Три кита непонимания

Валерия Жукова, 2023

Мне нужен книжный шкаф, чтобы на каждую полочку поставить разные книги разных отрывков своего прошлого. Завести картотеку.И вот я, сидя в кресле с бокалом виски открываю небольшой ящик тумбочки, где хранятся упорядоченные книги моего прошлого в одной папке. Неспеша ищу глазами год перемен. Теперь можно открыть первую страницу.Названия нет. Это лишь воспоминания, мысли, чувства, то, что наболело, что воспалялось годами и не могло излечиться. Моя проблема на протяжении многих страниц. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации

Чита, 2019

Воспоминания

Возможно, это очередная банальная история про подростка, который пытался найти себя в этом мире. А возможно жизненный опыт для других не менее потерянных подростков, который необязательно получать самому, а достаточно лишь читать и учиться как по учебнику.

Память частенько наводит генеральную уборку, убирая всю ненужную, пугающую или бесполезную информацию. Я не помню большую часть своего детства лет до двенадцати. Странно, что мозг оградил меня от самой себя именно в этом возрасте. Мне кажется, что оставив мне хоть капельку информации о моей матери и немного положительных воспоминаний, я бы не испытывала к ней сейчас столько отвращения (то ли слово я подобрала?). Кстати, сейчас мне пришла мысль о том, что написание своей истории — это своебразная терапия. Ты проживаешь всё заново, смотришь на это с другой стороны, перестаешь воспринимать прошлое так остро. Есть замечательный способ избавиться от кошмаров — сжечь. Можно было бы и дом, в котором они снятся, но существует менее радикальный вариант.

Одно из воспоминаний. Я была маленькой, и меня часто преследовал один и тот же кошмар. Он менялся раз в определенное время — в глубоком детстве были обезьяны, которые меня догоняли, и крысы, выглядывающие из-за угла. Позже ко мне пришла женщина, одетая в грязно-белые длинные одежды, у нее были длинные, седые (кажется) волосы. Они развевались в разные стороны. Наверное, меня больше пугали именно они. И взгляд. Меня во сне не убивали, не догоняли, напротив, она просто смотрела на меня. И в один прекрасный день мать мне посоветовала нарисовать ее и сжечь. Она объясняла это тем, что огонь ее победит.

Люди начинают заниматься творчеством, когда их никто не слышит. Подавляющее большинство населения — визуализаторы. Они видят проблему или начинают ее видеть в картине, изображении, в написанном тексте. Поэтому творить надо в одиночестве, а вытворять в компании. Лишь концентрация на проблеме в голове помогает ее решить. Или выплеснуть. В моем случае на бумагу, а потом в своего читателя. А если вы поймете, что именно я пытаюсь до вас донести, то будет просто замечательно. Кстати, по поводу визуализации. Меня дико раздражют орфографические ошибки, потому что они мешают корректно воспринимать текст. Сейчас это стало проблемой общества, которую все старательно не видят и пытаются узаконить. Какой ужас! Моя бабушка — учительница русского языка и литературы, и я очень уважаю профессию педагога, а данные действия ее обесценивают.

Мне 23 года на момент написания этого предложения, и я не поддерживаю своих сверстников. Возможно, это пошло со школы.

И снова воспоминание. Моя семья часто меняла место жительства, а я, следовательно, школу. И российские учебные учреждения отнюдь не плохие, проблема в людях. Детях. Вы знали, что есть теория о том, что дети и женщины — это самые жестокие существа на земле? Вот тут должна быть пауза для размышлений. Она может затянуться, у каждого по-разному. А я продолжу с вашего позволения.

У меня в старших классах была замечательная учительница русского языка. Я ее просто боготворила. Она была такая старенькая, маленькая и хрупкая, что казалось, ее вот-вот сдует ветром. А этим явлением природы особенно славится моя малая родина. Она учила меня быть менее критичной, ибо мои сочинения часто были очень противоречивыми. Она меня выделяла, что знатно тешило мое самолюбие. В целом внимание я очень любила, что греха таить. Но и в этом кроется проблема. Мне хочется, чтобы меня хвалили. Память не оставила мне воспоминаний о том, чтобы моя мать меня хоть раз хвалила. Поэтому мне всегда хотелось получить признание от других. Сама себя я любить и хвалить так и не научилась. Я боюсь одиночества и стать никому не нужной.

— Ты должна приносить пользу!

Не так, чтобы я не могла заработать на жилье, еду и в целом нормальное человеческое существование. Страшно быть одной против всего мира. Да, обычно получается быть именно против.

Воспоминание. Мне двадцать один, и я срываюсь из родного города, уезжаю на другой конец страны в поисках жизни. Это произошло не от скуки и совершенно незапланированно. Знакомо ощущение, когда смотришь на себя в зеркало, а там не ты? Уже не ты. И ненавидишь всё: саму себя, окружающих, работу, молодого человека… А мать говорит:"Перебесится". И это тоже случилось внезапно, когда сидя в инвалидном кресле, ты понимаешь, что могло случиться так, что я осталась бы в нем навечно. Я сбежала от всего, чттобы заставить себя жить в одиночестве, имея возможность только работать и ни на что не отвлекаться. Не ради карьеры, а чтобы пережить. Я проводила очень много времени в размышлениях и расставлении приоритетов. Я меняла себя заживо, натыкаясь на новые проблемы в голове.

Воспоминание. Это так красиво. По глади воды ползет туман. Медленно, наливаясь рассветным солнцем. Я всегда любила рассветы, а не закаты. Это рождение нового. На рассвете солнце особенно яркое, оно осветило все мои страхи, которые я пережила той июньской ночью. Я видела свои руки, а по ним ползали черви, я чувствовала, как движется моя кровь, как рефлексируют мышцы и изгибается позвоночник. Я знала, что у меня есть продолжение. И вот оно: вся комната — это я сама. Эти стены — моя голова, а то чудовище, что вылезло из гитары — мой ночной кошмар, от которого никуда не сбежать. То пространство, сквозь которое я пролетала, было манящим, оно меня не хотело отпускать.

Я смотрю в окно, а деревья стали великанами, наблюдающими за мной. Везде есть глаза и уши! Я очнулась босиком на улице, смотрящей на свое отражение в стеклянной двери.

Я вздрагиваю от сообщений, приходящих на мой телефон. Боюсь, когда кто-то неожиданно входит в комнату. Ненавижу спать в тишине. Я не люблю разговаривать по телефону. Всё это я приобрела за разное количество времени. Моя мать сама того не понимая научила меня распознавать шаги. Теперь я с закрытыми глазами могу определить, кто и куда идет. Я не помню шагов папы, но отлично знаю звук его машины и запах куртки. Мой муж пахнет чем-то похожим. Сигаретами, иногда машиной и остатками духов, которые он на себя нанес перед работой. Ради него я бросила всё, к чему стремилась. У меня есть черта хоронить свои интересы ради интересов других. И я не вижу здесь ничего плохого, хотя иногда мне кажется, что я себя похоронила. Я стараюсь воскресить то, чем я была прошлой весной, но пока дается плохо. У меня не получается воспринимать мир как раньше.

Не могу отделаться от мысли, что я живу в симуляции, будто я не здесь вовсе.

Воспоминание. Два года назад я сама влезла в эту психологическую ловушку. Когда удалось вернуться обратно, мне казалось, что я уже прожила целую жизнь длиной в 20 лет. Я тогда не очнулась, меня в приступе панической атаки забрали в психиатрическую больницу. Я всё отчетливо помню. Мне было страшно, а окружающие всё обо мне знали, я это чувствовала, я боялась этого. Поверили? Я тоже, но очнулась я в туалете, засмотревшись в опять встретившееся мне собственное отражение в зеркале. Время 7:15 утра, а я здесь. И только камеры наружного наблюдения знают о том, что именно меня преследовало. То было моё собственное сознание.

Спустя два года оно до сих пор меня преследует. Я просыпаюсь и кричу во сне, не слыша собственного голоса, и не просыпаясь вовсе. Страшно навсегда остаться там. С одной стороны я навеки останусь в едином состоянии, в том, где рядом счастье и любовь, то, что я так боюсь потерять. А с другой, я буду вечно неподвижно лежать, пытаясь проснуться. У меня не будет семьи, эмоций, старости, детей и новых впечатлений. Я навсегда останусь во временной петле. Её нужно разорвать.

Я тороплюсь писать, будто вот-вот меня кто-то догонит или собственные мысли мне уже никогда не догнать.

Мне столько нужно рассказать тебе, дорогой читатель. Я уже воспринимаю тебя как великий дар. Я пишу на обрывках бумаги, потому что боюсь потерять смысл и самую главную мысль, которую пытаюсь откопать в груде фраз, что заполонили мой разум. Выплеснуть сюда, докопаться до чего-то очень важного, что не дает мне покоя. Оно — это очень важное — не дает сосредоточиться, подкидывая всё новые идеи и сюжеты. Я не могу остановиться.

Вчера у меня дрожали руки, когда я узнала, что мои записки кто-то прочел в первый раз. У этой истории нет конца и начала. Она — выдержка из общего потока жизни. Настойка, которая созревала 23 года в шумном мире проблем, радости, счастья и трагедии. Она — часть мира.

Открытие века. Женщины — хамелеоны!

Женщина наносит огромный вред себе, человечеству, и это не сексизм. Это факт. К этой мысли я приходила и ранее, но вчера вдруг осознала, насколько я была права. Все мои проблемы создавались женщинами — моей матерью, коллегами, подругами, мной самой. Мое отчаяние переросло со временем в обиду, страх и ненависть. Любая оплошность любой особи женского пола воспринимается мной как разочарование в женщинах.

Зависть. Знаете такое чувство? О, зачем спрашивать? Все когда-то завидовали. Я не исключение, это жесткое чувство. Глупые женщины вызывают больше интереса у мужчин. Наблюдая за разными ситуациями, я увидела, что сильная женщина — собственный враг. Все это давно поняли, поэтому девушки просят открыть им крышку от банки с огурцами, а наедине с собой способны без угрызений совести коллекционировать заспиртованные сердца своих любовников. Думаю, что реакцию мужчин узнавших о таких"скелетах в шкафу"комментировать не нужно.