Нежностью назову тебя. Love Story

Варвара Кунц

Когда ты впервые влюбилась, да еще и в рок-звезду, это становится твоей маленькой тайной от всех. Любовь, нежность, счастье – все это, казалось бы, навсегда с тобой. Что же будет дальше?Вторая книга – рассуждения Билла Каулитц о своей семье. Эта работа – последняя книга про жизнь известного рокера и его семью. Увидимся в новых романах!

Глава 3

Эту неделю я прилежно училась, а потом встречалась с Биллом, и мы вместе куда-то ехали на моей машине. Однажды вечером за нами увязался скучающий Том, («Ну, пожалуйста, Кристен и Билл, возьмите меня с собой, а то мне скучно!») и мы вместе катались на колесе обозрения. Билл смотрел вниз и отчаянно визжал от счастья, а может, и от страха.

— Тебе страшно? — взял за локоть близнеца Том.

— Есть немного, — признался Билл.

— Я тебя буду держать, чтобы ты, не дай Бог, не свалился.

— Хорошо.

Но при этом они все же дурачились: Билл выкрикивал свои песни, а Том что-то орал уж совсем неприличное. Я смотрела на близнецов и счастливо смеялась. Билл подошел ко мне и сел, вырвавшись из-под поддержки Тома.

— Не подходи близко к краям кабинки, — предостерег брата заботливый Том. — И ты, Кристен, тоже, а то есть случаи…

Билл поморщился.

— Давай не будем о грустном. Все-таки как-никак мы все еще на колесе обозрения, Том, с нами девушка…

Том фыркнул.

Вдруг кабинка резко пошатнулась и начала останавливаться с диким визгом несмазанных петель. Билл обернулся так, что хлестнул меня своими волосами по лицу, и посмотрел вниз. Том вскочил и схватил брата за локоть.

— Ну куда же ты свесился, Билл!

Тот помолчал немного и расхохотался как безумный. Том посмотрел на меня и сказал:

— Билла накрыло, скорую сюда не вызвать…

— Другие кабинки тоже не едут. Мы оказались на самой вершине… Будет очень больно отсюда падать, — проговорила дрожащим голосом я.

— Крис, не дури, никто отсюда не упадет.

Билл перестал ржать и посмотрел совсем спокойно и серьезно то на меня, то на своего близнеца. Внезапно солнце скрылось за тучами, и полил дождь. Резко похолодало, Билл прижался ко мне, а Том снова дал мне свой кардиган, пахнущий яблоками.

— Так, ребята, нам нужно просто подождать. — рассудительно проговорил Билл. Том едва заметно кивнул и уселся напротив нас.

— А Дэвид сейчас в стране, никто не знает? — спросил Каулитц-старший.

— Зачем тебе Дэйв? — спросила я.

— Просто он один знает, куда обращаться в таких ситуациях.

Билл уткнулся мне в плечо и что-то стал тихо напевать, слава Богу, он больше не скакал по кабинке и не орал песню «Schrei», что в переводе означает «Крик». Сейчас он пел «Wenn nicht mehr geht». Как-то не хотелось слышать о смерти на невероятной высоте в старой кабинке, но выбирать не приходилось.

Том присел рядом с Биллом, тот потянулся к брату, но кабинка чудовищно наклонилась в сторону Каулитца-старшего. Я завизжала так, что, казалось бы, лопнут барабанные перепонки у всех. Том попытался встать, но упал на ржавый пол кабинки. Та все еще оставалась наклоненной, я вцепилась в Билла и уткнулась ему в плечо, чтобы не выпасть из кабинки. Билл встал и на удивление крепко держался на ногах, поднял Тома и посадил на другую маленькую скамеечку. Кабинка все еще держалась наклоненной.

Том достал телефон и трогательно его сжал в руке. Как ни странно, связь на телефоне все еще поддерживалась. Я взяла телефон Тома из его руки и набрала знакомый номер. Это номер моего дедушки, Йоахим. Он руководит спасательной частью Берлина.

— Йоахим? Это Кристен. Да, дела у меня, в общем-то, нормально, но сейчас нам нужна твоя помощь. Нет, нет, на меня не упало дерево, моей жизни практически ничего не угрожает…

Я объяснила дедушке всю ситуацию, он пообещал, что вышлет вертолет. Том ошарашено посмотрел на меня и улыбнулся. Билл растянул губы в радостной улыбке синхронно с Томом. Вдруг кабинка еще больше наклонилась так, что моя сумка вылетела из нее от меня на большой скорости. На этот раз завизжал Билл.

— Кристен! Послушай меня, посмотри на меня… Прежде чем мы все отсюда упадем и разобьемся, я хочу, чтобы ты знала…

Том оставался на удивление спокойным и крепко стоял на ногах, держась за поручень кабинки. Дождь прекратился, и просияло солнце, показывая огромную радугу.

— Что, Билл? — спросила я.

— Кристен, дорогая, я люблю тебя! Я люблю тебя больше жизни, я живу тобой, ты и есть все мое существование! Когда я увидел тебя на концерте, то понял, что не смогу отпустить твою руку и просто так уехать. Я хотел, чтобы ты меня не забыла. Я хотел и хочу быть с тобой… И если мы сегодня умрем…

Том поднял за шиворот упавшего на пол Билла и отряхнул его. Я сидела на скамеечке и ничего не смогла вымолвить. Вдруг послышался гул вертолета, и я увидела Йоахима. Тот радостно улыбался и махнул рукой спасателям, те вытащили нас в вертолет. Медсестра отпаивала побледневшего Билла коньяком, хотя тот отпирался, что он такое не пьет. Том держал брата за руку, я же прижалась к Биллу. Йоахим строго посмотрел на всех нас и неожиданно улыбнулся.

— Ну что, Крис, как ты себя чувствуешь? Нужен ли тебе коньяк? — спросила медсестра.

— Мне бы чего-нибудь успокаивающего, твое алкогольное средство, Йоахим, не работает.

Билл сонно потянулся и стал засыпать у Тома на плече. Видно, пережитый стресс и алкоголь сказался на нем. Йоахим стал говорить тише, хотя он вообще очень громогласный человек.

— Кристен, ты встречаешься с Биллом Каулитцем? С тем самым? А это его брат? — стал возбужденно шептать дедушка.

Я кивнула и в ответ шепнула:

— Они сейчас отдыхают в Берлине, только, Йоахим, ни слова никому… Особенно про меня, это большая тайна, Йоахим. Иначе от фанаток не будет отбоя. Они же прячутся за очками и кепками в основном.

Дед заговорщицки подмигнул мне и прижал палец к губам.

— Никому… Молчок.

Вертолет подлетел к отелю, Том разбудил сонного Билла, и мы вышли на улицу. Пахло невообразимой свежестью, дул теплый ветерок… На улице было очень благодатно.

Билл помахал рукой Йоахиму, прокричал «Спасибо!» и зашел в отель. Том искусно состроил глазки главной горничной, и та растаяла.

— Шарли, я тебе позвоню… — выдохнул Том. Та просияла.

Билл недовольно потянулся и взял меня за руку.

Я позвонила маме, сказала, что ночевать останусь в номере у Тома, та явно не обрадовалась, но легко согласилась со мной. Глория лишь только заволновалась, когда услышала, что мы застряли на колесе обозрения.

— Дочка, с тобой все в порядке?

— Да, только сумка с телефоном и ключами упала вниз… Билл плохо себя чувствует, и мне нужно остаться рядом с ним. Ты ведь не против, мам?

— Конечно, нет, завтра ведь выходной и я буду дома, так что ты свободно попадешь обратно. А телефон новый купим.

— Спокойной ночи, мам.

— Спокойной ночи, Кристен.

Я подлетела к Тому и обняла его.

— Кристен, спасибо, что все разрулила. Ты большая молодец, совсем не паниковала, — шепнул мне на ухо гитарист. Билл недовольно покосился на близнеца и снова взял меня за руку.

— Не стоит, Том. И потом, я первая завизжала как ненормальная, причем очень громко.

Тот мягко рассмеялся. И как они с Биллом умеют так ласково и нежно смеяться? Я же когда веселюсь, то чуть ли радостно не похрюкиваю. В любом случае им надо сказать большое спасибо, ведь братья меня поддерживали в эту трудную минуту.

— Пошли лучше ко мне в номер, Крис. Билл, ты с нами?

Билл кинул уничтожающий взгляд брату и крепче сжал мою руку.

— Да шучу я, Билл, успокойся.

Взгляд Каулитца-младшего изрядно потеплел. Билл поцеловал меня в шею, я довольно заурчала. Тома что-то забеспокоило.

— Не хочу показаться Георгом, но вы реально голубки. И пока вы тут друг друга не изнасиловали, прошу перейти ко мне в номер.

Настала моя очередь посылать Тому уничижающий взгляд. Тот послал мне шутливый взгляд в ответ. Нет, на Тома невозможно злиться. Он все-таки мне друг, а на друзей не обижаются, даже если они и ведут себя как больные свиньи.

Всю ночь Билл что-то свое пел, а Том радостно смеялся и пытался подыграть близнецу подходящую мелодию. Потом Билл заметил мой явно скучающий вид и прижался ко мне, по-отечески поцеловав в лоб. А Том непрерывно смотрел на часы, потом хлопнул себя по лбу и воскликнул:

— Что-то Шарли ко мне не заходит… Интересно, что она подумала, когда мы все втроем пошли ко мне?

Билл скучающе пожал плечами и крепко меня обнял.

Том со всего размаха прыгнул к нам на свою же двуспальную кровать и обнял нас своими длинными и загорелыми руками. Воцарилось молчание. Я же завалилась к Тому под бок и начала засыпать, все-таки было уже 4 утра. Билл прижался рядом и тоже уснул. Том боялся пошевелиться, но все же тоже заснул.

— Кристен, вставай, засоня ты моя! — ласково поцеловал меня в щеку Билл, показывая на часы. — Уже полдень, а ты все еще спишь.

Я сонно потерла глаза и поплелась умываться. Том же сидел без футболки и монотонно размешивал сахар в кофе.

— Держи, Крис, ты сейчас рухнешь от усталости. Не привыкла так поздно ложиться?

Я кивнула и уселась на стул.

— А мы с Биллом часто ложимся поздно, бывает, вот так просидим до утра, что-то поем, играем, а потом спим днем. Густава это жутко бесит, в 9 часов утра он уже на ногах. Гео же спит тоже долго.

Я улыбнулась.

Билл покачал головой и тоже заулыбался.

— Тебе звонила твоя мама и просила передать, чтобы ты поскорее возвращалась домой. Она волнуется.

Я хлопнула себе по бедру и вскочила.

— Мама! Ребята, можете меня отвезти?

— Твоя машина осталась около парка аттракционов, Крис.

— Черт… Ладно, всем пока, я полетела, мама ждет!

Дома Глория встретила меня с широкой и немного загадочной улыбкой. Пройдя на кухню, где сидела мама, я воскликнула:

— Мам, все ли в порядке? Прости, что так поздно, просто близнецы ночью веселились, а я не могла уснуть…

Конец ознакомительного фрагмента.