Петрушка на балу

Валерий Вайнин, 2016

Талантливый физик и незаурядная личность, который за что ни возьмется – делает это блестяще: от игры в шахматы до решения научных задач, от молодежных танцев до помощи близким друзьям. К изумлению окружающих этот гений, что называется, все бросил и погрузился в балет. И все это не только ради любимой девушки-балерины, а потому что пижону этому, как ни странно, самому интересно… Девушка его, напротив, бросает балет и со временем становится успешной владелицей ресторана.Содержит нецензурную брань.

Глава

6

В холле капитан Хомяков и Ольга расположились в креслах. Плотно пообедав, капитан бросил пальто на журнальный столик и ослабил узел галстука. С красной лентой на шее Ольга сидела, перекинув ноги через подлокотник, и курила сигарету, воровато поглядывая на дверь зала.

— Качественная у вас столовка, — похвалил Хомяков. — Недорого, вкусно и дизайн интересный.

Ольга выпустила в его сторону струйку дыма.

— Дизайн — это ж надо! Какие слова мы знаем!

— Давай, прикалывайся. Только ноги на плечи не клади.

— Произвела-таки впечатление? Неплохо бы развить успех.

Капитан поерзал в кресле.

— Не дури. Вернемся к работе.

— Докурить дай.

— Значит, говоришь, Алина Макарова перед пожаром заходила в «дебри»? И с ней кто-то из мужчин?

— Сошлешься на меня — отопрусь.

— Кто именно с ней был?

Ольга вновь пустила в него дым.

— Спроси у нее сам.

— Спрошу. Не могла бы ты, кстати, ее…

Тут из дверей зала вышли продюсер с балетмейстером. Ольга принялась гасить сигарету в припасенной консервной банке. Но не успела. А если б и успела, куда спрятать дым? Продюсер с балетмейстером на миг застыли. Хомяков ссутулился, бог весть почему ощутив себя нашкодившим мальцом. Ольгины щеки стали пунцовыми, и капитан отметил, что каскадерша эта ни на шутку испугалась. Продюсер меж тем воззрился на балетмейстера.

— Прибить ее? — произнес он сердито.

Макаров хмуро смотрел на Ольгу.

— Сними этот чертов бант.

Сдернув с шеи ленту, Ольга скомкала ее и сунула в жестянку с табачным пеплом.

— Ой, ну подумаешь, — пробормотала она. — Всего пара затяжек. Столько волнений выпало…

— И детство у тебя тяжелое было, — съязвил Макаров.

Кашлянув, Хомяков вступился:

— Она, правда, пару затяжек. Замучил я ее своими вопросами.

Макаров склонил набок вихрастую голову.

— Вы замучили ее? Интересная версия.

Ольга скосила на капитана глаза, которые (можно было поклясться) были на мокром месте.

— Спасибо, напарник. Не поминай лихом.

— Ой, ой! — скривился продюсер и обратился к балетмейстеру: — Жду тебя в столовой. — Он вышел из холла.

Макаров приглашающе приоткрыл дверь зала.

— Прошу, птичка моя.

Ольга поплелась, как на заклание.

Хомяков приподнялся в кресле.

— Сергей Петрович… э-э… мы еще не закончили.

— Пять минут. — Для наглядности Макаров выставил пятерню. — Верну вам ее в целости, капитан.

Они с Ольгой вошли в зал и, прикрыв за собой дверь, уставились друг на друга.

— Бьешь меня под дых, — сухо произнес Макаров.

Ольга дотронулась до его плеча.

— Не нагоняй изжоги, о’кей?

— На кого я могу положиться, если не на тебя, дрянь такая? Ты что мне обещала?

— Всего одна сигаретка…

— После чашечки кофе, да? А потом репетиция, от которой матерый десантник загнется.

Ольга вяло сымитировала гнев.

— Это мое здоровье, Макаров! Я сама им распоряжаюсь, о’кей?!

Сергей поводил указательным пальцем перед ее носом.

— Здоровье свое ты продала мне с потрохами. Выполняй контракт. — Глядя Ольге в глаза, Макаров не повышал голоса. — Кобылка ты, к счастью, еще молодая, с хорошим запасом прочности. Но расходовать этот запас вот так, — Сергей щелкнул пальцами, — идиотизм полный. Если я сейчас дам тебе коленом под зад…

— Прекрати! — вскричала Ольга. — Точно я преступница какая-то!

— Если дам тебе под зад, — невозмутимо продолжил Макаров, — спектакль накроется и мы с твоим братом будем в дерьме по макушку. Что прикажешь мне делать?

Лицо Ольги стало пунцовым.

— Не терпится меня турнуть?! Я тебе как кость в горле?!

Сергей будто не слышал.

— Главное, — подосадовал он, — Алька в рот тебе смотрит, и под твоим влиянием, упаси Боже…

— Алька не курит! Я за ней слежу! — заорала Ольга. — И если на то пошло, ты знаешь, курю не одна я! Многие у нас курят!

— Речь не о «многих». Меня интересуешь ты.

— Неужели?! Давно ли я тебя интересую?! Не обкурился ли ты сам?!

Сергей взъерошил свои вихры.

— Щас в лоб дам, поганка маленькая.

В глазах Ольги блеснули слезы.

— Я давно не маленькая! Ты не заметил?!.. Макаров, я больше не буду!

Сергей покачал головой.

— Прежде, когда ты что-то обещала, я руку мог позакладывать: маленькая поганка слово сдержит. А что теперь?

— Макаров, прекрати! — По Ольгиной щеке поползла слезинка.

Сергей слезинку эту стер.

— Теперь, когда ты стала поганкой большой… даже не знаю.

Ольга всхлипнула.

— Больше не буду, честно! Верь мне, Макаров: ни одной затяжки! Пусть я останусь поганкой маленькой!

Они оба рассмеялись, Ольга — сквозь слезы.

* * *

Весть о скорой женитьбе Макарова семиклассница Оля перенесла стойко. Внешне, по крайней мере. Когда брат сообщил отпадную эту новость, заканчивался ноябрь. Погода стояла холодная, но снег еще не выпал. С открытой форточкой, из которой несло морозом, Ольга проделывала упражнения, заданные балетной наставницей.

После месяца вольного посещения уроков классического танца девочка не могла не ощутить: Татьяна Андреевна ею довольна. Ну, еще бы! Занималась Ольга с редчайшим фанатизмом и способности при том проявляла недюжинные. В школе тоже дела шли нормально: по всем предметам средняя оценка «четыре». В балетном училище порой мелькало лицо Кати. Дважды та пыталась заговорить, но Ольга вежливо делала ей ручкой. Случались встречи и с Макаровым, продолжавшим зарисовывать в альбом балетные движения. С ним Ольга вела зажигательные беседы. «Упражняешься?» — интересовался, к примеру, Сергей. — «Как чумовая, — вздыхала в ответ Ольга. — Все места себе растянула — и тут, и тут…» — «Молодчина, — скупо хвалил Макаров. — Я тоже весь в растяжках. Скоро всех вас перетанцую.» — «Только не меня», — улыбалась Ольга. — «А вот посмотрим, — подмигивал Сергей. — Не забывай, главное, про художественную гимнастику. Про сальто там всякие, прогибы и стойки на руках.» — «Ой, Макаров! На фиг мне это сдалось в балете?» — «Это в ИХ балете на фиг. А в НАШЕМ балете, Оль, в самый раз.» — «Как это, в НАШЕМ?» — «Еще не придумал. Упражняйся пока». И далее в таком духе. И вот нате вам: женится на Катьке, говнюк.

Из форточки несло морозцем, но упражнялась Ольга в купальнике. Родители, по счастью, отсутствовали, так что поднять хипиш было некому. Сообщивший новость Валентин растерянно наблюдал невероятные кульбиты, проделываемые сестрою.

— Зачем это? — полюбопытствовал он. — Разве это балет?

— Это наш с Макровым супербалет, — запыхаясь, ответила Ольга.

Валентин невесело усмехнулся.

— Известие, вижу, не выбило тебя из колеи. Я рад.

Смахнув со лба влажную прядь, Ольга взглянула на него с вызовом.

— Из колеи не выбит даже ты. А мне что, вешаться?

— Ах ты сопля зеленая… — пробормотал брат. — При чем здесь я?

«Сопля» похлопала его по плечу.

— При чем ты или нет, решать тебе. А я для себя все решила.

Валентин припомнил недавний разговор:

— Уведешь Макарова у Кати?

— Не сразу, — уточнила Ольга. — Мне подрасти еще надо, оформиться… Пусть пока погуляет.

Брат воззрился на нее в обалдении.

— Оль, елки-палки… тебе же только двенадцать! Какими, интересно, глазами ты смотришь на одноклассников?

— В упор их не вижу. — Девочка подтолкнула брата. — Иди, Валь, не отсвечивай. Макарову мои поздравления.

Макарова, однако, она увидела сама. Следующим вечером у себя дома. И заявился он с Катькой. Уж этого Ольга снести не могла.

Снимая пальто с Кати, Сергей объявил.

— Мы на полчасика буквально. Погреемся и поскачем дальше.

Не успел Валентин разинуть вежливый рот, как стоявшая в прихожей Оля (в купальнике, между прочим) с ангельским видом уточнила:

— Поскачите куда?

Сияющая Катя, в брючном костюме под цвет глаз и с волосами, лихо заколотыми набок, выглядела сногсшибательно, что лишь увеличило Ольгину агрессивность. И очевидное Катино дружелюбие ничуть не разрядило атмосферы.

— По домам разбежимся, — ответила расфуфыренная балеринка, влюбленно косясь на Макарова. — Сережа следит за моим режимом. Говорит, я должна выспаться.

До чего мерзкое сюсюканье. Но поддержать светский разговор Валентин и Сергей опять же не успели.

— Выспаться с кем? — Оля кивнула на Макарова, затем — на брата. — С ним? Или с ним? — И пока публика, что называется, выпадала в осадок, поправила на плече бретельку. — Как тебе мой купальник, Катюш? Не слишком меня полнит?

Трое оппонентов отреагировали почти синхронно.

— Что ты несешь? — пролепетала Катя.

— Я ее придушу! — процедил сквозь зубы Валентин.

Макаров расхохотался. Затем снял с плечиков Катино пальто и сказал:

— Пошли. Здесь не погреешься.

И Катька, надевая пальто, будто кукла хлопала ресницами.

Побелевший Валентин уговаривал не обращать внимания на эту оторву и грозил «оторве» карами небесными. Словом, цирк да и только.

Макаров не спеша надел куртку.

— Расслабься, Валька: у нас правда режим. Иначе, — он приобнял Катю за плечи, — при таких нагрузках балетная фифочка превратится в клячу.

Катя потерлась щекой о его руку.

Оля крикнула:

— Зачем ты ее сюда привел?! Скажи честно, зачем?!

Катя побледнела.

Валентин побагровел и рявкнул, чтоб «сопля» шла вон.

Но Макаров сделал успокаивающий жест, присел перед Ольгой на корточки и мягко взял за ухо.

— Отвечу на оба твоих вопроса. Купальник тебе в самый раз, только в попе надо ушить. А пришел я сюда, чтобы расставить точки. Катя встречалась с твоим братом, а теперь я на ней женюсь. Так вышло, ничего не поделаешь. Мы пришли, чтобы продемонстрировать: мы вот они, мы хорошие и навсегда останемся вашими друзьями, наплевав на затертые житейские клише. Что такое «клише», посмотри в словаре. А в остальном, Оль… По-твоему, я дал честный ответ?

— Да, — тихо вымолвила девочка.

— А как ты встретила нас? Словно гадюка ядовитая. — Слегка дернув ее за ухо, Сергей встал с корточек. — Больше я с тобой, Оля, не дружу. И приходить в гости к твоему брату буду лишь в твое отсутствие. Пока, Оль. Купальник ушить не забудь.

Валентин пошел проводить парочку до лифта.

Ольге показалось, что мир обрушился. Она крикнула в распахнутую дверь:

— Макаров, вернись! На минутку, пожалуйста!

— Чего тебе еще? — буркнул из-за двери Валентин. — Вроде, уже высказалась!

— Минутка — не проблема, — отозвался Сергей. — Вредничать не буду. — Оставив Катю с Валентином у лифта, он шагнул в прихожую. — Что скажешь, поганка маленькая?

Девочка смотрела в пол.

— Больше не буду, честно.

Сергей выдержал паузу.

— Ответственно заявляешь?

— Век свободы не видать, — торжественно поклялась Ольга.

Сергей протянул руку.

— Проверим, чего стоит твое слово.

Ольга закрепила рукопожатие.

— Прекрати, Макаров: ты меня знаешь.

Сергей вновь шагнул за порог.

— Конфликт исчерпан. Мир.

Возведя глаза к небесам, Катя промолчала. А Валентин пробормотал:

— Щас она у меня огребет. По полной программе.

Сергей мотнул головой.

— Все, Валька, проехали.

На том они простились. Спустившись в лифте, Сергей с Катей вышли из подъезда. И Катя простонала:

— Я ее просто боюсь!

— Куплю тебе пистолет, — пообещал Сергей.

— Она же влюблена в тебя! Разве не видишь?

— Эта девчачья влюбленность, Катя, как простуда. Прочихается и пройдет. Не бери в голову.

— Пройдет, как же! Она вон балетом занялась — пашет как трактор…

— Жутко интересно! Мечтаю увидеть танец трактора.

— Не ерничай, Макаров. — Дыхание девушки уносилось комочками пара. — Нужен ей балет как рыбе зонтик. Стоит тебе бросить валять дурака… Кстати, может, уже хватит? Не пора ли похоронить маркиза Баттмана Тандю?

Сергей поправил на ней шарф.

— Я не подошел еще к тебе достаточно близко.

Они шли к метро. Держа Макарова под ручку, Катя потерлась щекой о его плечо.

— Это легко поправимо.

Сергей качнул вихрами.

— В близости легко не бывает. И потом, Кать… ей-богу, я увлекся. Мысленно танцы сочиняю.

Катя фыркнула.

— Милый, ты нахал. Люди годами учатся, а ты повертелся месячишко…

— Потому что я талантливый. Такой талантливый — самому жутко.

Девушка потянулась к нему и поцеловала в губы.

— Спора нет, Макаров. Смотрю на тебя, и прямо жуть пробирает.

Сергей рассмеялся.

— Очко в твою пользу.

Катя заглянула ему в глаза.

— Думаешь, я пошутила? Мог бы заметить, Макаров: с юмором у меня напряженка. Такой дурой иногда себя чувствую… Я на полном серьезе сказала, что вижу талант твой во всем и мне жутко от собственной серости.

Сергей остановился и взял ее за плечи.

— Не смей так о себе думать. С юмором у тебя нет проблем, и талантами Бог не обидел. Не говоря уж обо всем остальном.

— Твоими бы устами, — вздохнула Катя. — Ну хорошо, не смотри так. Говоришь, я такая — верю. Только повторяй почаще.

Они вошли в метро, сели в поезд и в практически пустом вагоне устроились в уголке.

— Наблюдаю за вашим курсом, — сказал Сергей. — Знаешь, кто производит впечатление? Кроме тебя, разумеется.

— Кто? — заинтересовалась Катя.

Показав три пальца, Сергей загнул один.

— Миша Ласкин.

Катя пожала плечами.

— Миша неплохой импровизатор, выдумщик. Но техника у него так себе. Кто еще?

Сергей загнул второй палец.

— Невысокая стройная девица… Не знаю, как зовут.

— Макаров, у нас все стройные.

— Личико бледное, волосы в косицу заплетены.

— Валерия Петухова, — кивнула Катя. — Да, она вполне. Будешь засматриваться на Леру¸ я тебя убью.

— На кого хочу, на того смотрю.

— Ну и зря пялишься. Лера с Елецким Сашей — не разлей вода: вот-вот поженятся, если тайком уже не поженились. Они такие у нас темнилы… Так что губы зря не раскатывай.

— А кто такой Саша Елецкий?

— Кудрявенький, светленький, бородку отращивает.

Сергей хлопнул себя по колену.

— Он третий! Если б я набирал балетную труппу, этих ребят я бы опробовал.

Катя прыснула.

— Обязательно им передам. Боюсь, они все забросят в ожидании твоего вызова. А меня ангажировать собираешься?

— В первую очередь.

— Вот уж не надо. Если будешь смотреть, как я танцую, у меня крыша поедет. Подниму ногу и замру, ожидая твоих указаний: куда ногу поставить и как двигаться дальше.

Сергей хохотнул. Затем восхищенно посмотрел на Катю.

Конец ознакомительного фрагмента.