Оборотни

Валерий Семенович Вычуб, 2021

Программист Борис Вараксин возвращается домой в 1828 год. С ним его любимая жена, юная княжна Полина Гагарина. Молодая пара скитается по лесам, охотясь на зайцев и кабанов. Героев подстерегают браконьеры и медведи шатуны. Неопытным охотникам угрожает голодная смерть. Шкура линяет, леший в лесу отказывается им помочь. Поможет ли Борису знакомая ведьма Анюта, это еще большой вопрос. У ведьмы с Борисом чрезвычайно сложные отношения. А дома ждет героев бабушка, графиня Апраксина: Где же мой Боренька, куда убежала Полиночка?! Развратная горничная Авдотья тоже вспоминает барина. Из-за неё-то и начались эти ужасные события. Дура ты Дуняшка, но очень красивая дура. Вторая книга романа “Кладоискатель”. Содержит нецензурную брань.

Глава 5. Проклятая мельница

Прогулка под осенним дождем закалит ваше здоровье и охладит перегретые в помещении чувства. Мы шли по лесу и почти забыли все перипетии нашего семейного скандала. Будничный ужас борьбы за существование вытеснил все переживания по поводу моей измены. Измена была там, в человеческой шкуре. А в звериной, я опять был, если не отличным, то добрым и надежным товарищем и превосходным самцом.

Мы шли, и нам опять хотелось есть.

— Скучно живут эти рыси. Всё едят и едят.

— Полинушка. Им не часто достается добыча. Промотаются по лесу всю ночь и ничего не добудут. Ложатся спать голодными. У нас теперь, по словам лешего, таких проблем не возникнет.

Подтверждая мои слова, из-за куста вывалил заяц и сделал вид, что нас не заметил.

— Прыгай ты. Прыгай Полинка! Твоя очередь.

И Полинка прыгнула. То ли заяц был заколдованный, то ли у моей жены прорезались охотничьи таланты, но вскоре мы хрустели косточками и чавкали, поедая зайчатину. Лишних сожалений по поводу бедного зайчика Полина теперь не высказала. Ночной визит медведя выбил из головы лишние сантименты. Чтобы бороться за жизнь, нам следует быть сытыми и здоровыми. Слабых съедят.

— Боря. А что ты говорил по поводу твоей знакомой?

— Она сложный человек, очень сложный. В общем, она и не человек, а ведьма. Дочка нашего мельника. Это она приносила нам рыбу. Такая молоденькая, такая блондиночка.

— Блондиночка, говоришь. Усталым голосом Полина выразила свое мнение о моих знакомых блондинках и, что ей уже на всех блондинок наплевать. У неё самой теперь рыжая шкура и никаких шансов снова стать блондинкой.

— Сходить к ней? К полудню мы до берега реки доберемся. Только вот как примут, знать бы, как примут. Совсем недавно я с этой сладкой парочкой крепко поругался.

От безвыходности положения хотелось выть. В звериной шкуре не холодно. Мы сыты и здоровы, здоровее, чем в облике человечьем были. Но такая тоска.

— Давай Поленька помяукаем о чем нибудь интеллектуальном. “Унылая пора, очень очарованье, приятна мне твоя прощальная краса”. И тому подобное, приятное и поэтичное.

— Я укушу вас граф. Совершенно не поэтично и предельно грубо укушу. Был бы на моем месте Александр Сергеевич Пушкин, он бы вас насмерть загрыз.

— Что ж, чтобы не быть загрызенным насмерть собственной женой, мне остается одно, вести её в гости к местной Цирцее, волшебнице и обманщице Анютке. Вперед моя подруга!

Рыси пробегают в поисках добычи не один десяток километров. Мельница, на которой обитали, слишком хорошо мне знакомые личности, находилась в пяти верстах от места нашей ночевки. Добежим за час, несколько опрометчиво решил я.

Выстрел застал нас врасплох. Настоящая рысь сумела бы учуять запах охотника. А мы, растяпы, проворонили. Несколько дробинок застряло в шкуре у Полины, мне повезло, браконьер промазал. Как мы ломанулись в чащу, убегая от следующего выстрела. Не стоило и торопиться. Горе охотник, ругаясь матом, пытался перезарядить ружье. Хватило ума, на рысь пойти с охотой, зарядив ружье дробью. Да и какой дурак охотится сейчас на пушного зверя?! Надо дождаться зимы, мы перелиняем, шерсть наша станет толстой и красивой.

— Больно Боря! Ныла Полинка.

— Ничего не больно, слегка только поцарапало. Подожди, отбежим подальше, я тебе залижу ранку. Все пройдет, не войте графиня.

А ведь я узнал этого мерзавца. Работник из него аховый, но, оказывается, подрабатывает браконьерством в свободное от безделья время. Будет тебе от меня! Если, бог даст, вернусь в человеческую шкуру, за каждую дробинку, выпущенную в мою Полиночку, ответишь дюжиной плетей у меня на конюшне. Лично прослежу, чтобы чуть живого унесли.

Лелея в душе такие крепостнические планы, я бежал рядом с супругой. Наконец, сделав привал, я тщательно вылизал ей шкуру. Как и думал, ничего страшного. Пару дробинок выкусил из кожи, с одной, застрявшей поглубже, не рискнул возиться. Может сама выйдет.

— Боря, а мне снова есть хочется.

В сущности, что значит какой-то заяц для двух здоровых крупных рысей. На один зубок. Побегали, перетрусили и уже проголодались. Но добрый леший, очевидно, решил, в день по одному благодеянию. На всех просителей дичью не запасешься. Мы шли, шли, голодные и недовольные всем и вся. И сучья на пути попадались какие-то колючие и ветер дул пронзительный, какой-то не сентябрьский ветер.

— А вдруг снег выпадет, Боря?

Кукареканье петуха придало нам новые силы. Это тот черный петух, проживающий на мельнице повелитель куриного гарема. Скандалист и явно связан с нечистой силой. Мы с Полиной на правильном пути.

Мельница жила своей жизнью. Крутилось колесо, мельник там, в глубине дома занимался своим делом. Не всё ж ему водяным шастать по речному дну, надо и земную работу работать. Молоть зерно, для поселян и барского стола готовить отборную муку. Хороший у меня мельник, черти бы его побрали.

Из избы вышла с полным ведром помоев Анютка и выбросила всю благодать в кусты. Огляделась вокруг, томно потянулась. Хороша шельма, ничего не скажешь.

— Чего ж барин в кустах-то прятаться. Выходите чего уж там Ваше Сиятельство. Супругу с собой захватите, нечего ей там мерзнуть. Да не прячьтесь, не прячьтесь. Вон хвост из-за дерева торчит.

Невольно поджав хвост, я уныло вышел на поляну. Полина следовала за мной, внутренне кипя от возмущения.

— Голубушка, не поможете ли нам с супругом? У нас, видите ли, такая оказия….

— Рыжая, пятнистая, ни на что не пригодная. Ни зайца поймать, ни глухаря выловить…

— Ошибаетесь милочка. Мы уже двух зайцев поймали и даже молоденького кабанчика сумели одолеть. Только медведь его у нас отнял.

— Отнять у графа и графини их законного кабана в лесу их графском! Ах, негодник! На конюшню его и плетями.

— Ты б паясничать Анюта другое время нашла. Видишь беда у нас. Полинушка со своими заклятьями неосторожно поступила, обратно из рысьей шкуры в человечий облик не может перекинуться. У меня так совсем непонятки сплошные. Превратиться то превратился. И не знаю сам, как это сделал.

— Значит, ты графиня у нас теперь тоже ведьма будешь. А не слыхивала, что две ведьмы на один лес много будет. Одна лишняя получается. Не слышала? Так услышь и запомни!

— Вы почему это мне тыкаете? Я с вами брудершафты не пила. Помочь в беде человеку естественная потребность каждого. Неважно крестьянин ты или дворянин.

— Рази ж человек ты. Вон какие усищи, пасть зубастая, уши топориком. Я думала ты рысь, кошка лесная. Ошибалась, значит. Ну что ж проходите гости дорогие, угощу, чем придется. Отдыхать уложу, где получится.

С нелегким сердцем переступил я порог избушки мельника. Печенкой чуял, готовит Анютка какую-то пакость.

Мяса нам досталось по нашим, по кошачьим запросам всего ничего. По полкило говядины и той с костями. Впрочем, сожрали мы говядинку с огромным аппетитом.

— Пойдемте, постелю вам в сарайчике. Вам же надо от беготни по лесу отдохнуть. Да у барыни сама вижу, ранка на боку. Надо зализать. Да это ты граф и сам прекрасно сумеешь сделать, вон какой у тебя язычище.

Я сидел на половичке в кухне, высунув язык, и плохо соображал, что плетет моя бывшая любовница. Разморило в человеческом жилье. Заснуть бы и проснуться снова дома, на человеческой постели. И слуга приглашает: пожалуйте ужинать барин.

— Ну, иди, иди граф. Не цапай меня когтями, у меня когти почище твоих есть. Хочешь, покажу?

Анютка вела нас, шатающихся от усталости. В сарайчике было постлано сено, приятно пахло летом и солнечными деньками. Мы спали с Полинкой, прижавшись друг к другу боками. Нам снились чудесные сны.

Что-то словно толкнуло меня посреди сна. Не спите граф. Наспите себе новую беду. Сходите-ка лучше на разведку.

Полинка спала, раскинув лапы и сопела во сне. Типичная рысь, ничего в ней нет от той блондиночки, которую я любил и люблю. Пусть спит, я проберусь в дом и проверю обстановку. Вот пассаж, дверь-то в сарай оказывается заперта. Это подозрительно. Попытавшись пару раз отворить дверь силой, я убедился в тщетности попыток.

— Что Боря, нас заперли? Голос Полинки был сонным и напоминал мурлыканье домашнего кота.

— Заперли. И боюсь, что это не к добру.

— Мне твоя знакомая сразу показалась подозрительной. А знаешь, что я вспомнила во сне.

–?

— Нет, не то, что ты подумал. Но я вспомнила, как превращаться в кота. И обратное превращение отлично вспомнила. Жаль, что для рысей оно не подойдет.

— Котом, говоришь, стать. Я посмотрел на крохотное оконце сарая. Как раз пролезть кошке. Рыси тут и не стоит соваться, даже голова не пролезет.

— Превращай-ка меня в кошку.

Я не верил в возможности моей жены. Я никогда не видел, как превращается один зверь в другого. Волк оборотень не в счет. Полина что-то шептала, урчала про себя и делала смешные пассы неподходящими для заклинаний звериными лапами. И ведь получилось господа! К удивлению моему получилось. Грязный пол сарая стремительно приблизился ко мне. Все выросло вокруг меня. Те же кошачьи лапы, но лапы мелкого зверя. Я кот. Как я понял большой серый кот. Полина сказала, что я довольно красивый кот.

Запрыгнуть в окошко для кота плевое дело. Стекла в окне не было, затянуто рыбьим пузырем. Не преграда для кота. Вот я и на воле. Во дворе тишина. Хозяева в доме, оттуда доносятся их голоса. Подлый черный петух, которого я всерьез опасался, отсутствовал и не мог мне помешать. Вперед, на разведку!