Кулёк

Варвара Титова

Сборник рассказов, объединенных единой линией. О студенческой жизни и первых профессиональных шагах выпускницы непрестижных творческих учебных заведений. Действие разворачивается на сломе эпох в лихие 90-е. Это удивительные истории, иногда грустные, но чаще веселые! Продолжение «Записок театрального ребенка».

Катька-Авантюра

Летняя сессия оказалась не столь уж насыщенной. Зачёты все еще в мае сдали, осталось два экзамена. Общага опустела. Между первым и вторым экзаменом оказался промежуток в полтора дня. Ни туда и ни сюда. Домой ехать не было смысла, и мы с Иркой решили остаться в общаге, чтобы выспаться, плюс день на подготовку, на следующий сдача и тогда уже по домам.

Мы молча валялись на кроватях. Читать после экзамена не хотелось, спать, как ни странно, тоже. Вдруг в дверь комнаты кто-то деликатно постучал. Мы промолчали. Потом дверь тихонько скрипнула и на пороге оказалась Катька. Она деловито обвела взором комнату и вопросительно уставилась на нас.

— Валяетесь? — будто не видя, уточнила она зачем-то.

— Валяемся, — подтвердила я.

Катька деловито прошлась по комнате, зачем-то полистала учебник, лежащий на столе. И начала заходить издалека:

— А чего домой не поехали?

Объяснять было лень, к тому же и так все было понятно. Катька выдержала еще одну паузу. И, наконец, сделала свой коронный заход. Она зажмурилась, потом красиво распахнула свои пушистые ресницы, обрамлявшие большие голубые, чуть навыкат глаза.

— А, знаете, что, девчонки, — как всегда заговорщически сказала Катька, — Поехали ко мне на дачу, там рядом красивое озеро, искупаемся. И дача тут рядом, в Долгопрудном, ехать пятнадцать минут на автобусе.

Мы с Иркой лежали молча, как два замученных зомби, не реагирующих на окружающие события. Тогда Катька пошла в наступление:

— Дуры вы! — назидательно сказала она, — Когда еще такой шанс выпадет. Дача под боком, озеро, лето. К тому же вечером вернетесь в общагу и штудируйте свою культурологию со свежими мозгами.

— А может, правда, поедем? — робко спросила Ирка, — Что тут в общаге то париться? Тем более купальники есть.

Купальники мы действительно привезли в надежде в перерывах купаться в Москве-реке на Левобережной. Там, где-то, говорили, был неплохой пляж и чистая вода. Правда сходить на разведку никто из нас так и не удосужился. Так что получалось, что купальники мы привезли зря. И тут я сдалась:

— А поехали, еще почти целый день впереди, а вечером вернемся.

Мы быстро оделись и налегке выпорхнули из общаги. В сторону Долгопрудного до этого никто из нас ни разу не ездил. Но мы знали, что один из автобусов от Речного вокзала действительно проезжал мимо нашей общаги и следовал дальше в загадочный Долгопрудный.

Думаю, наша троица выглядела весьма занятно. Крепкая, небольшого роста Катька, сбитая и плотная, как новый туго накачанный баскетбольный мяч. У нее была круглая мордашка с огромными голубыми глазищами и пухлыми губами. Тощая высокая Ирка, про которых говорят «не в коня корм». Ирка была настоящий астеник, у нее полностью отсутствовала подкожная жировая клетчатка, оставались только косточки, обтянутые мышцами (Ирка занималась спортом), и видимо от того, что организм не накапливал никаких запасов, Ирка все время была голодная. У нее были пушистые светлые волосы, этакой копной на голове и если бы ей на шею повязать бант, то Ирка была бы вылитый Кот Леопольд из мультика. И я, девочка с косой до лопаток, без челки, похожая на строгую революционерку, презирающую буржуазные штучки в виде локонов и косметики.

Доехали быстро. Автобус был полупустой. На остановке в Долгопрудном мы вышли возле казенного полу обшарпанного здания с множеством распахнутых окон. Из них доносился смех и бряцанье гитары.

— Это общага физтехов, — деловито пояснила Катька, — А нам туда!

И мы пошли, ведомые подругой в сторону частных домиков по нешироким сельским улочкам. Минут через пятнадцать уже были на Катькиной даче. Это был заросший со всех сторон яблонями небольшой домик с верандой. Во дворе на натянутых веревках сушилось белье и одежда многочисленной Катькиной родни.

— Посидите тут, — скомандовала однокурсница, — Я быстренько переоденусь и пойдем.

Мы дружно бухнулись на лавку, наслаждаясь чистым воздухом и умиротворением летней жизни на природе. Наконец, на пороге появилась Катька, и мы двинули на озеро. Вышли за дачный поселок, пошли по тропинке между лесопосадкой и полем, на котором что-то колосилось.

Всю дорогу Катька старательно трещала, рассказывая о том, как тут классно, какое чудесное озеро и здорово, что мы, телухи, оторвали свои попы от постелей и поехали с ней. Мы всё шли и шли, и казалось, эта тропинка и посадка никогда не закончатся.

— Далеко еще? — лениво спросила Ирка, — А то жарко что-то.

— Да вон там, посадка закончится, потом под бугорок и уже озеро. Там небось народищу! — тарахтела Катька.

На глаз казалось, это действительно недалеко. Только мы как-то медленно приближались к цели. И тут поднялся сначала легкий ветерок, потом по небу стали довольно быстро перемещаться тучки.

— А если сейчас дождь пойдет? — спросила я.

— Не успеет, — уверенно отрезала Катька, — Мы почти пришли. Ну, даже если и пойдет, искупаемся и назад.

Мы ускорили шаг. Но природа оказалась быстрее нас. Моментально налетел шквал ветра, подняв придорожную пыль. Небо над нами мгновенно почернело, и с неба посыпались редкие крупные капли. Мы в нерешительности остановились. Не дав нам шансов на раздумья, стихия обрушила на наши головы добротнейший ливень. Не сговариваясь, все трое рванули рысью назад к поселку.

Добежали мы быстро, но оказались мокрыми действительно с головы до ног. Катькина мама, увидев на пороге нас, абсолютно мокрых, стучащих от холода зубами, приказала всем быстро раздеваться. Мы с Иркой стянули с себя мокрые майки и джинсы, с которых вода стекала струйками. Отжали их и повесили на веревки во дворе, с которых уже заботливо Катькина мама сняла сохнущее белье. Дождик прекратился, и даже выглянуло солнце.

— Девчонки, за мной! — скомандовала маман, и мы за ней потянулись на терраску. — Вот, Пейте!

На столе стояли три маленькие округлые стопочки, судя по всему с водкой.

— Не, нет, мы не пьем! — дружно запротестовали мы с Иркой.

— Быстро, залпом и без разговоров! А то простуду схватите и кранты вашим экзаменам! — рявкнула Катькина мама.

Поглядывая друг на друга, морщась, нам пришлось подчиниться и выпить. Закусив пирожками, и напялив сухую дачную одежду, которую принесла Катькина мама, мы вывалились на улицу. Видок у нас с Иркой был еще тот. В каких сундуках хранились эти цветастые длинные юбки и непонятного вида кофты, выяснить не представлялось возможным. Мы стали похожи на двух цыганок непонятным образом отбившихся от табора.

Катьке было проще, у нее на даче хранились приличные свои запасы одежды. Поэтому она вышла в современном сарафанчике.

— Ну, что, согрелись? — радостно выпалила нам она, — На озеро идти нет смысла. Что будем делать?

— Мы, пожалуй, лучше домой поедем, — протяжно, словно умоляя нас отпустить, сказала Ирка.

— Ну, домой, так домой, — согласилась Катька, — Тем более у меня полный дом родственников, я вас даже на ночлег не смогу тут оставить. Я вас провожу до остановки, а то вы еще тут заблудитесь.

Запихнув мокрую одежду в пакет, мы двинулись в путь. Пришлось ехать в том, что дали, наши джинсы после такой природной душевой, нужно было сушить минимум день или ночь.

Мы дошли до остановки и стали ждать автобус. Вдруг из распахнутого окна стоявшей рядом общаги физтеха высунулась брюнетистая голова с широкой белозубой улыбкой.

— Девчонки, айда к нам в гости — радостно завопила голова.

Мы, как приличные девушки сделали вид, что ничего не услышали и отвернулись, высматривая автобус. Его как назло не было. Вдруг из-за остановки нам на встречу выскочил невысокий темноволосый паренек, который улыбался, что называется во все свои 32 зуба.

— Девчонки, — добродушно сказал он, — Пойдемте к нам в гости, не подумайте ничего плохого. Просто мы с однокурсниками отмечаем сдачу экзамена. Одним скучно. Пойдемте!

Мы даже еще не успели придумать, что ответить и открыть рот, как наша Катька скомандовала:

— Мы согласны! Идем! — и безапелляционным тоном уточнила, — Мы согласны, девочки.

Как два кролика, загипнотизированных удавом, мы с Иркой поплелись вслед за пареньком и уверенно шагавшей за ним Катькой.

Комната в общаге, куда нас пригласили, оказалась не такой большой, как у нас. Жутко обшарпанная, по-холостяцки не обжитая. В ней находились четыре кровати с продавленной сеткой, стоящие вдоль стен и посередине громоздилась тумбочка, застеленная газетой. На ней красовался живописный натюрморт: останки вяленой рыбины, причем косточки лежали такие белые, словно их тщательно выварили, очистили и подготовили для изготовления макета скелета рыбьей особи.

Вся газета была усыпана крошками от черного хлеба, при этом ни одной корочки оного не наблюдалось. Сбоку стояла недопитая бутылка пива. Вернее, допитая, на дне болтался глоток или два. И в центре композиции — консервная банка с раскуроченной крышкой, отогнутой криво в сторону, в которой плавали в масле бычки от сигарет.

Мы с Иркой замерли на пороге. Катька прошла вперед с инспекцией, но, думаю, никаких дополнительных улик она не обнаружила, кроме тех, которые лицезрели мы.

— Это вы так празднуете? — грозно накинулась она на паренька. — А приятели где?

— А меня Пашка зовут, — улыбался ей в ответ паренек, а ребята куда-то расползлись, сейчас соберу.

— Ну, знаешь, Катька, — не выдержала я. — Зачем ты нас сюда потащила? И вообще, мы не из тех, кто шляется по комнатам к парням.

— Девчонки, — заморгала как-то жалостно в ответ Катька, — Я и сама не ожидала.

— Вот, знакомьтесь, — подпихивая двух светловолосых парней вперед, радостно орал Пашка, — Это Серега, это Сашка!

— Мы уходим! — грозно сказала Катька. — Девочки, идем!

— Ну, куда же вы? — запереживал Пашка, — Может, посидим, сейчас гитару принесем.

— Нет, — не менее сурово сказала я, — Нам еще надо добраться до Левобережной.

И мы двинули на выход. На остановку вслед за нами выкатилась вся троица. Вокруг Катьки Пашка щебетал, как воробей:

— Ну, девчонки, не обижайтесь, мы хорошие ребята, будущие физики. Мы ж вообще не пьем, мы же хотели с вами просто познакомиться.

Автобуса не было, как назло. Мы стояли с Иркой, держась за руки, будто нас кто-то хотел растащить в разные стороны. Катька кокетничала с Пашкой, а два будущих физика скромно стояли в сторонке. «Ну и додики», — мелькнула у меня в голове мысль.

— И чего тут стоите? — прозвучал откуда-то сбоку надтреснутый старческий голос, — На табличку бы глянули, автобус ходит только до девяти.

Мимо нас прошаркала какая-то старушка с авоськами. На часах уже было половина десятого.

— А как же нам теперь уехать? — спросила я.

Пашка аж подпрыгнул на месте:

— Точно, вспомнил, этот только до девяти. Теперь надо или на станцию, или еще через центр ходит другой автобус до Речного. Мы вас проводим.

— Мне пора домой, — сказала Катька, — Меня мать убьет.

— Ну, значит, до дома провожу тебя я, а девчонок ребята проводят до центра, — радостно воскликнул Пашка.

Катька с Пашкой ушли в сторону дачного поселка. А мы с Иркой в сопровождении застенчивых физиков пошли в сторону так называемого центра, куда указала Катька.

Ребята по дороге пытались нас как-то разговорить. Но у них это получалось весьма жалко и неумело. Одним словом, физики. Наконец, мы вышли на какую-то довольно широкую дорогу с автобусной остановкой.

— Это здесь проходит автобус? — спросила Ирка.

Ребята как-то странно переглянулись и начали нас уверять, что нам нужно идти дальше. Мы прошли дальше к какому-то микрорайону и стали уже подходить к домам. Меня это крайне насторожило, и я остановилась, дернув Ирку за руку:

— Так куда же мы идем? — грозно спросила я.

Парни как-то замялись, потом один из них выдавил:

— Понимаете, девчонки, вон в том доме живет Серега, родители уехали, мы хотим пригласить вас в гости.

Я резко развернулась. Гневу моему не было предела:

— Знаете что! — заорала я, — Идите вы… идите вы… идите вы на свою физику, додики чертовы!

Я рванула Ирку за руку, и мы побежали обратно к большой дороге, по пути оглядываясь, нет ли погони. Слава богу, ее не было. На остановке было пусто. На табличке не было указано время последнего автобуса. Мы стали ждать. Начало смеркаться. В небе зажглись первые звездочки. Ярче засветились розовым светом фонари вдоль дороги. Впервые в жизни мне этот свет показался вовсе не романтичным, а зловещим и коварным.

На остановке мы стояли одни, как две дуры в цветастых юбках и перекошенных кофтах, без денег, документов, чёрти где от общаги в долбаном Долгопрудном, из которого непонятно как выбираться. При этом проклиная Катьку и свою собственную глупость.

К остановке не спеша подковыляла нереальных размеров тётька с такими же огромными сумками. Мы ей обрадовались, как родной маме, кинувшись с вопросами, как нам отсюда выбраться.

Тётька не спеша взгромоздилась на лавочку, обложилась сумками и лениво ответила:

— Автобус последний, должон быть минут через пятнадцать. А может и не быть. А на иликтичку-то, это вам воон в ту сторону шагать. Он оттудова и отходит, последний то.

У нас наступила жуткая паника. Что делать? Бежать на станцию? А вдруг автобус оттуда выедет и не остановится на дороге. До которого часа ходят электрички? Опять же, если на электричке, остановится ли она на платформе Левобережная, от которой еще топать минут сорок до общаги по темноте и это опасно.

— Но, вы то тоже автобус ждете? Значит, он приедет? — с надеждой спросила я у тётечки, которая в это время достала из сумки пирожок и начала смачно его жевать.

— А тебе-то какое дело? — презрительно ответила тётька и отвернулась.

Прошло по ощущениям примерно полчаса. Автобуса не было. Улицы давно опустели. Даже легковые автомобили не проезжали. В окнах домов горел свет. Там, в своих квартирах сидели долгопрудненцы, наверное, кто-то смотрел телевизор, кто-то, может быть, ужинал или уже спал. А мы, две дурехи, стояли на остановке и не знали, что делать.

В это время, тётька, дожевав свой пирожок, подхватила свою поклажу и двинулась куда-то прочь, в темноту. Стало совсем жутко.

— Идем на станцию, — скомандовала я Ирке, — Может там есть еще какой-нибудь транспорт. Или хоть милиция попадется, кинемся в ноги, попросим помощи.

Ирка ничего не ответила. В отблеске фонарей я увидела, как ее огромные глазищи наполняются слезами. Мы взялись за руки, и пошли вдоль дороги к станции. Прошли метров сто или больше, как вдруг из-за поворота показался поворачивающий прямо на нас автобус. Точно он! Забыв обо всем мы, не сговариваясь, метнулись ему навстречу, размахивая руками в свете фар.

— Дяденька, миленький, остановитесь! — кричали мы в исступлении.

Автобус проехал мимо, подрулил к обочине, остановился и открыл двери. Мы влетели в него, словно на подножку уходящего последнего поезда в этой жизни.

Это был НАШ автобус. Редкие пассажиры с любопытством поглядывали на нас. А мы в истерике хохотали, обнимались, вспоминая пережитые приключения.

— Ну и Катька! Ну и афёра!

— Точно сказано — Катька-Афёра!

Через день, сдав первыми экзамен, мы поймали Катьку в коридоре училища.

— Катька! Афёра! Ты в какую историю нас втянула? — орали мы, перебивая друг друга и наспех рассказывая ей про все, что с нами было, когда ее пошел провожать Пашка.

Катька стояла и с невозмутимым видом смотрела на нас своими круглыми глазами, искренне не понимая, что она сделала такого нехорошего.

В следующий раз, когда Катька вновь зажмурила глаза, а потом красиво распахнула ресницы и сказала загадочно: «А, знаете, что, девчонки..», мы, не сговариваясь, заорали:

— Молчать!!! Катька-Афёра!!!