Музыка в зимнем лесу. Стихи за 2019-2022 годы

Вера Дмитриева

В книге «Музыка в зимнем лесу» собраны произведения, написанные за 2019—2022 годы. Это своеобразный дневник в стихах, которые отражают состояние и самого автора, и окружающего мира.

Букет сонетов

Сонет сонету

Здесь форма ущемляет содержание,

и для эксперимента места нет.

Ни строк непроизвольное дрожание,

ни рифм неточных не простит сонет.

Но как красив, достоин обожания,

как закруглён, причёсан и одет!

Мне нелегко даётся подражание,

ведь у него такой авторитет.

Так хочется побыть с ним хоть немножко,

пером неброским послужить ему.

Он в общей каше строчек — мёда ложка.

С ним пообщавшись, наконец, пойму:

пусть форма — элегантная одёжка,

по ней встречают, а не по уму

Ещё один сонет сонету

Учитесь краткости, поэты,

старайтесь рифмы подбирать.

Для этого у нас сонеты.

У них особенная стать.

Они изысканны, при этом

строга воинственная рать

их строчек. Ни зимой, ни летом

не могут форму поменять.

Закованы в стальные латы

сонеты — бравые солдаты,

но как нежны они внутри.

Стихи надменны и богаты,

и обольстительны. Смотри,

не принцы даже, а цари.

Песочные часы

Когда «идут» песочные часы,

от времени я глаз не отрываю,

песчинок тихий трепетный язык

я не умом, а сердцем понимаю.

Имеющий начало и конец

своё в секундах видит отраженье.

Лишь тот, на ком бессмертия венец,

без времени живёт и… без движенья.

И, открывая вечности врата,

ты помни, что час твоего исхода

меж временем — безвременьем черта.

Нет дня и ночи!? И времен нет года!?

Песочные часы живут ли там?

Войду — узнаю. Но боюсь я входа.

Властителю слов

Как хочется попасть однажды в сказку.

Представьте: у ворот стоит карета,

цветёт миндаль, и пахнет амаретто,

и южный вечер обещает ласку.

Но будний день предпочитает краску

неяркую, для бледного портрета.

На чудеса наложены запреты,

и часто даже ближний носит маску.

Пусть праздником не сделать серость эту,

скромны и мысли наши, и деянья.

Но многое даруется поэту.

Властитель слов, мир под его влияньем,

и злую зиму превратит он в лето,

и тьму расцветит радужным сияньем.

Зелёный рукав

Под впечатлением от английской

песни «Зеленые рукава».

Безмолвная моя любовь

в своём зелёном сюртуке,

мне кажется, ты бьешься вновь

синицею в моей руке.

Однажды ты ушёл без слов,

и я с тех пор живу в тоске.

Но вдруг вскипела в жилах кровь,

забухал колокол в виске.

Среди ветвей, цветов и трав

пригрезилось, что это ты.

Мелькнул зелёный твой рукав.

То, с неба дивный луч упав,

преобразил мои мечты.

Сквозь листья свет, увы, лукав.

Войду — узнаю

Когда «идут» песочные часы,

от времени я глаз не отрываю,

песчинок тихий трепетный язык

я не умом, а сердцем понимаю.

Имеющий начало и конец,

своё в секундах видит отраженье.

Лишь тот, на ком бессмертия венец

без времени живёт и… без движенья.

И, открывая вечности врата,

ты помни, что час твоего исхода

меж временем — безвременьем черта.

Нет дня и ночи!? И времен нет года!?

Песочные часы живут ли там?

Войду — узнаю. Но боюсь я входа.

Пасха

Пасхальный вечер в ожиданье,

и в храме, и вокруг — народ.

В предчувствии всё мирозданье,

и так идет из рода в род.

Христос воскрес! — Лежит за гранью…

Но это чудо у ворот,

пусть недоступно пониманью,

а сердце верит и поёт.

Христос воскрес! — кивают свечи,

течёт с молитвой крестный ход,

летит душа Ему навстречу.

Душа так верит в Воскресенье!

Хотя и страшен ей исход,

Но знает: во Христе спасенье!

Нить

Солнце зимнее каталось

по сугробам, как щенок,

В нос лизало и ласкалось,

убегало из-под ног.

Безразлична эта шалость

согнутой в бараний рог.

Многолетняя усталость —

суеты сует итог.

Что же делать, как же быть?

Тяжесть лет и лёгкость бега

как же мне соединить!?

Впрочем, есть такая нить!

Нужно вить ее и вить

из любви, стихов и снега.

Счастье

Счастье, что к нам, а не мимо,

часто мы не замечаем —

утро с жасминовым чаем

под белопенным жасмином.

Вечером возле камина

мудрствуем, не отличая

русской тоски-печали

от европейского сплина.

Краской невзрачной малюя

будни, не видим мы света.

И распускаем нюни.

Счастье, как просто это:

двадцать второе июня,

и дальше… мирное лето.

Сейчас

В душе запустень, сохнет грустная лира,

от слезных сонетов мокра.

Мы — завтрашний день, но вчерашнего мира.

Все, что не СЕЙЧАС — все игра.

Игра нашей памяти — день пролетевший.

А ЗАВТРА — фантазии бред.

Куда вы направите шаг свой неспешный,

и где вы оставите след?

Что было — то было, что будет — то будет,

и нет никакого СЕЙЧАС.

Там, в прошлом застыла судьба между судеб,

А ЗАВТРА застанет ли нас?!

Лишь там, где в безвременье Истина вечна,

возможно СЕЙЧАС — и оно бесконечно.

Видение

Я в пенных струях водопада

глаза закрыла, и пред ними

скалистых гор встаёт громада,

дразня вершинами своими.

Но мне туда совсем не надо,

во мне мечты другие ныне —

небесного пределы града

манят красотами иными.

Что ж, пусть не горы — сад чудесный,

не водопад — фонтан желаний!

Журчит вода волшебной песней,

объединяя сонм мечтаний.

Я сказкой омываю душу

под тёплыми струями душа.

Струна

Пораньше встань и в тишине услышишь

слова, что предназначены тебе.

А может не тебе, но ты запишешь,

и благодарность вознесешь судьбе.

О, чудный дар! Слова идут отарой,

кудрявые, как овцы по весне.

И мир звучит, то чувственной гитарой,

то балалайкой русскою во мне.

Мне не дано оркестром быть серьезным,

лишь тоненькой натянутой струной.

Но дивный Мастер может виртуозно

озвучить мирозданье и одной.

Господь, спасибо, что позволил в мире

Струной в Твоей быть многозвучной лире.

Мальчик-паж

У каждой взрослой женщины, наверно,

был мальчик-паж, отчаянно влюблённый,

то пылкий, то застенчивый безмерно,

в искусстве обольщения зелёный.

Мой юноша с глазами пьяной вишни,

с горячими несмелыми губами

мне помнится. Хотя все сроки вышли,

воспоминанья в сердце мне упали.

Триумф любви то было, иль уродство?

Тогда меня впервые посетило

насмешливое чувство превосходства.

Но гонор с обожанием сплетался.

Пусть идол мой — угасшее светило,

но свет его в стихах моих остался