Извлекатели. Группа «Сибирь»

Вадим Денисов, 2020

Так не должно было случиться. Однако вышло так, как вышло. Глядя из привычной и, как выяснилось в сравнении, очень комфортной реальности на окружающий мир, понимаешь – шансов пройти правильной траекторией у нас было немного. Здесь же эти шансы безнадёжно упущены. И никто из жителей России-2 не знает, что всё могло сложиться совсем иначе. Не в кухонных фантазиях, а на самом деле. Рассказать бы: «Знаете, есть такая Россия, где…». Но это действительно навсегда. Вот только смотреть со стороны на агонию распадающейся, преданной страны тяжело, страшно. А ещё очень жаль простых людей, которые ничуть не изменились, забери их отсюда, и они быстро освоятся у нас. Почему бы нет?

Глава третья

Книги

Миниатюрное гостиничное кафе неожиданно оказалось вполне уютным местом, чистым и светлым. Шесть квадратных столиков, два окна с видом на двор, барная стойка, над которой красуются полки с цветастыми рядами бутылок всевозможного иноземного алкоголя, на стене между окнами — картина с улочкой средневекового города. Большая плазма наверху транслирует музыкальный канал. И потрясающей красоты аккордеон Weltmeister Saphlr. Перламутровый немецкий инструмент лежал на широком подоконнике и словно намекал, что вечерами в кафе может звучать живая музыка. Неужели здесь действительно кто-то играет для посетителей?

Войдя в помещение первым и оценив весь этот уют уже за приглянувшимся столиком, вспомнил, что шёл сюда, заполучив очередную порцию плохого настроения уже из окна номера, — по улице Ярославской катились американские внедорожники HMMWV, знаменитые «Хамви». Два тяжёлых военных джипа вполне боевого вида, правда, без пулемётов наверху, медленно катили в сторону гостиницы «Космос». Ночью мы с Ваней два раза просыпались от звуков перестрелки и тревожного воя полицейских сирен, днём же машин патрульно-постовой службы что-то не видать. Зато под окном, как ни в чём не бывало, катаются американские вояки.

Поэтому и в кафе я пришёл, ожидая увидеть в заведении очередной негатив. А такового не нашлось. Правду говорят напарники, что надо просто привыкнуть. Не так уж всё грустно, встречаются светлые пятна на тёмном фоне.

Хозяйка заведения — тёмноволосая сухощавая особа из числа тех интересных дам, чей возраст после сорока определить уже невозможно, они словно консервируются. Женщина в выглаженном сиреневом переднике принесла на подносах небольшие тарелки с мясной нарезкой, солянку с лимончиком, румяные свиные отбивные с картофелем фри и салатики из какого-то силоса. Их я заметил в последнюю очередь, не любитель. Поставив всё это на стол, она наклонилась к нам и поинтересовалась чуть хриплым голосом, интуитивно глянув в сторону Кромвеля:

— А мальчику хватит? Вон он у вас какой большой, ещё растёт.

Ваня громко хрюкнул и заржал, а я охотно откликнулся, тарелки мне действительно показались слишком маленькими:

— Не хватит мальчику! Можно ещё одну порцию отбивных?

— Сколько угодно! — лучезарно улыбнулась женщина, начиная раскручивать клиентов. — Пиво, мужчины? У меня есть отличное живое пиво. Пивоварня с хорошей репутацией, пять сортов.

— Увы, хозяюшка, увы. Впереди у нас деловая встреча, — кисло улыбнулся Кромвель. — Сами понимаете, командировка.

— Тогда приходите вечером!

— С живой музыкой? — мотнул я головой в сторону аккордеона на подоконнике. — Отличный инструмент.

— Вы музыкант? — оживилась она.

— Э-э… Данила, — немного смутившись, я представился именем из текущей легенды, — Ну, немножко умею. В музыкальной школе учился, два года.

В ответ она ни слова не молвила, только взглянула на меня быстро и усмехнулась. Колко, иронично.

— Коллега, да он у нас ещё и гармонист! — громко восхитился Потапов, похлопав меня по плечу.

— Сам ты гармонист, это аккордеон, деревня! — возмутился я. — Уважаемая, а чёрная икра у вас бывает?

— Не бывает, молодой человек, а всегда есть в наличии, у нас солидное заведение, — значительно ответила женщина и сразу уточнила: — Бутербродами желаете или в хрустальной вазочке?

— Бутерброды, пять штук! — обрадовался я, поворачиваясь к командиру. — Сам оплачу, отдельно, командировочные ляжку жгут. Пора растрясти мошну.

Выданные мне группером карманные две тысячи баксов сотенными купюрами так и лежали в кармане без размена, российских денег у меня пока вообще нет. Здесь все легко рассчитываются долларами, часто оговаривая заранее, в какой валюте хотели бы получить сдачу. Как в Турции.

— Раздухарился! Побереги командировочные для подарка матушке. Не мудри, — щедро махнул ладонью Паша. — Вань, ты будешь?

— Если бы пивка… А то я трезвым ездить боюсь, — ответил Потапов.

— Терпим, коллеги, терпим. Сейчас для нас главное подписать договор поставки запорной арматуры и счётчиков… Несите, хозяюшка! Икра пусть будет чёрная, но белым будет хлеб, — заключил Кромвель.

Через несколько минут на столе появилась большая тарелка с аппетитно выглядевшими бутербродами.

— А у нас три дня назад на американский броневик напали, прямо под окнами! — сообщила хозяюшка.

— Взорвали? — первым спросил я.

— Да что вы, ужасы какие-то говорите… Две стеклянные банки с краской бросили из проезжающей машины. Просто безобразие.

— Это кто же такие, что-то вроде сопротивления? — предположил группер.

— Полиция не шевелится. Поймать надо это хулиганьё, арестовать и посадить на пару годков, чтобы другим неповадно было! — горячо потребовала женщина. — Хорошо, когда американцы по улицам ездят, как-то спокойней становится, что Америка с нами. Без их помощи нас в Евросоюз никогда не возьмут.

Группа энергично закивала головами.

Три дня мы ждали, когда нужный групперу информатор объявится на рабочем месте. Не бездельничали. Коррупционным образом приобретали всякие справки, мотались по всей Москве с попутными делами. Кромвель постоянно собирал какую-то информацию — на перспективу. Постепенно группа обрастала мелким имуществом. Дело в том, что каждый новый рейд в эту реальность начинается чуть ли не с нуля. Через Рубеж ты проходишь имея при себе только одежду без торговых лейблов и деньги. Ну, ещё разрешается взять с собой немного мелочи вроде перочинного ножа. А вот сотовый телефон нельзя, как и ноутбук.

И вообще, что-либо материальное и легко идентифицируемое в этот мир лишний раз лучше не тащить. За регламентом перехода следят Вахтёры, на каждом Рубеже их по двое. Это люди, живущие в двух мирах, а работают они, не удаляясь от пункта перехода. Почему точку переброса называют «рубежом»? Ведь логично было бы назвать эту границу между мирами каким-нибудь словом на букву «П»: порог, проход, переход… Так сложилось. Изначально исследованиями феномена занимались военные, поэтому мы, по воле неизвестного, но очень секретного полковника, ходим через Рубеж.

Так даже лучше, это слово ничего не скажет стороннему человеку, мало ли бывает рубежей. А вот «проход» явно указывает на возможность куда-то попасть…

Командир сдержал обещание, купив и вручив мне в торжественной обстановке ноутбук Dell, который я сам же и выбирал… Ёлки-палки, какой же он толстый и тяжёлый! Да здесь вся электроника такая. Конечно, мне интересно по-новому оценивать ассортимент магазинов и многочисленных ларьков с электроникой, как и запросы клиентов, убеждаясь в верности полученных от инструкторов сведений. Сотовые телефоны быстро становятся главным электронным товаром. Сейчас в моде аппарат Motorola RAZR V3 — его реклама видна повсюду, первые, ещё кривоватые «самсунги». У тех бизнесменов, что побогаче, в ходу статусные Vertu.

На телефон уже можно ставить собственную мелодию — отрывок в формате mp3, из самых модных рингтонов: имитация патрульной радиостанции «Первый, первый, я база, ответьте!», бой кремлёвских курантов, звонок старого дискового аппарата и прочая юморная фигня. Некоторые хитрецы ставят на дешёвые телефоны рингтон с Vertu и радуются, когда кто-то из прохожих оглядывается на крутой сигнал. Но у большинства звонок тот, что идёт от производителя по умолчанию. Народ обновлять имеющиеся девайсы не торопится. В развитии этого мира заметна существенная задержка, связанная, скорее всего, как с неторопливостью политических процессов, так и с более низкой покупательной способностью населения. Их 2008 год не тождественен нашему. Есть много общего в культуре, практически неотличима материальная среда. А вот проникшие повсюду метастазы коррупционной и криминальной вольницы придётся изучать, всё это больше похоже на наш 1998 год.

Социальные сети уже есть, но не в том виде, как в нашей реальности, обогнавшей эту более чем на десяток лет. Молодёжь тут всё чаще и чаще сидит во ВКонтакте, остальные в Одноклассниках или ЖЖ. В основном там фотографии и их оценки. Уже работают молодые поисковики «Яндекс» и «Рамблер».

Магнитные носители ещё не совсем отошли в прошлое, и продаются они не где-то на периферии или на развалах барахольщиков, как это остаточно было в нашем 2008-м, но и в самом центре столицы. Уже появились торговцы новым товаром: цифровыми аудиоплеерами и DVD, у них много программного обеспечения и специальной литературы «для чайников». Эти торговцы немного отличаются от книжников, которые тоже повсюду, технологическими новациями занимаются щупленькие, очкастые, интеллигентные ребятишки. А вот диски Blu Ray мне на глаза пока не попадались.

Фильм «Аватар» в прокат ещё не вышел, 3D-мания не началась. По всему городу стоят самодельные раскладные столы с пиратскими DVD-фильмами, за ними сидят угрюмые и настороженные продавцы, вечно выглядящие из-за стопок, как контрабандисты.

Люди честно радуются любой попавшей в руки электронике, обществу она ещё не приелась. Сидеть в кафешке с открытым ноутбуком — это модно, круто, и лучше расположиться у окна с видом на оживлённую улицу. Телефоны выставляют напоказ, хвастаясь моделями, потому что все аппараты разные, легко узнаваемые издали. Ничего, скоро и здесь безликие смартфоны напрочь убьют аппаратную индивидуальность обладателя, об эффектных «раскладушках» придётся забыть.

Сегодня контакт объявился. Павел с ним уже связался, предупредив, что скоро приедет. Если информация по местонахождению объекта будет получена, то столица услышит от нас слова прощания.

Через час вышли на улицу.

Стояло тёплое солнечное утро. Нет, уже день, так будет правильней. Действительно, и чего это я решил, что этот мир полностью в дерьме? Погода звенит, настроение после сытного и вкусного завтрака замечательное. Бандитского «Шевроле» возле входа не оказалось, братва уехала на работу, пора и нам.

«Рафик» выехал на Кибальчича, затем свернул на улицу Павла Корчагина.

В этом мире книжная торговля всё ещё процветает, столичный и российский рынок осваивает огромное количество издательств самого разного профиля, сетевые книготорговые фирмы и фирмочки, последних больше всего. В одну из таких коммерческих организаций мы и направлялись. Пропетляв между домами, постучав колёсами по рытвинам, Потапов второй раз произнёс что-то про «оленевода на вас нет» и в сердцах высказался:

— Как они тут без навигаторов живут?

— Да, Ваня, было такое время, когда каждый московский таксист вполне справедливо считался краеведом… — ностальгически заметил Кромвель.

Автопроизводители только начали осваивать на российском рынке сегмент систем спутниковой навигации, и первой стала компания BMW, выпустившая диски с картами Москвы и Подмосковья. За такую навигацию покупателю придётся заплатить дополнительно 3800 евро. Я рассматривал в автосалоне это чудо информационных технологий, где вместо кириллицы используется транслитерация, а детализацию карты никак не назовешь выдающейся, косяк на косяке. Даже имея необходимые средства, группа не может поставить такое устройство на коммунхозовскую машину. Явная засветка, бросающееся в глаза несоответствие. Да и выломают сразу.

— Ездим по кругу, как последние лохи, — ворчал группер. — Дел на каких-то десять минут, а кружим полчаса.

— Ну а я что, виноват, по-твоему? Половина домов без табличек! — вяло оправдывался Потапов. — Оленевода на них нет.

Наконец Павел что-то заметил.

— Стоп, здесь! — командир открыл дверь и вышел из микроавтобуса, остановившегося возле крытого шифером крутого козырька над лестничным маршем — спуска в подвал. Я, не увидев поблизости баннера или вывески с названием фирмы, опять принялся выискивать номера домов, а Иван спросил:

— Какие разведпризнаки, шеф?

Подняв с земли белое кольцо из спаянной пластиковой полоски, командир показал её нам. Неподалеку лежали и другие кольца.

— Это обвязка так называемого «стандарта», книжной пачки в толстом крафт-картоне. Значит, именно здесь книги перегружают в подвальный склад фирмы. Кстати, так их бросать не следует, это же настоящие ловушки. Одной ногой наступишь, другой зацепишься, — и ты уже на земле с разбитым носом.

— Наш адресочек, фирма «Ирбис» находится здесь! — подтвердил я, наконец-то заметив облупившуюся табличку, на которой что-то можно прочитать. — Между прочим, минут десять назад видел такие петли и в другом месте.

— Да тут полно книжных контор! — кивнул Кромвель. — Метро «Проспект Мира» недалеко, а там находится крупнейшая книготорговая оптово-розничная толкучка — «Олимпийский». Для нас это просто бывший спортивный комплекс, а ведь некогда там была настоящая книжная Мекка… Помню, в выходные с «Олипмийского» не вылезал. Эх, славные были времена, современным молодым непонятные.

— Чего это непонятные? — искренне возмутился я. — Глупости говоришь. Тоже частенько там бывал! С детства много читаю.

— Сколько же в 2008-м было годков нашему юному библиофилу? — насмешливо поинтересовался Потапов, хотя ему был хорошо известен мой возраст.

— Дурака не валяй. Кстати, я тогда как раз только дембельнулся, ещё с родителями жил. Читать ударился, как бешеный.

— И сколько же ты с мамой прожил? — не унимался Ванька. — Как раз тогда и начало появляться племя маменькиных сынков. Моя родственница своего охламона до тридцати пяти не могла выгнать из дома.

— Нормально всё, не переживай. Работал на основной, ещё и компьютерами занялся. Через четыре года уже купил хорошую однушку в Казани, — с вызовом ответил я. — А ты когда своим жильём обзавелся, взрослый такой?

— Ладно, ладно, не самовозгорайся, — остановил меня командир.

— Все идём? — осведомился у него Потапов.

— Нет, Фантомас, ты останешься в машине, не будем людей пугать. Два мужика это, скорее всего, обычные визитёры, а вот три — уже возможная пробивка точки или попытка смена крыши начальниками местного землетрясения.

Внизу было прохладно и темно.

Лапочки светили слабо, глаза не сразу привыкли к сумраку. В подвале обнаружилось просторное хранилище, уставленное рядами деревянных паллет с огромными кубами тех самых книжных пачек. Часть рядов была затянута сеткой, это защита от воровства. Здесь же, на пустом поддоне лениво курили два грузчика звероватого вида, похожие друг на друга, словно братья-погодки, и удостоившие нас лишь мимолётными взглядами. Рядовые работяги, не любящие напрягаться, тем не менее, были наготове — они держали рядом с собой пару длинных прутьев из арматуры с витым рисунком проката, концы которых были для удобства хвата обмотаны черной изолентой. Ну и рожи! Всякое бывает в опасном книжном деле, разные люди сюда заглядывают.

От нижнего края одного из забранных решётками слуховых окон вниз был проложен длинный желоб из оцинковки, по которому, как я понял, в подвал спускают книжные пачки, сгружаемые с грузовиков. В конце помещения виднелась обитая металлом дверь, за которой находились офисные комнаты и стеллажи с книжной выставкой.

— Не торопись, Лаки, я первым зайду, — негромко предупредил Кром.

Кивнув, я вернулся к паллетам и принялся читать этикетки на пачках от издательств, многие из которых у нас уже перестали существовать: «Ниола — 21 век», «Олма-пресс», «Мнемозина», «Нева»…

Мы оказались не единственными посетителями подвала. Не успев начать разговор с нужным человеком, менеджером фирмы «Ирбис» по имени Виктор, Павел вынужден был прерваться, ожидая, когда тот закончит работать с подошедшим клиентом.

Это фирма-коллектор, накапливающая с помощью книгообмена с коллегами широкий ассортимент и предлагающая его для реализации оптовым и розничным торговцам. И в нашей реальности раньше было много маленьких книжных издательств и мелких перекупщиков, частенько работающих в точно таких же подвалах. Ведь именно книготорговцы, пожалуй, стали пионерами капитализма в новой России, до них малым бизнесом занимались разве что фарцовщики. После наступления эры капитализма многие из предприимчивых людей подались в этот новый бизнес, где правоохранители и инспектирующие органы поначалу на многое закрывали глаза, в силу по-советски особого отношения к книге и чтению вообще. Это если смотреть в прошлое романтическим взглядом. На самом же деле долгое время ни правоохранители, ни криминалитет понятия не имели, да и представить себе не могли, какие огромные деньги вращались в среде «книжных червей», «ботаников» и «очкариков».

Менеджер по имени Виктор в излишне, пожалуй, просторной светлой куртке, под полами которой вполне мог оказаться пистолет, терпеливо выслушивал нудного клиента. Переспрашивал, уточнял, добросовестно советовал, то и дело подходя с ним к стеллажам, что-нибудь там показывал, отбивал в простейшей DOS-программе накладную за накладной. Нам же приходилось терпеливо ждать, чтобы поговорить без чужих ушей.

Пользуясь моментом, я и сам двинулся вдоль стеллажей, принявшись изучать содержимое книжной выставки и постоянно сравнивая ассортимент с нашей реальностью.

В части переиздания иностранной литературы разницы я не заметил. Вот вам Майер со своими «Сумерками», после которых по планете покатился медийный вал вампирятины, вдохнувший новую жизнь в угасающую субкультуру эмо и готов. Так же, как и у нас, популярны Пауло Коэльо и Дэн Браун.

Год назад исправно вышла легендарная компьютерная игра «Сталкер», и книгоиздатели не замедлили откликнуться целым валом книг. А вот серия «Спецназ» развиться не успела, она здесь совсем куцая, свежих книг нет. Всё закономерно. На Земле-2 не было победы во Второй чеченской войне, поэтому не возникло и культа воина-победителя.

С патриотической литературой вообще грустно, либеральный идеологический контроль в принципе не одобряет издания подобного чтива. Таким авторам к бумажной книге не пробиться, как не видать им литературных премий и упоминаний в либеральной прессе… Хм, интересно. Надо будет посмотреть сетевой самиздатовский ассортимент, хоть там не всех патриотов развенчали-извели? Что они пишут, сколько у них читателей?

Не видно Бушкова, а ведь он был уже образцово популярен, в том числе и у меня, нет Корецкого, жёстко проявляющего криминальные ужасы времён начала дикого капитализма. На месте Веллер и Юрий Никитин, перебежчик Резун-Суворов, Тополь и Незнанский. Всё в порядке у Робски и Хакамады, Санаев просит похоронить его за плинтусом, процветает будущий публичный либерал Акунин. Женщины зачитываются любовными романами Вильмонт, Платовой и Дашковой.

Лукьяненко, Маринина и Донцова и здесь в безусловных топах. Книг Лукьяненко, правда, мало, он не либерал, нечего его баловать. Люди всё так же верят писанине Маловичко, Правдиной и Свияш. В детской литературе началась эпоха космополитичного Лунтика. Фантастические серии стоят в узнаваемом оформлении: «Звёздный лабиринт», «Абсолютное оружие», «Фантастический боевик», непропорционально много юмористической фантастики, чувствуется, что насмешка приветствуется.

А вот с известными авторами сплошная нестыковка. Здесь жизнь обошлась с будущими знаменитыми писателями по-своему, разными дорогами пошли перспективные авторы. У кого-то из них в силу жизненных обстоятельств не возникла необходимая для писательства мотивация, кому-то в либеральной среде не удалось пробиться к издателю. Зато в знакомых сериях встречается много незнакомых фамилий.

— Простите, а Калашников у вас имеется? — не выдержал я.

— Это который? — откликнулся менеджер, с удовольствием отвлекаясь.

— Ну, он написал «Сломанный меч Империи», например. А из нового — «Будущее человечество».

— Мистик-авангардист?

— Публицистика, политическая журналистика.

Книготорговец отрицательно помотал головой.

— Андрей Круз? Каменистый, Корнев?

— Впервые слышу.

— А Денисов?

— Имеется в виду Вадим Денисов, северянин-эзотерик, автор цикла для антивеганов «Лечебные медведи России»?

— Не-не, такого Денисова нам не надо!

Обалдеть! Заметив моё изумление, командир незаметно толкнул меня локтем в бок: не болтай лишнего, не буди в человеке ненужный интерес. Запомнит, начнёт выяснять, что это за авторы такие.

— Что-то не вижу… Политическая литература у вас где стоит?

Виктор еле заметно поморщился.

— Мы, знаете ли, всё больше специализируемся по художественной литературе и развлекательному чтиву. Немного прикладной, немного детской, — сказано это было так, чтобы я понял намёк: не приставай с расспросами по теме, тут это не принято. И такой ответ меня несколько воодушевил.

Заподозрив неладное, я обратил читательское внимание на полки и стеллажи с «попаданческой» фантастикой, на книги, герои которых перемещаются в другие эпохи, так или иначе пытаясь поменять ход истории. Действуют они самостоятельно, авторски, так сказать, либо же вселяясь в тела вождей, полководцев и прочих исторических личностей. У нас такие удальцы хитрыми способами прорываются к Сталину с чертежами автомата Калашникова и гранатомёта РПГ-7, чертят подробнейшие карты будущих эпохальных битв и вовремя предупреждают советских генералов о тактических и стратегических угрозах. А как с этим здесь?

Прочитав несколько аннотаций и бегло пролистав парочку книг, я убедился, что предчувствия меня не обманули, попаданцы и тут без спросу лезут в тела великих!

Например, в тело енисейского таёжника-промысловика из приполярного села Курейка, чтобы задушить Иосифа Сталина ещё в туруханской ссылке. Или в тело Сталина, чтобы задолго до Революции уморить Ленина и не допустить создания СССР. Естественно, забираются они и в тело Лаврентия Берии, чтобы отравить Сталина. Лезут к Хрущёву и Брежневу, стараясь разрушить СССР как можно раньше. Никаких чертежей и карт такие попаданцы с собой не несут. К слову, мне показалось, что в этом мире поджанр начал развиваться несколько раньше, и весьма успешно используется в пропагандистских целях.

Подумалось: в реальности моей России в общественно-политической жизни активно участвуют либеральные опорные точки, будь то издательства, культурные центры, СМИ и прочие организации и структуры. Интересно, есть ли здесь некие центры патриотических сил, действующие легально и хотя бы с частичным государственным финансированием? Вряд ли. Либералы такого не допустят.

Наконец клиент удалился, засунув стопку накладных в папку, и Кромвель приступил к делу. Предъявив письмо и маленькую посылочку с подарком из Волгограда, он произнёс несколько сопутствующих фраз и наконец-то получил этот чёртов адрес явки объекта в Красноярске. Сделано!

Помня наставления инструкторов «Экстры», я и не подумал интересоваться, каким образом уникальный учёный и технолог, много лет проработавший в атомной промышленности державы, мог попасть в мутный книжный бизнес, оказаться на должности подвального завсклада в работающей по-серому московской фирмочке. С этим всё понятно, в постперестроечные времена жизнь и не так людей бросала. Тогда на передний план вышел критерий личной материальной успешности. Знаменитая фразочка еврейского происхождения «Если ты такой умный, почему такой бедный?» оказалась популярной в разговорах за жизнь.

Какая разница, кто ты по жизни: хорошо зарабатывающий чиновник муниципалитета, лихой бомбила, рэкетир, шарлатан с бубном и свечами или продавец за прилавком? «Сколько имеешь?» — вот ключевой вопрос. У нас в разгар святых девяностых после успешного развала отраслей промышленности и целых стратегических направлений вообще-то началось то же самое. Однако Кромвель по одному ему ведомой причине сам затронул эту тему.

— Интересные времена! Я же сам химик по образованию, в пищепроме работал… — добавил он, искренне поблагодарив Виктора. — В начале девяностых начал таксовать, потом в Турцию челноком мотался. А в итоге занялся металлообработкой титана. Сейчас сам удивляюсь!

— Все мы удивляемся, — охотно подхватил тему менеджер, поправив что-то под полой. — Мне тоже лет пятнадцать назад в голову не могло придти, что я брошу успешную педагогическую деятельность и займусь книготорговлей. Для человека науки, знаете ли, шагнуть в дикий малый бизнес — непростая задача… Вот и Гена Ложкин постоянно изнурял себя интеллигентскими комплексами, через которые так и не смог переступить. Из-за этого он отказался работать продавцом на уличной точке возле метро. И я отлично его понимал! Как же так? Меня, без пяти минут доктора наук, коллеги могут увидеть за лотком в роли извечно презираемого учёным людом торгаша… Переломить себя не так-то просто! Ложкин начинал у нас грузчиком, но уже через месяц стал завскладом. Отменный порядок держал, надо сказать, коллеги расстроились, когда Геннадий сказал, что решил вернуться в Енисейскую губернию. Ценный работник. У него в прошлом были какие-то серьёзные неприятности с криминалитетом. Всё это накладывало отпечаток на его поведение.

— Про неприятности мы немного в курсе. Ничего, предложим ему очень достойное занятие, да ещё и по профилю! — с нескрываемым оптимизмом заявил Кромвель. — Без всех этих секретных ядерных страстей, конечно. Тем не менее, у нас современные разработки, сложные узлы, отличные перспективы, выгодные контракты…

— Ну-ну, дай-то бог, удачи вам, — с недоверием, хоть и вежливо, хмыкнул менеджер, прекрасно помнящий всех гениальных выскочек, встретившихся ему на жизненном пути, как и то, сколько замечательных проектов на его памяти улетело в финансовую или криминальную пропасть. — Кстати, молодые люди, знаете, что… А ведь вы не первые, кто заинтересовался Ложкиным. Позавчера к нам заглядывали какие-то интересанты.

— Артёмка! — тут же заорал я, вытягивая вперёд руку с раскрытой в возмущении ладонью, — Артём Збых! Лысый такой, высокий и плотный, правильно?

— Конкуренты наши, сволочуги, — нервно двигая бровями, уточнил Кромвель, подхватывая сценарий. — Тоже по насосам для нефтянки работают, паразиты.

— Зря мы с ними в кабаке сидели, на ходу подмётки рвут! — продолжал я бушевать. — А второй толстенький, мне по плечи?

— Извините, сам я их не видел, с ними коллега разговаривал. Вряд ли эти люди имели отношение к науке и производству, судя по описанию коллеги. Скорее, к насосам бандитского мира.

— Вот как? — напрягся командир. Я тоже.

— Господа, вы же, надеюсь, понимаете, что им никто ничего не сообщил! Мы не раскрываем личные данные сотрудников, пусть даже бывших, так дела не делаются, мало ли что, — успокоил нас Виктор и ещё раз улыбнулся. — У вас имелась рекомендация, просьба от моего хорошего знакомого, письмо, в конце концов. А уж тут…

Напоследок я с оптовой скидкой купил у него пару книжек серии «Фантастический боевик» с неизвестными мне ранее фамилиями авторов, на чём мы душевно распрощались и пошли на выход.

На улице Кромвель обернулся, сжал подбородок ладонью и напряжённо произнёс сквозь пальцы, спрашивая не столько меня, сколько себя же:

— Ну, и кто это мог быть?

— Трудно сказать, командир, полный простор для фантазии, — пожал я плечами, тем не менее, высказав ценное соображение: — Скорее всего, это действительно были бандиты, вряд ли книжники ошиблись, они люди опытные. А вообще, хреново это, Паша.

— Ещё как хреново, Миша. Очень хреново. За три рейда подобная ситуация возникает впервые. Впрочем, опыт у нас пока небольшой. Зачем Ложкин мог понадобиться бандитам? Они и так уже всё у него отжали.

Опыт у группы действительно минимален. Кромвель проходил сюда через Рубеж трижды, Иван — второй раз, а я путешествую между мирами впервые. Ведь, по сути, по некоторым направлениям «Экстра» только начала работать.

— Он был носителем госсекретов? — спросил я.

— Думаешь, так? Ого… Наверняка не знаю, хотя ошибиться здесь трудно. В нашей-то реальности допуск он точно имел. Только здесь все мало-мальски существенные госсекреты слиты нынешним союзничкам и партнёрам много лет назад.

— То есть, это не спецслужбы?

— Понятия не имею, во что Ложкин мог влипнуть по пути из Москвы в Красноярск или находясь уже в столице губернии. Где он был, чем занимался? Пока что очевидных причин для возникновения такого интереса со стороны неизвестных лиц не вижу. Черт! Всё это мне совсем не нравится.

— А смежники?

— Группа «Центр» здесь точно ни при чём, исключено. Задачи не пересекаются, в Конторе за этим следят.

— Эх… Надо было как-то расспросить Виктора о таинственных визитёрах поподробней, — пожалел я, оглянувшись на чёрный провал входа в подвал книголюбов. — Может, вернёмся, Паша? Всё-таки разузнаем, как они выглядели, не имелись ли особые приметы.

— Хорошо бы, Миша, да нельзя, лимит казусного доверия исчерпан. Это была граница праздного любопытства, учись её видеть, учись… Сам Виктор визитёров не застал, а просить его поинтересоваться у сослуживцев опасно. Не нужно, чтобы к нам присматривались уже двое. Начнут вспоминать за бутылкой чая, задумываться, обсуждать.

— Вернуться эти неизвестные могут?

— Я обязан исходить из того, что могут, — тяжело вздохнул Кромвель. — Ладно, адрес получен, можно работать дальше.

Подходя к микроавтобусу, увидели Фантомаса, ножным насосом подкачивающего заднее колесо.

— Получилось? — сразу поинтересовался он.

— Да, но с некоторыми нюансами, — коротко ответил командир. — Тебе помочь?

— Уже всё, сейчас поедем.

— Ну, тогда в машине расскажу, — пообещал Кромвель, взявшись за ручку двери…

Щелчок открываемого замка прозвучал громко, как взрыв!

Да это и был самый настоящий взрыв — его силу и резкость не смогли приглушить расстояние и стоявшие на пути звуковой волны многоэтажные дома. В соседних дворах тут же истерически запиликала сработавшая автомобильная сигнализация, где-то на верхних этажах многоэтажек хлопнули окна, на асфальте очередями зазвенели стёкла разбитых форточек.

— Что это было?! — выдохнул Иван, невольно приседая, как и я.

Из подвала книготорговой фирмы на улицу выскочил встревоженный менеджер Виктор с сотовым телефоном в руке и оба грузчика с арматуринами наперевес, и все они сразу начали смотреть в верном направлении — туда, где над возвышавшейся вдалеке громадой гостиницы «Космос» начали подниматься разрастающиеся клубы густого чёрного дыма…

— Пожар? Что это так рвануло? — спросил я.

— Очередной теракт, вот что, — не глядя в мою сторону, уверенно объявил Виктор, торопливо набирая на телефоне номер. — Алло! Светочка, зая, ты где находишься, у тебя там всё нормально? Что-что? Плохо слышу, связь барахлит, дети с тобой? Хорошо. А у нас тут «Космос», похоже, взорвали, представляешь! Да, опять. Нет, я ещё на работе. Где-то через полтора часа, куда-то нужно заехать? Понял, кефир. Ага, целую.

— Твою ж ты мать… А ведь крепко бабахнуло, — отметил командир. — И что, частенько такое бывает?

— Четвёртый взрыв по Москве за эту неделю, — мрачно сообщил книготорговец. — И самый серьёзный, судя по мощности.

— Поехали, Костя, посмотрим? — предложил я групперу.

— Осторожней там, слишком близко к месту происшествия не подъезжайте, чтобы не попасть в зону оцепления, потом геморроя не оберётесь с ментами, — по-дружески предупредил Виктор. — Или вы в «Космосе» и остановились?

— Не, бог миловал, мы в Измайлово встали, — легко соврал Ванька.

— Тоже лихое местечко, — неодобрительно поморщился менеджер, — я бы вам и там не посоветовал останавливаться, слишком уж крупная мишень. Многолюдная. В Москве лучше выбирать небольшие гостиницы, и не в самом центре, там вас ещё и налётчики могут крепко расстроить.

— Ценный совет, спасибо, — задумчиво произнёс командир.

— В рот мне ноги, мужики, как же хорошо жить в родном Новокуйбышевске! — воскликнул я, озвучивая город, откуда мы прибыли согласно легенде прикрытия. — Никаких тебе терактов!

— Зато гопоты больше, — громко проворчал Павел. — Ладно, счастливо оставаться! А за совет спасибо, учтём.

Итак, вот что известно. Интересующий нас объект находится где-то в Красноярске, он прячется от преследующих его людей, предположительно, криминального генезиса, и у него есть целых четыре дней форы.

Старый номер сотового телефона объекта бесполезен, командир его уже прозвонил, и не раз. Роуминг здесь дорог, поэтому люди предпочитают сразу по приезду в новое место брать региональные карточки. А проще всего сделать это прямо в аэропорту прибытия или на железнодорожном вокзале, где все «симки» серые. Концов не найдёшь.