Либерея. Четвертая история из цикла «Анекдоты для Геракла»

Василий Иванович Лягоскин

– Может ли одна книга перевернуть мир? – Может, – уверены олимпийские боги. – А сможет эту книгу найти Алексей Сизоворонкин? – Если не ты, то никто! – напутствует его Зевс-громовержец. – Ну, не найду, так хоть прогуляюсь. На людей посмотрю да себя покажу. Ему, бухгалтеру и полубогу, есть что показать. Особенно прекрасным незнакомкам…

© Василий Лягоскин, 2016

ISBN 978-5-4483-4291-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Такая же вселенская грусть царила и за олимпийским пиршественным столом.

— О чем грустим, девчонки? — Алексей со стуком водрузил на столешницу тяжелый череп и приобнял сразу двух красавиц — Афину и Артемиду, которые возродились на этот раз удивительно быстро.

Богини никак не отреагировали — даже на достаточно откровенное поглаживание в местах, до которых достали шаловливые ручки полубога. Только Артемида чуть заметно вздохнула. Сизоворонкин понял, что в этом зале только что закончилась вечная дискуссия о невозможности вырваться в большой мир; о скуке и безнадеге. А скучающая женщина — это вам…

— Самая страшная работа — это быть домохозяйкой. Зарплаты нет, выходных нет, отпуска нет, работа никогда не кончается. И при этом муж всегда с гордостью говорит:

— А моя жена не работает, дома сидит!

— Вам что, не интересно, как я на дело сходил? — решил немного обидеться Алексей, — так я могу вернуться, еще немного побродить.

Он протянул руки вперед и… схватил рукой воздух (или чем тут дышали боги?). Потому что череп Двухголового был уже в руках Зевса. Громовержец тряхнул головой и, наконец, улыбнулся. Хрустальный артефакт растаял в его ладонях, доказывая, что в пределах Олимпа боги всевластны. Еще одно движение рук, и на столе появился обеденный сервиз.

— Что ж, — громыхнул он, первым наливая в свой бокал одному ему ведомый нектар, — давайте поднимем бокалы за новый подвиг Геракла. Хотя…

Издевательская улыбка немного скривила его бородатое лицо, и громовержец закончил, передав кувшин супруге:

— Хотя какой же это подвиг, если герою сполна заплатили за него — причем вперед?! Есть ли у тебя, герой, еще какое желание?

— Ага, — подхватил Лешка-Геракл, — а есть ли у вас еще одно задание, которое подвластно только человеку?

Зевс сначала отхлебнул из кубка, довольно крякнул, и состроил совершенно еврейское выражение лица. Даже нос громовержца свесился вниз унылым баклажаном.

— Торговаться будем, — довольно повернулся поочередно к соседкам Сизоворонкин, и поперхнулся.

Потому что обе — и Артемида, и Афина — явно готовились принять участие в торге. Причем, в качестве товара. Да еще Гера рядом с супругом хищно улыбалась. Геракл внутри Сизоворонкина так и не успел рассказать о всех сложных перепутанных родственных связях на Олимпе, но сейчас Лешка и без подсказки понял — Гера на правах супруги главы клана совсем не против сейчас стать его тещей. За определенную плату, конечно. И такой платой могла стать только свобода — полная и ничем не ограниченная.

— Знаешь, доченька, мне соседи сказали, что ты спишь со своим женихом!

— Ой, мама, ты больше слушай — соседи тебе расскажут! У них как с кем переспишь, так сразу и жених!

Эти слова так явно читались в глазах Алексея, что девушки по обе стороны полубога стряхнули с себя бредовые идеи, навеянные бездельем и хронической нехваткой свободной мужицкой силы. Они снова стали такими, какими так нравились Сизоворонкину — озорными, бесшабашными; готовыми на все — но только с тем, кто тоже готов на это.

— Да и тебе, красотка, — бросил он Гере с вызовом, хотя и безмолвно (все-таки опасался громовержца), — тоже явно не хватает занятия какого-нибудь. Муженек-то у тебя занят больше других. А ведь есть у тебя талант, не отнимешь — вон какую мне одежку подогнала…

— Кабы я была царица, я б на целый мир одна наткала бы полотна!

— Кабы я была царица, то на весь крещеный мир приготовила б я пир!

— Кабы-кабы… Мужика бы!

— Кстати, — вспомнил он уже вслух, — об одежке. Спасибо великое тебе, Гера, за подарок. К нему бы еще пульт управления. Желательно встроенный.

— Пульт? — вскинула брови в недоумении богиня.

Зевс рядом громко хлопнул ладонью по столешнице, показывая, кто здесь уполномочен на торговлю со стороны богов.

— Будет тебе пульт, — кивнул он, — на вечной батарейке. А нам всем взамен нужна книга.

— Книга? — совсем не удивился Сизоворонкин, — какой-нибудь артефакт? Манускрипт, написанный кровью? Или Предвечной мочой? Я готов — дайте координаты, описание, что еще?

— Если бы мы знали все это? — скривился в беспомощной улыбке Зевс, — все, что мы знаем о Книге Судеб — это то, что в ней записано лишь одно слово. Нет, не слово — СЛОВО (в зале ощутимо громыхнуло)! И именно оно заперло нас здесь.

— Немного, — хмыкнул Алексей, — «Пойди туда, не знаю куда — найди то, не знаю что». Так, что ли?

— Не так, — возразил олимпиец, — последнее место хранения, и возможной гибели Книги мы действительно не знаем. Зато знаем место, где она могла находиться прежде. Нет не так! Таких мест несколько, и там она точно была — в свое время.

— Я так понимаю, что главное — угадать это самое время, — усмехнулся Сизоворонкин, — а потом перелистать все книжки, и каким-то неведомым способом узнать это слово?

— Ну, перелистать все книги будет трудновато, — в свою очередь ухмыльнулся Зевс, — в Александрийской библиотеке, например, в период ее расцвета было больше семисот тысяч экспонатов — книг, свитков… даже глиняных плит с неведомыми письменами. Но у тебя есть преимущество перед любым другим существом тварного мира — Грааль!

— Ага, — догадался Лешка, — и здесь отметился мой двухголовый дружок?

— Он, — кивнул верховный бог, — именно его кровью написано Слово!.. А сейчас, как я понимаю, ты хочешь рассказать нам анекдот?

— Правильно понимаешь:

Часто в детских сказках можно услышать фразу: «Он набрался смелости, и пошел биться… например, с драконом».

Так наших детей с самого юного возраста приучают к невозможности совершения какого-либо важного дела без того, чтобы предварительно не набраться…

— Ну, мы вчера и набрались! — Сизоворонкин сел на кровати, отодвинув в сторону слабо застонавшую Афину и нашарил Грааль.

Волшебный сосуд попал прямо под руку, хотя в этой безумно длинной ночи он ни разу не помешал.

— Понятливый, — ласково поблагодарил артефакт Алексей, поднимая его над головой.

Из Грааля на макушку потекла ледяная вода, принося облегчение телу полубога и визг Артемиды, на которую стек излишек жидкости. Лешка на женский крик не обратил никакого внимания — наслушался за ночь. Теперь горлышко Грааля очень органично переместилось к губам полубога. Каждый глоток возвращал в тело бодрость и энергию. Наконец, Сизоворонкин был готов вскочить на ноги — навстречу новым подвигам. Но сначала он свершил два других — маленьких, но очень милосердных. Напоил жаждущих богинь.

Конец ознакомительного фрагмента.