Ангел не придет за тобой

Валерий Семыкин

Игорь – молодой и перспективный сотрудник кредитного отдела банка, чьей беззаботной жизни многие бы могли позавидовать. Бесконечные вечеринки, одноразовые любовные связи и крутая машина – все, что его заботит. Но где-то в глубине души – он весьма чувственный и совестный человек. Однажды на жизненном пути Игоря встретится один странный мальчик, чьи слова и возможности никак не смогут сочетаться с обыденным представлением о жизни. С этого момента жизнь Игоря начнет стремительно меняться… Книга содержит нецензурную брань.

Глава 7

ДТП

Рита. Такая милая девушка, и такая серьезная. Почти весь день, следующий за днем знакомства с Ритой, я посветил воспоминаниям о ней. Проснувшись с утра, я как будто бы влюбился в нее. А ведь вчера, при личной встрече, она не показалась мне такой привлекательной. За ночь словно что-то поменялось. Может она мне приснилась? Уже и не помню. Мне кажется, я давно не испытывал чего-то подобного. Но что теперь делать? Сомневаюсь, что Рита когда-нибудь позвонит мне сама. А эти двое? Кто они? Почему они хотели напасть на нее? Куча вопросов, ответы на которые мне, возможно, не суждено узнать. Все в ее руках. Позвони мне, Рита!

Суббота. Короткий рабочий день, поэтому удастся добраться до дома пораньше. Коллеги по работе предложили потусить сегодня вечером в каком-нибудь клубе, но я отказался. С меня пока хватит тусовок. Голова забита совершенно другими вещами. Рита, мальчик Дима. Сегодня надо будет еще побыть рядом с малым, и если с нами снова случится что-то такое же странное, то… То я сошел с ума, либо Дима вправду видит то, о чем говорит, что в принципе тоже сумасшествие. Может я все еще не отошел от того пойла, что намешали мне тогда в клубе? Бред. Два дня уже прошло. Так, все! Надо меньше думать, а то точно поеду головой.

Около трех часов дня я был у своего дома. Как это нестранно, но Дима снова был на своих качелях. Неужели он весь день здесь находится? Я ему не говорил, что сегодня освобожусь раньше. Заметив меня, он сразу помчался ко мне из-за всех ног, словно к родному человеку. Это не удивительно, ведь я, наверное, единственный, кто попытался поверить ему.

— Привет, Игорь! Ты выйдешь еще? — с надеждой спросил Дима, добежав до меня.

— Привет, малой. Да, конечно. Куда я денусь, — с доброжелательной улыбкой ответил я.

Через двадцать минут мы уже катались на моем Шевроле по окрестностям города. На улице было еще достаточно светло.

— У тебя есть друзья? — спросил я Диму, переключая передачу.

— Нет. Мне не интересно с ними, — угрюмо ответил малой.

— А что так? Неужели нет общих интересов ни с кем?

— Нет. Одноклассники постоянно говорят о компьютерных играх. А у меня нет компьютера. Раньше я говорил им об ангелах, но потом устал. Они называют меня вруном и сказочником. Сейчас со мной никто не дружит.

— Да уж. Если даже ровесники не верят, то взрослые и подавно. Но ты не унывай. Я… Почти верю, в то что ты видишь что-то необычное. Но что это такое… Я абсолютно не понимаю.

— А у тебя есть мама и папа? — вдруг сам решил сменить тему мальчишка.

— Когда-то были…

До полутора лет у меня была полноценная семья, хоть я этого совершенно не помню. Историю о моих родителях и о моем попадании в детский дом мне рассказала наш воспитатель Галина Михайловна, не за долго до моего совершеннолетия. В приют меня привела моя бабушка. Она долго тогда плакала, но говорила, что не может поступить по-другому. Мои мать и отец попали в страшную автокатастрофу и погибли на месте, пока бабушка приглядывала за мной дома. После случившегося ей пришлось оставить меня у себя. Но бабушка была уже слишком стара и больна для постоянных ухаживаний за меленьким ребенком, а другие родственники либо не хотели, либо не могли взять меня к себе. Поэтому спустя два месяца жизни со мной и с ролью матери-одиночки бабушка сдалась, и отправилась со мной в приют. Но дошла она туда только с третьего раза. Остальные два она разворачивалась на полпути со слезами на глазах. Но здравый смысл однажды взял вверх над бабушкой, ведь она хорошо понимала, что сможет прожить еще лет десять, не больше. И тогда я все равно попаду в детский дом, но только в совершенно не подходящем возрасте и с сильной душевной потерей. Лучше было делать это сейчас, и она решилась. Тогда я остался в приюте вместе с письмом, в котором бабушка рассказала обо всем этом. Она попросила передать его мне, когда я выросту и буду покидать детский дом. Однако со временем это письмо затерялось, но ее содержимое осталось в головах преподавателей приюта, из которых оно и дошло до меня. Бабушка не хотела, чтобы я чувствовал себя брошенным и ненужным. Так же она не хотела, чтобы я держал зла на нее. Но я даже не думал этого делать. Выпустившись из приюта, я сразу попытался разыскать ее. И нашел. Три могилы. Матери, отца и бабушки. Рядом, друг за другом. Как оказалось, после нашего расставания с бабушкой в детском доме, она прожила всего год. И явно этот самый год был не лучшим в ее жизни. Ей было больно, как и мне сейчас, потому что я узнал об этом. Я смотрел на фотографии своих родных, на никем не ухоженных могилках и плакал. Плакал, потому что больше ничего сделать не мог. Было ложное чувство того, что я что-то упустил, что я в чем-то виноват. Никому не пожелаешь познакомится со своей семьей вот так.

— Это очень грустно, — чувственно прокомментировал Дима мою историю.

— Да уж, — ответил я, глубоко вздохнув и не дав моим глазам заблестеть от слез. — Поэтому Дима, я могу тебе только сказать, чтоб ты ценил своих родителей, хоть они у тебя и не авось, открыто говоря. Зато живые и хоть иногда рядом.

Закончив говорить, я услышал, как в моем животе забурчало. Точно, я же хотел чего-нибудь перекусить.

— Ты не против, если мы остановимся и съедим что-нибудь? Я знаю одно место неподалеку, где продают вкусные хот-доги. Чур я угощаю!

— Да, я не против, — согласился Дима.

Проехав пару кварталов, я припарковал «Камаро» напротив небольшого двухэтажного торгового центра. Рядом с ним находился ларек с фаст-фудом, где я иногда беру себе еду. Уже четыре часа вечера, с улиц только начинает уходить свет солнца, а толпы людей все еще активно ходят туда-сюда, из торгового центра и в него. Выйдя из машины и перейдя дорогу по зебре, мы с малым Дмитрием заказали у продавщицы фаст-фуда приготовить нам по вкуснейшему горячему хот-догу. Мне с горчицей, а Димону без. И еще по стаканчику «пепси». Дождавшись и забрав свой заказ, мы поспешили обратно, к моей машине.

— Сейчас что-то должно произойти! — резко выдал Дима. — Надо смотреть вокруг!

— Ангелы здесь? — спросил я, разместив свой хот-дог и стакан напитка на крыше «Камаро».

— Да.

Я стал оглядываться вокруг и искать место возможного происшествия. Много людей, переходящих проезжую часть по «зебре» со светофором. Вскоре на нем загорается желтый, а следом и красный свет для пешеходов, которые ненадолго оставляют дорогу для машин. Почти сразу на мои глаза попадает девочка, лет, наверное, шести. Она стоит перед «зеброй», на противоположной стороне дороги от нас и играет с мячиком, подбрасывая его вверх и ловя. Мое сердце начало биться быстрее. Девочка стоит и играет прямо возле проезжей части. Это явно за ней пришли «ангелы». Ближе всего к этой девочке стоит какая-то женщина и говорит по мобильному телефону, не обращая внимания на все вокруг. Наверное, это ее мама, или хотя бы тетя. Другие люди рядом спокойно стоят и ждут зеленого огня светофора, как будто не замечая балующуюся девчонку. Велев Диме быть здесь, я пошел к дороге, к другому концу «зебры» от той недальновидной девочки, не отрывая взгляд от нее. В один момент мячик выскакивает из ее рук, и отлетает на самую середину дороги. Маленькая дурочка сразу же побежала за ним. Черт побери. И опять, практически не раздумывая я срываюсь с места и из-за всех сил бегу хватать ту девочку, и убирать ее с проезжей части. Где-то в стороне послышался резкий тормозной путь автомобиля, и мне показалось, что я бегу по этой «зебре» уже целую вечность. Но вот я уже подхватываю виновницу происходящего обеими руками, и за полтора метра до тротуара, отрываясь ногами от асфальта, лечу головой вперед в сторону толпы возле светофора. Во время «полета» я почувствовал, как по моим ногам, в районе голени что-то сильно ударило, от чего до падения меня вместе с девочкой развернуло в воздухе, и приземлившись на тротуарную плитку, мы продолжаем быстро перекатываться по ней, пока не врезались в чьи-то ноги. А кого-то даже сбили с них. Весь удар от падения я принял на свое тело, но пока еще не чувствую боли.

— Лиза, девочка моя, боже мой, — послышалось в воздухе, после чего я заметил женщину, выхватывающую из моих рук объект своей внезапной жалости. Секунды назад она разговаривала по телефону и не о ком не думала.

— Мой мячик раздавили! — почти плача выкрикнула девочка, показывая пальцем на дорогу. Большая жертва, что поделать.

— Спасибо вам большое, молодой человек, — со слезами на глазах поблагодарила меня женщина, обнимая маленькую Лизу.

Отовсюду раздавались чьи-то разговоры, шептания, я ловил чужие удивленные взгляды на себе. Кто-то даже хлопал. Попытавшись встать с тротуара, я почувствовал умеренную боль в левом бедре. Похоже повредил его при падении. Надеюсь ничего серьезнее ушиба. Вдруг я увидел перед собой чью-то руку в черной кожаной перчатке. Подняв глаза выше, я разглядел мужчину, лет пятидесяти, в черном плаще, с седоватыми волосами, бородой и очками с желтоватыми линзами.

— Позвольте вам помочь? — спросил он.

В ответ я подал ему свою руку, и мужчина помог мне подняться.

— Спасибо, — поблагодарил я его, после чего принялся отряхивать свою одежду.

— Не стоит благодарности, — сказал мужчина, взглянув на меня из-под своих очков. — Вы же не за спасибо жизнью рисковали.

Договорив, незнакомец растворился в толпе, которая начала расходится после небольшого представления и зеленого огня на светофоре. Женщина с ребенком на руках, которого я только что спас, скромно уходила в совершенно другую строну от дороги, которую собиралась переходить. Она крепко прижимала свою девочку к груди и успокаивала. Себя и ее.

— Вы что блядь, с ума сошли все? — раздался внезапно грубый мужской крик.

Это кто-то с дороги. Обернувшись на звук, я увидел, что в метрах двадцати от меня, на проезжей части стоит полуразвернутая легковая машина. Возле открытой передней двери этого автомобиля стоял мужчина. Он смотрел в мою сторону, а эмоции на его лице выдавали испуг, плавно преобразующийся в приступ гнева. На лобовом стекле его машины виднелись трещины. Вот что ударило мне по ногам после прыжка. Да и тормозной след ведет к этой машине. Но что ему сказать?

— Извини, но тут нет моей вины, — ответил ему я, разводя руками. — Я просто помог избежать более серьезных последствий.

Выслушав меня, водитель постоял несколько секунд, потом выругался себе под нос и сел обратно в свою машину. Я же тем временем похромал в сторону своего «Камаро», возле которого меня ждал Дима.

— Все в порядке? — спросил меня малой, когда я дошел до машины.

— Да. Просто ногу немного ушиб. Ничего страшного. Давай садись, перекусим, а то хот-доги остывают.

Мы сели в машину и немедля стали наслаждаться нашим вкусным обедом.

— А что сейчас стало с этим «ангелом»? Он просто ушел? — спросил я, проживав пищу.

В ответ Дима просто положительно кивнул головой, жадно поглощая хот-дог.

— А потом, в скором будущем, он разве не вернется за девочкой снова?

— Нет, не должен, — еле выговаривал малой, из-за набитого рта. — Только если она сама будет себя так же неаккуратно ввести.

— Понятно. Просто в фильме одном такое видел. Но не важно.

Когда наша еда и напитки были полностью ликвидированы, я завел машину, и мы выехали на дорогу. Травмированная нога поднывала, и честно говоря мне хотелось поскорее добраться до своего домашнего дивана. Было уже около четырех часов вечера, на улице постепенно темнело и холодало. Приключениями на сегодня я был весьма сыт. На ближайшем перекрестке я повернул «Камаро» в сторону нашего дома.

— А тут есть какая-нибудь закономерность? Когда эти «ангелы» появляются, или кого именно забирают? — решил спросить я у Димы.

— Законо… Что? Что это значит? — с недоумением спросил малой. Порой забываю, что говорю с второклассником, используя такие сложные для него слова.

— Ну одинаковое, похожее. Что их объединяет? Все эти случаи, что ты видишь? Или ты просто видишь все? Видишь все смерти рядом с тобой?

— Ничего общего, — ответил Дима, подкрепляя это кивками головой в стороны. — Я просто вижу… Всех ангелов, которые приходят, когда кто-то умирает поблизости.

Я конечно не детский психолог, но ответ малого показался мне немного странным. Он словно нервничал, отвечая на последний вопрос. Он что-то скрывает? Или боится говорить? Хотя откуда мне знать. Может мальчик просто устал, или мне показалось. Я с детьми то не общался с детства, наверное. Ладно, проехали.

— Ладно, Димон, поедем по домам. Да, мы сегодня немного покатались, но я уже устал. Да и нога болит. Завтра, наверное, будет хуже.

Конец ознакомительного фрагмента.