Колдовские камни. Книга 3. Слово

Веда Талагаева

Выдумывая сказки о волшебном мире, остерегайся: он может оказаться настоящим, он может нуждаться в защите, и лишь заветный камень в твоих руках и могущественное слово, долетевшее издалека, способны остановить врагов, когда битва уже проиграна. Третья часть истории об Элиа Рассказчике – мальчике-выдумщике из нашего мира и его приключениях в поисках колдовских камней.

Тринадцатая башня

Участники совета разошлись по отведенным для них покоям. Стояла глубокая ночь, дождь все лил, и гроза разошлась не на шутку. По стеклянному куполу, заменявшему дворцовой библиотеке потолок, метались синие вспышки молний, текли обильные струи воды, их тени скользили по полу и корешкам книг на полках.

Царица прошла сквозь бегущие тени к круглому столику, стоящему в углу за книжными стеллажами, села в кресло и устало оперлась лбом на руку. Ее служанка Ауриния уже ждала у стола и сразу же зажгла масляный светильник и заботливо налила в фарфоровую белую чашечку травяной чай, горячий и ароматный.

— Я устала, — проговорила царица, не поднимая головы. — Агенор все спит, а мне вот выспаться не придется. Завтра рано вставать. Как же все это сложно одной!

— Может, стоит попросить помощи у старшего друга? — спросил в полумраке заботливый голос.

Обе вздрогнув, царица и служанка повернулись к дверям. На пол библиотеки падала длинная тень от фигуры в свободном одеянии и островерхой шапочке. В небе над дворцом пронесся раскат грома, вспыхнула новая молния и осветила стоящего в дверях Северного Колдуна Тирэно.

— Я искал вас, ваше величество, — сказал Тирэно с легким поклоном.

— Чтобы предложить помощь? — спросила царица с ноткой недоверия в голосе.

— Не только, — с обезоруживающей улыбкой признался старик и продолжал без улыбки. — Я хотел узнать о судьбе младшего из моих братьев — Западного Колдуна Каспиэна. Если, конечно, час не слишком поздний для этого.

— Нет, в самый раз, — вздохнула царица, отодвигая чашку с чаем на край стола. — Я и сама хотела с вами об этом поговорить.

***

Раскаты грома, шум дождя и вой ветра слышались все громче по мере того, как каменные ступеньки винтовой лестницы взбегали на самый верх Третьей башни. Царица шла впереди и сама освещала дорогу, держа в поднятой руке фонарь. Шлейф ее синего платья шуршал по лестнице точно змеиный хвост, и Тирэно глядел под ноги, опасаясь, как бы не наступить на него впотьмах.

— Когда Каспиэн приехал в Ильрагард, я уже знала о его предательстве из письма Тарилор, и его сразу же заключили в башню, — рассказала царица на ходу. — С ним обращаются, конечно же, хорошо, но, боюсь, его ожидает суд Коллегии чародеев. Ведь он перешел на ту сторону, пусть даже не из идейных соображений, а ради личной выгоды.

— Он раскаялся? — довольно спокойным тоном, скорее с любопытством, чем с волнением, спросил Тирэно.

— Трудно сказать. Он ведет себя как сумасшедший, — ответила царица, останавливаясь, чтобы передохнуть. — Только невозможно понять, правда ли он повредился в рассудке от общения с темными силами или же притворяется.

— А Ульгит, моя племянница? — с гораздо большим сожалением спросил Колдун.

— Каспиэн приехал один. Сказал, что его дочь исчезла, когда они вошли в дверь в Очарованном лесу в Ридэле. Должно быть, сказала не тот пароль и попала в другое место, — преодолев еще несколько ступеней, царица остановилась перед низкой дубовой дверью и отперла ее снятым с цепочки на поясе большим ключом. — Возможно, он и об этом солгал. Каспиэн очень хитер.

За дверью показался длинный, теряющийся в темноте коридор с еще одной дверью в конце. Царица отперла ее, сняв с цепочки ключ поменьше. Она и Колдун оказались на прямоугольной площадке с двумя дверями. Одна дверь вела на смотровую площадку башни, в щель из-под нее на пол падали отсветы молний. Другая была дверью в комнату, где содержали обратившегося Западного Колдуна. Царица сняла с цепочки третий, самый маленький ключик и склонилась к замочной скважине.

— Он не спит, — сказала она.

Из скважины пробивался свет.

Дверь со скрипом отворилась, царица и Тирэно оказались на пороге круглой комнаты с высоко расположенными окнами, забранными прочными решетками. Комната была довольно удобно обставлена. В ней была кровать с пологом, стол, два стула с мягкими сиденьями и изогнутыми подлокотниками, камин и книжная полка. На камине горели свечи.

— Здесь во времена Раскола содержали изменников до суда, — сказала царица и первой вошла внутрь. — Здравствуй, Каспиэн, я знала, что ты не спишь.

Один из стульев был повернут к камину. Сидевший на нем худой мужчина с острой черной бородкой задумчиво смотрел на огонь, завернувшись поверх длинной мантии в теплую душегрейку.

— А, это ты, фея каменного замка, — сказал он, не оборачиваясь. — Когда меня отсюда выпустят?

— Еще нескоро, — ответила царица. — У меня много других дел. Посмотри, кто к тебе приехал издалека в такую погоду.

— Погода прекрасная, — строго изрек чародей, обернулся и с безразличием оглядел Тирэно. — Вроде бы это мой брат, а может, я его и не знаю. Вообще шли бы вы отсюда, с вами скучно. С госпожой моей Моиной было куда веселее. Та еще зараза.

— Так почти все время, — вздохнула царица, обращаясь к Тирэно. — Но бывают и просветления. Обычно утром, после завтрака.

— У меня хороший аппетит, — сообщил Каспиэн. — А вы мешаете мне размышлять о природе добра и зла.

— Далеко же тебя завели эти размышления, — не сдержав печального вздоха, заметил Тирэно. — Зайду-ка я к тебе после завтрака.

***

— И я не могу понять, притворяется ли он. Уступая мне и особенно Ютасу в искусстве колдовства, Каспиэн преуспел в хитрости. Он рассказал что-либо о Темной госпоже и ее планах? — спросил Тирэно, когда они с царицей спускались по лестнице обратно вниз.

— Лишь бессвязные обрывки, в основном то, что мы с Агенором и сами предполагали, — ответила царица и вздохнула. — Агенор! Как он нужен мне сейчас. Я лишена возможности своими глазами видеть, что происходит в Дивном Крае. Мое зеркало Алаоры и все другие зеркала, которыми владеют чародеи, больны зеленой мутью. Думаю, это неспроста. Моина не хочет, чтобы я вновь увидела ее. Если бы я только могла знать, где она скрывается!

Из башни Колдун и царица спустились в галерею, ведущую к внутренним покоям дворца. Пройдя анфиладу пустых, богато отделанных комнат, они оказались перед дверью в Тронный зал. Здесь Северный Колдун остановился.

— Вряд ли, даже знай мы местонахождение Темной госпожи, нам удалось бы захватить ее в плен, — заметил Тирэно. — Но если вы непременно хотите узнать, где она, есть один способ, хотя довольно опасный.

— Еще опасней, чем зеркало Алаоры? — спросила царица с невольной дрожью в голосе.

— Да, ибо он требует очень многих внутренних усилий, — ответил Колдун. — У вас наверняка есть шар, в котором обитает химера. С его помощью можно увидеть так далеко, как ни одно зеркало не в состоянии разглядеть.

— В Тринадцатой башне, в лаборатории есть такой шар, — кивнула царица.

— Завтра я помогу вам увидеть с помощью него нашего общего врага, — сказал Тирэно, — если за остаток ночи вы не передумаете.

***

Наутро буря утихла, умчавшись с ветром на запад. Солнце глядело бледным пятном с серого неба, воздух был сыр и холоден, но дождь перестал, и туманные дали стали яснее и отчетливее видны. Из окон лаборатории в Тринадцатой башне открывалась одетая в золотые цвета осени долина Ильрадана, темнеющие на западе предгорья Сингурских гор и кромка Разнолесских пущ на северо-востоке.

Войдя в комнату, Северный Колдун подошел к окну и залюбовался простершимся вокруг дворца и города пейзажем. Царица же сразу направилась к столу, уставленному склянками с волшебными зельями, и сдернула синий газовый платок со стоящего среди них загадочного предмета. На свету засверкал, переливаясь, хрустальный шар, рядом с которым стояла коробочка, вырезанная из кости.

— Вот, — царица нетерпеливо оглянулась на чародея, по-прежнему не отрывавшего взгляда от окна. — Научите меня, что нужно делать.

— Огромный исчезающий мир, который растает на пороге зимы, — задумчиво проговорил Тирэно, словно не слыша ее; его глаза под мохнатыми белыми бровями были серьезны и задумчивы, их отуманила легкая дымка грусти и восхищения. — Увядание — ведь это смерть. Отчего же оно так прекрасно? Прекрасно и печально.

Створки окон были приоткрыты, и с ветром доносились снаружи звук и аромат осени — шелест и запах опадающей листвы. Голос Северного Колдуна прозвучал так странно и горько, что у царицы невольно защемило сердце. Она уже хотела спросить, что именно Тирэно имеет в виду, но Колдун очнулся от своих размышлений и широкими шагами подошел к столу.

— Пользоваться шаром на дальние расстояния может лишь искусный чародей, способный всколыхнуть внутри себя силу и направить ее на видение запредельного, — изучающе разглядывая хрустальный шар, сказал Тирэно. — Я мог бы это сделать, но тогда вы будете лишь присутствовать и не сможете видеть. Поэтому я направлю свою силу на вас, чтобы вы смотрели в шар вместо меня. Вы войдете в шар и будете моими глазами, а потом расскажете мне, что увидели. Но хочу предупредить: шар покажет то, что захочет показать. Поэтому нет гарантии, что вы отыщете с его помощью Моину.

— А я направлю свою силу на шар, тогда он покажет то, что мне нужно, — сказала царица.

— Это будет легко на первый взгляд, но потом будет плохо, — предупредил Тирэно. — Если вы все же не уверены…

— Ночью я все обдумала, — упрямо проговорила царица. — Мы уже пришли, и отступать поздно.

Колдун улыбнулся, как всегда, чуть лукаво, но с одобрением.

— Тогда начнем, — сказал он, открыл костяную коробочку, зачерпнул из нее горсть серебристого порошка и высыпал на шар.

Блестящие пылинки закружились в воздухе, но не осели на пол, как это обычно бывало, а вдруг поднялись облаком и разлетелись по комнате, заполняя ее прозрачным светом. Царица с изумлением следила, как все новые и новые лучи света пронизывают комнату. Свет, как она потом заметила, исходил от шара и становился все ярче, из нежно-серебристого превращаясь в ярко-оранжевый.

Поверхность шара стала зеркальной, в ней отражались пол и потолок, стены, окна и все, что было за окнами. Яркое сияние уже вышло за пределы комнаты, башни, дворца и заливало окрестности, превращая сырое осеннее утро в летний полдень.

Небо, трава, деревья, стены и башни Ильрагарда и воды реки под Восточным мостом окрасились причудливыми цветами, каких царица никогда не видывала. Она стояла возле стола и с изумлением оглядывалась. Тирэно, бывший с ней рядом, тоже необыкновенным образом изменился. Его седая борода, переливалась теперь золотом спелых пшеничных колосьев, глаза сияли, точно синие сапфиры, а синяя мантия и бархатная шапочка засверкали парчовыми узорами из цветов, драконов и звезд. Посмотрев на собственное простое платье из черного шелка и тафты, царица увидела огненно-красное сияние роскошного бархата и блеск рубинов на пальцах, шее и запястьях.

— Что это? — проведя ладонями по своей одежде, в изумлении спросила она.

— Шар действует, — ответил Тирэно необычно могучим и благозвучным голосом. — Выйди на балкон, дитя, и посмотри вокруг. Запомни все, что увидишь.

Царица увидела в стене дверь, которой там никогда не было. Дверь была открыта и вела на балкон, огороженный резными перилами из камня. Царице отчего-то стало страшно, она медлила.

— А вы не пойдете со мной? — спросила она.

— Мне туда нельзя, но если ты боишься, то я могу войти с тобой в шар, — сказал Тирэно. — Только вдвоем мы не сможем находиться там долго. Это заберет слишком много сил и моих, и твоих.

— Я быстро посмотрю, и мы вернемся, — пообещала царица.

Тирэно подошел к ней, взял ее за руку, и вдвоем они вышли на балкон. Оранжевый свет, казалось, исходил от солнца, горевшего на небе. Он заполнял окрестности, и они были видны как на ладони, на много миль дальше, чем всегда.

— Смотри, — Тирэно простер руку над открывшейся далью.

Царица глянула вниз и увидела перед собой весь Дивный Край с севера на юг и с востока на запад. Каждая гора и долина, каждый холм и впадина, каждая речушка или лес, деревня или город, каждый дом и замок были видны, точно находились рядом. От этого многообразия у царицы закружилась голова. Она схватилась за перила, чтобы не упасть.

— Это невероятно! — воскликнула юная чародейка. — Я могу увидеть все, что захочу!

— Успей увидеть главное, — сказал Тирэно. — Ищи Моину, ищи ее.

— Но где? — растерянно прошептала царица, — Дивный Край так велик.

— Направь свою силу на шар, как ты хотела, и увидишь, — ответил Северный Колдун.

Царица изо всех сил мысленно приказала шару показать ей Темную госпожу. Она лихорадочно шарила взглядом по простершимся у стен дворца горам, долам и лесам. Вначале шар не подчинялся, показывая то одно, то другое, но все не то, что нужно. Множество картин проносилось перед глазами так быстро, что в глазах зарябило.

Наконец, все видения вдруг слились в одно. Царица увидела затемненный зал со сводчатым потолком и узкими окнами. В зале за столом, накрытым черной скатертью, сидели двое — седой длинноволосый чародей и женщина, закутанная в плащ. От ее неподвижной фигуры веяло безымянным древним ужасом. При виде этого зрелища внутри у царицы похолодело.

— Вы видите? — прошептала она.

— Да, — ответил Тирэно. — Это Моина, а рядом с ней Ютас, мой средний брат. Нам пора выходить, я не могу больше контролировать шар.

Он взял царицу за руку и увел ее с балкона. Царица послушалась, но взгляд ее до последней минуты был прикован к мрачному залу, за окнами которого простиралась дикая пустынная земля, и к черной фигуре за столом.

Правительница Страны Чародеев и Северный Колдун вернулись в комнату, и оранжевое свечение вокруг них пошло на убыль. Сначала оно сузилось до пределов долины Ильрадана, потом до пределов стен дворца, потом свободно умещалось в комнате и, наконец, померкло. Балкон и дверь, ведущая на него, исчезли.

Не успели царица и старый чародей сделать несколько шагов по комнате, нечеловеческая усталость и слабость навалились на них. Ноги отказались повиноваться, и старик с девочкой упали, где стояли. Прошло немало времени, прежде чем они очнулись и поняли, где находятся, и что с ними произошло.

— Слабость еще долго не пройдет, — сказал Тирэно, приподнявшись на локте и сев. — Шар забрал очень много сил.

— Это был неоценимый опыт в моей чародейской жизни, — проговорила царица и тоже села, обхватив голову руками. — Ох, как же трещат виски!

— Так ты довольна результатом? — спросил Северный Колдун.

— Нет! — с досадой проговорила царица, и ее губы обиженно надулись. — Я видела Темную госпожу, но не узнала место, в котором она находилась. Это был вовсе не тот замок, где я видела ее в прошлый раз сквозь зеркало. Где ее искать?

— Кажется, я знаю где, — невесело усмехнулся Колдун. — Судя по тому, что я видел, она вне пределов досягаемости. И мрачное убранство замка, и унылый вид из окон указывают на то, что Темная госпожа находится в Маргодране — обители зла, воздвигнутой Аватрасом в эпоху Старых Волшебников среди Острозубых скал. Не одну тысячу лет замок Аватраса был лишь пугающими руинами на краю света, в которые не забредал ни человек, ни зверь. Умадан пытался возродить былую ужасную славу Маргордана, но не имел успеха и вскоре был повержен. Однако, как мы только что видели, Маргодран восстановлен.

— Как вы объясните то, что Ютас находится там? — испытующе взглянув на Колдуна, спросила царица.

— Рядом с ним на столе я заметил кувшин с зеленым снадобьем, — не смутившись под ее взглядом, ответил Тирэно. — Скорее всего, это было зелье повиновения. Ютаса захватили и держат одурманенным. Ни в каком другом случае мой второй брат не стал бы служить темной стороне.

— Ты так спокоен, — заметила царица. — Ты знал, что происходит с твоими братьями, да? Почему же не помешал?

— Колдуны — маги высшей категории, но не всё в нашей власти, — грустно покачал головой Тирэно. — Но я здесь, чтобы исправить то, что в состоянии исправить. Агенор уснул надолго. Возможно, я смогу заменить его тебе, царица.

— Я надеюсь, — кивнула царица, поглядев на него с благодарностью, потом обхватила колени руками и с горечью посмотрела на шар, поблескивающий на столе. — И еще я надеялась увидеть Элиа и с ним всех остальных. Виго сказал, что они, должно быть, уже в Нумаре. Как бы я хотела знать, что с ними сейчас.

***

Утро переливалось нежными красками. Золотистые блики бежали от воды, щебетали птицы в соседнем лесу, а свежий воздух источал цветочные ароматы. Трава, на которой путники расстелили свои одеяла, была до того мягкой, и спалось на ней так покойно и сладко, что и просыпаться не хотелось. Но когда каждого настойчиво потрясли за плечо, глаза пришлось открыть. Нехотя просыпаясь, путники недовольно заворочались, зевая и потягиваясь.

— Я видел во сне родную Пангорию! — заворчал Нок, протирая глаза. — С твоей стороны это очень безжалостно и черство, проклятая эльфийка, не дать мне досмотреть такой сон.

— Я тут не причем, — потянувшись, возразила Тарилор. — У тебя всегда во всем эльфы виноваты, занудный гном.

— Ну, чего вы там ворчите спозаранку? — заскулил Юн. — Спать не даете. Вернигор, пусть они угомонятся!

— Угомонитесь, — сонно проговорил Вернигор, стряхнул с плеча толкнувшую его руку и перевернулся на другой бок. — Гвендаль, еще полчаса.

— Чего? — громко зевнул волшебник.

Кадо первым открыл глаза, поднял взгляд к небу и ахнул. Над ним, закрывая свет солнца, склонялся воин исполинского роста, державший за повод мощного длинногривого коня белой масти. На воине был кольчужный доспех невиданной работы, легкий и светлый, его широкий белый плащ стелился по траве, а у пояса поблескивали перламутром ножны изогнутого меча.

Неподалеку стояли еще трое великанов, державших под уздцы таких же сильных и красивых белых коней. На конских попонах и белых плащах самих воинов золотом были вышиты четырехлистники.

— Мы стражи и дозорные страны Нумар, — сказал тот из них, который будил путников, зычным голосом, похожим на звон большого колокола. — Пределы нашей земли защищают силы добра. Вы смогли беспрепятственно войти в Нумар, значит, вы не замышляете зла. Для друзей путь всегда открыт. Добро пожаловать, чужеземцы.

Кадо невольно опустил взгляд на свой медальон, висящий на шее, и сердце у него забилось быстрее.

— Эй, просыпайтесь, — сказал он остальным. — Здесь нумарская стража.

— Нас хотят арестовать? — всполошился Юн. — За что? Я ни в чем не виноват!

Стражники, однако, не проявляли признаков враждебности. Их лица имели приветливое и слегка любопытное выражение. Великаны поклонились, Гвендаль, Вернигор и остальные, пораженные столь необычайной мощью, ответили на поклон уважительным наклоном головы.

— Спасибо на добром слове, — сказал Гвендаль, скатывая одеяло, которое одолжил ему Кадо. — У нас и в самом деле на уме нет ничего дурного. Совсем наоборот, мы прибыли за помощью.

— К наместнику? — спросил предводитель стражей.

— Нумаром правит наместник? — в свою очередь спросил Гвендаль, встал с травы, и остальные увидели, что высокий чародей достает макушкой лишь до груди гиганта-стражника.

— С тех пор как исчез наш добрый король и его королева, — объяснил великан. — Меня зовут Далиор, я старший над всеми стражами Нумара.

— Рад знакомству, — поклонился волшебник. — А я Гвендаль, также известный как Чародей.

— Чародей, — задумчиво повторил Далиор. — Мне кажется, я что-то слышал о вас.

— Ну, еще бы! — воскликнул Юн. — Во-первых, он мой учитель, а, во-вторых, самый великий волшебник! После Колдунов, разумеется.

— Ну, конечно, — спохватился старший страж. — Вы, должно быть, приехали не к наместнику, а к хозяйке Туманного Острова.

— К хозяйке Туманного Острова? — с удивлением переспросил Гвендаль.

А Кадо почувствовал, как внутри что-то дрогнуло.

***

Тусклый свет дня загорался над вершинами скал, делая враждебный пейзаж еще непригляднее. Нагромождения камней, острые, как лезвия ножей, скрывались в зловонных испарениях тумана, ползущего по низинам. В тумане прятались и глубокие пропасти, несущие гибель любому, кто оступится на узкой тропке, вьющейся вдоль обрыва.

Нигде не было заметно зелени трав и деревьев, следов человеческого или любого другого жилья. Лишь угрюмый замок на вершине горы возвышался, довлея надо всем вокруг. Его черные башни, казалось, подпирали тучи в небе, а гигантская тень накрывала ущелье под горой темным покрывалом.

В покоях замка даже днем было темно как ночью. В библиотеке все окна были наглухо закрыты ставнями, чтобы ни единый луч света не проникал внутрь. По углам в канделябрах тускло горели бледно-зеленые свечи, а на каминной полке полыхали красным огнем глазницы человеческого черепа, лежащего на золотом блюде.

Темная госпожа сидела за столом в кресле, скрестив руки на груди, а на плече у нее сидел ворон. Черная птица что-то тихо говорила черной женщине, повернув голову и касаясь клювом складок глубокого капюшона.

Потом госпожа встала, приоткрыла ставню на одном из окон, и ворон вылетел из библиотеки. Покружив над замком, он улетел. Вскоре над цепочкой серых скал на горизонте всколыхнулось черное облако птичьих крыльев. Стая ворон с хриплым гомоном умчалась на восток.

— Значит, они в Нумаре, — проговорила госпожа, захлопнув ставню и снова погрузив комнату во мрак. — Теперь в этом нет сомнений. То-то обрадуется негодяй Верховный Чародей, так желавший лишить меня моего будущего могущества.

— Он спит и не знает об этом, — заметил в темном углу голос Восточного Колдуна. — Скажи мне, ты ведь знала, что Нумар на самом деле существует?

— Разумеется, — усмехнулась госпожа. — В свое время Умадан пытался проникнуть в пределы этой загадочной державы, хотел соблазнить могуществом и властью Южных Колдунов. Тогда Колдуном в Нумаре был Исмаэр, и он не поддался увещеваниям Учителя. Заносчивый чародеишка считал себя умнее всех, но его тоже постигло собственное большое горе. Несколько столетий спустя единственный сын Исмаэра Илиодор, не наделенный колдовской силой, исчез бесследно на просторах Нехоженой Земли. Это погубило Южного Колдуна.

— Твоя работа? — с саркастической усмешкой поинтересовался Ютас.

— Нет, что ты! — госпожа рассмеялась холодным скрежещущим смехом. — Это были нурты, кочевники с запада. Они давно точили зуб на недоступную для их набегов страну Южных Колдунов, а Илиодор был на свое несчастье королем Нумара. Нурты налетели как вихрь на закате дня и в одно мгновение разметали охрану, свиту и обоз, в котором ехали король, его супруга и наследник. Я видела это в зеркале и от души повеселилась.

— Что случилось с ними дальше? Они погибли? — спросил Ютас.

Темная госпожа безразлично пожала плечами.

— Кто ж знает? Глухая ночь Нехоженой Земли скрыла эту тайну, — ответила она, и ее голос зазвенел, как холодный металл. — Но на этом примере видно, какая участь ожидает тех, кто пытается противостоять величию Умадана и делу темной магии.

***

Весь день путники в сопровождении Далиора и его людей держали путь на юг в глубь страны. Они путешествовали по Нумару, сидя на лошадях позади стражей-великанов. Причем Кадо и Юн, Тарилор и Нок прекрасно умещались в седлах стражников по двое. Около восьми часов вечера посланники Агенора прибыли в город Эмарту, где располагался дворец наместника. Он стоял за городом, на возвышении среди лугов.

— Я доложу о вас, — сказал Далиор, когда сильные белые лошади провезли путников по подъемному мосту, въехали в крепостные ворота и оказались на внутреннем дворе резиденции наместника. — Наместник уже давно вас ждет.

— Вы же говорили о хозяйке Туманного Острова, — с недоумением заметил Гвендаль.

— Все узнаете в свое время, — загадочно и уклончиво ответил Далиор и ушел.

А путников проводили в просторную горницу во внутренних покоях. Из ее открытых настежь окон открывался широкий вид, от которого путешественники не могли оторвать глаз. Земля, представшая перед ними, была так прекрасна, как они и представить себе не могли. Несмотря на уже начавшуюся осень, она вся утопала в зелени пышных трав и диковинных деревьев. Небеса сияли яркой лазурью, в лугах всё еще цвели цветы.

Тихий шелест ветра доносил благоухание спелых плодов из садов Эмарты, раскинувшейся внизу у подножия холма. Белые стены города огибали плавные воды реки, на поверхности которой мелькали паруса рыбачьих суденышек. На юго-востоке в прозрачной дымке вставали вершины далеких гор, сверкая серебром в лучах вечернего солнца.

На всем, что видели глаза путников, лежал отблеск векового покоя и древней чудодейственной магии.

— Есть ли место красивее этого? — не удержавшись, воскликнул Юн, обращаясь ко всем сразу.

— Если только во сне, — ответил за всех Вернигор.

Кадо тихо сидел в углу, жадно всматриваясь во все, что его окружало. С той самой минуты, как путники перешли один из пяти мостов и ступили на землю Нумара, его не покидало необъяснимое лихорадочное волнение. Оно не прекращалось даже во сне. Вот и теперь Кадо не мог сдержать странную дрожь, глядя на прекрасную землю за окном или рассматривая обстановку приемной.

Роспись стен комнаты и цветные витражи на окнах постоянно повторяли изображение четырехлистного клевера, символа страны Нумар. Четырехлистником была вышита и обивка мебели. При виде этого рисунка, Кадо разволновался еще больше и, сам не зная почему, спрятал свой медальон под одежду.

Едва он сделал это, распахнулись створки дверей, и вошел наместник — некогда сильный широкоплечий муж, а теперь почтенный старик с седыми волосами, в длинном парчовом одеянии. Он шел медленно — сказывались годы, и опирался на посох.

— Здравствуйте, чужеземцы с севера, — сказал старик с коротким поклоном, исполненным достоинства. — Я — Гаро, наместник страны Нумар.

— Здравствуйте, наместник, — с поклоном сказал Гвендаль, выходя вперед. — Я — Гвендаль Рено, чародей из страны Ильраан. Мы посланы Верховным Чародеем Ильраана Агенором за помощью, нам необходимо увидеть Южного Колдуна.

— Да, я знаю. Я получил указания. Мне сказали, что должен появиться один — тот, которого ждут, — кивнул наместник и испытующе оглядел каждого из прибывших. — Есть ли он среди вас?

Путешественники с удивлением переглянулись. Только Гвендаль выглядел спокойным. Если Чародей и удивился, то виду не подал, и с наместником, несмотря на его титул и возраст, чувствовал себя на равных.

— Увы, обстоятельства изменились, он не смог приехать с нами, — ответил он. — Но суть нашей миссии от этого не меняется. Мы должны увидеть Южного Колдуна.

Наместник нахмурился и недоверчиво покачал головой.

— Но о вас меня не предупреждали, — возразил он. — Как я могу знать, захотят ли вас видеть?

— Может, вы скажете, где нам искать Южного Колдуна, а он сам решит, захочет ли он нас видеть или нет? — сказала Тарилор.

— Госпожа эльф, — почтительно, но строго возразил Гаро, — я лишь наместник короля в этой стране и слуга закона. Я вижу, что вы господа честные и почтенные, ведь чары Нумара впустили вас в наш край. Поэтому я ничего не имею против всех вас лично. Но покой Колдунов у нас не принято тревожить. Для этого нужны веские основания.

— Может, это поможет вам поверить в важность нашего дела к Южному Колдуну? — сказал Гвендаль и поманил к себе Кадо, скромно стоявшего в сторонке у окна. — Покажи свой медальон.

Кадо сам не знал почему, но когда он вытаскивал цепочку с медальоном из-под рубашки, пальцы у него дрожали. Когда серебряный четырехлистник заблестел у мальчика в ладони, Гаро, взглянув на него, изменился в лице.

— Знак Нумара! — произнес старик с уважением и удивленно вгляделся в лицо Кадо. — Кто вы, юный чужеземец?

— Об этом мы и поговорим с Южным Колдуном, — с важным и загадочным видом заявил Гвендаль.

— Вот хитроумный чародей, — с уважением шепнул Нок Вернигору. — Недаром мой шеф Себастьян говорил, что он очень и очень непрост.

Слова Чародея и медальон, судя по всему, убедили наместника и развеяли его сомнения.

— Ну, хорошо, — немного подумав, сказал он. — Я поверю, что у вас важное дело, и вы именно те, кого ожидают со дня на день. Я с радостью предложил бы вам стол и кров до завтрашнего утра, но, согласно распоряжениям, которые я получил, вы должны явиться немедленно, сразу же, как прибудете. Она ждет вас.

— Она? — тут и Гвендаль не смог скрыть удивления.

— Южная Колдунья, хозяйка Туманного Острова, — ответил Гаро. — Вы сейчас же отправитесь к ней.

***

К вечеру вновь сгустились тучи над Закатной Стороной, опять разыгралась гроза. Струи дождя хлестали землю. Мрачно и неприютно выглядел огромный замок, на башнях которого мерцали тусклые дрожащие огни. Даже с открытыми ставнями в чертогах Маргодрана темной вуалью висели сумерки.

Когда Ютас вошел в библиотеку, госпожа опять сидела у стола, откинувшись в кресле. Вокруг нее суетились две морщинистые старухи-лепреконши. Одна из них подтачивала и заостряла пилочкой ногти на бледных руках госпожи, вторая покрывала их блестящим черным лаком.

— Пусть накроют ужин в Большом зале и зажгут мои любимые черные свечи, — распорядилась колдунья, обернувшись к хромому гоблину-прислужнику.

— Наводишь красоту? — усмехнулся Ютас. — И приказываешь подать праздничный ужин. Надо же, какие приготовления.

— Сегодня особенный вечер, — госпожа пнула ногой лепреконшу, неловко мазнувшую лаком ей по пальцу, и горделиво выпрямилась в кресле. — Вечер моего торжества. Сколько ни старались мои враги, на какие страдания и жертвы ни шли, я все равно добилась своего. Мой камень сегодня придет ко мне. Последний камень.

— Откуда такая уверенность? — спросил Ютас.

— Мальчик уже у дверей, я послала стражу встретить его, — ответила госпожа. — Скоро он будет здесь, и тогда дело за тобой. Найди способ преодолеть Слово, Колдун.

При этих словах госпожи за окном сверкнула молния и бросила зловещий отсвет на ее темную фигуру.

***

Подъем в гору дался тяжело. Сказалась усталость от долгой дороги без сна и остановок. К вечеру зарядил дождь и становился все сильнее. Ноги скользили на камнях и мокрой размякшей земле, ветки колючих кустов хватали за плащ и одежду. Но Илья не мог остановиться ни на миг до тех пор, пока не оказался в узкой лощине, поросшей лесом.

Там у отвесной скалы стоял старый и могучий дуб, дупло в стволе которого было завалено неподъемным валуном. Илья подошел к дереву, откинул капюшон плаща и подставил лицо дождевым струям, чтобы охладить горевший лоб.

В воздухе носилась гроза, с далекого запада долетали вспышки молний и громовые раскаты. Глаза мальчика, поднятые к темному небу, вспыхнули зеленым огнем. Протянув ладонь к валуну, закрывавшему вход в дупло, Илья чужим голосом, глухим и низким, произнес заклинание на языке Старых Волшебников.

Камень послушно откатился в сторону, и из дупла тотчас же вышли четверо гоблинов в панцирных доспехах. Они окружили мальчика, сомкнув вокруг него щиты, и повели внутрь, в зияющую черноту дупла. Илья послушно пошел с ними.

***

Всюду холодно мерцали черные свечи в золоченых канделябрах. Колонны в зале увивали гирлянды черно-красных лилий, источавших ядовито-сладкий аромат. На помосте в центре зала стоял стол под бархатной скатертью, сервированный золотой и серебряной посудой, а вокруг него суетились прислужники — гоблины и карлики.

— Он здесь, госпожа, — доложил предводитель стражников, когда четверо гоблинов вошли в зал.

Между ними стоял мальчик в промокшем зеленом плаще. Его меч старший гоблин только что отобрал, вынув из ножен на поясе.

Темная госпожа сидела на помосте в кресле из эбенового дерева. Спинкой креслу служила фигура дракона с раскинутыми крыльями, и Илье показалось, что черные крылья за спиной женщины, закутанной в плащ, принадлежат ей самой. От нее веяло холодом, и тьма окружала ее со всех сторон, но Илья заставил себя расправить плечи и с вызовом поглядеть во тьму. Госпожа поднялась с кресла, сошла с помоста и двинулась Илье навстречу.

— Ты пришел, мой мальчик, — усмехнулась она; ее голос прозвучал холодно и алчно одновременно. — Давно я ждала этой встречи. Дай же мне взглянуть на тебя.

Лицо ее скрывала глубокая тень от капюшона, но Илья чувствовал на себе горящий тяжелый взгляд.

— Я тоже ждал этой встречи и пришел сам, добровольно, — сказал он громко и дерзко улыбнулся темной фигуре, возвышавшейся перед ним. — Может, и ты позволишь взглянуть на себя?

— Ты, правда, хочешь этого? — в ответ на его смелые слова госпожа рассмеялась тихо и на удивление безрадостно.

Илья кивнул, напряженно ожидая исполнения своей просьбы, и тогда ведьма откинула с лица капюшон. Мальчик почувствовал, что внутри у него все холодеет, и земля уходит из-под ног.

Перед Ильей стояла женщина с необычайно тонкими и правильными чертами лица. Волны волос цвета воронова крыла стекали по ее плечам, соболиные брови летели, точно крылья, а глаза были непроглядно черны. Красота ее ужасала, ибо в ней не было жизни и тепла. Кожа ее была бледной, точно у выходца с того света, от нее исходило темное сияние, которое ранило зрение, но от которого невозможно было оторвать глаз.

Илья и сам начал заливаться ледяной бледностью и стоял неподвижно, не находя в себе сил отвести взгляд. Несколько мгновений госпожа наслаждалась оцепенением, охватившим мальчика, и на ее губах играла довольная улыбка.

— Понравилось тебе то, что увидел? — спросила она.

— И нет и… да, — честно признался Илья слабым шепотом.

Госпожа усмехнулась и спрятала лицо под капюшон.

— Ты пришел ко мне, — с торжеством промолвила она. — Думаю, ты умный мальчик, и вместе мы достигнем многого. Давай же отпразднуем встречу. Пойдем к столу.

— А что вы едите? — Илья оробел, выслушав приглашение. — Должно быть, змей и лягушек?

Госпожа рассмеялась.

— Вовсе нет. Темные маги тоже знают толк в удовольствиях. Только они и знают в них толк. И ты скоро убедишься в этом, если будешь на нашей стороне.

Она положила бледную, почти невесомую руку Илье на плечо и повела к возвышению, на котором стоял стол, накрытый для ужина.