Контракт с Аншиассом

Василина Александровна Лебедева, 2019

На что пойдёт женщина ради спасения жизни своего ребёнка? НА ВСЁ!!! Пройти через трудные испытания? Отправиться в другой, чуждый мир в надежде на помощь? Заключить дьявольскую сделку? Елизавета обычная женщина доведённая до крайней точки отчаяния на все пункты ответила – ДА! Даже если ей придётся продать своё тело в пользование таинственному аншиассу, она согласится на всё! Но как примет её мир, в котором отрицают любовь, где отношения строятся только на контрактах? Предупреждение: история не добрая сказка про девочку-куколку попаданку с кучей способностей. Героине предстоят нелёгкие испытания. (Ограничение: 18+)

Глава 1

«Если тебе когда-нибудь потребуется найти такого человека, который сможет одолеть любую, даже самую тяжёлую беду и сделать тебя счастливым, когда этого не может больше никто: ты просто посмотри в зеркало и скажи: «Привет!»

Р. Бах

Бремен. Старейший из прибрежных городов Германии с великолепными архитектурно-историческими зданиями, богатой культурой, множеством достопримечательностей, посмотреть на которые съезжаются туристы со всего света. Многие россиянки посчитали бы поездку в этот туристический город за счастье. Но только не Елизавета.

Молодая женщина растерянно спустилась по ступенькам крыльца огромного, десятиэтажного здания. Пройдя ещё несколько метров, остановилась, обняла себя за плечи и беспомощно осмотрелась, словно не понимая — где она находится.

Мимо спешили по своим делам люди, огибая её, словно она не живой человек, а элемент декора. Постояв на месте с опущенной головой, она пошла, не осознавая — куда и зачем движется. И только зайдя в парковую зону, наткнулась взглядом на скамейку. Присела, сгорбившись как старуха, глядя безучастно, пустым взглядом на свои ладони, лежащие на коленях.

— По-моему вам это может понадобиться, — прозвучал рядом женский голос. И только потому, что сказана фраза была на чистейшем русском, здесь в Германии, да ещё на территории медицинской клиники, Лиза, встрепенувшись, растерянно посмотрела на подсевшую к ней, пожилую женщину, не обращая внимания на протянутый носовой платок.

Она растерянно осматривала её: на вид — лет шестьдесят, седые волосы убраны в элегантную причёску, одета правда была необычно. Платье словно из прошлого века, с нелепыми фестончиками по горловине, поясу и рукавам. Но стоило Елизавете поднять глаза и столкнуться с взглядом незнакомки, как её словно затянуло в серое, мутное болото.

Некоторое время они сидели, не разрывая взглядов, но когда Лиза сделала судорожный вдох, будто ей не хватало воздуха, незнакомка тут же отпустила её сознание из плена.

Мотнув головой, Лиза нахмурилась и вновь посмотрела на пожилую женщину, которая убрала ранее протянутый носовой, изумительно белоснежный платок в ридикюль.

— Я подумала, что вы плачете, и решила предложить вам помощь. Если конечно вы в ней нуждаетесь. — Незнакомка улыбнулась. От этой улыбки у любого другого прошёл бы мороз по коже — словно растянули резиновую маску, при этом глаза остались равнодушными. Но Лизе было совершенно всё равно.

— Мне никто не сможет помочь, — скривилась с горечью. — Или вы можете предложить мне тридцать восемь тысяч евро?

— Нет. Не предложу, — ответила та, и Лиза печально кивнула, глядя вдаль. — Но возможно я смогу помочь советом? Расскажите — что вас тревожит?

— Рассказать? — Лиза тоскливо вздохнула. Она даже не задумывалась, что говорит с женщиной на русском языке, в центре Германии, не зная её имени. — Мне нужны деньги. Срочно! В течение суток. На операцию сыну… Ему в три года поставили диагноз нейробластома — это злокачественная опухоль. Тогда мы смогли собрать деньги и прооперировали его, здесь же, в этой клинике. Он прошёл полный курс лечения и вот, месяц назад у него обнаружили растущую опухоль в грудной клетке. На последние средства я привезла его сюда на консультацию. Врач сказал, что мы обратились поздно: опухоль уже дала метастазы в отдалённые лимфатические узлы и в печень. Предложил сделать ещё одну операцию по удалению опухоли, пройти курс лечения, за что собственно озвучил сумму. — Тяжело, судорожно вздохнув, она продолжила:

— Я могу найти деньги: продать квартиру, но их нужно перечислить именно в течение суток! Я обзвонила всех знакомых, никто не может достать такую сумму! Да и откуда у них взяться таким деньгам? Но всё равно, даже при полной оплате и полном прохождении всех рекомендованных мероприятий из ста процентов, только тридцать, что это поможет сыну. — Рассказывала она безучастно, безэмоциональным голосом, потому как давно уже выстрадала и выплакала все слёзы и только пустота осталась в груди, да раздирающая душу боль.

Некоторое время обе женщины молчали, Но вот очнувшись от тягостных дум, Елизавета встала и направилась обратно.

— Ты что-то придумала? — вслед ей спросила незнакомка.

— Я забираю сына, у меня нет выхода. Вернусь домой, продам квартиру и привезу его обратно.

— А если лечение не поможет? Тридцать процентов — это лишь надежда, не более!

Безнадёжность и отчаяние накрыло Лизу с головой. Она судорожно пыталась втянуть воздух, но грудную клетку будто сдавили тисками. Покачнувшись, чуть не осела на землю, но незнакомка поддержала её под локоть.

Стоило пожилой женщине коснуться руки Лизы, как спазм сжавший лёгкие тут же отступил. Она позволила подвести себя к лавочке, на которую тяжело опустилась.

— Егор спит? — спросила незнакомка, и Лиза, автоматически кивнув, настороженно замерла.

Только после нескольких мгновений повернулась к ней, пытаясь понять — кто она и что ей нужно.

— Кто вы? Я ведь не называла имени сына! — Лиза, вскочив, подозрительно смотрела на собеседницу.

— Ну наконец, мозги заработали! — едко бросила та и усмехнулась: — Меня зовут Шиасса, для тебя пока этого достаточно.

— Откуда… — начала Елизавета, но её перебили:

— Молчи. Главное для тебя то, что я могу помочь твоему ребёнку! Причём со стопроцентной гарантией!

— Можете? — прошептала Лиза и опустилась на лавочку. Придвинувшись к незнакомке, судорожно схватила её за руку, чего та не ожидала: — Как? Как вы можете помочь? Вы…

— Да, могу! — Шиасса выдернула свою ладонь из захвата, и надменно приподняв голову, посмотрела на неё: — Сколько твой сын ещё будет спать?

— Часов пять, не меньше, — Елизавета, не отводила взгляда от женщины, словно боялась, что та вдруг исчезнет, кинув зерно надежды на благодатную почву.

— Понятно, — незнакомка грациозно поднялась. — Тогда пошли. Для начала заберём твои вещи из того клоповника где ты остановилась. Поживёшь в том же отеле что и я, там и поговорим.

Спустя час, Лиза входила с сумкой в номер фешенебельного отеля. Все попытки за это время задать вопросы загадочной Шиассе, были жёстко пресечены. И она, нетерпеливо бросив сумку на пол, зло спросила:

— Ну, теперь-то вы ответите?

Женщина не обращая на Елизавету внимания, прошла по номеру, заглянула в одну дверь, в шкаф, поморщилась и, пройдя к креслу, опустилась в него.

— Я живу тремя этажами выше, а тебе вполне подойдёт и этот номер, всяко лучше той ночлежки, — пробормотала себе под нос.

— Это был хостел, — отрезала Лиза, присев на край кровати. — Весьма экономный вариант и там довольно чисто, что бы вы себе не надумали. И, в конце концов, объясните уже — как вы можете помочь!? — чуть ли не закричала, потеряв всякое терпение.

— Хм, с чего бы начать, — Шиасса бросила на Лизу задумчивый взгляд и самодовольно наблюдала, как у той вытягивается лицо от удивления.

— Как… как вы это сделали? — прошептала Лиза, потому что сейчас вместо пожилой женщины, напротив сидела смуглая молодая, черноволосая южанка, с немного раскосым вырезом глаз и весьма красивой наружности. — Это… это невозможно, так не бывает! — Лиза вскочила и заметалась по комнате, иногда бросая на Шиассу растерянные взгляды, потом метнулась к одной из дверей и подбежала к раковине.

Несколько раз ополоснула лицо холодной водой, повторяя: «Я брежу. Такого не бывает! Мой бедный мозг не справился, и я сошла с ума!».

Посмотрев на своё отражение в зеркале, мимолётно отметила круги под тёмно-зелёными глазами, как тускло, и неопрятно выглядят её ранее насыщенно-рыжие волосы. Припухшее лицо совершенно не радовало хозяйку, которой было наплевать на внешность.

Вернувшись в комнату, застала всё ту же картину: молодая женщина — Шиасса, расположилась в кресле и, закинув ногу на ногу, с усмешкой смотрела на неё.

— Сядь, — она указующе ткнула пальцем в сторону кровати. — Начну с того, что я знаю — кто ты, знаю всё о твоей семье. Наверняка, больше чем ты сама. Но, самое важное для тебя — я действительно могу помочь твоему сыну! Хотя, вернее будет сказать, что это ты сможешь помочь ему полностью излечиться. Только вот для этого тебе придётся попутешествовать в весьма непростых условиях, я бы даже сказала — тяжёлых и найти там средство исцеления. Я кстати могу дать стопроцентную гарантию, в отличие от всех врачей этого долбанного мира! — произнеся эту тираду, Шиасса выжидающе посмотрела на неё.

Лиза ошарашено слушая её хмурилась, затем вскочила и подошла ближе к креслу.

— Кто ты? Что ты хочешь? Зачем…

— Сядь! — вновь распорядилась Шиасса, да таким тоном, что Лиза, попятилась и опять плюхнулась на кровать. — Слушай меня внимательно — я даю тебе на раздумья ровно сутки, после чего ты подписываешь со мной контракт, в котором я обязуюсь предоставить координаты, где тебе помогут полностью излечить твоего сына! Но я не филантропка и помогу тебе не за красивые глазки. Я знаешь ли, не страдаю бескорыстным человеколюбием, — при этом Шиасса, брезгливо наморщив нос, фыркнула. — Так вот, мне ты обязана будешь доставить одну вещь. Она находится там же, где ты найдёшь способ излечения сына.

— Способ? А если…

— Способ, метод, лекарство… я не знаю, что это будет! — раздражённо перебила южанка. — Это не в моей компетенции. Но то, что тебе окажут помощь — гарантирую! Всё, некогда мне возиться с тобой! — Шиасса грациозно поднялась, поведя плечами, поменяла внешность обратно на образ пожилой женщины.

Елизавета, вновь широко распахнув глаза, ошарашенно наблюдала за тем, как тело женщины охватила рябь, словно на экране старого телевизора при переключении каналов. И вот перед ней опять стоит элегантно одетая пожилая леди с высокой причёской, седыми волосами и морщинистым лицом. Выходя, она обернулась:

— Сутки, Елизавета. Завтра в это же время ты дашь мне ответ!

— А что, если он будет отрицательным? — Лиза настороженно посмотрела на Шиассу, но та пожала плечами и равнодушно ответила:

— Да ничего. Будешь и дальше ползать по территории клиники, выть и пытаться вызвать хоть у кого-то сочувствие. Только в вашем мире, где деньги превыше человеческой жизни — вряд ли ты у кого найдёшь отклик и помощь. Ах, да, в случае отказа, я не собираюсь тебя содержать, поэтому если готовишься к нему — вещи не распаковывай.

Договорив, Шиасса вышла, оставив Лизу в полной растерянности.

* * *

Спустя сутки, Лиза металась по номеру, словно раненое животное. Изнурительное ожидание, в котором каждая минута тянется смоляной нитью, давалось ей очень непросто.

Ещё вчера после разговора с Шиассой, она, быстро переодевшись, помчалась в клинику к сыну, где и провела всё это время в тревожных раздумьях. Только ведь она уже знала, какой даст ответ. Выбора у неё всё равно не было, а так хоть и призрачная, но надежда.

Поглаживая светло-русые волосы сына, читая ему приключенческую повесть, с разрывающей душу болью, отмечала, как сильно он побледнел, что круги под серыми глазками стали темнее и как он морщится, когда медсестра прочищала вставленный в вену катетер для капельницы.

— So ein kleiner Mann, aber schon so mutig und geduldig!^[1] — медсестра, с теплотой смотрела на её сынишку.

— Ja, er ist ein bisschen mutig und absolut nicht männlich! — Лиза улыбнувшись, взъерошила светлые вихры сына, но по заминке, поняла что сказала что-то не то.

— Ма, — Егор укоризненно посмотрел на Лизу. — Ты сказала: да, он немного смелый и совершенно не мужественный!

Бросив взгляд на медсестру, а потом извиняющийся на сына, Лиза вздохнула:

— Ну, это ты у нас спец по иностранным языкам, а я до сих пор не могу его освоить, — она с улыбкой смотрела на сынишку пока он отвечал на немецком медсестре.

Муж, после уже давнего, первого раза посещения этой клиники, нанял сыну репетитора, и Егор весьма успешно освоил этот язык.

Был тяжёлый разговор с врачом, после которого Елизавете с трудом удалось уверить медика в том, что в ближайшее время ей переведут средства на лечение сына. Она ещё раз в бесплотной попытке обзвонила всех знакомых, в надежде на то, что кому-то удалось найти хоть какую-то помощь или придумать хоть какой-нибудь выход. Но надежды не оправдались.

Когда давно она плакала и стенала, задавалась вопросами: «За что же? Почему именно на их долю выпало такое наказание?». Взывала с молитвами к Богу. Но сейчас, глядя на не по годам серьёзного сынишку, просто принимала действительность со всей её грязной, тяжёлой реальностью. Слёз у неё уже не осталось и в самые тяжёлые минуты, она отключалась от этого мира, смотрела безучастным, отрешённым взглядом.

Именно такой и застал её лечащий врач Егора — осунувшуюся, уставшую от поиска решения тяжёлой задачи: где найти деньги на лечение? Ещё раз уточнив у неё, уверена ли она, что деньги на лечение у неё появятся в ближайшие сутки, покачав головой, вышел.

Елизавета, остановившись посреди номера в отеле, гипнотизировала стрелку часов, которая ползла со скоростью улитки и в буквальном смысле подпрыгнула на месте, когда в дверь раздался стук.

— Елизавета? — раздался женский голос, и она тут же метнувшись, распахнула дверь, пропуская в номер Шиассу.

— Ты готова дать ответ? — спросила южанка с равнодушным видом, хотя видела, как терзается Лиза, и сама волновалась не меньше.

Слишком многое Шиасса ставила на упорство потерявшей надежду матери. Держа эмоции под контролем, с непроницаемым видом уселась в кресло и чуть не выдала себя, когда услышала решительное от Лизы:

— Я готова! Я сделаю всё, как ты скажешь, отправлюсь хоть в ад, хоть к демонам на поклон.

Только после её слов, Шиасса усмехнулась, ведь в какой-то степени так оно и будет. Сжав кулаки, Елизавета твёрдо закончила:

— Залезу в любую дыру! Только дай знать — куда нужно отправиться и к кому обратиться! — Шиасса одобряюще кивнула:

— Я услышала твоё решение. Первым делом мы заключим контракт, он, кстати, уже готов, так что пошли со мной.

Женщина, вновь сменила облик на образ пожилой дамы и быстро покинула номер, а за ней поспешила и Елизавета.

* * *

Пройдя за пожилой спутницей, Лиза осмотрела шикарный номер, который та занимала. Разглядывая роскошный интерьер, не сразу заметила сидящего в глубоком кресле молодого человека, который сейчас поднялся навстречу вошедшим женщинам.

— Елизавета Михайловна, я Антонио. — Парень лет двадцати протянул ей руку, которую Лиза пожала.

— Антонио, — Шиасса окатила надменностью молодого человека: — покажи Елизавете контракт. А ты прочти его, пока я буду переодеваться. Потом обсудим возникшие вопросы. — Шиасса, мысленно обдумывая составленный план, ушла переодеваться.

— Я бы хотел уточнить, если не возражаете?

— Да, конечно, — Лиза внимательно посмотрела на парня.

— Я так понимаю, вы готовы заключить контракт с моей бабушкой?

— Бабушкой? — Лиза, оторопело взглянула на Антонио и тут же перевела взгляд на дверь, за которой скрылась эта так называемая «бабушка», и только повернувшись, заметила улыбку на губах парня.

— Она вам потом всё объяснит. Так как?

— Да, я готова заключить договор, — Лиза решительно кивнула.

— Тогда предлагаю перейти на ты, потому что нам придётся вместе работать и для…

— Хорошо. Антонио, я поняла.

— Прекрасно. Лиза, пожалуйста, проходи и присаживайся.

Он прошёл к столу, за которым ранее сидел, и немного отодвинув кресло с высокой и широкой спинкой, обозначил место, куда ей следовало сесть.

— Прочти договор, пока Шиасса переодевается. — Антонио придвинул к ней напечатанные документы и, отойдя вглубь комнаты, присел на диван. Достав телефон, казалось, потерял всякий интерес к её персоне.

«Что ж, посмотрим, куда меня хочет отправить эта ведьма», Лиза, взяв бумаги, хотела углубиться в чтение, но у неё сразу возник вопрос:

— Антонио, я не поняла, а…

— Прости, Лиза, — подняв голову, парень посмотрел на неё, — но я не имею права отвечать. Дождись, пожалуйста, Шиассу.

Вздохнув, она отвернулась и начала читать.

Сухим, канцелярским языком было сказано, что она — Зарянова Елизавета Михайловна, должна отправиться по указанному маршруту в оговоренную позже точку, где забрать ключ, который в свою очередь обязана передать заказчику — Гроцшман Шиассе. Причём вот так, без отчества, хотя её собственное отчество было указано.

Нахмурившись, Елизавета прочитала, что Гроцшман Шиасса обязана до момента возвращения Зыряновой Е.М. следить и всячески оказывать всевозможную поддержку по сохранению жизни её сына — Зырянова Егора Викторовича; обязана полностью профинансировать её путешествие. И самым последним пунктом, но самым главным для Елизаветы было: Гроцшман Шиасса гарантирует Елизавете, что третье лицо, которое будет ожидать её в конечной точке маршрута, окажет ей помощь в вопросе излечения Зырянова Е.В.

Отложив документы, Лиза помассировала пальцами виски, и устало откинулась на спинку кресла. Вопросов стало ещё больше, а измученное сознание отказывалось воспринимать информацию и нормально обрабатывать её. «Да какая к чёрту разница?», задалась вопросом, ведь она ещё вчера, сразу после ухода из номера Шиассы, уже знала, какой даст ответ. В этот момент дверь отворилась и в комнату вошла уже молодая женщина.

— Ну как успехи? — на Шиассе был пушистый белый халат, на ногах — изящные белые домашние туфли, а чёрные как смоль волосы влажными прядями спускались за спину. — Вижу, что прочитала, — южанка изящно опустилась в кресло напротив. И тут же продолжила говорить, не давая задать Лизе ни одного вопроса: — Итак, напомню: я прекрасно знаю, кто ты. Знаю твои проблемы, знаю, кто были твои родители, которых уже нет, муж, который тебя сначала бросил, а потом погиб в автомобильной катастрофе и так далее. Знаю, что ты сейчас без работы и живёшь на окраине Санкт-Петербурга. А так же я знаю, что выбора у тебя собственно вообще нет — остаётся лишь заключить со мной контракт.

Лиза молча слушала её опустив глаза. Было неприятно, что её жизнь так легко вывернули грязной изнанкой наружу. Когда же Шиасса на минуту замолчала, она, задрав подбородок, произнесла:

— У меня есть вопросы по контракту.

— Конечно, есть вопросы, как же без них, — южанка свела кончики пальцев вместе и, приподняв брови с усмешкой продолжила: — Согласно договору ты отправишься в оговорённую точку. Могу сказать, что тебе надо встретиться с моей сестрой… Молчи! — одёрнула, так как увидела, что Лиза уже открыла рот, для того чтобы задать вопрос, но после её приказа быстро его закрыла, что весьма порадовало Шиассу: «Определённо не дура и возможно что-нибудь да получится. Может даже доберётся до сестры, одна из немногих?». Шиасса вздохнула и продолжила:

— Вся информация будет предоставлена после того как ты поставишь свою подпись. Сейчас же только в общих чертах: маршрут узнаешь после подписи, что за ключ, который мне должна передать сестра — вообще не твоего ума дело. Все расходы я возьму на себя: начиная от экипировки, заканчивая деньгами на содержание твоего сына. Кстати, как только ты подпишешь договор, сразу же поедешь в клинику и оставишь заявление о том, что забираешь сына домой, в Россию. Завтра же мы вылетаем в твою страну, и там его положат в частную клинику в твоём городе. У тебя будет ровно два месяца на то, чтобы выполнить условия договора. Время ограничено не договором, а состоянием ребёнка. Только два месяца он протянет без лекарства, поэтому…

— Врач давал время три, четыре месяца.

— Он лгал! — отрезала Шиасса. — Хотя, может, и нет, но по истечению этого времени сына ты уже не спасёшь. Итак? — она выжидательно посмотрела на Лизу и как всегда на её лице отражалась лишь вселенская скука, но в душе она сжимала кулаки от нетерпения.

Елизавета, молча наклонившись, взяла ручку.

— Где подписывать?

Поставив подпись в указанном месте, уже подумала, что на этом всё, но Шиасса щёлкнула пальцами. Молодой человек, поднявшись с дивана, прошёл к стоящему поодаль круглому столику, взял с него поднос, накрытый белой льняной салфеткой, и пристроил на стол рядом с южанкой. Когда он сдёрнул салфетку, у Лизы сначала удивлённо приподнялись брови, а потом сошлись у переносицы:

— Зачем это? — она кивком указала на поднос, на котором лежали запечатанные салфетки и нож с тонким длинным лезвием. — Я что и кровью должна подписаться? — хотела сыронизировать, но натолкнувшись на пристальный взгляд Шиассы, придержала язык.

— Договор у нас, Елизавета, будет не совсем обычный и да, ты права: кровь твоя понадобится, но не поставить ею подпись, а капнуть на печать. — Произнося всё это, Шиасса взяла подготовленный нож.

«Пусть всё получится! Двуединая, молю тебя — пусть в этот раз всё получится!», с этой мольбой южанка кольнула палец и сцедила большую каплю тягучей крови на размещённую в нижнем углу договора печать. Капля сразу же впиталась, и нож из рук Шиассы перекочевал в руки Антонио.

— Какой-то оккультизм! — вырвалось у Лизы.

Она всё ещё не верила в то, что с ней происходит, в то, что эта женщина не просто странная, а выбивается за все рамки нормы. На свою реплику получила лишь две усмешки и переглядывания между «бабушкой» и внуком. Помрачнев, взяла обработанный спиртом нож из рук Антонио и, решительно уколов палец, повторила действия Шиассы.

Её капелька крови тут же впиталась в непонятную печать и та, из красной стала зеленой. Лиза даже не посмотрела на Шиассу, когда услышала:

— Договор заключён и с этой минуты ты переходишь под моё содержание и подчинение.

Если бы Лиза подняла глаза, то увидела, какое облегчение написано на лицах Антонио и Шиассы и как, не сдержавшись, южанка выдохнув, предвкушающее улыбнулась.

* * *

Покачиваясь в уютном люксовом купе, Елизавета с грустной улыбкой смотрела на уснувшего сына. Кто бы мог подумать, что эта ведьма — Шиасса недолюбливает самолёты и им представится возможность попутешествовать на поезде. Для сынишки это было настоящим приключением и даже тот факт, что купе он будет делить с Антонио, а не с мамой, его скорее обрадовал. Зато насторожил Лизу. Конечно, отговорка, что Шиассе и Лизе лучше и тактичнее разделить купе, нежели внуку и бабушке, звучала убедительно, но не для неё. Для Лизы это означало, что от неё что-то потребуется и оказалась права.

Как только вещи были разложены и сынишка, нахватавшись впечатлений и быстро утомившись, уснул, Антонио, словно почувствовав этот момент, тут же вошёл в купе.

— Лиза, тебя ждёт Шиасса, а за Егором я присмотрю.

Молча кивнув парню и посмотрев на сына, Лиза прошла в соседнее, такое же шикарное, люксовое купе, где уже расположилась Шиасса.

— О, вот и моя протеже. Наконец-то решила почтить меня своим присутствием. — Она, закинув ногу на ногу, что-то пила из бокала и явно чувствовала себя уютно в такой атмосфере.

— Не передёргивай. — Лиза, поморщившись, села. Если в образе миловидной старушки Шиасса вызывала у неё какое-то непонятное чувство уважения, то в образе южанки, когда Шиасса выглядела младше её самой, не вызывала страха. И тем более не могла рассчитывать на почтение в голосе и в обращении. — Ты же прекрасно знаешь, где я была и что делала! Ты не можешь знать, как это тяжело: смотреть на своё дитя и видеть, знать, что он с каждой секундой умирает, что с каждым вздохом он приближается к грани. Как сердце разрывается от боли, как…

— Это я-то не знаю? — Шиасса раздражённо поставила на откидной столик бокал, рядом с тарелочками, на которых лежал красиво нарезанный и разложенный сыр, тонкие кусочки то ли, ветчины то ли, ещё какого изыска и корзиночка с разнообразными фруктами. — Никогда не болтай о том, о чём не имеешь не малейшего представления! Я пережила поболее твоего!

— Тогда ты должна понять, что я испытываю, а не глумиться над чувствами матери! — гневно выпалила Лиза.

— Да что ты! Думаешь, мне есть дело до того, что ты чувствуешь? Нет дорогуша, мне, как и всем окружающим — плевать! — закончила Шиасса, глубоко в душе зажимая в кулак своё сочувствие к этой женщине: ни к чему хорошему это не приведёт, если из-за каждой дурочки она будет переживать! — Ты голодна? — резко сменила тему и, дождавшись короткого «Нет», спросила: — Нам предстоит разговор. Способна ли ты сейчас воспринимать информацию или поспишь? Я бы тебе рекомендовала отдохнуть, но…

— Да, я бы отдохнула. — Лиза устало поднялась на ноги. День выдался насыщенным. — Я, пожалуй лягу спать.

Следующим утром, Лиза осматривая сына, отметила, что выглядит Егор бодрее, чем накануне.

— Мама, Антонио мне столько всего рассказал: и как поезд движется, и где мы находимся. А ты знаешь, что мы сейчас проезжаем через Польшу?

— Нет, малыш, не знала.

— Мам, — сын укоризненно на неё посмотрел. — Я уже не малыш!

— Да-да, конечно. Прости, — с улыбкой покаялась Лиза. — Что ты тут ешь?

— Каша, — скривился сынок, но тут же воодушевлённо указал пальчиком на что-то накрытое салфеткой: — А вот когда доем, Антонио обещал угостить мёдом, фруктами и круассанами!

Пообщавшись с сыном и убедившись, что у него всё хорошо, Лиза, вернулась к нетерпеливо её ожидающей Шиассе. Едва молодая женщина села, южанка начала:

— Елизавета, устраивайся поудобней, разговор нам предстоит долгий. Сразу предупреждаю: говорить буду я, ты молча слушаешь, и только когда я закончу, задашь вопросы. Итак, я родилась не в этом мире. Мой мир называется Эцишиз, куда, впрочем, ты и отправишься. Вернее отправлю тебя туда я. Именно там ты найдёшь лекарство для своего сына.

Наверняка ты задавалась вопросом: почему именно ты и откуда я столько про тебя знаю? Отвечу: потому что один из твоих предков мой сородич и когда-то попал в этот мир. Таких как ты немного осталось, но всё же потомки моих сородичей есть. Именно те, в ком течёт хоть капля крови эцишизцев, могут пройти сквозь пространственный разрыв.

Шиасса, на мгновение замолчав, продолжила:

— Так вот, я попала в этот мир не по своей воле, попала давно — более пятисот лет назад и Антонио, если так можно выразиться мой внук, только несколько раз «пра». Можешь быть спокойна — как ухаживать за такими больными как твой сын он знает куда лучше, чем мы с тобой. Так, что я хотела сказать? — Она задумчиво постучала наманикюренным ногтем по подбородку. — Так вот, кто-то из твоих предков, попал в этот мир и настрогал потомков. Теперь ты и стоит отметить — твой сын, можете пройти в мой мир, но только в определённом месте и в определённое время. Чуть позже я и Антонио проинструктируем тебя по твоей экипировке, климату и маршруту. По твоему скептическому выражению лица, вижу, что не веришь.

Шиасса, прищурив глаза, наблюдала за тем, как Лиза до этого слушавшая её в пол уха, встрепенулась и внимательно посмотрела на неё:

— Но впрочем, это твои проблемы, как и проблемы выживания в моём мире. Дальше рассказывать что-либо не вижу смысла, так что можешь задавать вопросы. — Закончив, Шиасса откинулась на спинку и выжидающе посмотрела на Елизавету — та вроде как смутилась, но тянуть не стала:

— Ты говорила, что у меня есть в запасе два месяца. Вопросы: почему именно два, я всё-таки доверяю словам врача, о том, что у сына как минимум есть ещё три месяца и успею ли я? Вроде другой мир и всё такое и что будет здесь с моим сыном, пока я буду таскаться неизвестно где?

Шаисса, усмехнулась:

— Другой мир и всё такое? — передразнила с усмешкой. — Ну да ладно. Я сказала тебе правду: у тебя есть два месяца, чтобы гарантированно излечить сына. Можно протянуть и три, но за результат я не отвечаю, это был первый ответ. Второй: успеешь ли?.. это уже твои проблемы, но могу успокоить — время здесь и в моём родном мире отличается. Земной час равен примерно трём часам Эцишиза. Сутки там дольше примерно на три часа, но если взять усреднено, то за одни земные сутки, там проходит трое. Так что у тебя будет в запасе не два месяца, а чуть больше пяти месяцев. Это конечно грубая арифметика, но позже тебе Антонио всё подсчитает и распишет. Ну и последний ответ: твоего сына в частной клинике погрузят в искусственный сон с замедлением всех жизненных функций. Эта методика у вас не распространена и не афишируется и доступна лишь немногим. Так вот: твой сын два месяца проведёт в состоянии сна, что и позволит тебе выиграть время.

Лиза молча смотрела на свои руки, лежащие на коленях и через минуту, которую Шиасса смотрела на неё нахмурившись, проговорила скорее больше себе, чем ей:

— И если я не успею, если со мною что-то случится, то мой сын так и умрёт во сне? Один?

— Всё зависит от тебя. — Казалось, безэмоционально произнесла Шиасса, и даже толики сочувствия не отразилось в её глазах: — У тебя есть огромный стимул приложить все усилия на то, чтобы успеть в срок.

Лиза, отвернувшись к окну, смотрела на пробегающий пейзаж, только вряд ли она что-то видела. Через минуту мотнув головой, она вздохнула и повернулась к собеседнице. Шиасса с удовольствием отметила, что в глазах женщины сейчас сверкает решимость.

— Хорошо. Я поняла. Объясни: почему ты сама не отправишься в свой мир за нужным тебе ключом?

— Это…

— Меня касается! — резко оборвала Лиза. Шиасса, удивлённо приподняв брови, посмотрела на неё, а потом, запрокинув голову, расхохоталась:

— Рада, что ты всё же не такая тряпка, какой показалась вначале. И если возьмешь себя в руки и сосредоточишься на том, что тебе будут говорить, то возможно и вытянешь это испытание! — южанка одобрительно улыбнулась, только вот Лиза всё так же напряжённо ждала ответ. — Всё просто: я не могу попасть домой. Пока мир для меня закрыт.

— Что меня там ожидает? Если мир другой, то и население, я так понимаю — кардинально отличается от нашего. Чего мне надо опасаться? Как я буду общаться? Вдруг мне понадобится помощь и что же тогда делать? Есть на такой вот экстренный случай какой-нибудь словарь, разговорник? И главный вопрос: как я туда попаду: есть какая-то дверь, телепорт, не знаю, что там у вас. И как обратно? — Лиза сыпала вопросами под одобрительную улыбку южанки, но услышав последнюю фразу, та опять рассмеялась:

— Дверь? Ну, ты юмористка, Елизавета, — Шиасса, отсмеявшись, вытерла белоснежным кружевным платочком набежавшие слезинки. — В мой мир ты попадёшь через пространственный разрыв, который я чувствую интуитивно. До следующего и наиболее удобного по местности, у нас есть шесть дней, поэтому, как только ты устроишь сына, мы вылетим в Африку. Антонио за это время докупит всё необходимое. К сожалению, придётся воспользоваться воздушными суднами, — она, поморщившись хотела уже продолжить, но постучавшись в дверь, заглянул её внук:

— Шиасса, приношу извинения, но вам звонят, — он протянул южанке телефон. Стоило ей бросить взгляд на экран, как по лицу тут же скользнула тень, но она так быстро взяла себя в руки, что Лизе даже подумалось: показалось. Немного резковато Шиасса обратилась к ним обоим:

— Оставьте меня. Елизавета, можешь сегодня отдыхать, а завтра уже будет не до разговоров. Так что иди, общайся с сыном, — она махнула им рукой, выпроводила из купе.

Время до ночи пролетело в общении с сынишкой незаметно. Лиза ни на минуту не хотела отходить от Егора, поэтому, когда за окном уже стемнело, и он уснул, она, стараясь не потревожить сына, аккуратно легла рядом. Одной рукой обняв его, а второй перебирая мягкие светло-русые волосы, с тоской и болью думала о скором расставании. Тяжело вздохнув, почувствовала, как на плечо легла мужская рука и, пожав, погладила.

— Всё у тебя получится! — раздался рядом тихий голос Антонио, о присутствии которого женщина успела забыть. — Ты сильная, справишься, и я обещаю: пока тебя не будет, лично буду присматривать за твоим сыном.

— Спасибо. — прошептала она. — Скажи: ты действительно веришь в то, что Шиасса из другого мира? Она не того? — Лиза выразительно покрутила у виска пальцем и услышала смешок.

— Не того. Поверь, если бы она была того, то не сколотила бы бешеное состояние и хочу сказать, что если она что-то говорит, то знай — это правда! Шиасса лучше умолчит, где-то может высказаться иносказательно, но она никогда не лжёт! Есть у неё такой пунктик и кстати требует от ближнего круга того же. Так что тебе советую говорить правду, добьёшься её уважения, а…

— Да мне её уважение, как…

— Не скажи, — перебил женщину парень. — Жизнь предстоит тебе и сыну долгая, а такие знакомые как Шиасса — дорогого стоят!

Аккуратно высвободив руку, на которой покоилась голова мирно спящего сынишки, Лиза села:

— Вы часто бываете в России? Просто разговариваете оба практичсеки без акцента.

— Нет. Мы можно сказать, нигде не живём. — Заметив удивлённо и в то же время недоверчиво вздёрнутые брови собеседницы, Антонио натянуто улыбнулся: — У меня и Шиассы несколько домов по всему миру и так уж получилось, что приходится много путешествовать: то по делам семьи, то в коммерческих целях, или вот появился шанс вернуться в мир Шиассы. Если она берёт опытом, то у меня просто хорошая дружба с языками. А как ты думаешь: сколько мне лет?

— Ну-у, — Лиза, наклонив голову, с улыбкой посмотрела на парня. — От восемнадцати, до, максимум, двадцати трёх.

— Ошибаешься, — Антонио, улыбаясь, смотрел на женщину и с предвкушением признался: — Мне сорок шесть.

— Да ну! — вырвалось у Лизы удивлённо.

— Так и есть, — кивнул, с улыбкой мужчина. Кстати, когда я просматривал историю твоей семьи, копался в документах, то обнаружил, что твоя прабабка по материнской линии прожила очень долгую и весьма насыщенную жизнь. И если бы она не оставила семью, ты бы знала, что она прожила больше двухсот лет. Бабушка твоя тоже отличилась бы долголетием и неувядаемой молодостью, если бы не… ну ты сама понимаешь, — закончил он неловко.

— Да ну, это какой-то абсурд, не может быть! — Лиза качая головой, хотела махнуть рукой, но Антонио продолжил: — И твоя мама прожила бы намного дольше, если бы не та автомобильная авария. В вспомни, как она выглядела? Разве ей кто-нибудь давал её годы? — Антонио улыбался, а вот Лизе было не до шуток.

«А ведь маме было пятьдесят и она, специально носила очки, чтобы её не донимали вопросами: почему же она так молодо, лет на двадцать пять выглядит? И если бы не та авария… а бабушка, её убили когда маме было всего три годика, прабабушка, она действительно бросила семью и скрылась в неизвестном направлении. М-да уж, — вздохнула Лиза: — Информация достоверная, но её не проверишь».

— Ладно, давай спать, — прервал её размышления Антонио, укладываясь на соседнем, комфортном диванчике. И Лиза улеглась рядом с сынишкой. — Завтра тяжёлый день, потребуются силы, — зевнул мужчина.

— Эцишиз, кошмарное название для планеты, — буркнула, не ожидая услышать смешок:

— Это ещё что! Потом я тебе напечатаю несколько фраз на их языке, которые тебе могут понадобиться, там вообще язык сломаешь, — обрадовал он. — А вообще в их языке преобладают шипящие, рычащие, я бы даже сказал цыкающие звуки. Он довольно труден не только для обучения, но даже для произношения.

— О, это засада, — вздохнула Лиза, и услышав: «Почему?», призналась: — Я вообще плохо воспринимаю языки, а тут…

На некоторое время в купе повисла тишина, нарушаемая лишь перестуком колес.

— Последний вопрос, — шёпотом произнесла Лиза: — до меня много было попыток?

Она уже думала, он ей не ответит, но минут через пять до неё донеслось:

— Ты пятая. Это при мне. Нам неизвестно, что стало с ними — живы или нет, может просто не захотели возвращаться в этот мир, кто знает? Но у них не было такой мощной мотивации как у тебя — это раз, а второе — они все были мужчинами. Спокойной ночи, Елизавета.

* * *

Последующий день для Елизаветы слился в сплошную карусель событий. После поезда, их отвезли за Санкт-Петербург, в здание, которое у Елизаветы никак не ассоциировалось с клиникой.

Это был шикарный особняк, в комнатах которого царила стерильная чистота. Туда их допустили только после того, как она и сынишка приняли душ, переоделись в одноразовую предоставленную персоналом одежду.

После этого завертелся механизм обследования — сдача крови, всевозможных анализов. В ожидании результата, сынишка уснул у мамы на руках, когда пришёл врач. Тихо переговорив с женщиной, он, подхватив мальчика на руки, сам отнёс на второй этаж в одну из комнат. У огромного окна стояла широкая медицинская кровать с кучей приборов рядом. Немного растормошив мальчика, врач предупредил что у них есть пятнадцать минут, до того как он вернётся с медсестрой и они погрузят пациента в сон.

Каких нервов стоили Лизе эти пятнадцать минут, какой выдержки! Смотреть с улыбкой на сына, объясняя, что ему сделают укол, и он немного поспит, а когда проснётся, мама будет рядом и успеет привезти лекарство для того, чтобы он выздоровел и никогда-никогда больше не болел. Душа рвалась на части, ногти впивались в кожу ладоней, а глаза часто, часто моргали, чтобы слёзы ни в коем случае не пролились и не омрачили момент прощания!

Дрожащими руками она притянула сынишку к себе и шептала ему о том, как она его сильно, очень сильно любит. Изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать, не зарыдать в голос. Только обнимать, вдыхать его запах, заглядывать в его глаза, запоминая всё: каждый волосок, каждую ресничку на глазах, улыбку, губки, носик, и…

Из палаты Лизу едва ли не вынесли. Когда врач подключил оборудование, медсестра капельницу, а сынишка, улыбнувшись, погрузился в сон, она мешком осела на пол, не в силах не то что уйти, а просто подняться, не в силах отвернуться, отвести взгляд от родного и такого безумно дорогого личика.

Антонио встречал Лизу у входа в здание частной клиники. Он не ожидал, что выведут совершенно невменяемую даму, которая просто переставляла ноги и была совершенно безучастна ко всему происходящему.

Лиза с первой минуты понравилась ему — симпатичная, хоть и немного полновата. Несмотря на обрушившееся на неё горе, она не сдавалась, а как маленький крабик пыталась из всех своих сил что-то сделать, ползла и ползла на вершину. Только вот своенравный и упрямый песок, скатываясь, увлекал её вниз к подножию, но она не опускала руки, всё равно стремилась хоть что-то делать. Едва посмотрев на неё, он понял, что если бы ей не подвернулся шанс и не встреть она Шиассу, всё равно придумала что-нибудь, жизнь положила бы ради спасения своего ребёнка. И это вызывало у него уважение, симпатию чисто человеческую, что вроде не должно быть свойственно ему, потомку эцишизки Шиассы.

Когда привёз Лизу в номер отеля и попросил раздеться, не ожидал, что она безропотно, не сказав и слова, приступит к действию. Он всячески старался отвлечь её от мыслей о сыне, пытался разговорить… и едва успел остановить, потому что Елизавета, восприняв его слова буквально, уже хотела расстегнуть бюстгальтер.

Засмотревшись на то, как спокойными движениями женщина обнажается, отреагировал в последний момент:

— Лиза! Подожди, мне не требуется, чтобы ты обнажалась. Нет, мне, конечно, приятно смотреть на тебя, ты весьма привлекательная женщина, но я попросил снять только куртку! Мне же надо снять мерки и… — сглотнув, ещё раз обежал взглядом фигуру молодой женщины: — только мерки. Да.

Помог Лизе надеть брюки обратно и даже застегнул на поясе молнию. Видя, что она впала в своеобразный транс, он, вздохнув, меля всякую чушь, обмерял её со всех сторон.

— Прекрасно, просто прекрасно, — бубнил, записывая мерки в блокнот, и едва не вздрогнул, когда раздалось:

— Что в этом ты видишь прекрасного? — Шиасса появилась как всегда неожиданно.

— Всё хорошо. Мерки снял и… что ты делаешь? — спросил настороженно, заметив, как Шиасса сначала пощёлкав пальцами у самых глаз Лизы, на что она лишь слегка поморщилась, дала Лизе пощёчину. — Шиасса! Прекрати! — не выдержал он. Что бы родственница ему не внушала с самого детства, но всё же человеческое ему было не чуждо.

— Вколи ей снотворного, пусть проспится и нервная система придёт в норму. Ничего не забыл? Всё сделал?

— Да, Шиасса, по времени я полностью укладываюсь.

— Великолепно, завтра ровно в пятнадцать двадцать у нас самолёт.

Примечания

1

Такой маленький мужчина, а уже такой смелый и терпеливый!