Последнее желание. Повесть

Валентина Поваляева

Библиотекарь Лариса Абрамова ведет спокойную, размеренную жизнь, пока соседка, Клавдия Уразова, не просит поменяться с ней квартирами. И после этого понеслось: Клавдия умирает, чуть погодя на тот свет отправляется ее сын Яков, а затем находят убитой жену Якова, Людмилу. Лариса оказывается причастной к тайне семейства Уразовых, а значит, и ей грозит смертельная опасность.

Глава 2

Баба Клава оказалась провидицей. Она скончалась через три месяца после квартирного обмена. Правда, до этого старуха сводила-таки сына к знахарке. Та напоила Яшку какой-то дрянью, отчего мужик неделю ходил с лицом зеленоватого оттенка и злым на весь белый свет, но пьяным я моряка больше не видела. Не знаю, то ли снадобье превратило законченного алкоголика в трезвенника, то ли нечаянная любовь, которая вспыхнула в Якове с неистовой силой. Причиной тому стала дочка старой целительницы Людмила, дебелая девица цыганской наружности. Надо заметить, она ответила взаимностью нашему парашютисту, и уже через месяц Яшка и Людмила расписались в ЗАГСе. А еще через месяц не стало бабы Клавы. Умирала она удовлетворенная: сын пить бросил, семью создал, значит, не останется неприкаянной сиротой.

Яшка схоронил мать, а через месяц и сам за ней следом на погост отправился.

— Цыганка чертова нашего моряка отравила, — шептались соседки. — Нужен ей припадочный инвалид, как же! Да у Людки полюбовник имеется! И за Яшку она замуж пошла только из-за квартиры.

От местных сплетниц я отмахивалась. Вот уж глупости! Из-за однокомнатной халупы убивать человека? Тем более, я слышала от знакомого терапевта, что Яков скончался от двусторонней пневмонии. Сначала была вроде обычная простуда, из-за которой не каждый и в поликлинику побежит. А на третий день мужик слег с высокой температурой. Людмила мужа отварами отпаивала, да толку — чуть! На четвертый день Яшкина жена прибежала ко мне:

— Зовет тебя! Говорит, что должен сказать что-то очень важное…

— Зачем? — удивилась я.

С Яшкой мы не приятельствовали, при редких встречах обменивались ничего не значащими «привет» и «пока». И тут — на тебе! — он собрался исповедаться?! Людмила смотрела с такой надеждой, что отказать я не посмела.

Больной метался в постели, но, увидев меня, затих. Я приблизилась к кровати и выжидательно уставилась на сына бабы Клавы.

— Выйди! — велел Яшка супруге.

Та молча подчинилась и скрылась в дверях кухни. Моряк больно схватил меня за руку, притянул к себе и зашептал:

— Мать всегда тебя доброй считала и мне наказывала: «Если что случится, помощи проси у Ларисы. Она не откажет!» Вот… я и прошу…

Запястье жутко ныло. Яшка хоть и больной и слабый, а пальцы — как железные! Я попыталась освободиться, но он вцепился намертво:

— Будь начеку, враг близко. Мы не сдадимся! Придет виктория! Но ни в коем случае нельзя отдавать порт…

Яшка тяжело вздохнул и в изнеможении откинулся на подушки. На лбу и висках блестели капельки пота. Глаза закатились.

— Люда! — испуганно крикнула я.

Женщина моментально вбежала в комнату, бестолково захлопотала, пытаясь привести мужа в чувство.

— Ты бы «скорую» вызвала, — посоветовала я, — а то, не дай бог, умрет!

Людмила послушно затрясла головой, кинулась к телефонному аппарату, стоящему в коридоре на столике.

— Пойду, — вместо слов прощания сказала я.

Но Яшкина супруга загородила богатырской грудью выход:

— Что он тебе сказал? Что?

— Да ничего, — ответила я, — бред у Яши! Самый настоящий! Воюет он! И меня с собой на войну позвал. Какую-то военно-морскую базу от вражеских захватчиков охранять. Я, конечно, патриот своей отчизны, но немедленно звони «ноль три»!

На пятый день Яшка умер. В больнице. И местные кумушки всласть почесали языками, обвиняя Людмилу в убийстве мужа.

— Отравила! Недаром с травами с детства знается!

Тетки явно преувеличивали степень вины веселой вдовушки. В том, что Людмила нисколько не горевала по поводу смерти супруга, я и сама вскоре убедилась. Через неделю после похорон Якова к дому подкатило шикарное авто, и из него выплыла разнаряженная цыганка. И не одна, а с кавалером — высоким черноволосым субъектом с характерным южным носом. Я в тот момент как раз выходила из подъезда и прекрасно рассмотрела полыхавшую от объятий Яшкину вдову и ее статного ухажера.

— Здрасти, — бурно вздыхая, поприветствовала меня Людмила.

А когда я, кивнув, прошла мимо, цыганка, нисколько меня не стесняясь, громогласно объяснила поклоннику:

— Соседка моя, с пятого этажа. Это с ней бабка квартирой махнулась.

Я почувствовала, как спину буравит заинтересованный взгляд Людмилиного спутника. Но не обернулась. Потому что помимо мужиков, от которых вечно несет перегаром, ненавижу южных красавцев. Наверное, у меня просто слишком вялый для них темперамент.