Свадьба отменяется. Осада

Вера Чиркова, 2015

Тщательно подготовленные королём смотрины, а заодно и все планы и надежды герцога Анримского и его друзей в одно мгновение сломаны чёрным шаманом, похитившим прекрасных принцесс. Взамен злодей оставил страшное заклятье, угрожающее неминуемой гибелью и самому Дорданду, и всем окружающим. Лишь чудом удалось придворному магистру и его подруге вырвать подопечных и их гостей из объятий тьмы, отправив в ненадёжный портал, но никому не известно, чем закончится опасный эксперимент и не ждут ли спасённых новые, более опасные и трудные испытания.

Глава 3

Мир вокруг внезапно вспыхнул ярким и ослепительным, как росчерк молнии, светом, и понёсся куда-то вверх.

Дорд невольно зажмурил глаза, да так и не успел их открыть, с громким всплеском уходя в воду. Рот, произвольно открывшийся от рванувшегося из груди крика, мгновенно наполнился горьковато-солёной водой, и страстное желание вытолкнуть, выплюнуть эту солёную, тяжело булькающую гадость вмиг стало единственным. А уже в следующий момент появилась неукротимая жажда жизни и отчаянное стремление к поверхности, туда, где так много света и воздуха.

Он рванулся, пытаясь выгрести, и, не понимая, какая сила держит его под водой, не давая выбраться, яростно задёргался. Однако шею герцога крепко стискивало нечто неодолимо тяжёлое, не дававшее ему никакой возможности поднять на поверхность голову. Душой Дорда потихоньку начало завладевать горькое отчаяние, мелькнула даже подлая мыслишка, объявившая, что это конец, ему уже не вырваться… и вдруг тяжесть исчезла, напоследок больно царапнув скулу, словно сорванная неведомой силой. И почти сразу вслед за этим чьи-то руки решительно выдернули герцога из воды, и он всхлипнул, выплёвывая воду и одновременно пытаясь вдохнуть.

И сразу же мозг пронзила страшная мысль: Милли! Райт! Они же были рядом с ним, значит, сейчас остались там, внизу, под тяжестью тёмной солёной воды.

— Там… — начал герцог хрипло, закашлялся и понял: пока он всё объяснит, они уже утонут.

Нагнулся и ринулся назад в воду, торопливо разгребая её руками и пытаясь как можно скорее уйти в глубину, по опыту зная, на море не так-то просто нырнуть, когда захочешь. Солёная вода стремится вытолкнуть живое тело, зато не отдаёт безжизненное.

Чья-то сильная рука снова схватила его за шиворот, выдернула на поверхность, встряхнула, как собачонку. Вода хлынула из ушей, и непонятные рокочущие звуки превратились в слова:

— Ногами вставай! Тут неглубоко!

Азарил ещё раз встряхнул секретаря и осторожно опустил в воду, и не думая убирать цепкие пальцы с воротника.

— Там Милли! И… и герцог, я же их держал, когда… — Дорд снова сделал попытку нырнуть, но его кто-то схватил за плечи и развернул к себе.

— Я тут, тут, и Милли тоже, — с такого знакомого лица виновато смотрели из-под мокрых ресниц его собственные тёмно-серые глаза, — это мы тебя не сразу нашли, оказывается, кое-кто успел на тебя влезть!

— Я не виновата, — горько всхлипнул незнакомый женский голосок на чистейшем эйтанском, — я не умею плавать, в степи нету столько воды.

Из простого любопытства лорд скосил глаза и обнаружил, что причиной его несчастий была Тайлихон, сидевшая теперь на руках у капитана, крепко стискивая трясущимися руками его мускулистую шею.

— Как это нет, а речки? И большое озеро Харскай?! — возмутился Брант, ловя принцессу на слове. — Азарил, неси… секретаря или давай поменяемся, я понесу.

— Сам могу, — дёрнулся из лап северянина чуть отдышавшийся герцог, ища глазами Милли. — Девушек возьмите. Всех нашли? Никто не… потерялся?

— Брант говорит — всех, он последним был… А девушек и так на руках держат, вон Милли его брат несёт, она совсем слаба, Церцилию её кузен взял. А Тайлихон с тебя стащил Брант, и теперь она в него как клещ вцепилась… — Райт от счастья, что брат нашёлся и он жив, тарахтел не умолкая, даже про Галирию не вспоминал.

Впрочем, напоминать ему никто и не собирался, никто ещё не успел забыть его застывшее лицо. Да и не до того теперь как-то было.

Хотя в глазах ещё стоял сгущающийся полумрак приёмного зала и радужный полог, в котором таяли стройные фигурки девушек, сейчас мысли беглецов поневоле крутились вокруг их собственных бед. Внезапное падение в море оказалось для всех слишком сильным потрясением. А когда, слегка успокоившись, они наконец огляделись, то обнаружили себя стоящими по пояс в воде довольно далеко от берега. И хотя сначала это открытие ввергло всех в уныние, очень скоро путешественники поневоле начали понимать, как им повезло.

Даже тут, на мелководье, в намокшей парадной одежде было очень не просто передвигаться, а если бы они попали в более глубокое место, на спасение можно было и не надеяться. А пока у них был шанс, и никто не собирался его упускать. Сняв сапоги и всё, что позволяли правила приличия, мужчины повесили за спину наскоро сооружённые узелки и толпой двинулись к берегу, поставив впереди Азарила, как самого высокого.

Местами море было по грудь сильнейшей части кучки беглецов, и они брели, по очереди волоча своих спутниц. Иногда попадались чуть более глубокие впадины, но только один раз пришлось преодолеть вплавь несколько локтей.

Особенно трудной оказалась последняя часть пути, где воды было всего по колено. Из-за мокрой одежды идти становилось всё труднее, а бросать её запретил Брант, едко заметивший, что вряд ли их ждёт на берегу чей-то гостеприимный дворец с запасными штанами. По той же причине и девушки стали неимоверно тяжёлыми. Первым сдался граф Данжерон, пробурчавший своей кузине что-то недовольное, после чего она с оскорблённым видом рванулась с его рук. Граф не стал спорить, с видимым облегчением поставил родственницу в воду, и она побрела по мелководью, приподняв до колен подол.

Шертанс плёлся чуть в стороне, старательно отворачиваясь от кузины, чтобы не встречаться с её злым взглядом. Впрочем, все остальные предпочитали делать вид, будто ничего не замечают. Слишком устали и мечтали лишь о том, как упадут на прибрежный песок.

Потом Тайлихон проявила желание идти дальше самостоятельно, и Азарил не стал её уговаривать. Лишь пообещал помочь, если эта задача окажется увешанной золотом девушке не под силу. Однако ханшалли упрямо замотала головой, и по утомлённому лицу не привыкшего сдаваться воина скользнуло невольное уважение.

Брант, решительно передавший степнячку Азарилу ещё на половине пути, упорно двигался рядом с Дордом, готовый в любой момент подхватить друга, и, как обычно, винил во всём себя. Ведь это не он, а Райт первым начал кричать, где его секретарь… правда, в первый раз оговорился, но тогда все ещё были оглушены падением, и никто ничего не понял, кроме Бранта. Капитан лихорадочно огляделся и сразу сообразил, кого именно старательно топит обезумевшая от страха Тайлихон. Рывком дёрнул девушку к себе, одновременно громко оповещая всех о своём открытии. Северянин вмиг оказался рядом, и, пошарив под ногами, вытащил из воды захлёбывающегося секретаря.

А Дорд то и дело, словно невзначай, находил взглядом Милли и сразу отворачивался, не желая никому выдавать поселившуюся в сердце тайну. Хоть и нестерпимо хотелось отобрать бессильно обвисшую в крепких руках Даннака фигурку, прижать к груди, согреть дыханием… но разум насмешливо предупреждал, что позориться не стоит. Герцог её и двух шагов не пронесёт, сам едва ноги переставляет.

Медленно приближающийся берег оказался прямо перед ними как-то неожиданно; казалось, придётся ещё долго брести, оскальзываясь на камнях, проступивших из песка в полосе прибоя. И вдруг вода осталась позади, и стало можно передохнуть, но почему-то никому не захотелось садиться на сырую гальку, покрытую оставшимися после прилива водорослями. Пришлось тащиться дальше, пока не добрались до полоски сухого золотистого песка.

В первые минуты после падения на горячий песок герцог просто отдыхал, оставив все тревоги на потом; все живы, и это главное.

Ещё радовала погода. Здесь, на южном побережье, зима всегда была так же мягка, как начало осени в родном Анриме, и сейчас стояла почти летняя жара. И хотя мокрая одежда и доставляла неприятные ощущения, зато не грозила простудой.

— Нужно искать пресную воду, — словно отвечая мыслям Дорда, поднялся на ноги капитан, — и мыть одежду, иначе будет хрустеть, как рыбья чешуя.

— Леди, прошу прощения… — Брант, давно скинувший камзол и сапоги, закатал штанины и выпустил из-под пояса полы рубахи, сразу став похожим на драящего палубу матроса, — я на разведку.

— Возьми с собой Азарила, я тебе пока не помощник, — тихо попросил Дорд, и неожиданно для всех капитан беспрекословно подчинился секретарю.

После их ухода герцог некоторое время задумчиво хмурился, разглядывая валявшиеся на песке камзолы, потом решительно объявил:

— Леди и милорды, ввиду чрезвычайного положения, в которое попала наша компания, предлагаю считать себя аборигенами острова Хагмуту и перейти на упрощённую форму одежды.

— Вполне достаточно, если мы будем считать себя прибывшими на купание в летний дворец моего дяди… — сердито буркнула в ответ Церцилия, — там лорды и леди тоже ходят… довольно легко одетыми.

— Прошу прощения, не знал таких подробностей про забавы вашего дядюшки, — с чистой совестью снимая верхнюю рубаху и раскладывая её на песке, язвительно пробормотал Дорд. — А, кстати, леди, почему вы не ушли с шаманом?

— У меня амулет! — вспыхнула Церцилия и гордо показала извлечённый из выреза платья огромный тёмно-красный карбункул. — Хотя могу сознаться, тянуло здорово. Однако я не люблю ходить туда, куда меня тянут силой.

— Ну да, вы же любите приходить туда, куда вас никто не зовёт, — съязвил Райт, по примеру брата с удовольствием избавляясь от сапог и камзола.

— Потому что дядя… — начала было объяснять Церцилия, но оскорблённо смолкла и решительно стянула с себя верхнее парчовое блио, оставшись в прилипшем к телу промокшем шёлке нижнего платья.

И тут же ехидно хихикнула, заметив, с какой быстротой отвернулись от неё все мужчины. Кроме лежавшего с закрытыми глазами кузена Шерта.

Сидевшая в сторонке Тайлихон в это время методично снимала с себя украшения и ровным рядком складывала на один угол тонкого шёлкового платка, почти высохшего под палящими лучами.

Даннак, прищурившись, с любопытством следил за её действиями.

— А Милли кто-нибудь из вас поможет? — безразличным тоном осведомился у девушек герцог и, чувствуя, как загорается лицо, поторопился перевернуться на живот. — Что-то солнце тут жарковато… пожалуй, вскоре придётся искать тень.

— Милли… — оглянулась на неподвижно лежащую переводчицу Церцилия, — тебе помочь снять верхнее платье?

— Нет… — не сразу отозвалась та, потом с усилием приподняла голову: — Дай-ка твой амулет… на минутку.

— Вот. — С непонятной Дорду покорностью маркатская графиня сняла с шеи кристалл и протянула знахарке. — Ну, как?

— В нём нет защиты от ментального воздействия, — с минуту подержав амулет в ладонях, вздохнула Милли, — не обольщайся. Это леди Тренна тебя спасла, воткнув в шамана столовое серебро. Он бросил в нас заклинание подчинения, а потом каждую из принцесс дополнительно притягивал… До тебя всего-навсего очередь не дошла. Все знают… твой дядя просто трус, не хочет скандала с женой… иначе давно бы признал тебя дочерью.

— Это ложь… — мгновенно обозлившаяся Церцилия почти вырвала амулет из рук магини, — не думала я услышать от тебя грязные сплетни.

— Цилия, — Милли снова откинулась на песок и прикрыла глаза, — не лги хоть себе. Он с законными детьми меньше возится, чем с тобой. И тебя к нему тянет, только и слышно дядя то, дядя сё… голос крови не обманешь. И вообще… зачем тогда зовёшь себя принцессой… если тебе противна эта мысль?

— А… — маркатка хотела что-то сказать ещё, но её перебил Райт.

— Не сходится, — серьёзно сообщил он знахарке, — там не все принцессы. Чистокровная только Аглесса, ну ещё, допустим, Галирия, а при чём тогда Риселла? И её компаньонка? Я сам видел, как она туда ринулась.

— Только при одном: шаман слишком хорошо для степняка осведомлён о таких тайнах, за которые Брант очень щедро заплатил бы своим осведомителям, — нехотя пробормотала Милли и, приподняв голову, оглянулась. — А вот и он возвращается.

* * *

Дорд исподтишка поглядывал на бледное личико с тенями под глазами и ловил себя на мысли, что ещё вчера его насторожили бы странные слова девушки, подняли бы волну подозрений и желания докопаться до истины. А сейчас…

Нет, желание узнать истину никуда не пропало, наоборот, стало ещё острее. Но почему-то изменились мотивы, по которым он желал знать, в какую опасную игру ввязалась эта глупышка с ведьминскими глазами? И от чего ему нужно будет её спасать; ведь стоять в стороне от её дел он больше не хочет… да и не сможет. Вот теперь Дорд с удивительной отчётливостью осознал, какие чувства испытывал отец, когда при малейшем намёке на угрозу первым делом забрасывал за спину мать. А в спокойное время отец почему-то норовил всё время держать её за руку и устраивать поближе к себе.

Он и сам бы теперь не отказался… очутиться рядом с Милли, положить её голову себе на грудь… не-ет, таких мыслей пока нужно стараться избегать. Не тот момент… но глаз он с девушки теперь не спустит, это герцог знал точно.

— Ну, как?! — нетерпеливый Райт ещё издали задал капитану вопрос, который хотелось задать каждому из них, но остальные молчали, опасаясь услышать ответ.

— Дело плохо, — не стал скрывать Брант, — мы на острове. Очень маленьком и довольно далеко расположенном от материка или другого острова, лиги четыре, не меньше.

Это действительно было плохо, более того, очень скверно, и всё же Дорду показалось, будто капитан о чём-то недоговаривает. Интересно, почему? Собирается позже поговорить наедине или хочет взять решение всех проблем на свои широкие плечи?

Но так не получится. Северные лорды не из тех, кем можно командовать, они привыкли обдумывать последствия своих действий и сами принимать решения. Да и он не собирается перекладывать свои обязанности на кого-либо. Тем более теперь, когда ему нужно думать не только о себе… вернее, совсем не о себе. А маркатец вообще тёмная лошадка, непонятно, чего от него можно ждать, хотя наверняка это выяснится очень скоро. Дорд успел убедиться: в таких ситуациях, как эта, у людей из-под благородных масок очень быстро начинают проглядывать истинные, порой очень неприглядные лица.

— Говорите уже, капитан, — нетерпеливо фыркнула Церцилия, — что ещё вы там нашли, мы тоже имеем право знать… правду.

— Лабаз, — садясь рядом с братом, коротко сообщил Азарил.

Все на некоторое время примолкли, даже Тайлихон перестала звенеть браслетами.

— Чей, не определили? — приподнялся на локте Шертанс, и интерес, блеснувший в его глазах, очень не понравился герцогу.

— Скорее всего, пиратский. — Брант тоже сел. — Я считаю, его не стоит трогать.

— Если у пиратов есть хоть маломальский маг… то и близко подходить не нужно, — тихо сообщила Милли и приподнялась на локте. — А вода?

— Вот в том-то и дело, — капитан хмуро пересыпал песок, — что вода есть, но она рядом с хижиной… с лабазом, как говорит Азарил. Там явно была в камне естественная выемка, но её искусно углубили, накрыли очень хитрой крышей. Когда начинается дождь, вода течёт в бассейн, а вот солнце не попадает. Противоположный берег острова более обрывистый и зарос кустами и деревьями, а рядом торчит несколько скал. Мы не стали особо рассматривать, но по уверению Азарила, там вполне можно при желании спрятать пару карбасов. С проходящих мимо кораблей рассмотреть их будет невозможно. И тогда становится понятно, зачем хозяева избушки собирали воду. По-видимому скрывались тут по нескольку дней. Думаю, нам лучше всего будет затаиться в кустах на дальнем, низком берегу и подождать…

— Да чего же ещё ждать?! — Маркатский граф даже вскочил на ноги от возбуждения. — Нужно быстрее занимать это место. Наверняка там есть припасы и оружие, нас шестеро здоровых мужчин, и у нас превосходство во внезапности… если найдём арбалеты, то половину отряда перебьём ещё на подходе.

— А вторая успеет вернуться на карбас и поднять парус. Чтобы через сутки или двое вернуться с тремя сотнями головорезов, — холодно осадил его Дрезорт, — и не хочется рассказывать… какой конец ждёт нас в таком случае. Особенно…

Капитан резко смолк, но все и так поняли, что именно он имел в виду. В случае поражения участь девушек будет поистине ужасной.

— Решено, — заявил Райт, бросив взгляд на стиснувшего зубы брата, — мы устроим себе укрытие в тех кустах. Но вот насчёт воды… пока можно терпеть, а потом?

— Потом и подумаем, — загадочно обронила Милли, поднимаясь с песка. — Куда идти?

Секретарь тотчас оказался рядом с девушкой, подхватил под локоть, помогая встать, и скомандовал капитану:

— Показывай, куда идти… и захвати, пожалуйста, мои сапоги.

Брови гвардейца чуть дрогнули в изумлении, но он сумел быстро придать лицу устало-невозмутимый вид, и этого никто не заметил. А затем Брант молча подхватил с песка вместе со своей одеждой вещи герцога и двинулся к западной оконечности небольшого, вытянутого в длину островка. Попутно ругая самого себя за очередную оплошность. Ну вот чему он так удивился? Подумаешь, мелочь, сапоги. Разве могут быть какие-то условности между друзьями, тем более в этой ситуации?

— Давай сюда, — тихий голос северянина прозвучал уверенным приказом, и все заинтересованно обернулись, — у меня будет в безопасности.

Даннак указывал ханшалли на длинный шёлковый жгут, в который она, по обычаю степняков, закрутила свои драгоценности, чтобы повязать на талии, как пояс.

— А может… стоит их разделить на всех и каждому спрятать свою долю? Тогда… в случае чего… хоть часть сохранится. — Шертанс, оказывается, тоже разгадал смысл действий ханшалли.

— Бери, — решительно произнесла степнячка и торжественно вручила свой драгоценный пояс северянину.

Тот как-то странно ухмыльнулся и, приподняв рубаху, повязал жгут прямо на голое тело.

— Не ожидала я… — еле слышно вздохнула Милли, — от него такого решения.

— Ты о чём? — тихо осведомился Дорд, но травница ответила лишь загадочным взглядом.

А герцог и не подумал настаивать, шёл рядом, исподтишка поглядывая на её утомлённое личико, и благодарил познакомившие их обстоятельства, вследствие которых теперь может обращаться с нею запросто.

Ведь сейчас они оба по статусу слуги… хоть и не простые, но всё-таки люди одного круга, и вполне могут позволить себе не разводить особых церемоний. И никому не должно быть никакого дела до того, как ведёт себя с переводчицей секретарь. Как с нарочитой небрежностью отрясает песок с подола её на удивление быстро просохшего платья, крепко придерживая девушку за локоток и не давая отстраниться.

Да, в общем-то, никого это и не смущало.

Внезапно помрачневший, как туча, Райт без обычного энтузиазма плёлся за капитаном, по детской привычке загребая песок босыми ногами. Тайлихон уверенно шла рядом с хранителем своих сокровищ, набросив один из многочисленных платков на голову и хитро связав концы на затылке так, чтобы солнце не попадало на нежную кожу, а ветерок не срывал тонкую ткань.

Церцилия, всучившая недовольному кузену верхнее платье и туфельки, топала в гордом одиночестве, и по кривившим её пухлые губки презрительным ухмылкам мужчины могли бы легко догадаться, кем именно она их считает. Если бы кто-то захотел об этом догадываться.

Брант… ну, с ним Дорд намеревался серьёзно поговорить наедине, наверняка чуть позже найдётся для этого возможность. Но никаких нападок на свою девушку он не потерпит! Герцог даже не представлял прежде, как это приятно… мысленно повторять «моя девушка», хотя сама она об этом пока не догадывается. На миг вспыхнула в душе злость на ловеласов Бранта, допёкших травницу своими подарками и букетами, и тотчас схлынула. О чём жалеть, если у него тут ничего такого всё равно нет.

Придётся поломать голову, чтобы придумать, чем бы порадовать Милли, и похоже, времени на это у него будет предостаточно. Зато сейчас она покорно идёт рядом, оставив безнадёжные попытки вырвать свою руку, и на слегка покрасневшем от солнца личике блуждает робкая и чуть изумлённая улыбка, от которой сердце герцога сбивается с ритма. Ведь сразу понятно, девушка тоже искренне взволнована его соседством.

* * *

Милли действительно была изумлена и встревожена внезапной настойчивостью секретаря и ломала голову в поиске надёжного способа, каким можно поделикатнее избавиться от крепкой ладони собрата по несчастью, нагло вцепившейся в её предплечье. Не нужен этот скоропалительный роман ни ему, ни ей, а волнение замирающего сердца она как-нибудь сумеет подавить. Не впервой.

— Запомни самое главное… — повторяла не раз леди Тренна, и Милли верила своей наставнице всей душой, — тебе нельзя влюбляться. Ни в коем случае. Никогда не задумывалась, почему слово «полководец» — мужского рода, а слово «крепость» — женского? Потому как основные принципы их природы одинаковы. Женщина как крепость, пытается уберечь в сохранности свои ценности и секреты, а мужчина по натуре полководец и завоеватель. Ему нет дела до утончённой и хрупкой изящности очередной крепости, неинтересны хранящиеся в ней старинные легенды и мудрые сказания. Но он их всё равно завоюет и выведает, просто такова уж его натура, захватывать всё, попадающееся на пути. А чем сложнее завоевать очередную крепость, тем больше он потом будет собой гордиться. Но никто не может заранее с уверенностью сказать, в какой именно момент полководец распустит свою армию и осядет на постоянное жительство в очередном захваченном замке. А тебе необходимо сохранить свою тайну до конца… поэтому предстоит стать фантомом. Блуждающим замком, тающим в тот момент, когда на горизонте появляется очередной настойчивый полководец.

И Милли свято следовала этой заповеди, хотя, если сказать по правде, не так-то и трудно это было… с её мастерством знахарки. А отворотные зелья она изучила едва ли не лучше ядов. Вот только сейчас с нею нет даже повседневного кошеля. Последние произошедшие во дворце события заставили припрятать его подальше… чтобы не навлечь на себя подозрение вездесущего Дрезорта.

Девушка некстати вспомнила Риселлу и огорчённо вздохнула: подлая судьба в очередной раз обрушила на подружку свой коварный удар.

Герцог мгновенно уловил печальный вздох и ободряюще сжал локоток переводчицы, пытаясь намекнуть на свою готовность помочь ей в любых проблемах. Незачем так тяжело вздыхать, теперь, когда он наконец-то отыскал свою единственную среди толп прелестниц всех королевств, всё у них будет хорошо. Дорд сам об этом позаботится.

* * *

Возле зарослей, до которых наконец-то добрела измученная и потрёпанная компания, беглецов ждало большое разочарование. Песок под густыми, но какими-то кривыми и растерзанными штормами кустами был слишком сырым. Кроме того, везде громоздились завалы натасканного волнами мусора, обломков досок и бочонков, рваных сетей и рыбьих останков. Дорд скептически осмотрел это безобразие и огорчённо вздохнул: устраивать тут лагерь не стал бы и самый последний бродяга.

Пришлось идти назад, и Милли больше не пыталась вырвать из руки секретаря свой локоть, наоборот, всё сильней опиралась на неё, оправдывая свою слабость нестерпимой жарой. Девушка не имела права даже снять, подобно Цилии, тёмное верхнее платье. Оставалось молча терпеть и надеяться на Бранта, отправившегося искать подходящее местечко на другом конце острова.

— Может, посидишь, отдохнёшь? — с невероятно мягкой заботой спросил Дорд, и изумлённая этой интонацией травница на миг подняла на него взгляд, проверить, не издевается ли над ней вредный красавчик, как после первого знакомства обзывала секретаря Сел.

И тотчас торопливо опустила ресницы, бесконечно озадаченная увиденным. Лишь несколько человек в этом мире могли смотреть на неё ТАК. С доброй тревогой, заботливым теплом и ласковым вниманием.

Но все они: леди Тренна, кормилица, и тот, чьё имя было под строжайшим запретом, были ей близкими людьми… и имели право на такие взгляды. А этот лорд Кайд, вообще, по мнению Милли, был из категории тех самых мужчин, которых нужно тщательно избегать, если не хочешь смотреть вслед ему разбитыми окнами разграбленной крепости.

Она ведь не наивная селянка, чтобы не понимать, почему вдруг красавчик так резко изменил своё отношение к ней. Наверняка решил воспользоваться ситуацией, в которую они попали по вине проклятого шамана, и немного скрасить время вынужденного путешествия. Придётся как-нибудь поубедительнее ему намекнуть, что не стоит зря тратить на Милли своё время и обаяние. С нею такие штучки бесполезны, и хотя сердце девушки сладко замирает от тепла поддерживающей её сильной руки, никакого продолжения этого вынужденного соседства магиня не допустит.

У неё свой путь… очень нелёгкий, но выбор она сделала сама, и цену тоже заплатила сама, хотя… если совсем по правде, выбирать особенно было не из чего. Но в юности так хочется жить… как, вероятно и в старости, только сейчас ещё живы надежды на чудо. А вдруг однажды исчезнут опасность и несправедливость, найдётся мирный и достойный выход из безвыходного положения, и можно будет, ложась спать, не плести на всякий случай атакующее заклинание?!

— Тут большие камни… и кустов меньше, но мы нашли небольшую выемку под корнями, если углубить, можно поместить девушек, — отрапортовал вернувшийся из разведки Брант. И хотя стоял он перед герцогом, Милли почему-то казалось, будто обращается капитан к секретарю. Наверное, считает лорда Кайда старше и опытнее, сообразила девушка, и сама находившая секретаря вполне достойным принимать решения в их непростом положении.

— Веди, — кивнул лорд Кайд, и Милли тихонько ухмыльнулась, довольная своей догадливостью. И терпеливостью, ведь теперь ей уже не придётся читать секретарю строгую отповедь. Всё решилось и без её вмешательства. Раз девушки будут ночевать отдельно, лорду больше не удастся так настойчиво навязывать травнице своё общество. Хотя… жаль.

Оказывается, это очень приятно… когда о тебе заботится кто-то сильный, крепко держит под руку и смотрит так нежно…

«Не все полководцы обстреливают попавшиеся на пути крепости шквалом подарков, цветов и комплиментов, — вовремя вспомнилось девушке высказывание леди Тренны, иногда возвращавшейся к волнующей Милли теме, — эти примитивные методы срабатывают только на тех, кто втайне мечтает сдаться. Самые хитрые и коварные действуют много тоньше и изощрённее. Ищут и подкупают предателей, бросают в атаку полки своих и чужих стихов и песен, поливают стены непрерывным дождём жалостливых историй и печальных вздохов, мгновенно разъедающих самый крепкий камень. И всячески проявляют заботу и внимание, едва ли камушки из-под башмачка не вытаскивают».

Магиня сердито стиснула зубы, надо же, как точно всё описала наставница. А она тоже хороша, расслабилась, размечталась. Ну так есть о ком помечтать… Не о Шерте же. Его похождения и дуэли давно стали темой сплетен… и не только в Маркате. А северяне хоть и очень симпатичные парни, но сразу дали понять: их интересует приданое и потому они не собираются никому морочить голову. Прямолинейно… но честно. Герцог… очень хорош, она при первом взгляде на него даже расстроилась. Но потом увидела этого… секретаря… и сразу поняла, от кого ей нужно держаться подальше.

Вот и держится… за его руку. Но это ведь ненадолго? Ну где же там эта проклятая пещерка?