Практикующий. Сделка с вороном

Валерия Воронцова, 2023

Став фамильяром темного ведьмака, Агата Вольская впустила в свою жизнь таинственный и опасный мир Практикующих. Впустила, или же родилась в нем? Первая серьезная битва оставила свои следы и притаившегося врага, появление отца срывает покров с прошлого, а незнакомец из снов не оставляет в покое… Тернистый путь фамильярства опасен как никогда: за каждым поворотом ждет проклятье, любая развилка приведет к потере, и даже любимый практикующий Влад Яблонев не может спасти от всех капканов и ловушек.

Глава 7

— Обожаю май, — широко улыбнулась Ирка, вытянув свои подкаченные тренировками с Лешей ноги и откинувшись на спинку скамейки. — Золотая середина между холодом и жарой, вкусный ветер, и вечера какие-то совершенно особенные, правда?

Я угукнула, занятая борьбой с фольгой, скрывающей под собой спасительное мороженое с шоколадной крошкой. Ругалова, купившая себе классический рожок, таких проблем не испытывала и уже вовсю хрустела вафлей. По другую сторону Миркова перемалывала пластиковой ложкой пломбир в стаканчике, и я буквально чувствовала ее взгляд «я же говорила брать такое же и не мучиться». Что поделать, к этому страданию меня привели любовь к «фонарику» и отказ искать легких путей.

— Дай сюда, — не выдержала Пантера, пихнув мне свое. — Подержи. Вся сейчас измажешься, оно уже снизу капает. Когти тебе на что?

— У меня их нет, — пробурчала я, глядя, как она распечатывает фольгу в два движения.

— Ну да, конечно, и клыков, да и вообще ты вся такая овца овцой, — фыркнула фамильяр Праховой, под хихиканье Ругаловой возвращая мою законную добычу. — Пожалуйста.

Убежденная, что первый кусочек — самый важный, я зажмурилась, погружаясь в знакомый с детства вкус. Впервые мы выбрались на прогулку женским составом фамильяров нашего круга и поначалу общаться без присутствия практикующих было непривычно. Похоже, совместная поездка в Калугу не сильно помогла им найти общий язык, так что Ирка с Сашей разговаривали больше со мной.

С одной стороны, в этом была логика: с Лошадкой мы дружили несколько лет, а с Пантерой принадлежали одному мистическому лагерю темных и удивительно хорошо понимали друг друга, при этом ничего особо не говоря. Слава богам, на втором большом круге по парку мне пришло в голову заговорить о школьных годах, что сподвигло обеих на диалог. Закрепив успех вопросом о любимых фильмах, уже к третьему кругу я наконец-то добилась полноценной беседы.

— По поводу мая, кстати говоря… — заговорила Миркова, попадая своим стаканчиком точно в урну в метре от нас. — Для меня это самый быстрый месяц в году. Шашлыки, парад, дача, огород, потом неделя уходит на стабилизацию практикующего после девятого, дальше начинаются выезды за травами, камнями и поисками смысла жизни по лесам. Туда-сюда — и уже июнь, привет, лето.

— В смысле выезды за травами? — уставилась я на нее, не припоминая таких вводных от Яблонева.

— Тебе не о чем переживать, — отмахнулась Сашка. — Максимум скатаетесь с Князем пару раз к его бабуле, у нее запасы не переводятся, а вот нам с Варей нужно будет сначала добраться до Калуги, а потом нарезать круги по сосновому бору в поисках всякой всячины вроде первый смолы, нетронутого мха и еще много чего.

Доедая мороженое, я едва не подавилась на словах «скатаетесь к бабуле». Звучало мило и по-домашнему, прямо как в одной рекламе, где опрятная старушка в сверкающем белизной фартуке приходит из сказочно чистого коровника сразу с кувшином молока к детям и внукам, которых, кроме этого самого молока, в жизни вообще ничего не интересует.

— Ого, Леша мне тоже ничего не говорил, — протянула Ирка.

— Наверняка собирается преподнести как отличную прогулку на свежем воздухе, — хмыкнула Миркова. — Ну что, перейдем к горячей теме дня?

— М? — я невинно посмотрела на Пантеру.

— Да ладно, ты же не думаешь, что я поверю, будто через два дня после Вальпургиевой ночи, на которой вы обе знатно отличились, ты просто так позвала меня погулять по парку компанией фамильяров-девочек?

— По правде, я давно хотела сходить с вами куда-нибудь, — сказала я, не кривя душой. — Мы состоим в одном круге, выполняем одну и ту же обязанность, и, думаю, в некоторых моментах можем понять друг друга даже быстрее практикующих. Чем лучше мы общаемся, тем больше пользы, разве нет?

— Ага, до первой ссоры внутри круга, — скептично протянула Ирка. — Ты же помнишь, что фамильяр автоматически на стороне своего практикующего в любом конфликте и не должен выдавать информацию о нем постороннему? А посторонние, как известно, все, кроме членов тандема.

— Лошадка права, узы практикующего и фамильяра накладывают множество ограничений на дружбу с кем-либо, тем более, с обладающим способностями, — согласилась Саша.

— Смотрите-ка, вы уже близки к идиллии, — фыркнула я.

— Это ситуативно, — пожала плечами Миркова. — Завтра все может перемениться, Варвара с Березиным что-то не поделят, и придется проверять чьи-то копыта на прочность.

— Встретив их клыками, — буркнула Ирка.

— Может хватит? — я показала руками «тайм-аут». — Что такого должно произойти, чтобы практикующие одного круга, заметьте, прекрасно между собой общающиеся, довели дело до драки?

— Тебе напомнить, как весело было в гостях у Варвары? — приподняла бровь Саша, естественно, намекая на нашу драку после полной активации моего фамильярства угрозой жизни Яблонева.

— Да уж, шоу было хоть куда, — покивала Ругалова.

Я закатила глаза:

— Настоящее шоу началось бы, если бы схлестнулись практикующие. Однако этого не произошло ни тогда, ни в случае с тобой и твоей паранойей.

— Да, мы всего-то дошли до Захаровой и ее «чудесного» сундучка с камешками, — язвительно отметила Ирка.

— Зря ты так, — Саша покачала головой. — Это еще очень культурное решение проблемы. Как-то раз, на каникулах в Калуге, на нас наткнулся тандем темных… Не буду вдаваться в подробности, но, если коротко: они начали, а Варя закончила, — Миркова щелкнула пальцами. — Мощная порча была, у меня потом волосы на голове еще пару дней шевелились.

— Я просто хочу сказать, что сейчас мы все в хороших отношениях, — быстро вклинилась я, пока Ругалова не успела возмутиться «драконовскими» методами ПрахМира. — Не надо заранее думать и ждать, когда это может измениться, а помогать друг другу сейчас. Поэтому, у меня есть один важный вопрос к вам обеим до того, как мы перейдем к Вальпургиевой ночи, ладно?

— Задавай, — прищурилась Пантера.

— Давай, я готова, — поддержала Ирка.

— У вас когда-нибудь было чувство, что некоторые привычные способности фамильяра работают как-то не так, или вообще не включаются?

— Не-а, — уверенно заявила Ругалова. — У меня скорее наоборот было: иногда я не понимала, что они работают. То есть как бы лошадь побежала раньше, чем ее запрягли.

Хмыкнув на сравнение, я повернулась к притихшей Пантере. Девушка вертела в руках брелок в виде серебристой фигурки потягивающейся кошки, и ее задумчивое выражение лица не предвещало ничего хорошего.

— Плохие новости? — осторожно поинтересовалась я, когда молчание затянулось.

— Угу, — кивнула Миркова, глядя перед собой. — Личные ментальные возможности фамильяра напрямую зависят от его психического состояния. Иными словами, если сейчас у тебя трудности с привычной способностью — проблема в голове. Я сама сталкивалась с этим. Есть одно огромное различие между практикующими и фамильярами, о нем редко говорят, хватает и очевидного, но по мне оно одно из самых важных.

— Какое? — опередила меня Ругалова, пригнувшись к коленям, чтобы лучше видеть Пантеру.

— Практикующие, если вдруг их все достанет и станет невмоготу, способны отказаться от дара и жить обычной жизнью. На такое идут редко, Варвара, например, не знает никого, кто бы так поступил, но выбор остается за ними. У нас такой роскоши нет. Фамильяром родился — фамильяром живешь.

«Фамильяром умрешь», — логично закончила я про себя, поежившись.

— Подожди. Хочешь сказать, если практикующий фамильяра отказывается от дара, то фамильяр…ммм… переходит к следующему, что ли? — ошарашено высказала Ирка.

— При особом везении. Вы же уже достаточно пробыли фамильярами, чтобы осознать все прелести уз с практикующим? Если с их стороны все будет вырвано с корнем, с нашей продолжит цвести и требовать чего-то вроде новой благодатной почвы, — мрачно усмехнулась Миркова. — Понятно, что второй практикующий никогда не сравнится с первым, но в такие дебри я лезть не собираюсь. Варя скорее себе все кости переломает и съест таз червей, чем откажется от дара.

— Влад тоже, — среагировала я, не став напоминать, что совсем недавно мы доказали это на злосчастной крыше заброшенного завода.

— На меня не смотрите, я считаю, что у Леши даже такой мысли не возникнет, — замахала руками Ирка. — Но узнать было интересно, никогда не задумывалась.

— Я не просто так это в разговор вплела. Способности фамильяра — врожденные. Им нельзя научиться, как практикующий-самоучка Шакал, развить с нуля, или получить еще каким-либо способом, вроде жертвоприношения.

— А что, дар практикующего можно и так получить? — поперхнулась Ругалова.

— Помнишь историю древнего мира? — приподняла бровь Миркова. — Жрецы преподносили богам много чего, и не всегда это были мед с молоком или фрукты. А про вуду что-нибудь слышала? Вот и делай выводы.

Скривившись, Ирка откинулась обратно на спинку, наверняка подумав о человеческих жертвах, реках крови, отрубленных конечностях и внутренностях. По крайней мере, в моей голове возникла именно эта цепочка образов.

— В общем, твои способности не могут вдруг исчезнуть, или как-то неправильно заработать. Это что-то вроде меча и щита — если натренировался ими пользоваться, то дальше ты или берешь их в руки и дерешься, или вообще не притрагиваешься. Разбираться надо не с оружием, а с тем, что мешает его поднять.

— Проблема в голове, — повторила я ее слова.

— Ничего удивительного, — фыркнула Ирка. — У тебя в последнее время что ни день, то новая проблема. Похищение, этот гад сбежавший, родственники новые, как двое из ларца, и еще масса приятностей вроде универа, козла с Крокодилом на привязи, да и с Вл… Ой! — Ругалова зажала рот рукой. — Яшык прикушила, — сморщилась подруга.

— С Захаровой шутки плохи, — понимающе покивала Саша.

Я сочувственно глянула на Ирку, догадываясь, что последний камень на весах моих проблем она относила к нашим странным отношениям с Яблоневым, мерси его клятве. Зато благодаря ее клятве, данной Шляпнице, Ирка не имела возможности капать мне этим на мозги.

— Ну, это я уже поняла, — пробурчала Лошадка.

— Что у тебя случилось, что ты не могла пользоваться способностями? — осторожно поинтересовалась я у Мирковой, морально готовая получить в лоб за такие личные вопросы.

Пантера тяжело вздохнула. Я заметила, как она дернула рукой к карману за пачкой сигарет, но мы были в парке посреди белого дня, так что с желанием покурить придется потерпеть.

— Я тогда, наверное, год уже как была фамильяром, чувствовала себя очень уверенно, много тренировалась и хорошо знала, на что способна. Вернее, я так думала, — хмыкнула Миркова. — Как-то раз зимой мы с Варварой шли от клиента поздно вечером. Сами знаете, когда практикующий вымотан, мы напряжены еще сильнее обычного, и цель всего одна: максимально быстро и без происшествий доставить его домой.

— Есть такое, — в один голос поддакнули мы с Иркой.

— Вместо того, чтобы вызвать такси или добраться другим транспортом, Варя решила пройтись и проветриться. Я помню, что идея не понравилась мне сразу, но не стала спорить с Праховой, тем более что пройти нужно было всего пять улиц, а это полчаса медленным ходом с подуставшей ведьмой на прицепе. Где-то на середине дороги, как раз в одном из дворов между двумя остановками, к нам в попутчики стали набиваться два наркомана, — Сашка мрачно усмехнулась. — Вам еще не доводилось сталкиваться с таким?

Переглянувшись, мы с Иркой отрицательно покачали головами.

— У них особая энергетика саморазрушения и дурманящий запах, как будто наркоз ввели, и он вот-вот подействует, — продолжила Миркова. — Когда до меня дошло, что от такого присутствия может случиться с практикующим, только что изрядно потратившим силы на изгнание нескольких тварей, я на инстинкте полностью перешла в режим сущности. Конечно, в такой ситуации, любой опытный фамильяр остановится на классической защите: изолировать практикующего в ментальном пространстве и перекрыть подход к нему физически.

— Дальше делаешь лицо пострашнее, добавляешь во взгляд желание убивать, и сторонний интерес пропадает сам собой, у всех внезапно находятся дела поважнее, — покивала я. Сама я уже не раз успела применить эту теорию на практике, правда Владу чаще угрожала надушенная бумажка с телефончиком, подкинутая в капюшон толстовки, но кому нужны эти жалкие подробности?

— Верно, — Саша дала мне «пять». — Конечно, сейчас в подобной ситуации я поступила бы совершенно иначе, но в тот момент… Инстинкт «защитить любой ценой» перекрыл все, я не пыталась избежать угрозы, сразу же дойдя до точки «устранить». Последнее, что я помню, как один из них попытался наскочить на Варвару, говоря что-то о том, что девушкам не следует ходить в одиночку так поздно, мало ли что может случиться. Когда мозги, не без помощи Праховой, встали на место, оказалось, «мало ли что» случилось с ними. Моя семья — династия военных. Прадед, дед, отец, мама и оба старших брата — все носили или носят форму, все отличаются бойцовским характером и с детства учатся держать удар. Я двенадцать лет занималась каратэ, потом пять лет айкидо, а сейчас кикбоксингом…

Краем глаза я заметила, как раскрылся рот у Ирки.

— Понятно, почему ты так хороша, — протянула я. — Получается, у тебя не только сущность ловкая и быстрая, но еще и тело натренировано.

Я мигом вспомнила, как легко и непринужденно Саша вела себя на наших тренировках, подсказывая и показывая, как отступать, разрывать дистанцию и блокировать нежелательные для практикующего контакты.

— Лестный отзыв, — выдала Миркова одну из кошачьих улыбочек Праховой. — Варвара считает, что все, что было в моей жизни до запуска фамильярства, готовило меня к нему. У тебя, потомственной, все ментальные навыки и умения в подкорке, зато приходится подтягивать физический план. У меня наоборот: полная готовность во втором и необходимость обучения в первом. Обучаться и тому, и другому одновременно невозможно, слишком много времени займет.

— Это не совсем верно, — вмешалась Ирка. — По-твоему выходит, что фамильяром, помимо потомственного, может стать только кто-то спортивный, но я, например, ни то, ни другое.

— Я же сказала: не становится, а рождается. С вами, светленькими, отдельная история, — скривилась Пантера. — Ваши практикующие не лезут в могилы за ответами, не погружаются в мир мертвых и предпочитают не сталкиваться точкой зрения с чужой стенкой мнения. Если ты родился фамильяром темного, тяга к спорту и успеху на этом поприще гарантирована. Хотя, посмотри на Потапова. Далеко не рохля, верно? Алена у Паши — профессиональный пловец. Я знаю еще троих фамильяров темных из других городов, и это все ребята с хорошей физической подготовкой.

Я кивнула, соглашаясь с Мирковой. Спортивный характер и целеустремленность — то, что доктор прописал, когда состоишь в тандеме с темным. На слабых ножках по дремучему лесу не побегаешь, без силы воли и упорства с уверенными ведьмами и ведьмаками не поспоришь. Когда-нибудь я перестану удивляться закономерности всего происходящего в мире практикующих, но точно не сегодня.

— Так что случилось с теми наркоманами? — вернулась я к прежней теме.

— Да ничего хорошего, — зыркнула исподлобья Саша. — Первому я сломала руку и выбила зуб, второму вывихнула колено, сломала кисть, нос и обеспечила сотрясение, плюс еще по мелочи синяки, ушибы и ссадины. Зрелище было жалкое: два покалеченных доходяги, снег вокруг в крови… Первый раз, когда я по-настоящему осознала, на что способна, и все резко перестало быть эфемерным и существовать в теории. Это была жесткая практика, и на то, чтобы принять ее и себя потребовалось много времени. Несколько месяцев после того случая я не могла атаковать на любом плане, каждый раз в голове будто щелкал выключатель.

— Окей, это серьезная ситуация, — согласилась я, догадываясь обо всем, что Миркова не произнесла вслух. Слепая ярость и испепеляющее бешенство, игнорирующие существование любых тормозов, были знакомы мне не понаслышке.

— Поэтому, если что-то не так, ищи ответ здесь, — Пантера постучала себе по виску. — Или передавила страхом, или закопала неуверенностью.

Я понимающе кивнула, однако ничего из сказанного не походило на мой случай. Интуиция с Вальпургиевой ночи вела себя, как пьяная, как будто на моей привычной волне шел эфир с помехами. Утром я смогла учуять апельсины с третьей попытки, хотя они лежали прямо передо мной. Впрочем, нельзя исключать и правоты Влада, Ирки и, похоже, всех окружающих, осведомленных о моих приключениях. Всему виной банальный стресс.

— Ладно, а что насчет костра силы? — прервала спокойное молчание Ругалова.

— Пойдемте еще пройдемся, сюда приближается много детей, а это всегда слишком громко и суетливо, — сморщила нос Сашка. — Так что насчет костра? — спросила девушка, когда мы свернули на другую аллею. — Вам официальную версию практикующих, или мою личную?

— Официальную мы и так знаем, — пробормотала я. — Ничего точно сказать нельзя — будем ждать прояснений. Никто не паникует, занимаемся обычными делами, улыбаемся и машем.

— У тебя прямо подгорает, а? — хихикнула Пантера.

— Я очень хочу спокойствия и обычной фамильярской рутины, но не могу делать вид, что все нормально, когда все вокруг твердит об обратном. Так что давай свою версию.

— Она основана не на логике и расшифровке значения, как делают практикующие, а на языке тела. Во-первых, когда вас накрыло, мы с Варей уже отстрелялись. Она сильно отвлеклась на свое видение, поэтому не заметила, как все началось. На самом деле, никто кроме меня на тебя не смотрел, Яблонев тоже был в трансе. Ты оскалилась, — Сашка покосилась на меня. — Настолько свирепо, что я повернулась по кругу, выискивая недоброжелателей, решив, что твой нюх сработал быстрее моего слуха. Это явно была реакция на прямую угрозу, инстинкты не обманешь. Во-вторых, вы обе вертелись, пинались и размахивали руками, но движения были больше похожи на драку, чем на панические попытки отмахнуться от чего-то неприятного. В чем бы ваши мозги в тот момент не увязли, рефлексы и инстинкты оно не остановило, так что я думаю, что это было предупреждение о серьезном враге, причем конкретно тебе, — серьезно посмотрела на меня Миркова.

— Ты этой теорией с Варварой делилась? — выпалила Ругалова.

— Нет, я вообще собиралась рассказать ее только Агате, но раз разговор зашел при тебе… — Пантера пожала плечами. — Если сказать практикующим, это может нарушить их концентрацию для помощи другим людям. К тому же, я могу ошибаться, и тогда весь круг будет напряжен попусту. Нам уже Игната хватает, а если у него еще окажется темный на подхвате, вообще весело будет, — закатила глаза девушка, доставая сигареты, как только мы вышли из парка. — В общем, будь начеку, не расслабляйся и проверяй нюхом каждую подворотню дважды, прежде чем туда зайти, ладно?

— Ладно, — безрадостно протянула я, надеясь, что такой осечки, как с апельсинами сегодня, больше не повторится.

— Мне пора. Если что, звоните, коллеги, — отсалютовав двумя пальцам, Пантера бойко зашагала через дорогу на загоревшийся зеленый. Похоже, фамильяр Праховой не была фанатом долгих прощаний.

— Ну, спасибо, Агата! — накинулась Ирка, едва мы повернули в сторону дома. — До этой прогулки я верила, что не о чем волноваться, раз толком ничего не произошло…

— Ничего не произошло? — перебила я. — То есть, когда нас с Владом едва не убили, или когда мы вдвоем бились в припадке у костра — это ничего не произошло? Ничего себе у тебя стандарты завышенные!

— Чего ты завелась-то, я не это имела ввиду! — всплеснула Ругалова руками, едва не выронив сумку. — Я говорю, что касательно этих видений пока еще ничего не произошло, это вроде как… ну… типа тизера к фильму, или анонса книги.

— Ага, и я даже уже знаю их жанр, — хмуро заметила я. — Ужасы и триллер.

— Я думала, ты скажешь детектив, и я такая: «убийца дворецкий»! — толкнула меня в плечо Ирка, и мы обе прыснули. — Ладно, если серьезно, Миркова сильно напрягла, и ты еще со своими разговорами про нарушение способностей… Кар-кар знает?

— Да ничего такого, я просто любопытничала, как всегда. Если у меня что и не получалось последнее время, то это из-за усталости… эмоциональной и ментальной, — добавила я настолько уверенно, что почти сама поверила.

Попрощавшись с Иркой на остановке, я проверила телефон, не порадовавший никакими новостями от Яблонева. Стоило только подумать о ведьмаке, как экран высветил входящий «Князь», и заиграла одноименная композиция «Наутилуса Помпилиуса». Покивав строке «Идет, идет, идет вслед за мной…», я приняла вызов:

— Слушай, у меня вопрос.

Хохотнув в ответ, Яблонев фыркнул:

— О, боги, как я удивлен.

— Какая мелодия у тебя стоит на меня?

— «Волкодав» «Мельницы», — не задумываясь, ответил Влад.

Широко улыбнувшись такому выбору, я перепрыгнула бордюр и бодро зашагала в сторону дома.

— Как погуляли?

— Непло… подожди. Я не говорила тебе о прогулке, — нахмурилась я.

— Я же практикующий. Причем темный.

— Нефильтрованный, — буркнула я, добиваясь еще одного смешка. — Ты что, опекаешь меня 24 на 7?

— Вообще-то, это моя обязанность, но, на этот раз, все гораздо проще: мы разговаривали с Варварой по делу, и она сказала, что Саша отправилась на встречу фамильяров-девочек в парк. Её-то фамильяр рассказывает, когда собирается повидаться с другими членами круга.

Я закатила глаза, безо всяких способностей слыша укор.

— Ну, я новичок без опыта работы, откуда мне знать такие тонкости, — прикинулась я невинной овечкой.

— Я мог бы сейчас прочесть целую нотацию на эту тему, но меня слишком радует твое настроение, так что оставим ее на другой случай, — неожиданно отступил Влад, и мои щеки сообщили, что собираются треснуть от удовольствия.

— Вот это щедрость, Княже, — хмыкнула я.

— И ты туда же, «Князь тишины» на звонке, верно? — протянул Яблонев. — Я думал, ты выберешь что-то пооригинальнее.

— Вообще-то сначала я хотела «Черный ворон, чёй ты вьешься над моею головой…», но это как-то слишком трагично, — припомнила я.

— Да уж, — оценил ведьмак. — Как ты уже догадалась, я звоню не просто так.

— Вот это новость! — деланно возмутилась я. — Никакого интереса к жизни своего фамильяра, посмотрите на него, сплошной деловой подход!

Я прикусила язык, сама не понимая, откуда взялась эта фраза и интонация. Когда это я так развеселилась?

— Странно. Я чувствую, что ты абсолютно трезвая и на истерику это тоже не похоже, — вторя моим мыслям, медленно проговорил Влад. — Ты пытаешься скрыть свое настроение и переигрываешь?

Логичное предположение, но нет.

— Сбой на фоне эмоциональной нестабильности, — повторила я объяснение Ругаловой, которое она вывела из-за моих резких перепадов настроения. Как часто они случались с тех пор, как умер Илья? Возможно, пора подумать о записи на прием к Тамаре в качестве пациента. — Сама уже ничего не понимаю.

— Я понял. Это нормально, скоро пройдет, — успокоил Влад. — У меня на завтра появилось дело, нужно будет съездить в Заречье к одной семье, говорят у них двух дочерей кто-то душит по ночам. Составишь компанию?

— Спрашиваешь! — фыркнула я, поежившись от ситуации. — Думаешь, сущность?

— Слишком много вариантов, нужно смотреть на месте. — Я почти видела, как он пожал плечами. — О, боги…

— Что такое?

— Мать что-то спалила на кухне, судя по запаху, возможно даже Кельта. Я позвоню ве…

— Спасай Кельта! — перебила я, успевая услышать хихиканье ведьмака, прежде чем звонок разъединился.

Решив провести сорок пять секунд ожидания зеленого светофора с пользой, я погрузилась в карту запахов. Наверняка утром были какие-то неправильные апельсины — сейчас все ароматы распознавались отчетливо, слой за слоем. Парфюм женщины справа, булочки из хлебной палатки за спиной, табак, бензин, резина, асфальт… Поморщившись от волны перегара, донесшейся слева, я «отключила» супер-обоняние, сосредоточившись на дороге.

Когда до дома оставалось два поворота, взгляд зацепился за знакомый силуэт на другой стороне дороги. Несмотря на то, что девушка стояла спиной ко мне, я легко узнала в ней Ярославу Самойлову. Окликнуть никогда не улыбающуюся одногруппницу, прозванную Несмеяной, помешала увиденная картина в целом.

Пригнувшись, Ярослава разговаривала с кем-то на пассажирском сидении черной иномарки, держась за дверцу машины. Короткая вспышка головной боли заставила зашипеть сквозь зубы; где-то там среди полей Герцогиня недовольно заворчала и поскребла передними лапами землю. Моргнув, я успела увидеть только рукав джинсовой куртки Самойловой, прежде чем она села в машину, и та умчалась наперерез трамвайным путям.

У Ярославы появился парень? Помотав головой так же, как собака стряхивает с шерсти воду, я вовремя вспомнила, что ее бабушка недавно оказалась в больнице, и ей требовался уход. Скорее всего, Самойлова разговаривала с ней, садясь в такси.

Точно, потому голова и заболела, что я почувствовала чужую болезнь. Все-таки зря на себя наговариваю, все с моими фамильярскими настройками в порядке.

Задумавшись о словах Пантеры, я кивала в ритм барабанов «Арии», вбивающих в уши «Волю и разум», вскоре полностью поглощенная хитом русского рока.

— Все, во что ты навеки влюблен, уничтожит разом… тысячеглавый убийца-дракон… должен быть повержен о-о-он… сильнее всякий войн! Воля! И Разум! Воля! И Раз…твою мать!

Последнее восклицание вырвалось одновременно с тем, как я приложилась об асфальт коленкой и рукой, едва успев спасти от столкновения лицо. Острая боль, мигом напомнившая о классическом падении с велосипеда в семь лет, обожгла кожу на ладони и колене. И это прямо напротив своего подъезда!

— Ну, зашибись, просто супер, — сморщилась я, оценив порванные джинсы, стесанную до мяса ладонь и разбитое колено, кровь из которого уже начала пропитывать ткань вокруг дырки. — Не хочешь покупать джинсы с драными коленками, на тебе, ноу-хау, экономия на бренде…

Бурча себе под нос все, что думаю о забытых во дворе игрушках, камнях и мусоре, попадающем под ноги, я не обнаружила ничего, обо что могла бы споткнуться. Голый асфальт. Упала на ровном месте. Не удивлюсь, если Герцогиня только что заползла в траву и прикрыла глаза лапами.

Фамильяр темного практикующего, человек, исходивший вдоль и поперек этот двор, не падающий даже в гололед, едва ли не рухнул как мешок кирпичей на пустом месте. Позорище.

— Мам, где у нас перекись? — с порога спросила я, скидывая кроссовки.

— Во втором ящике на кухне, а что? Что-то случилось?

— Не поверишь, я бы тоже хотела это знать, — пробормотала я, хромая в указанном направлении.

— Это что… какие-то ваши разборки? — вытаращилась мама, оценив мои «ранения».

Вот еще не хватало! Слава богам, во дворе никого не было, и я растянулась перед домом, а не на глазах у Крокодила, например.

— Угу. С подъездной дорожкой. Чудом избежала нокаута, — кисло поделилась я, зашипев, когда ссадина запенилась розовым.

— Ты же никогда не падаешь, — не поверила мама, сунув под холодную воду полотенце.

— Все когда-то бывает впервые, — ответила я сквозь стиснутые зубы.

Может, к нормальным людям это и применимо, но у таких, как я, на первом месте стояла другая истина. Просто так ничего не случается, неважно, в первый, или в двадцатый раз. Обычное неудачное падение, кто-то другой на моем месте мог бы и перелом получить, но само происшествие уже необычно.

Как назло, интуиция отвечала мертвой тишиной, переживая очередной сбой. Если верить Мирковой, это означало только одно: у меня и правда проблема с головой.