Моя судьба в твоих руках

Валерия Алыбина

Если вы довольно самостоятельная личность, и вас называют творцом своей судьбы, это нормально. Но что если вас называют Творцом Судеб других? Откуда это звание пришло и куда оно может привести? Ведь неважно, где вы находитесь – если ваша судьба сделать кого-то счастливым, то вы обязательно это сделаете.

Глава 2

Я открыла глаза. Почему-то болит спина.

Я дома? Точно, дома. Лицом в бутерброде, полулежу — полусижу на стуле. Ага, ясно, плед на полу, форточка открыта. Либо я самоубийца, либо… нет, себя обзывать нельзя. Все, надо пойти нормально поспать, иначе я завтра на работу не встану. А сон был довольно интересный, следует признать. Даже реалистичный достаточно.

Я взглянула на часы и ужаснулась: уже 6 часов утра!

— Сколько?!

Я быстро сорвалась со стула и, запнувшись за край пледа, растянулась на полу. Болело все тело, а теперь еще пара синяков будет. Эх, явно плохой день. А он только начался.

— Розовые ежики! Зачем человек придумал зеркало? — спрашивала я свое отражение. Конечно, в то, что это там действительно я, с трудом верилось, но обычно там бывает мое отражение. Значит, даже мой сон знал то, чего не знала я. Странно.

— Ну откуда я знаю, как можно втюхать потребителю эту… эту… это нечто! Ты сама-то это пробовала? Это же даже собаки бездомные есть не станут! — выговаривалась я Лие в офисе.

— Не знаю, я этот «Супер батончик» не пробовала и не буду пробовать. Мне мое здоровье дороже, — она посмотрела на мои макеты и добавила, — вот этот герой очень даже ничего, но взгляд у него стеклянный какой-то. Он что, попробовал их и… того? Сомневаюсь, что это привлечет покупателей. Либо измени, либо выбрось. Хотя в остальном, он получился довольно милый.

Подмигнув мне на этой фразе, она вышла из моего кабинета. Да, она никогда не изменится. Даже на нарисованных парней заглядывается. Я не понимаю ее. Почему бы не постараться, наконец, и не найти себе жениха? С ее внешностью (по-моему, блондинки с идеальными пропорциями всегда пользовались успехом) и легким характером это несложно. Наверное, благодаря ее легкому оптимистическому отношению к жизни мы и сдружились. Противоположности сходятся. Да и только она найдет, что во всех смыслах темная личность, изображенная на моих рисунках, может быть милой.

— Может и правда тебе глаза изменить? — обращалась я к художеству, — И, помимо того, их сделать серо-фиолетовые! Думаю, будет интереснее, — рассуждала я вслух. Кажется, у того парня во сне Ансакэла, они были такие.

Целое утро я потратила на создание новой рекламы батончика. В концепции должен быть парень, который с удовольствием поглощает этот батончик. Но получается он пока с трудом.

— О, да ты успела и его глазки рассмотреть? Шустрая ты, не ожидал, — проснулся мой внутренний голос.

— Но это значит, что мне он не снился?

— С чего ты взяла?

— Но ты его видел!

— Кого его?

— Ансакэла!

— Кого?

— Ну, лыжника того!

— Кого?

— Ну любителя трупов!

— Ого, ну и знакомые у тебя.

— Ух! Какой ты вредный.

— Да нет же, просто забавно смотреть, как ты сама с собой разговариваешь, — захихикал он.

— Значит, ты тоже видел его?!

— Ну, я.

— Аня, через 15 минут к начальнику. Он хочет видеть твои труды. Ты изменила глазки? — ворвалась в кабинет Лия.

— Уф, вовремя ты, нечего сказать.

— Что-то случилось? Опять сама с собой разговариваешь? — захихикала она.

— Эх, иди уже, я рисую.

— И как проект? Сдала? — допрашивала она меня после начальства.

— Да! После такой рекламы даже ты его купишь, — не выдержала я и расплылась в довольной улыбке сытого кота.

— И не мечтай. Ладно, я домой, завтра увидимся.

— Пока.

— Стой. Да что с тобой сегодня? Ты сегодня какая-то странная.

— Знаешь, я просто не выспалась.

— Из-за проекта?

— Да не совсем. Просто сон какой-то излишне насыщенный был.

— Сон? И что тебе снилось? Ты смотрела в соннике?

— Ты же знаешь, что это чушь!

— Кому как. Не все же анализируют по интуиции.

— Это не интуиция, это логика.

— Но расскажи хотя бы сон!

— Знаешь, я его и не помню, — соврала я.

— Ну да, ну да… Ладно, не хочешь говорить, как хочешь. Все равно потом расскажешь, — уже тише добавила она. — Пока тогда, мне еще Кузю кормить.

— Ты только его и кормишь. Твой кот ест больше тебя. Раза в три.

— Он растущий организм! Ему требуется много энергии!

— Он перестал быть этим организмом уже пару лет назад. А эту самую энергию он только потреблять и умеет. На ее трату у него уже сил нет, — искусственно всплакнула.

— Эх, вот завела бы ты сама котенка или собаку. Или хотя бы ящерицу!

— Нет, спасибо, мне животных жаль. Ты же знаешь, как я ем. И я сомневаюсь, что их ждет у меня дома питание лучше моего.

— Ладно, пока, мне, правда, пора.

— Пока-пока.

Она вышла из кабинета и хлопнула дверью. Громкий стук обдал меня волной одиночества. Ненадолго.

— Домой, или ты теперь здесь прописалась? — снова заговорил мой внутренний голос.

— Ну да, домой.

Я открыла свой холодильник. И снова закрыла. Повторив эту процедуру еще пару раз, я успокоилась. По-крайней мере, я в это поверила.

— Нет, я, конечно, понимаю, сказок в детстве начиталась и все такое, но там обычно еще какие-то слова говорили, прежде чем появлялись всякие вещи в шляпах или еще что. Но, думаю, с продуктами такой фокус не пройдет. Хотя, можешь попробовать, если знаешь заклинание. Но думаю, при звонке в пиццерию и при повторении некоторых слов с добавлением своего адреса это подействует лучше, — заключил мой внутренний голос.

Хотя бы в лечебницу не посоветовал обратиться. Уже прогресс.

— Или все же обратись в больницу, — ухмыльнулся он.

Ух! Сил на него нет!

— Но ведь вчера что-то произошло, — не успокаивалась я.

— Что-то — это понятие относительное.

— Но ты видел, видел тот снег…

— Снег этой осенью вроде еще не шел. Дорогуша, ты ку-ку, — заключило мое второе вредное я.

— Над каким проектом трудишься? — поинтересовалась Лия на следующий день в офисе.

— Паркет, — ответила я, не отрываясь от работы.

— Уу. Весело.

— Очень.

— Ладно, ты едешь к маме на юбилей?

— Розовые ежики! Я совсем забыла!

— Ясно, почему твоя мама попросила меня напомнить тебе. Ты автоответчик когда-нибудь вообще проверяешь?

— Ну да. Порой. А явка обязательна?

— Да. А еще она сказала, что не появляться дома больше года плохой тон. И еще что-то, и еще что-то. Но большая часть была посвящена твоему отсутствию.

— Дом….

— Ага, работай пока, после работы идем выбирать подарок. Я тоже приглашена. Пышный твоя мама хочет устроить праздник.

— Да, в этом она вся.

Лия вышла из кабинета, а я еще долго обдумывала предстоящее. Дом… давно я не появлялась у родителей. Наверное, потому, что я себя не чувствовала там уютно. Все хорошо, красиво, но… не мое….

— Анна Рилмун, вас вызывает начальство, — сообщил телефон голосом Лии.

— Не смешно. Сейчас буду.

Я встала из-за стола и подошла к двери. Обычная стеклянная дверь, за дверью должен быть коридор с белыми стенами и дверями, ведущими к другим работникам офиса.

Но ключевое слово — «должен». Должен, но не ведет.

Как только я открыла дверь, перед моим взором открылась та самая деревушка, которую я видела тогда, неделю назад в своем сне. Или не во сне.

Снег. Это то, что первым бросается в глаза. Много снега, но при этом не было особого холода. Кругом все было белое. Белый снег, белые дома. Люди в белом. Я попала в сказку. Правда, возникло несколько вопросов к сказке: как я в нее попала и как из нее выйти? Ну, правда не помешало бы узнать и то, как эта сказка называлась.

— Сказка, — прошептала я восхищенно.

— А может и фильм ужасов. Тоже из жанра фантастики и мягких стен, — добавил мне оптимизма один назойливый голосок.

Я оглянулась назад и посмотрела на когда-то стеклянную дверь. Увы, или к счастью, но там ее уже не было. Это была изящная белая дверь, сделанная из неизвестного дерева, которая принадлежала такому же изящному белому дому. В верхнем левом углу двери можно было заметить фиолетовый рисунок, напоминающий то, что я видела в прошлом сне. А может, это был и не сон? Я не могла этого понять, тем более, сейчас. Все было слишком реально, чтобы назвать это сном и слишком прекрасно, чтобы назвать это реальностью.

Я посмотрела на жителей этой деревушки: мимо меня грациозно проплыла высокая красивая девушка в белом воздушном сарафане. Она шла босиком, наслаждаясь каждым шагом по снегу, а ветер развевал ее длинные светлые волосы, как будто играя. Мимо прошло еще несколько человек, одетых также во всё светлое. Наверное, я сильно выделялась на их фоне в своем черном классическом костюме и на высоких каблуках. Я посмотрела на свои убранные в пучок волосы и поникла. Мои волосы вряд ли будут так же красиво развеваться на ветру, как у той девушки. Когда появится свободное время, буду соскребать свою самооценку с земли. Да, надо будет не забыть.

Вообще, было странно встретить деревушку, населенную полностью блондинами. Сразу вспомнились все анекдоты. Хи-хи. Хотя, это некрасиво. Лия ведь тоже блондинка, и, тем не менее, прекрасная и умная девушка.

— Слушай, подруга, а ты пользуешься успехом. Ты уже получила столько косых взглядов от девушек и не таких косых от парней, — промолвил мой немолчаливый голос.

— Ну, правильно, я среди них как белая ворона.

— Белая?

— Ну, черная.

— Ворона?

— Ты…, — зло начала говорить я.

— А я думаю, что тебе не помешало бы проверить, все ли пуговицы застегнуты на блузке, но разве в наше время кто-нибудь слушает голос разума? Ох, жестокий мир.

— С каких пор ты стал голосом разума? — проворчала я, поправив на всякий случай блузку.

Постояв немного на одном месте, я решила, что раз уж мне попалась именно эта дверь, то стоит узнать о ее хозяевах больше. Ведь разумный человек не должен верить в случайности?

— Тук-тук? — промолвила я, неуверенно открывая дверь, — есть кто-нибудь?

— Это зависит от того, кого ты ищешь, — ответил мне спокойный женский голос. Вскоре, я увидела и источник голоса — это была женщина лет тридцати, облаченная в белое платье. Она смотрела на меня с улыбкой, но ее глаза были усталыми и, казалось, что у нее нет сил мне отвечать.

— Вероятно, кого-нибудь.

— Я подхожу под твое определение «кто-нибудь»?

— Наверное.

— И что ты хочешь?

— Узнать где я, например.

— Может, для начала войдешь? — она обеспокоенно взглянула на открытую дверь и на рисунок на ней, который был и на этой ее стороне.

— Я бы не отказалась, — улыбнулась я несвойственной мне милой улыбкой.

Через пять минут я уже наслаждалась вкусом травяного чая, заваренным мне хозяйкой дома, которую, как оказалось, звали Сандрой. Она рассказала мне, что этот городок называется Белым Довэлом и служит некоторым символом мира между Инохолизским и Махтерианским королевствами, и находится на границе между ними. Полностью в причину их старой войны я не вникла, но, как я поняла, кто-то когда-то оскорбил символы чужого королевства. И, кажется, это сделал кто-то с Инохолизского королевства, но случайно. Но оскорбление символов — дело сложное, и успокоить оскорбленных потом… сложно. Ну, как обычно и бывает. Главное, чай был вкусный.

— А ты в этих краях с какой целью, Энни?

— Мимо проезжала, — конечно, Сандра была весьма мила, но я была не до конца уверена, что стоит говорить о моей «потерянной крыше». И дня пока не прошло, в розыск рано подавать.

— А куда дальше?

— Домой.

— И где твой дом?

— В Хордоне, — назвала я единственный город, о котором слышала.

— И как можно жить в центре всех событий и не знать о происходящем? — улыбнулась мне Сандра.

— Я путешествовала по миру, — вновь соврала я.

— Ну да, путешествовала. Из дома на работу пару улиц и обратно, — прокомментировал мой внутренний голос.

— Тихо! — шикнула я на него.

Конечно, я не раз сталкивалась со странной реакцией людей на то, что я время от времени разговариваю сама с собой, но такой реакции я точно не ожидала. Сандра побледнела и посмотрела на меня так, будто я только что ворвалась в ее дом, украла ее любимый сервиз, а перед уходом представилась королевой Англии.

— Эй, я все еще тут, — пыталась привести в нормальное состояние собеседницу, — подумаешь, ну разговариваю я сама с собой, ну с кем не бывает? Вот вы ведь разговаривали иногда без собеседника, да?

— Нет…, — еле промолвила она.

— Забудьте тогда, ничего не случилось же, — улыбнулась я вымученной улыбкой.

— Вы разговаривали с архом!

— С кем я разговаривала? У вас еще кто-то в гостях? — не поняла я слова Сандры.

— Энни, с тобой арх!

— Это у вас болезнь сумасшедших так называется?

— Да откуда ты вообще взялась, если не знаешь об архах? — уже более возмущенно спросила она.

— Из Хордона, — улыбнулась я улыбкой ангелочка. На всякий случай посмотрев, не выросли ли белые и пушистые крылья, я вновь поглядела на свою ошалевшую собеседницу.

— Какого такого Хордона тогда?

— Э… ну…, — стала мямлить я.

Ну откуда я знаю — какого? Мне такую информацию не давали. Мне вообще никакую информацию не давали. Нет, запихнув сюда, милостиво сказать: «Вот, Анна, это такой-то город, с такими-то жителями и т.д.» Но нет же, догадывайся! Упс… вот мне и вышла боком привычка думать вслух.

— Может вам чаю? — уже осознанно вслух сказала я, решив сменить тему.

— Нет, спасибо.

В комнате повисла тишина. Я не знаю, о чем думала моя новая знакомая, но я думала о том, что, наверное, пора и покинуть сей гостеприимный дом.

— Ну, не пора. У вас и свои дела, наверное, найдутся, — сказала я, вставая из-за стола.

— И тебе неинтересно узнать про архов? — хитро улыбнулась Сандра. Так обычно улыбаются перед обменом «ваш на ваш».

— Вообще-то, интересно, но вы себя сейчас как-то плохо чувствуете, и я не думаю, что мое присутствие пойдет вам на пользу, — пришлось начать врать мне. Ну, правда, я не уверена, что мои ответы на ее вопросы пройдут менее болезненно, чем предыдущие.

— И куда же ты сейчас?

— Ну….

— Можешь остаться переночевать у меня, — не дала мне закончить Сандра.

— Спасибо, — вздохнув с облегчением, сказала я.

Через некоторое время она отвела меня в комнату, где я могу переночевать, и оставила меня одну. Это была довольно уютная светлая комната небольших размеров. Большую ее часть занимала большая кровать. И, конечно, она была белой.

— Я скоро возненавижу этот цвет, — сказала я устало.

— Почему? Милый цвет, цвет чистоты и душевного спокойствия, которое давно не заходило к тебе в гости, — милостиво заметил мой вечный собеседник.

— Но он такой… никакой! Даже зацепиться не за что!

— Почему же не за что? Твои капроновые колготки же нашли за что.

— Ой…

— Смею согласиться.

— Ну как, ты уже устроилась? — спросила меня хозяйка, входя в комнату.

— Да, спасибо. И….

— Ты что-то хочешь спросить?

— Да, а у вас нет лишней пары капроновых колготок?

— Чего?

— То, что вы носите на ногах?

— Обувь? Как видишь, мы ее не носим.

— Нет, не обувь. Вот это, — сказала я, указав на свои ноги.

— Интересно… работа догитов?

— Кто это?

— Ты и это не знаешь? — удивилась в который раз собеседница, — ну… это такие маленькие зверьки, которые плетут свои дома из тончайшего материала и покрывают им целые участки леса. Они очень похожи этим на людей: им кажется, что весь мир принадлежит им.

— О, — растерялась я от такого сравнения, — надо будет как-нибудь позаимствовать у них пару рулонов на новые колготки.

— А как же сшита эта ткань на твоих обтягивающих брюках? — указала Сандра на мои колготки.

— Это… работа машин.

— Машин? Интересно.

— Вы так думаете?

— Ну да, материал для здешних краев необычный, — думала вслух Сандра, — кстати, как бы тебе сказать одну вещь. Понимаешь, наверное, для твоих мест твоя одежда и обычна, но не для наших. Скоро придет домой внучка, думаю, она даст тебе другую одежду. Если ты не против этого, конечно.

Я внимательно посмотрела на свою собеседницу. На вид ей от силы лет 30, ну 35. Да ее дочке должно быть максимум 15! Я, конечно, понимаю, нынче и в 15 рожают детей, но чтобы они при этом и ходить могли — не понимаю. Я что-то точно не понимаю.

— Внучка?

— Да, внучка. Она сейчас на ярмарке.

— С мамой? — спросила я. И только теперь до меня дошло. Если мне ее одежда должна подойти, то, сколько же ей лет? 18?20?

— Какой мамой? — удивленно моргнула Сандра. — При чем тут ее мама?

— Ни при чем. Просто спросила. У нее ведь есть мать? — попыталась я скрыть свою глупость.

— Ее мать ушла из города еще 20 лет назад. Шэйли ее не помнит и думает, что ей пришлось уйти из дома. Но ее мать ушла лишь потому, что ей наскучила жизнь в нашем простом городке, — сказала Сандра, грустно взглянув на меня. Это был взгляд матери, которая потеряла свою дочь. Потеряла навсегда. По крайней мере, она так думала.

Сандра тихо вышла из комнаты, притворив за собой дверь. На душе было тоскливо. Зачем я спросила ее про дочь? Мое любопытство никогда до добра не доводило. И сегодняшний день не исключение. Я присела на край кровати, раздумывая о сегодняшнем дне, и, незаметно для себя, заснула.