Умри, Джерри!

Валя Шопорова, 2019

Проснуться в странной больнице с законами тюрьмы, не помня, как ты сюда попал. Страшно? А с Томом это случилось. И ему придётся понять, что куда-то исчезли четыре года жизни. И вновь окунуться в кошмар прошлого. И «познакомиться» с Джерри, и расплачиваться за то, что он сделал.Серия "Том vs. Джерри". Книга #2.

Глава 2

Джерри полулёжа разместился на кушетке в кабинете гипнолога и поздоровался:

— Добрый день, месье Деньё.

Мужчина поднял глаза от книги, бросил взгляд на часы, затем посмотрел на Джерри.

— Сейчас не время твоего сеанса, — ответил он. — Меня не предупреждали о том, что ты придёшь.

— Меня никто не спрашивал, — Джерри скрестил руки на груди. — Но я могу уйти, если вы заняты, — он сел, показывая, что на самом деле может удалиться.

Месье Деньё жестом остановил его.

— Останься и подожди минуту. Я сейчас позвоню и всё уточню.

Он взял служебный телефон и, набрав номер и дождавшись, когда ему ответят, отчеканил:

— Доктор Деньё. Пациент Джерри Муссон направлен ко мне во внеплановом порядке. Произошли изменения в расписании?

Кивая, он выслушал ответ и, отклонив вызов, обратился к Джерри:

— Всё правильно, твой сеанс перенесли. Устраивайся удобно и начнём.

— А можно мне остаться в сидячем положении?

— Можно. Но лучше всё-таки ляг.

Джерри кивнул, снова лёг, теперь уже полностью. Подлокотник-подушка был не слишком мягким, очень упругим. Создавалось такое ощущение, что лежишь вовсе не на предмете, а на чьём-то теле, если не считать отсутствие живого тепла.

— Ты готов? — поинтересовался доктор.

Джерри повернул голову к нему, чуть кивнул. Месье Деньё включил необходимую музыку и заговорил уже совершенно другим, глубоким, сугубо рабочим голосом:

— Закрой глаза и расслабься, слушай музыку и мой голос…

Мужчина говорил ещё какие-то заученные наизусть, призванные погрузить человека в транс вещи, затем взглянул на Джерри и внутри неприятно дрогнуло. Он так и лежал с открытыми глазами и смотрел на него. И хоть губы его были прямы, в глазах читалась насмешка. Опять. Из раза в раз одно и то же, только такого взгляда у него доктор ранее не видел. Хочет поиграть мальчик.

Когда доктор замолчал, угрюмо смотря на него, Джерри заговорил сам:

— Я же говорил, нужно было оставаться сидеть. Мне тоже надоедает прыгать из одного положения в другое.

— Почему ты мне сопротивляешься? — спокойно и серьёзно спросил месье Деньё, положив на стол сцепленные в замок руки, хотя внутри взыграли нервы.

Он был дипломированным специалистом с многолетним стажем работы и занимал это кресло лишь за свои заслуги, а какой-то мальчишка, которому ещё и восемнадцати-то лет не исполнилось, обыгрывал его и водил за нос.

— Я просто не поддаюсь гипнозу, — как ни в чём не бывало ответил Джерри и сел, упёрся ладонями в край кушетки.

— Ты не позволяешь себе податься, это видно. Вопрос — почему?

— Месье Деньё, а что вы хотите найти в моём подсознании? Я вам и так всё расскажу.

— Вернись в прежнее положение, — отрезал доктор, голос всё же выдал толику раздражения.

— Хорошо, можем продолжить, раз вы настаиваете, — парень лёг, устремил взгляд в потолок, который здесь был куда более интересным, чем в его палате, витым. — Но зачем? Сами же видите, что это бесполезно.

Хотелось сорваться. Схватить Джерри за шкирку и показать, кто тут главный и как он уже достал. Но за такую выходку сразу увольнение без возможности вернуться в профессию. И стоило помнить, что перед ним был не совсем обычный человек. Нужно было сохранить лицо хотя бы потому, что спокойствие в ответ на провокацию является лучшим проявлением превосходства.

— Ты должен слушаться меня и исполнять то, о чём я говорю, — проговорил доктор, — в таком случае наше взаимодействие не будет бесполезным.

— Как скажете, месье Деньё.

Сеанс гипноза так и не случился, Джерри не удалось ввести в необходимое состояние, даже подвести к нему. Потраченные впустую полтора часа жизни.

Доктор Деньё не мог понять, почему так происходит, и уже даже не пытался найти ответ. Просто с каждым новым разом хотел видеть Джерри всё меньше и меньше. За годы работы он перевидал много, но ни разу не сталкивался с тем, чтобы человек столь активно сопротивлялся погружению в транс. Джерри в этом плане был уникумом, и это раздражало до зубного скрежета.

Когда Джерри увела охрана, в кабинет зашла доктор Айзик, спросила:

— Как прошёл сеанс?

— Никак.

— Опять ничего не вышло?

— Представь себе, — месье Деньё отодвинулся на стуле назад, поставил локти на стол. — Я настаиваю на том, чтобы прибегнуть к медикаментозному трансу.

— По каким основаниям?

— Потому что простому гипнозу он не подаётся. Мы просто впустую тратим время.

— Это очень сильные препараты, я не могу дать согласие на их применение без серьёзных показаний.

— А того, что я сказал, недостаточно? — мужчина вскинул брови, вопросительно посмотрел на коллегу. — Я знаю свою работу, но и он знает своё дело, какие бы цели он ни преследовал. А я не шарлатан-потешник, который вводит в транс по щелчку пальцев. Сама знаешь, что на самом деле это делается совершенно иначе. А раз я не могу справиться с задачей традиционными методами, нужно применять вспомогательные.

— Но ведь ты уже применял медикаменты, и всё равно ничего не получилось выяснить?

— Намекаешь на то, что я не профессионал?

— Размышляю о целесообразности применения препарата.

— Его применение более чем целесообразно, потому что действию лекарства он сопротивляться не может и погружается в трансовое состояние, а дальше — дело техники и терпения. Полагаю, альтер-личность очень сильная, потому в предыдущие разы и не получилось ничего добиться.

— Хорошо, я подумаю и дам тебе сегодня ответ, — сдалась мадам Айзик.

— Подумай. А если ты решишь повременить с медикаментами, пусть его передадут другому гипнологу. Я больше не вижу смысла разводить этот цирк.

Доктор Айзик вздохнула и понурила голову. Этого и следовало ожидать — что рано или поздно от Джерри начнут отказываться, она ведь и сама хотела поступить так же. Доктора центра слишком уважали себя, чтобы тратить время на лечение того, кто даже не факт, что был болен. А полтора года пустых попыток добиться ремиссии были хорошим аргументов в пользу того, что их коллеги из Лиона ошиблись.

Вернувшись в свою палату, Джерри подошёл к окну и упёрся руками в обманчиво пластиковую раму. Это была самая настоящая клетка: с толстыми решётками, с возможностью выйти на улицу только по тем дням, когда твоя очередь и всего на час, по субботам на два. Походы по коридорам производились строго в присутствии охраны, она сопровождали всюду: до столовой, до кабинета того или иного специалиста и так далее. А потом под таким же конвоем возвращали обратно в палату и запирали тяжёлую дверь без ручки с внутренней стороны. Дверь, которую невозможно открыть.

А Джерри и не пробовал. Он отдавал себе отчёт в том, что сбежать из этого места всё равно не получится, а даже если ему удастся выбраться на улицу, его попросту застрелят. Такая перспектива не могла прельщать. Умнее было следовать установленным правилам и законам и ждать, когда эскулапы убедятся в его адекватности. Должно быть, это случится уже скоро. А дальше будет проще. В тюрьму на лет десять его никто не отправит, потому что даже сейчас он не достиг совершеннолетия, а на момент совершения убийств ему вовсе было всего пятнадцать лет. Скорее всего, суд посчитает, что своё наказание он уже отбыл.

Нужно только дождаться того момента, когда двери клетки распахнутся.

Джерри провёл пальцем по стыку стекла и рамы. Солнечный свет казался искусственным, излишне белым. Вокруг было слишком много белого цвета. И тёмно-серые глаза камер.

Он беззвучно вздохнул и опустил голову. В таких условиях впору было на самом деле сойти с ума, а ему пришлось в них взрослеть. И всё равно не сломаться, остаться молодцом.

Отойдя от окна, Джерри лёг на кровать, перекрестил ноги и подложил руки под голову, устремив взгляд в потолок.

«Я справлюсь, — проговорил он в мыслях. — Финишная прямая не за горами, а на ней не сдаются».

В себя нужно верить, даже если весь мир против тебя. Даже если устал в одиночку вести бой против всех и не всегда в силах устоять на ногах.