Без права на ошибку. Книга третья

Валентин Егоров

75 лет прошло с тех дней, когда закончилась Великая Отечественная война! Она навсегда останется в памяти нашего народа! ВОВ шла не только по линии фронта! Она велась и во вражеских тылах обеих сторон. Сегодня мы знаем о дивизии Аненербе, о полке Бранденбург 800! О том, как СМЕРШ с ними сражался! Третья книга продолжает рассказ о работе во вражеском тылу, казалось бы, одного человека, но в его душе ужились сознания двух людей – немецкого диверсанта и простого белорусского парня!

Глава 3

1

Уж пребывая в образе Альфреда Нетцке, Ваське пришлось пару раз полетать на самолете. Поэтому он имел представление о полете пассажиром на борту самолета. Проснувшись утром, все еще лежа в постели, Васька все свое внимание обратил на Эльзу. Та же, поднявшись с постели, накинув на плечи халатик, принялась готовить им обоим завтрак. То ли по привычке, то ли намеренно, чтобы провоцировать Ваську, на этом своем халатике молодая женщина оставила расстегнутыми несколько перламутровых пуговок Тем самым демонстрируя своему новоиспеченному муженьку грацию и обольстительность своего тела.

Занимаясь соблазнением Ваську, Эльза, как бы между делом, успела приготовить легкий завтрак. Она ловко управилась со спиртовой горелкой, раскочегарив ее таким образом, что очень быстро приготовила им яичный омлет с беконом. Вскипятила воду для готовки растворимого кофе. Яичницу с беконом прямо на сковородке она поставила на стол, рядом поставила две кружки с кофе и двумя маленькими пачками яблочного джема. Своими поцелуями она заставила Ваську лежебоку подняться с постели, сесть за стол. Свою долю завтрака Васька уплел в одну секунду. Эльза, поглядывая на него своими восхищенными глазами, молча, пододвинула ему и свою тарелку. Васька проявил себя настоящим мужчиной. Он съел только половину ее завтрака, а затем принялся свою жену рассматривать каким-то хищническим взором. Эльза моментально обратила внимание на его превращение из домашнего котика в хищного тигра. Она моментально свой халатик застегнула на все пуговки и, отводя свои глаза от мужа. Поинтересовалась:

— Альфред, черт тебя подери! Ну, сколько можно думать об одном и том же? У нас впереди целая жизни, множество ночей! Сегодня ты уж самого себя перебори! Ты только себе представь, если я тебе сейчас сдамся, то какой я буду, пилотируя гидросамолет! Ведь, после этого весь полет я буду думать только об одном, разумеется, не имеющего никакого отношения к самолету!

Процесс одевания одежды неожиданно для обоих молодоженов затянулся надолго! Произошло это из-за того, что столкнулись две сильные натуры! Эльза была немецкой женщиной. Она обладала всеми теми качествами, которые были присущи только замужним фрау. Она была сверхаккуратна, сверпунктуальна и сверхисполнительна! Уважала и любила мужа! Правда, имела свой собственный взгляд на своего собственного мужа! При этом, как женщина, она была достаточно умная, чтобы свое собственное представление о муже, не навязывать Ваське с первого же дня их совместной жизни. Решила делать это потихоньку, помаленьку! Перевоплощения Васьки она решила начать с мужского нижнего белья.

Васька некоторое время постоял в задумчивости перед постелью, на которой были разложены непонятные ему предметы туалета, почему-то связанные из шерсти. Как парень, родившийся и повзрослевший в деревне, он то носил, то не носил трусы, лето и зиму носил легкую одежду, — рубаху да портки, а еще чуни. В зимние холода, одевал тулуп. Сейчас же перед ним на постели лежали какие-то гольфики, носочки, чулочки, майки, рубашки и даже шерстяные трусы. Осторожно кончиками пальцев Васька потрогал все эти предметы туалета. Единственное, что из этого касания он узнал, было то, что они были связаны из собачьей шерсти. Внутри него начал вскипать его русский характер, все эти вещи ему были явно ненужны! Он никогда не был, никогда не станет мужчиной неженкой, этого потребовал его русский характер!

Васька только начал разворачиваться в ее сторону, как Эльза тут же догадалась о том, что у ее мужа начало твориться на душе. Она подлетела к нему, встала на цыпочки, нежно Ваську поцеловала в подбородок. До губ мужа она попросту не дотянулась.

— Дорогой, почему ты так разнервничался. разволновался? Если хочешь, то я помогу тебе одеться! — Прошептала в Васькино ухо опытная немецкая совратительница, прижимаясь к нему всем своим телом.

Разумеется, Васька не устоял перед таким натиском своей немецкой женщины. Эльза стала его первой по-настоящему любимой женщиной, от которой он сходил с ума! Под руководством Эльзы он натянул на себе все те предметы мужского туалета, которые она ему подавала.

Гримасничая и вертясь, словно девчонка, Васька перед зеркалом провел целых минут пять, чего раньше никогда в жизни не делал. В нем он видел рослого, неплохо сложенного мужика, а не какого-то там сельского парнишку или немецкого оберлейтента Нетцке! Этот мужик имел весьма ухоженный вид, аккуратно причесанные волосы, бритый подбородок. Рядом с ним стояла красивейшая женщина на земле, вторая Ева, его жена и зондерфюрер СС Эльза Нетцке, или все же она была госпожой Васильковой?! Оба они уже были одеты в теплые летные комбинезоны, в руках держали летные шлемофоны. Васька только успел удивиться тому, когда же Эльза успела переодеться в летный комбинезон? Всего лишь пару минут назад она по комнате бегала в одном лишь халатике?

Ваське очень понравился тот мужик, которого он увидел в зеркале, рядом со своей женой. Тот мужик в зеркале смотрелся мужественным, отважным человеком. Особенно хорошо на нем смотрелась, по его мнению, большая деревянная кобура с маузером! В этот момент Эльза протянула Ваське два офицерских пистолета «Вальтер Р38», холодным голосом произнеся:

— Так и быть, я тебе разрешаю иметь при себе эти два пистолета! Что же касается этой доисторической дрыны, то с ней я тебя не пущу на борт своего самолета. В крайнем случае одна полечу в Финляндию.

— В какую Финляндию? — Глупо поинтересовался Васька. — А как же линия фронта, а как же Берлин? Я думал, что мы уже сегодня будем ночевать в Берлине?

— Послезавтра мы с тобой будем ночевать в Берлине! Там поначалу с тобой встретится Рейнхард Гейдрих, затем Вильгельм Канарис, а затем, может быть, и сам Фюрер! Так что, муженек, ты у меня превратился в важную особу! Сам Скорцени будет тебе завидовать!

Васька стоял и хлопал ушами, не веря тому, что он только что услышал от Эльзы! Собственной кожей он ощущал, что Эльзе очень нравится им заниматься, им командовать, им повелевать. Этой женщине явно понравилось быть его женщиной, ей доставляло великое удовольствие заставлять его делать даже то, что уже ему явно не нравилось. Он хорошо понимал, что эта молодая немецкая женщина любит именно его Ваську Василькова, хотя называет его Альфредом Нетцке.

Они вдвоем покинули гостевой домик и, держа друг друга за руки, словно мальчик и девочка, отправились к озеру. Идти было недалеко, но к Окулову озеру им пришлось спускаться по крутому берегу. По спуску была, разумеется, проложена по-немецки аккуратная тропинка, но спуск все был очень крутым. Пару раз Ваське приходилось Эльзу подхватывать на руки. Так как ему казалось, что она может вот-вот поскользнуться и упасть! Девчонке это мужское внимание очень понравилось! Каждый раз, когда Васька ее подхватывал на руки, Эльза громко, задиристо смеялась, целовала мужа в губы, приговаривая:

— Какой ты большой и сильный, мой любимый муженек!

Эльзин гидросамолет «Хенкель 111» уже стоял прямо на снегу, покрывавшему поверхность Окулова озера, неподалёку от берега. На нем поплавки были заменены на лыжи, во всем остальном он, по-прежнему, оставался самолетом амфибией «Хенкелем 111», способным взлетать и садиться на почву, на воду и даже на снег и лед. Ваське не составило труда догадаться о том, почему Эльза сказала, что сначала они полетят в Финляндию. «Хенкель 111» был отличным маленьким самолетом. Он мог поднять в воздух до пяти человек с грузом, но радиус его полетов все же зависел от количества людей и груза на его борту. Этот радиус не был таким уж большим! Именно поэтому они должны были лететь в Лапландию. Это провинция была расположена на Севере Финляндии.

Неся Эльзу на руках, спускаясь по откосу берега, Васька увидел, что рядом с самолетом уже копошится человек в таком же теплом летном комбинезоне, какие сейчас были на Эльзе и на Ваське. Когда они подошли к самолету на достаточно близкое расстояние, Эльза прямо с Васькиных рук поинтересовалась, обращаясь к этому человеку:

— Франц, все ли у нас готово к вылету?

Человек встрепенулся и, увидев Ваську с Эльзой на руках, вытянулся в струнку и, по-немецки приложив ладони к своим бедрам, доложил:

— Так точно, фройлян Тиссен! Ваш «Хенкель» уже полностью готов к вылету. Его баки заправлены топливом. На рассвете я хорошенько прогрел его двигатель! Думаю, что сегодня эта рабочая лошадка вас, фройлян, не подведет!

— Франц, вот уже два дня, как я перестала быть фройлян Тиссен! Теперь я стала фрау фон Нетцке! Я вышла замужем, я стала очень счастливой женщиной! Я так счастлива! Понимаешь, Франц, я вышла замуж вот за этого русского медведя! Он потерял голову, когда я согласилась стать его женой! Теперь он мне не позволяет и шага сделать по земле. Повсюду будет носить на своих руках!

— Так и быть, Альфред, ты уж меня донеси до пилотской кабины. — Сказала Эльза, снова и снова целуя Ваську. —

— Франц, проверять техническое состояние своего «Хенкеля» я не буду. У меня попросту не осталось на это время. Нам пора вылетать, а не то финны закроют для нас временное и воздушное окно на своей границе!

Уже в кабине самолета, сидя за штурвалом, запуская двигатель «Хенкеля», Эльза сказала:

— Еще пару минут на прогрев двигателя, после этого мы пойдем на взлет. Окулово озеро имеет большую и едва ли не идеально ровную поверхность, очень удобную для взлета и посадки таких небольших самолетов, как мой «Хенкель». Но для операции «Прыжок барса» маленькие самолеты не смогут транспортировать десантников, их оружие и довольствие на большие расстояния. К тому же они не смогут доставлять на Урал вооружение, горючее и продукты в достаточном количестве для снабжения десяти — пятнадцати тысяч десантников! В качестве эксперимента совсем недавно транспортный «Юнкерс 52» мы посадили на поверхность этого озера. Лед выдержал его посадку и взлет. Майор Гаврилов получил большое пополнение людьми, горюче-смазочными материалами и оружием. Мы же убедились в том, что этими транспортными самолетами до Урала мы сможем долетать только с дополнительными заправками горючим. Как только десантники будут доставлены на Урал, то тогда их мы сможем обеспечивать и снабжать боеприпасами, используя большие транспортные десантно-грузовые планеры.

Тем временем, «Хенкель» сдвинулся с места, скрипя по снегу своими лыжами, самолет начал удаляться от берега озера. Не останавливая самолет, Эльза рычаг управления оборотами двигателя перевела в крайнее положение, на максимальное значение оборотов. По-медвежьи грозно взревел двигатель, «Хенкель» заскользил по снегу, с каждой минутой набирая скорость. Когда скорость достигла двухсот километров в час, она штурвал потянула на себя. Самолет легко оторвался от снега, пошел в набор высоты.

Ваське сидел на правом сиденье пилотской кабины, с громадным любопытством он наблюдал за тем, как его жена, любимая жена, пилотировала самолет. Эльза, видимо, чувствовала эти восхищенные мужские взгляды, но продолжала пилотировать самолет, выжимая то одну, то другую педаль, время от времени то увеличивала, то уменьшала число оборотов двигателя. Сначала «Хенкель» сделал круг над базой. Во время этого круга Васька так и не сумел разглядеть жилых домиков, тренировочных бараков среди хвойных деревьев леса. Все деревья были покрыты пушистым снегом, ничем друг от друга не отличавшиеся. Сделав круг, «Хенкель» снова начал карабкаться в небо. Достигнув нижних облаков, самолет в них как бы утонул, Эльза откинулась на сиденье и сказала:

— Альфред, если хочешь, то сейчас можешь поспать. Нам придется провести в воздухе часа четыре — пять часов в зависимости от погодных условий. Я включила автопилот, но эта вещь пока еще очень ненадежна, плохо работает. Каждые полчаса мне нужно будет проверять курс самолета, а не то улетим на Северный полюс?! Тогда у нас не хватит топлива, чтобы оттуда вернуться обратно.

Эльза пилотировала свой «Хенкель», Васька же погрузился в мысленный разговор с Альфредом Нетцке.

— Когда ты мне рассказывал об Абвере, я не думал, что Канарису удалось создать такую мощную разведывательную организацию?!

— Канарис — талантливый офицер разведки. Прежде чем возглавить Абвер, ему пришлось побывать в невероятно сложных ситуациях в Латинской Америке в годы мировой войны, но отовсюду он выходил живым и здоровым! Так что его нельзя рассматривать простым назначенцем или чьим-то протеже, которому дядюшка или любимая тетушка поспособствовала его назначению главой этой организации. Как мне кажется, он знает и любит заниматься планированием и осуществлением таких масштабных операций, как «Прыжок барса»!

— Ну, и что ты, Альфред, вообще думаешь об этой операции?

— То, что я о ней думаю, то это не особенно важно! Мне прикажут, я буду заниматься ее организацией и ее осуществлением. Получится ли все то, что было задумано, то это уже время покажет! В принципе, на данный момент я бы уделил особое внимание двум важным вещам! Они в значительной мере скажутся на том, получит ли эта операция успешное завершение?

— Что именно, Альфред, ты имеешь в виду под этими вещами?

— А ты сам подумай, Василий! Ты же русский парень и должен понимать, что успешное осуществление такой операции, может сказаться на ход всей войны! Если десять тысяч наших диверсантов окажутся на Урале, то одно их появление скажется на работе ваших заводов тяжелой промышленности, тяжелого машиностроения. Красная Армия не получит с Урала пополнения людьми, достаточного вооружения. Тогда Сталин будет вынужден сдать Москву, его армия может откатится до самого Урала! Но главное может случится то, что Сталину будет не на кого, не на чего опереться! Ну, так что ты, Василий, думаешь по этому поводу?

— Мне страшно представить, что такое вообще может произойти! Красное знамя со свастикой никогда, Альфред, ты понимаешь, никогда не будет реять над нашим Кремлем! Лучше мы его взорвем, если подобное случится! Я приложу все свои силы для того, чтобы уничтожить генерала Ивана Колоскова, не позволить ему эту операцию претворить в жизнь!

— Правильно ты, Василий, мыслишь! Я с тобой полностью согласен по этому вопросу! Обещаю, что буду тебе в этом помогать всеми своими силами! Вот только ты, Васенька, пока еще не ответил на мой очень важный вопрос. На чем именно нам обоим следует сосредоточиться, чтобы сорвать осуществление операции «Прыжок барса». Не забудь о том, что при этом мы должны остаться живыми. Должны сработать так, чтобы Канарис о нас продолжал бы думать, как о высокопрофессиональных разведчиках, достойных его доверия!

— По моему мнению, мы должны каким-либо образом дезавуировать генерала Колоскова, его замысел «народного бунта» на Урале! И, второе, как мне кажется, мы должны ему помешать в наборе «добровольных помощников Вермахта»! К этим двум вещам следует добавить третье направление, по которому нам следует хорошо поработать. Использовать влияние толстопузого Геринга на вашего Гитлера!

— Это каким же образом? Поделись своим секретом Василий!

— Ваш Герман Геринг курирует и пестует германскую боевую авиацию, но он имеет болезненное тщеславие!

— Интересно, Василий! Как мне кажется, то я начинаю догадываться о том, к чему ты начинаешь меня склонять! Но, пожалуйста, продолжи эту свою мысль, мне очень хочется ее выслушать до конца!

— Все очень просто, Альфред! Нам следует найти человека, которому Геринг доверяет! Этому человеку нам нужно постоянно капать на мозги о том, что Люфтваффе не имеет хороших транспортных самолетов для этой операции. Что Германия имеет отвратительно плохую дальнюю авиацию. Итак, продолжать Геринга негативно будировать по всем вопросам, имеющим непосредственное отношение, что касается технической стороны осуществления операции «Прыжок барса». В конце концов, толстяк может взбелениться…

— Побежать к Гитлеру, чтобы каким-либо изощренным способом обосрать идею всей этой операции! Тогда Фюрер своим указом приостановит выполнение этой операции! Васька, да постепенно ты становишься истинным гением разведки. Если авантюра с Герингом удастся, то ты, то есть я, штандартенфюрер СС Альфред Нетцке, наверняка, стану группенфюрером СС! Нам любое море будет по колено! Вась, а почему это Эльза, так отвратительно на меня смотрит? Что такого плохого я ей сделал?

— Это не ты, Альфред, а я, Василий Васильков в твоем образе, на какое-то время перестал ей уделять внимания. Слишком уж я увлекся с тобой разговором. Так что ты, Альфред, меня уж извини, но сейчас должен заняться своей женушкой, а не то она со мной разведется!

— Василий, как ты собираешься поступить со своей Эльзой. Раскроешь ли ей нашу тайну?

— Не знаю, Альфред! Я не знаю, как наша жизнь с тобой в дальнейшем сложиться! Но я очень не хочу ее потерять!

2

Последний час перед приземлением в Финляндии Васька провел в разговорах с женой. Они просто так трепались языками обо всем на свете, стараясь попросту убить время. Уж слишком медленно оно тянулось в маленькой и тесной для Васьки пилотской кабине «Хенкеля». Правда, Эльза порой поднимала серьезный разговор об их будущем доме под Берлином. Этот вопрос сильно беспокоил молодую женщину, будущую мать Васькиных детей. По ее намекам Васька догадывался о том, что ей, как и любой другой женщине, очень хотелось свить вместе с ним свое собственное гнездышко где-нибудь на дальней окраине Берлина.

— Нам нужен дом, не очень большой, но достаточно вместительный, чтобы в нем мы могли бы вместе жить. Нам нужна приходящая прислуга, желательно женатая пара. Она помогала бы мне по дому. Когда я уеду в какую-либо служебную поездку, то она будет тебя кормить. Я совершенно не хочу, чтобы ты питался бы случайной пищей. Отец моих детей должен быть здоровым человеком!

— Эльза, но почему ты сразу же начинаешь говорить о детях? Идет война, может нам следует немного подождать? Подумаем о детях, когда она закончится! Сегодня мы с тобой не имеем права говорить или планировать появление детей.

— Я набожная немка, искренне верю, что только бог и любовь той или иной паре дарит ребенка! Дети должны рождаться в любви! Я не хочу ни о чем думать, тем более о предохранении, когда тебе принадлежу! И если мы зачнем ребенка, то я его обязательно рожу. Если уход за ребенком потребует, то я брошу военную службу! Но, Альфред, сейчас давай вернемся к разговору о нашем берлинском доме. Если уж честно признаваться, то я давно уже присмотрела нам очень симпатичный домик. Даже переговорила с его владельцами, они готовы хоть сию минуту подписать договор о его купле-продаже! Если у тебя нет на него денег, то я готова переговорить с отцом. Он мне пообещал тебе одолжить столько денег, сколько нам понадобится!

— Ты, что обо мне говорила с отцом? Почему? Я же в газетах читал о том, что после нашего путешествия в Зазеркалье, ты бросила СС для того, чтобы выйти замуж, стать домохозяйкой! Газеты писали, что у тебя уже есть поклонник, готовый стать твоим мужем! Когда я прочитал статью о тебе, то был готов сойти с ума! А сейчас ты говоришь, что уже давно запланировала выходить за меня замуж!

— Ты, что ревнуешь? И ты всему этому поверил? Газеты всегда врали, наврали и в случае со мной! Альфред, тогда никого у меня не было! Когда я встретила тебя в поезде, то сразу же поняла, что именно ты — моя судьба! Над тобой мне только следовало немного поработать, немного пообтесать твои острые края, и ты стал бы для меня волшебным принцем. О таком замужестве я мечтала долгими девичьими вечерами и ночами. Вот в Зазеркалье я и начала над тобой работать! Демонстрировала тебе, какая я замечательная домохозяйка, бегая с разными кастрюльками за тобой! Ты же все, мною приготовленное, пожирал, как крокодил, меня ни разу даже не поблагодарил. Я тогда еще думала, откуда у тебя такие отвратительные манеры? Но мне это так нравилось, что аж голова кружилась!

Этот милый их разговор ни о чем, был прерван появлением самолета. Через плексиглас пилотской кабины Васька увидел, как пилот этого самолета, видимо, совершенно не ожидал здесь встретить их «Хенкель». Он резко накренился на крыло, изменяя прежний курс своего маршрута следования.

— Альфред, срочно пристегнись ремнями к креслу! — Как-то сразу голос Эльзы стал суровым и решительным. — Это советский истребитель И-16! Он от нас теперь не отстанет, постарается сбить! Мы ж для него очень легкая добыча! Слушай, Альфред, а, может быть, ты переберешься в заднюю кабину?! Там на ее крыше стоит турель с пулеметом! Насколько я помню, Франц всегда заправляет в него ленту патронов! Черт всех подери, советы никогда не летали так далеко на север!

Ничего не говоря в ответ своей жене, Васька с некоторым трудом поднялся на ноги. Хватаясь руками за разные стойки, чтобы не упасть, он покинул пилотскую кабину. Вся эта кутерьма началась из-за Эльзы, пилотируя свой «Хенкель», она начала его бросать из стороны в сторону, одновременно меняя высоту полета. В груза-пассажирской кабине из-за этих резких изменений курса полета, Васька опять-таки с трудом, но добрался до центра этого отсека. Там была площадка бортстрелка, хватаясь за ремни, за все, что попадало под руки, он взобрался на эту площадку, пристегнулся к ней ремнями. Когда он выпрямился, то его плечи, голова и руки вдруг оказались снаружи самолета, прямо перед ним на турели торчал его старый знакомый — пулемет МГ 13. Он был закреплен на турели специальным замком.

Васька тут же вспомнил о том, как он с уральскими призывниками шел из Тулы в Одоев, в штаб 217-й дивизии, куда их распределили в качестве пополнения. Как по дороге они столкнулись и уничтожили мотоциклетную разведку противника! Как после первого столкновения с немецкой разведкой, готовясь к новой встрече, они не могли снять с мотоциклетной турели точно такой же пулемет МГ 13 из-за этого чертова замка. Эти воспоминания о недавнем прошлом, о товарищах каким-то образом затронули его душу. Но время и ситуация его поджимали, советский истребитель явно собирался пойти в атаку на их небесный тихоход. Его же руки сами собой разыскали этот чертов замок, они его раскрыли.

Упершись плечами в пулеметные наплечники, Васька слился в одно целое с этим пулеметом. Пока он до него добирался, Эльзе своими маневрами удавалось сбивать прицел советскому летчику-истребителю. Он, видимо, сильно разозлился на это обстоятельство. Выполнив пару фигур высшего пилотажа, он, пользуясь большей скоростью своего истребителя, начал заходить в хвост «Хенкеля», чтобы атаковать с задней верхней полусферы. Начал медленно, но неумолимо с ним сближаться, собираясь этого немца расстрелять из своих пулеметов. Где-то внутри Васьки вдруг возникла информация о том, что советский летчик откроет огонь по их «Хенкелю» с дистанции в триста метров. Сейчас же дистанция между этими двумя самолетами была восемьсот метров. Но И-16 явно догонял Эльзин «Хенкель», дистанция между ними постоянно сокращалась.

На дистанции в пятьсот метров Васька нажал гашетку МГ 13, выдал длинную очередь в двадцать патрон. Он не хотел сбивать этот советский истребитель, поэтому стрелял неприцельно, попросту направив ствол пулемета в сторону истребителя. Но появление бортстрелка на борту «Хенкеля», огонь из бортового пулемета оказался неожиданным для советского пилота. Его истребитель нарвался-таки на эту пулеметную очередь. Обшивка из перкаля левого крыла истребителя лопнула, пошла клочьями от прямых попаданий пулеметных пуль. Но советский летчик-истребитель упорно продолжал их преследовать. Он так и не отказался от своего намерения, сбить этот вражеский самолет с лыжами вместо шасси. Он начал маневрировать, стараясь уйти из-под от огня бортового пулемета немецкого самолета. Продолжая истребитель бросать то влево, то вправо, этими своими маневрами он попытался не позволить вражескому бортстрелку хорошо прицелиться.

Васька же больше не стрелял, не жег понапрасну патроны. Он опасался того, что их может не хватить в критическую минуту. Молчание бортового пулемета в свою очередь нервировало советского летчика-истребителя. Ему не составило труда догадаться о том, что этот вражеский «Хенкель» имел опытный экипаж. Что его летчик и бортстрелок теперь просто так не подставятся под пулемёты его истребителя. Советский летчик прервал атаку с задней полусферы, отвалил в сторону от «Хенкеля». Его истребитель И-16 начал быстро терять высоту. Васька догадался о том, что советский летчик собирается их атаковать снизу, где он уже не мог своим пулеметом отражать его атаки. У него не было связи с пилотской кабиной, поэтому он не мог предупредить Эльзу о намерениях пилота советского истребителя.

Но Эльза не в первый раз сидела за штурвалом своего самолета, она, как и Васька, догадалась о том, что И-16 собирается ее «Хенкель» атаковать снизу. Она все еще продолжала свой тихоход бросать из стороны в сторону, время от времени теряя высоту. Но советский истребитель имел более высокую скорость, он ее тихоход опережал по всем показателям. Одним словом, советский пилот стал заходить в атаку снизу, в живот «Хенкеля». В тот момент, когда И-16 был совсем уже готов открыть огонь на поражение, Эльза свой «Хенкель» поставила на крыло. Самолет практически мгновенно потерял высоту, провалившись к земле почти на километр. Васька, разумеется не ожидал подобного маневра, но он так сильно своими руками вцепился в пулемет, что не выпал из самолета. В тот момент, когда И-16 промелькнул перед его глазами, то он чисто интуитивно нажал гашетку пулемета.

Получилась очень короткая очередь, всего лишь в пять или шесть патронов. Но внезапно советский истребитель запарил. Из-под капота двигательного отсека вырвался белый пар, образуя белый инверсионный след от истребителя в небе. Даже Васька, человек далекий от авиации, догадался, что у И-16 поврежден водяной радиатор. Через несколько минут полета истребитель полностью потеряет жидкость охлаждения, тогда его двигатель перегреется и заклинит. Но советский летчик-истребитель оказался более чем сообразительным человеком. Он мгновенно он свой истребитель ввел в крутое пике, стараясь быстрой скорость пикирования подольше продержаться в воздухе. Тем самым поближе приземлиться к своему аэродрому, прежде чем двигатель окончательно заклинит!

Бой закончился! С огромным усилием Васька свои руки оторвал от пулемета. Он отстегнулся от ремней, попытался соскочить с возвышенности бортстрелка, но практически упал на боковое сидение. Ему потребовалось некоторое время для того, чтобы прийти в себя после этого незапланированного воздушного боя. Бой продолжался всего лишь четыре минуты, но отнял у него много физических и душевных сил.

Конец ознакомительного фрагмента.