Развод. Излом судьбы

Василина Александровна Лебедева, 2021

Эмоциональная, чувственная и немного драматичная история обычной женщины, столкнувшейся с изменой. Без прикрас – с болью предательства, со слезами расставания, решившейся на полный разрыв отношений с мужем, прожив с ним больше десяти лет. Развод. Это конец? Обочина жизни? А может это всего лишь излом судьбы и начало? В этой истории нет положительных или отрицательных героев. Среднестатистическая женщина. Обычный мужчина и… Проза. Жизнь. Содержит малую толику нецензурных выражений и реальные сексуальные сцены! Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Дорогие читатели, в этой книге не ищите положительных или отрицательных героев. Они все не идеальны, обычные люди, которые совершают ошибки и расплачиваются за них.

Я очень надеюсь, что история Анны вам понравится и буду сердечно вам признательна за комментарии и звездочки!

С уважением

ваша Василина Лебедева.

— Вот чёрт! — выругалась Анна, всматриваясь в почерневшее небо через лобовое стекло машины.

Уже минут двадцать в отдалении грохотал гром, и Аня надеялась, что успеет доехать, но…

Струи воды обрушились сплошным потоком, дворники авто не справлялись, а женщина радовалась тому, что до дома остались считанные десятки метров.

Наконец ворота. Нажав на пульт, Анна дождалась, когда распахнутся створки, зарулила во двор, по подъездной дорожке проехала в гараж и заглушила двигатель.

— Вот это ливень! — проговорила женщина, распахивая дверь машины.

Вышла, потянулась, разминая затёкшие мышцы, и с улыбкой открыла заднюю дверь авто. Подхватив с сиденья папку с документами, захлопнула дверцу, при этом неудачно зацепившись рукавом. Рука дрогнула, папка вылетела, и документы рассыпались по полу гаража.

— Да что ж сегодня за день такой! — простонала Анна. Запрокинув голову, вытянулась в струнку, сжав кулаки, и медленно выдохнула: — Спокойствие! Только спокойствие! — улыбнулась, вспомнив мультяшного персонажа, и осмотрелась. — Беда-а-а, — протянула, со вздохом наклоняясь за рассыпанными документами.

Некоторые листы испачкались, те, что выглядели на первый взгляд более чистыми, отправились обратно в папку, и когда вся документация была в руках, Аня хмуро направилась в сторону дверей.

Гараж вплотную примыкал к дому, что было, несомненно, удобно. Пройдя по тёмному коридору, дёрнула уголком губ. Дождь с такой силой колошматил по крыше, что в доме стоял небольшой гул. Росчерк молнии, на мгновение осветил развилку коридора, где она остановилась. Посмотрела в правую сторону: «Сразу отнести документы в кабинет? — спросила сама у себя, потом махнула рукой и пошла налево: — Потом! Сначала душ!» — решила Аня.

День у неё выдался насыщенный.

Утром, накормив мужа завтраком и уже убирая со стола, услышала просьбу отвезти документацию в областной центр.

— Сла-а-а-в, — жалостливо протянула Аня, оборачиваясь к сидящему за столом мужчине. Окинула мужа взглядом — всё так же статен, темноволос, хотя чуток раздобрел к сорока годам. — Обязательно сегодня? Давай через три дня? Нас как раз Громыко приглашали к себе. Заедем, документы завезём и к ним рванём.

— Ань, какие Громыко? У нас завал! Я не могу поехать, сама же знаешь — проверка! Внеплановая инспекция, — Вячеслав сделал знак, пальцами изображая кавычки, — внезапно, сегодня в одиннадцать нагрянет. Ну не куксись — делов-то, туда и обратно.

— Ну да, — хмыкнула невесело Анна, загружая посудомойку. — И ещё часа два в очереди, часа два на объяснения.

— Котик, я не могу сам, — муж уже встал и, чмокнув жену в щёку, вышел из кухни.

Так и получилось, что Анна поехала в столицу их региона отвозить отчётные документы их маленькой, но всё же своей фирмы. На удивление и очереди не было, и задерживать её не стали и даже в пробку она ни разу не попала. В итоге — вернулась часа на три, если не четыре раньше запланированного.

Анна шла по коридору, планируя — что приготовить на ужин. Вячеслава с работы она ждала не раньше девяти вечера, а сейчас как раз осталось время для себя. Не включая свет, свернула в темноте и оторопело замерла — из-под двери их спальни виднелась полоска света.

— Что за… — пробормотала Аня. Вздрогнула от оглушающего раската грома и только сейчас услышала томные стоны, доносящиеся из-за двери.

Шаг, ещё один. Нажала на ручку двери, приоткрывая её, и замерла, забыв как дышать.

На супружеской постели её муж, сверкая ягодицами, с хриплыми стонами трахал какую-то девицу. На ИХ! супружеской постели!

Где ещё вчера он, поцеловав её, Аню! на ночь, отвернулся и засопел. Где они занимались любовью, где они нежились, где они…

— Давай! — взвизгнул женский, знакомый голос. — Хочу тебя жёстче!

— Да-а-а, — простонал Вячеслав, заработав бёдрами быстрее.

— Ты мой лев! Давай же! Глубже!

— Моя дикая кошка!

— Рррр, да-а-а!

Голоса доносились до застывшей в дверях Анны, сквозь накатывающий гул в ушах. Шаг назад, ещё один и, вздрогнув от очередного удара грома, она, резко развернувшись, бросилась обратно.

Коридор, поворот, быстрее! Где-то потерялась папка. Резко распахнула дверь в гараж и женщина, сев в машину, трясущимися руками вставила ключ в замок зажигания. Надсадно, рывками вдыхая воздух, действуя как робот, выехала на улицу, в распахнутые ворота и помчалась по дороге.

— Ворота забыла закрыть, — пробормотала Аня потеряно, вжимая педаль газа и вылетая на шоссе.

Дорога стрелой уходила вдаль. Ни одной машины, через лобовое стекло за стеной дождя ничего не видно. На мокром асфальте потерялся контакт шин с дорогой. «Аквапланирование» — промелькнуло в сознании Анны и она, вцепившись в руль, вывернула его в сторону. Занос, визг тормозов, удар лбом об рулевое колесо и тишина, периодически нарушаемая громом.

Откинув голову на спинку кресла, Анна невидящим взглядом уставилась в лобовое стекло, по инерции отмечая, что машина стоит на обочине. Только сейчас до неё дошёл весь смысл произошедшего. Только сейчас накрыла боль предательства, и женщина, ударив ладонями по рулю, закричала. Громко. Выплёскивая боль в крике. Отчаянно.

Ещё вчера она варила Наталье кофе, угощала испечёнными своими руками булочками, а сегодня…

Сегодня она услышала, как та стонет под её мужем в её, Анны! супружеской спальне.

— За что? За что-о-о? Почему? — выкрикивала Аня, заливаясь горькими слезами.

Распахнула дверь и буквально вывалилась на улицу, под упругие, леденящие струи дождя. Упала на колени, вскинув голову. Прижала ладони к груди, где от боли заходилось сердце.

Поскуливая как брошенная собака, женщина, не обращая внимания на то, что промокла до нитки, стояла на коленях и покачивалась из стороны в сторону, выталкивая терзающие вопросы: «Как ты мог! Как же так, а? Почему? Она же… Я же… за что? Я же всё для тебя, я же…»

Из тупого оцепенения Анну вывел свет фар, который приближался сквозь пелену дождя. С трудом поднявшись на ноги, она встала, заползла обратно в автомобиль, и сев боком, опять заскулила.

Прошёл час, два, может больше. Ливень закончился и только редкие капли всё ещё барабанили по крыше. Тело задеревенело, и Аня застонала, когда её рука соскользнула, отчего она начала заваливаться на бок. Рычаг переключения скоростей больно впился в район рёбер.

С трудом разогнувшись, Анна села, включила в салоне автомобиля свет и посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Отражение взглянуло на неё глазами полными боли. Захохотав, спросила:

— Кто ты? Кто ты мать такая?! Вещь использованная! Ни на что не годная тряпка! Ты можешь родить? Нет! А она родила! Ты старая, а она молодая! Ты мусор, мать его раздери! Дура!

Анна, глядя в зеркало, била ладонями по рулю. Опять разразившись диким смехом, завела двигатель.

— Вот я и оказалась на обочине жизни, — проговорила Аня, выруливая на дорогу и вжимая педаль газа в пол.

Она не знала куда мчится. Она не знала зачем. Просто летела, куда глаза глядят — вперёд, подальше.

Впереди замаячили огни посёлка, мимо которого она пронеслась стрелой, ещё один, пригород и наконец, черта соседнего города. Сбавив скорость, Аня притормозила у ярко сверкающей вывески. Повернулась и хмыкнула, когда её взгляд натолкнулся на сумку, забытую в машине. Взяв кошелёк, она вышла и, захлопнув дверь, нажала на кнопку сигнализации.

В небольшом магазине за прилавок вышла сонная, грузная продавщица. Оглядела женщину и, поморщившись, обронила:

— В долг не дам.

— Не надо, — вытолкнула Аня хрипло. Горло драло. — Вино дай, — сказала и положила на прилавок банковскую карту. Судорожно всхлипнула и мотнула головой: — Нет! Бутылку коньяка!

— После десяти не продаём, — прищурилась продавщица.

— Значит, я тебе деньги перечислю. Сколько надо сверху накинуть? Сто? Двести? Пятьсот? — хрипло выталкивала Анна, наваливаясь на прилавок.

— Да ну тебя на хер! Учудишь потом ещё что, а я виновата буду! — поспешила отгородиться продавщица, — У нас вон — камеры стоят, так что иди ты давай отсюда.

— Мне выпить дай! Я… — Анна опустила голову. — Мне надо! Понимаешь? — прошептала, опустив глаза: — Надо, — и посмотрела на продавщицу безумным взглядом. — И что-нибудь закусить. Сколько надо я тебе накину.

Ещё раз обведя Анну взглядом, продавщица вздохнула и повернулась к полкам.

Забирая пакет с алкоголем и собранной закуской, Анна перечислила деньги продавщице, узнав перед уходом:

— Гостиница здесь недалеко есть?

Кивнув, та объяснила ей дорогу, добавив:

— Ты это… Все они козлы. Так что не убивайся! На твой огород и другая скотина найдётся. Возможно со своей зеленью.

Усмехнувшись, Аня мотнула головой и вышла.

Обычно сумку Анна всегда забирала из машины, а в этот раз, случайно забыв её из-за рассыпавшихся документов, горько порадовалась — банковская карта, документы у неё. Сняв номер, она первым делом стянула с себя мокрые вещи и вытряхнула на кровать содержимое пакета. Схватила бутылку с коньяком, откупорив, плесканула в пластиковый одноразовый стакан, сразу осушая его. Захрипела, закашлявшись, от того, что жидкость опалила горло. Проморгалась, налила ещё. Сделав пару глотков, едва не задохнулась и, откинув стакан, завалилась на постель.

Аня как будто погрузилась в серый туман безвременья с росчерками воспоминаний. Выныривая, захлёбывалась слезами, вновь погружаясь в серое болото. Опять всплеск истерики с хохотом, сменяющимся рыданиями.

Кто-то стучал в дверь, и она вроде даже отвечала, хотя потом и не могла вспомнить — было это на самом деле или это всего лишь плод её воображения.

Очнулась от того, что в груди под рёбрами сердце, сильно сжавшись, резануло острой болью. Всхлипнув, сжала в кулаках покрывало:

— Ну что же ты? — обратилась она к сердцу. — Просто остановись. Не мучайся. Тебе же больно! Тук — и всё, и будет легче, — шептала она, глядя в потолок невидящим взглядом.

Только спустя сутки, Анна смогла заставить себя задуматься о будущем. Беспросветном, тяжёлом и нежеланном. Услышав громыхание в коридоре, поднялась и, выглянув за дверь, увидела уборщицу. Запахнув поплотнее гостиничный халат, подошла к женщине. Тронула её за плечо:

— Извините.

Пожилая, сухопарая женщина вздрогнула, обернулась и удивлённо осмотрела Анну.

— Вы же местная, может, знаете — у кого можно снять квартиру или комнату? — прошелестела Аня тусклым голосом.

— Знаю, отчего не знать, — угрюмый взгляд вновь скользнул по фигуре Анны, — А ты значит та, что выла намедни, да жильцов пугала.

Аня равнодушно пожала плечами:

— Не помню. Может и я.

Вытерев руки о полотенце, уборщица, прищурившись, упёрла руки в бока:

— Значит так. Знаю я, у кого ты можешь комнату снять. Но! Ты паспорт с пропиской показываешь, я сфотографирую, мало ли… Хм, надо убедиться что деньги у тебя есть и главное! Коротко рассказываешь о себе.

Кивнув, Аня шаркающей походкой направилась обратно в номер, нашла сумочку и сунула свой паспорт последовавшей за ней женщине. Равнодушно проследила за манипуляциями уборщицы, когда та действительно сфотографировала некоторые страницы её паспорта и убрала документ в сумку.

— Деньги на банковской карте, — проговорила Аня поёжившись.

— Кто такая? Что случилось? Рассказывай, — женщина села на кровать, требовательно глядя на застывшую Анну. Отвернувшись, она тоскливо посмотрела в окно.

— Володина Анна Дмитриевна, тридцать два года, уроженка… — монотонно бубнила Аня.

— Это понятно, а что случилось у тебя? Почему в гостинице? Вроде по прописке ты живёшь…

— Домой вернулась, — перебила женщину Аня, — Раньше вернулась, чем должна была, а там муж с нашей общей знакомой. Сами понимаете — не чай пили они. Я не помню — как вообще в вашем городе оказалась. Потом вон, — кивнула Аня на практически пустую бутылку коньяка: — пила. Дальше тоже не помню.

Пожилая женщина тяжело вздохнула, нахмурилась и полезла в карман передника. Достав старенький сотовый телефон, посмотрела на экран, покачала головой и только потом сказала:

— Значит так — десять тысяч в месяц. Комнату у меня можешь занять. На питание деньги будешь периодически давать, либо продукты сама покупать и готовить, там уже договоримся. Могу у знакомых поспрашивать квартиру.

— Не надо, — прошептала Аня, мотнув головой, — Мне подходит.

— Ну и хорошо. Приводи себя в порядок, я через полтора часа освобожусь, зайду за тобой.

Время пролетело в тягостных раздумьях, и опять Аня не смогла сдержать слёз. В итоге всхлипывая, открыла на стук дверь, а увидев уборщицу уже не в форменной одежде, кивнув, взяла сумочку и вышла из номера.

Расплатившись за дополнительные сутки в номере, Аня проследовала за пожилой женщиной из гостиницы. Поникнув головой, спустилась по ступенькам крыльца и остановила её:

— Там, на парковке машина моя стоит.

— Хорошо, пошли, — кивнула женщина, бросила быстрый взгляд на Аню: — Меня Алевтиной Павловной зовут.