Две недели Восьмого марта. Девять Жизней

Валентина Спирина

Вся самая вкусная, интересная, захватывающая проза и поэзия наступившей весны — лучшее творчество от ведущих авторов Территории Творчества, на самый взыскательный вкус. Полюбившиеся уже имена, знакомые вам с самых первых выпусков, и новые авторы нашего проекта (но не новички в писательском мире) — это всё ожидает вас на страницах нового сборника «Две недели Восьмого марта. Девять Жизней».

Гамлет какой-то

Наталия Варская

Я просто Гамлет какой-то: пить или не пить, любить или не любить. Дилемма на дилемме. Живут же люди без проблемы выбора. Вот приятель мой, Гера Потапов, вообще не парится: жена, две «долгоиграющие» любовницы и так, по мелочи. Встречаемся с Геркой часто: то на рыбалку едем, то в кабаке посидим, а то даже и в театр. Я за ним наблюдаю с большим интересом. Он виртуоз! В сауне, например, сидит с ним рядом одна из постоянных любовниц. Слышу Геркин заливистый свист:

— Потерпи, радость моя. Ну не могу я больную жену бросить. Секса у меня с Катериной давно нет, с тех пор, как с тобой встретился. Да и нельзя ей, совсем плоха.

Видел я Катерину буквально на днях: энергичная, счастливая, кровь с молоком, она совсем не была похожа на умирающую, которой секса нельзя. Смотрю в сауне на Татьяну, вижу, она Герке верит. А ведь они вместе уже 6 лет. Звонит телефон, он отвечает:

— Позже перезвоню, я на совещании.

Танька думает, что это жена, а это вторая его постоянная пассия. Сколько же лет они ему верить собираются? А я одну постоянную заиметь не могу. Мне ведь дама не просто для секса нужна. Мать своего ребёнка я вижу интересной личностью, с хорошим воспитанием. Вот и выбираю, выбираю, никак не выберу: то умная, да норовистая, то покладистая, да дура.

Герка предложил в Сочи вдвоем махнуть. В самолёте он телефончик у стюардессы взял. В отеле в первый же день с девицей познакомился. На пляже ещё с одной. Ловкач! Мне тоже девушка досталась, подруга одной из его новых знакомых. Смотрю на неё — ну какая это мать будущего ребенка, если в первый день в койку прыгает. Герка надо мной смеётся:

— Вот заладил — мать-перемать. Отдыхай, Мить, не грузись!

Вернулись в Москву, а через неделю как бомба разорвалась — у Герки ВИЧ обнаружили. Месяц он ходил, как в воду опущенный, не знаю, говорит, как жене сказать.

Я решил, что обязан другу помочь и с Катериной поговорить.

— Катя, мне нужно поговорить с тобой о твоём муже, — начал я со скорбной миной.

— Мить, не старайся, знаю я всё. Спасибо тебе, ты хороший друг. Поэтому, надеюсь, разговор будет между нами. Нет у Геры никакого ВИЧ. Договорилась я с Леонидом Яковлевичем, доктором, чтобы у Герки болезнь нашли.

— Катя, ну это же ни в какие ворота! Он же с моста может сигануть!

— Не сиганет, я его лучше знаю. Надоели его гулянки. Так на самом деле заразу подцепит. Не было у меня другого выхода. И девок своих Таньку и Ленку освободит, наконец. Может замуж, дуры, выйдут.

Так она всё знала! Ну Катерина, зверь-баба! Вот женщины, вот изобретательные стервы! А вообще, почему Катерина стерва? Она за семью борется, за отца своих детей. Это Герка стервец.

— Попугается, подумает, потом доктор скажет, что анализы перепутали. Так бывает.

Всё продумала! Молодец Катерина и мужа своего непутевого любит.

А я всё-таки прав, что ищу одну-единственную. Я уверен, что найду. Герка то Катю нашёл. Настоящая жена и мать. Наверняка после стресса у Герки ума прибавится. Катя сказала, что сегодня он в церковь побежал. Правильно, пусть покается.

И вспомнилась мне известная поговорка: «Огромной силой убежденья владеет жареный петух».