Корпоратив. Девять Жизней

Валентина Спирина

Вся самая вкусная, интересная, захватывающая проза и поэзия уходящего года – лучшее вытворчество от ведущих авторов Территории Творчества на самый взыскательный вкус – это всё ожидает вас на страницах последнего в этом году сборника «Корпоратив. Девять Жизней».

Валентина Иванова

https://vk.com/nevestavetra72

Совсем скоро откроется дверь в новый год и в нашу жизнь ворвётся, весело хрюкая, свинка. Очень надеюсь, что наступающий год такой же богатый на хорошие новости и дела.

Моим детям и внуку хочу пожелать здоровья, внутреннего комфорта и жить в согласии с собой. Вы — моё всё.

Моим родным — сестрам, племянникам и племянницам — счастья, терпения, денег, любви. А главное — здоровья.

Я люблю вас, вы же это знаете.

Дорогим подружкам — любви до небес! Чтобы вас носили на руках, чтобы любили вас и в горе и радости, в болезни и здравии.

Дорогому человеку… Счастья. Нет, не так… С Ч А С Т Ь Я! Вот так.

Пожалуйста, будь счастлив, несмотря ни на что.

Читателям — мирного неба над головой, здоровья и любви.

Ваша Валентина.

«Люблю… Люблю, когда звёзды касаются твоих волос и они светятся так, словно ты добрый волшебник…»

Люблю… Люблю, когда звёзды касаются твоих волос и они светятся так, словно ты добрый волшебник…

Люблю… Когда океан поёт песни, придуманные, написанные тобой в тишине зимней ночи.

Люблю… Люблю, когда ты с улыбкой, спокойно и рассудительно принимаешь за нас обоих решение.

Люблю… Люблю тебя, как чайка — океанский простор — обнимает его крыльями и от счастья кричит.

Люблю. Люблю, даже молчание твоё, даже слова твои, порой, отчужденно-холодные-безразличные.

Люблю… Люблю так, что без тебя даже холода снега не ощущаю, не чувствую.

Люблю.. Люблю каждое признание твоё. Пусть самое скромное, лаконичное.

Люблю… Каждый стих твой не мне, но нахожу в них строчки для себя — самые вкусные.

Люблю… Люблю даже ссоры с тобой, вернее — недопонимание и недосказанность.

Люблю. Пусть даже вопреки разуму и внутреннему голосу, что шепчет — «тебе всё кажется».

Люблю… Ибо, чем-то таким, неведомо-сильным к тебе прикована, привязана.

Люблю. Просто люблю. Просто потому, что ты есть. И ты — часть души моей. Самая важная.

«А ты особенный…»

А ты особенный…

Хочется избежать шаблона и не говорить — не такой, как все.

Ты — робкий ветер с самыми нежными снежинками.

Ты — зимний дождь с горячими льдинками

И ты же — солнечный блик, застывший в янтарной слезе-росе.

Нет, не так. Ты особенный…

Ты — музыка, что звучит песней китов в океане,

Протяжно-тревожная с торжеством всей природной силы,

Ты — шум прибоя — такой же невероятно родной и милый.

Ты — алый парус, который приковывает одинокой души внимание.

Опять не то… Ты особенный…

Ты — мой шторм, снежная буря и ураган одновременно.

Ты ветром своим разорвал все шаблоны, каким быть должен мужчина.

Надежно-нежный, рядом с тобой не боюсь за свою спину.

Ты — вдохновение не из вне, ты во мне, внутремысленно, внутривенно.

Стоп! Нет! Это ещё не всё. Ты особенный…

Ты — звездное небо, которое потрогать нельзя, но смотреть можно бесконечно.

Ты — моё личное созвездие, которое вижу лишь я одна

И ты — самая громкая, кричащая, но такая желанная тишина,

Которая будит во мне много самых разных чувств, но главное из них — человечность.

«Там, где зима качается на ветках…»

Там, где зима качается на ветках,

Сиреневый закат скользит по льду,

Письмо, забытое любимым человеком,

Однажды обязательно найду.

Там будет пара строк всего — немного.

Но главное сумею прочитать:

Ты очень дорога мне. Ради Бога,

Давай не будем нашу дружбу рвать.

Да, не любил тебя, как ты хотела,

Но чувства, что живут сейчас во мне,

Касаются души твоей. Не тела.

И эти чувства дороги вдвойне.

Последние слова накрыли тени

Деревьев, спящих в зимней тишине.

Я варежкой, с рисунками оленей

Ответ писала: «Помни обо мне…»

Стояла на коленях среди поля

Душою слушала мелодию зимы.

Твоя. Пусть не любимая тобою

Стихами для тебя писала сны.

«Серое небо, как старый от времени лист…»

Серое небо, как старый от времени лист —

Сколько в нем памяти, грусти и серой печали,

Нежность не сказанных слов и сухое молчание.

Пепел небесный моих, долгой жизни, страниц.

Серые сумерки в сером холодном окне,

Кружево листьев на ветках — символ надежды —

Что будет весна и душа запоет и, как прежде,

Крыльями теплыми рифма вернется ко мне.

Серая грусть разливается речкой в доме,

Серым от холода сердце застыло — в коме.

Лекарство — одно. Но мне недоступно оно.

Нежностью слов легко можно сон разукрасить,

Прикосновением нежным вернуть моё счастье.

Но серое небо по-прежнему смотрит в окно.

«Сердце в горле. Луна на небе. Боль — по всему телу, как от тысячи иголок. Всё нормально. Всё на своих местах…»

Сердце в горле. Луна на небе. Боль — по всему телу, как от тысячи иголок. Всё нормально. Всё на своих местах.

Слова комом. Мечты — белый лебедь. Счастье недолгое. И закончилось банально, превратившись в прах.

Слезы — градом. Прошу, не надо. Не жалей меня. Виновата сама. Фантазерка наивная. Счет! Нет, не надо сдачи.

Ты не рядом. Вдохновение было наградой. Без стихов ни дня. А за окном зима. Такая длинная. Капелью плачет.

Холод по венам. Что же мне делать? Писать стихи, всю боль, по букве в них выливая. Пока не отпустит.

Сны мои белые. Откровенно-смелые. За мыслей моих грехи, жертвы юдоль — обойдешься без рая. И уже без чувства.

Переживу — справлюсь. Время пройдет и станет однажды легче. Не сразу, конечно. Терпи. Терплю. Стараюсь.

Бессонницей маюсь. А время — вперед. Говорят, что оно даже лечит. Калечит. Душа горит. Вою в ночи. Перерождаюсь.

«Твой номер — два. Запомни навсегда. Запиши на лбу. Фломастером…»

Твой номер — два. Запомни навсегда. Запиши на лбу. Фломастером.

А лучше — сделай татуировку, чтобы не смыть никогда. Ибо, это твоё клеймо.

Всё, что есть у тебя — слова. Стихи в гробу. В этом ты, безусловно, мастер.

Какой момент неловкий. Слова — вода. Уже утекли. А ты новое пишешь письмо.

Твой номер — два. Хочешь, табличку тебе подарю. Сам из фанеры сделаю.

Краской на ней напишу — вечно вторая. Смирись и не вздумай дергаться.

Где была твоя голова? Отнесла вместе с чувствами к алтарю. Моль серая.

И теперь через раз дышу, чуть живая. Буквы, строчки слились — строят рожицы.

Твой номер — два. Красными флажками огорожена твоя территория.

Алые пятна мелькают в глазах, словно кровь на снегу. Опасность!

Всё, что было у тебя — слова. Ты, конечно, гениальный графоман, но не более.

Есть ещё что сказать? Ну говори, а я побегу. Меня ждут. У меня своё счастье.

Мой номер — два. Но единственная в своем роде. Ибо двух таких дур мир не выдержит.

Баба-мотылек. После этих слов уже можно смеяться. Смейтесь на здоровье.

Но у меня есть дар. Любовь за мной по пятам ходит, напевая — над пропастью во ржи.

В одной руке семечек кулек. В другой — платье паяца. И хохочет над собственной болью.

«Я люблю тебя…»

Я люблю тебя…

Как морская волна ласкает, солнцем опалённый берег,

Слизывая песчинки, чтобы не причиняли тебе лишнюю боль.

И пусть мы слишком далеко и, может быть, ты не веришь,

Что на свете существует вот такая — нереальная, но любовь.

Я люблю тебя…

Как гладит ветер весеннее поле, с примятой после зимы, травой.

Дыханием нежным поднимая стебель каждый, к жизни его возвращая.

И не важно, что ты далеко и совсем не мой и сердцем с другой,

Я просто люблю, потому что то есть, и ты частичка моего личного рая.

Я люблю тебя…

Как птица выбрала дерево для будущего своего гнезда,

И по веточке, прутику медленно вьёт своё тихое счастье.

Я знаю, есть и для меня на небе единственная одна звезда,

Которая светит лишь мне и пока я люблю, она не погаснет.

Я люблю тебя…

Как комета, летящая через космос, к известной только ей, цели.

Сгорая с каждым километром, пройденного ею, пути.

И потухнет в конце пути, уткнувшись в милое плечо-землю.

Но это будет потом, а пока, сияя от счастья хвостом, она летит.

Я люблю тебя…

Мой полет продолжается полгода — невероятное чувство.

Крылья-рифмы мои выросли до размеров горизонта.

Пусть любовь без ответа, но сердце моё горит. В сердце не пусто.

Я лечу… А с крыльев вниз осыпается звездная пыль-позолота.

«Мой океан сегодня молчалив…»

Мой океан сегодня молчалив…

Ни ветра слов, ни волн под звуки скрипки,

Ни искры молний, ни грозы-улыбки,

Лишь тишины насмешливый мотив.

На глубине, рождается мой стих,

Жемчужины-сердца и рыбы, словно мысли,

И хором, в унисон поют — единственный,

Твой самый главный в океане этом риф.

Мой океан уже совсем не мой,

Я не спешу к нему. Иду домой,

Где холод одиночества постели…

И берег мой, увы, не для меня,

Набеги волн следы не сохранят.

Оставив контур творчества Гварнери.