Северная долина

Вера Чиркова, 2020

Долгое правление регента наследника Тайгердского герцогства наконец закончилось. Высокородный лэрд Дарвел счастливо женат и коронован. Но как выяснилось, далеко не все жители долины были так рады молодому правителю, как его преданные друзья. У некоторых знатных лэрдов давно имелись на герцогский трон свои планы, и отступаться от них никто не собирался. Но и герцог оказался не так прост, как считали его недруги, приготовившие для решительной битвы самое мощное оружие. Кому же достанется победа, и готов ли будет молодой герцог выкупить ее ценой жизней десятков заложниц?

Глава 5

Сразу за воротами карету остановил крепкий, плечистый мужчина среднего роста и возраста. С первого взгляда он показался Коре похожим на стражника цепким взглядом и загорелым лицом, но чуть позже девушка рассмотрела на строгом, темно-зеленом шелковом колете золотые пуговицы и пряжки, а на груди висящую на цепи замысловатую брошь. И то и другое сияло краснотой высокопробного золота.

— С возвращением, лэрд Ирджин! — дружески улыбнулся он магу, затем учтиво склонил голову перед гостьями, — с приездом, высокородные лейды! Я проведу вас через боковой вход, по приказу лейды Ильды.

— Привет, Вашек, — ответил маг, — поздравляю с повышением. Сам сядешь на козлы?

— Мне не трудно, — усмехнулся тот, и легко вскочил в кабинку кучера, — подвинься, любезный.

— Кто такая лейда Ильда? — подозрительно осведомилась Лиатана, когда карета покатила по тенистой аллее, обсаженной виноградом.

— Вашек так зовет лейду Энильду, — скупо пояснил Ирджин, — она жила под этим именем пять лет. И последние три года служила в гильдии наемников. Вашек тоже был там… и она считает его другом.

— Значит, он этого заслуживает, — невозмутимо изрекла Лиатана, — Эниль не станет дружить ради выгоды.

Кора согласно кивнула.

Вскоре карета остановилась у небольшого, но мраморного, как и все прочие, крылечка. Возле распахнутой двери уже ждали слуги, и едва конь замер, ринулись открывать дверцы и доставать багаж.

— Прошу, — маг вышел первым и поочередно учтиво подавал спутницам руку, помогая сойти на ступени.

Вела ловко выпрыгнула сама и чуть не столкнулась с торопливо идущим к крыльцу Вашеком.

— Какие знакомые глазки, — негромко пробормотал дворецкий и тотчас ожегся о яростный взгляд рыжеволосой красавицы.

— Вы ошибаетесь. Вела никогда тут не бывала, — ледяным голосом произнесла Кора и ухватив девчонку за плечо, повела во дворец.

— Как скажете, — согласился Вашек и замер, чувствуя, что его держат невидимые лапы. — Что за…

— Ты никогда не видел эту девочку, — многозначительно глядя ему в лицо, тихо посоветовал маг, — и постараешься разубедить каждого, кто будет в этом сомневаться.

— Вот как… — понятливо усмехнулся бывший наемник и с неожиданным уважением глянул вслед Коре, — но это мне нравится.

— Не только тебе, — фыркнул Ирджин и подтолкнул дворецкого к двери, — показывай, куда идти.

— Да тут близко… в сиреневой гостиной.

— Все сразу стало понятно, — съязвил идущий за ним маг, — а то я боялся перепутать с голубой.

— Голубая на втором этаже возле покоев фрейлин, — просветил его Вашек, и ловко обогнал неторопливо идущую по широкой галерее Лиатану. — Здесь направо, высокородные лейды.

Высокие створки светлой ольховой двери, украшенной затейливой резьбой, были распахнуты настежь, и Вашек остановился у порога, широким жестом предлагая гостям пройти внутрь.

Лиатана подтолкнула вперед мать и встревоженно оглянулась на побледневшую сестру. От волнения Кора закусила губу и неосознанно все сильнее сжимала плечо воспитанницы.

— Мы подождем тут, — мгновенно пришел на помощь маг, отбирая Велу, — идите.

— Эни… — едва найдя взглядом замершую у распахнутого окна дочь, всхлипнула лейда Фаиния, — девочка моя…

И ринулась к ней раненой львицей, роняя на ходу платочек и дорожный несессер, спотыкаясь о незамеченные ковры и пуфики.

— Матушка… — охнула встревоженно Ильда, подхватила ее воздушным вихрем, притащила в собственные руки и стиснула крепко, как неожиданно найденную пропажу. — ну не нужно плакать… все хорошо, ну матушка…

— Ну как же… Эни, — всхлипывала та, не замечая текущих по щекам слез, — ты столько лет…где-то с чужими людьми… голодная… холодная… отцу иной раз кусок в горло не лез… высох весь… Он же вас больше всего любит… а делает всё не так. Разве ж он мог подумать, что ты его не поймешь? Он ведь плакал потом… как ребенок… я боялась, как бы чего не удумал… но его работа держит…

— Он… плакал? О чём? — Затаив дыханье, едва выдавила герцогиня, начиная подозревать, что была в юности не настолько догадливой, как тогда уверяла её матушка.

— О своей оплошке… он же полагал, что ты как всегда, сначала все спокойно обдумаешь, потом придешь доказывать, в чём он не прав. И тогда он со спокойной совестью вернет наследнику его проклятый портрет. Ведь нельзя было тебе прямо сказать, что он сразу не понравился отцу… некоторые девушки втайне мечтают о принцах и герцогах…

Фаиния снова горько всхлипнула и смолкла, но Ильда уже всё поняла. Отец её переоценил… и это было бы очень обидно, сложись всё иначе. Но мудрая судьба дала ей второй шанс… и, слава всем светлым силам, Ильда его не упустила. А теперь нужно лишь исправить прежние ошибки… и вот это ей по силам.

— Не волнуйся, матушка, все будет хорошо. Скоро отца тоже привезут, Дарвел отправил указания. Посиди, выпей взвару, пока я поздороваюсь с сестрами.

Ободряюще огладив мать по плечу, Ильда подвела ее к накрытому чайному столу и наконец глянула на сестер.

И тотчас напряглась, первым рассмотрев лицо Коралии. Незнакомую, горьковатую усмешку, едва заметно кривившую слегка поджатые губы, побледневшие, болезненно худые скулы и настороженный, полный боли взгляд.

— Кора! — ощутив вспыхнувшую в сердце тревогу и неожиданную нежность, шальной волной смывшую полудетские, смешные обиды и подозрения, выдохнула герцогиня, решительно шагнув к сестре, — Как ты?

Ей хотелось спросить, как та себя чувствует, почему так осунулась и похудела, но Кора вдруг рванулась к ней, обеими руками крепко, словно спасательный круг, ухватила за талию и, уткнувшись лицом в плечо, разрыдалась горько и отчаянно.

— Кора, Кора… — с надрывом шептала Ильда, прижимая к себе сестру и успокаивающе гладя по напряженной спине, — теперь все уже хорошо… я с вами… больше вас никто не посмеет обидеть.

Лиатана уже тоже стояла рядом с ними, прильнув к другому плечу старшей сестры и смотрела на неё по — детски счастливо и преданно.

Искоса поглядывавший на них Ирджин вдруг неожиданно для себя осознал одну простую, но неизмеримо важную тонкость, о которой до сих пор даже не подозревал.

Да если разобраться, и подумать не мог, что так бывает.

Зато теперь отчетливо понимал, откуда взялась в характерах младших дочерей Гранериза несвойственная их матери смелость и самостоятельность, гордость и неуступчивость. Это влияние старшей сестры, бывшей, по сути, их духовной наставницей и примером.

Может оттого, что Фаинии за заботами о доме и семье некогда было вникать в наивные детские беды и проблемы, или просто у Ильды настолько сильна в характере ответственность, заставляющая брать под опеку всех нуждающихся в помощи и присмотре близких.

Да по сути, не так это и важно.

Главное другое, она сумела незаметно привить им весьма полезные для юных девушек, да и не только для них, качества. Здравомыслие и осторожность, решительность и стойкость.

Разумеется, в каждой из сестер они проросли и окрепли по-своему, но в чем-то очень похоже, делая их родными не только по крови, но и по духу.

И вот это радовало мага больше всего. Слишком отличалась знахарка с даром белой магини от оставшихся в замке дам, чтобы найти себе среди них верных подруг.

— Давайте посидим минутку, — наконец оторвалась от сестер Ильда, — выпьем взвару, успокоимся и пойдем выбирать вам покои.

Она бережно подтолкнула гостий к столу, и оглянулась на мага.

— С приездом, Ирджин! Тебя не хватало. Как поездка?

— Хорошо, — коротко откликнулся он, и, не отпуская Велу, прошел в гостиную, — твои сестры спасли по дороге пажа… одной злобной лейды, Мерезит.

— Помню такую, — усмехнулась она, глядя на скромно опустившую взор Велу, — а паж оказался девочкой? Боюсь, та гадина рано покинула камеру.

— Не волнуйся, я её туда вернул, — понимающе хмыкнул маг, — но она угрожала мне каким-то Файзеном. Кто это такой?

— Сыщик, — по лицу герцогини скользнула тень, — бывший начальник тайного герцогского сыска. Дарвел отправил его простым сыщиком в Лидмор. Он упорный и бдительный, но не может делать правильных выводов.

— Ну тогда пусть жалуется. — обещающе улыбнулся маг и предупредил, — Я иду к Анвиезу, если буду нужен — зовите.

— Вела, — проводив его взглядом, герцогиня внимательно глянула на бывшего пажа, — скажи мне честно, что ты думаешь о лейде Нетанье?

— Хорошо думаю, — тихо призналась та.

— Значит будешь жить рядом с ней. Она будет присматривать за моими ученицами, заодно позаботится и о тебе. Вашек, проводи воспитанницу моих сестер. Мы отдохнем и пойдем выбирать покои.

— Герс уже ждет, — доложил Вашек и подмигнул бывшему пажу, — ну, идем Вела.

— Но сначала… — дождавшись их ухода, Ильда привычно создала смерчик, захлопнула двери и присела к столу, — я хочу вас предупредить… во дворце живем не только мы… герцог и его родичи. Тут много людей, которые служат герцогству и самому герцогу. Советники с семьями, тайный сыск, казначей с помощниками, канцелярия… фрейлины и всякие компаньонки. Ещё охрана, повара, горничные. Поэтому без охраны можно ходить лишь на втором этаже правого крыла, где расположены покои герцогской семьи. Регент живет в соседнем крыле, и к нему через два дня приедет семья дочери. За ужином я вас с ним познакомлю. Об охране скажу подробнее… за неё отвечает Герс, он покажет вам личных телохранителей. Они живут недалеко и дежурят по очереди днем и ночью.

— Светлые духи, — огорчилась её матушка, — да как же так жить-то?

— Как только Анвиез сделает для вас защитные амулеты — будет проще, — ободряюще улыбнулась Ильда, — но маги постепенно проверяют всех домочадцев и выставляют из замка дармоедов. Я уже немного разобралась в том, как они попали во дворец. Далеко не бесплатно, разумеется. И с ведома бывших чиновников. Хитрости никакой, просто кто-то из фрейлин или жен советников писал прошение начальнику канцелярии. Просили о разном, чаще позволить пригласить чтицу или камеристку. Иногда фрейлину, если была вакансия. И всё. Приезжала купившая место лейда, начинала обживаться, обзаводиться поклонниками и покровителями и ее уже никто не мог отсюда выгнать. Даже теперь, после того, как их силой выведут из замка, по три дня сидят у ворот, и бросаются на мост, едва его опустят.

— Вот как, — усмехнулась Кора, — а мы еще пожалели бедных дам, сидящих на сундучках.

— Их все поначалу жалеют, — кивнула герцогиня, — хозяева соседних поместий пускали переночевать и угощали, как дорогих гостей. Но быстро сообразили, что «несчастные изгнанницы» так же легко сядут на их шею, как сели на герцогскую. Добрые фрейлины жены регента лейды Цинтии, в первый день уговорили лэрда Вандерта отправить изгнанницам повозки, помочь добраться до столицы. Однако возницы вернулись злые и потрепанные, приживалки обрушили на них весь пыл своей злости. Лишь несколько дам оказались порядочнее или умнее остальных, и уехали по-хорошему. Остальные упрямо сидели вдоль дороги, надеясь прорваться назад. Но охрана получила строгий указ… и ворота открывались лишь для герцогских карет. Пришлось им заботиться о себе самим и лично искать транспорт. Но о них мы можем поговорить позже, сейчас важнее другое. Вы уже понимаете, что вернуться домой у вас не получится?

— Да, — подтвердила Лиатана, — нам Ирджин очень хорошо объяснил. — и меня интересует… а библиотека тут есть?

— Целых три зала, — улыбнулась ей старшая сестра, — а ты стала такой красавицей, Лиата! Я даже не сразу узнала… только по взгляду. Но тебе ведь уже восемнадцать? Неужели женихи не засыпают тебя букетами?

— После того, как папенька отказал сыну мэра, — довольно фыркнула Лиатана, — стало намного спокойнее.

— А сын мэра? — Ильда вопросительно посмотрела на мать, но та спрятала взгляд.

— Наглая скотина, — сердито процедила Кора, — и отец его такой же. После отказа Лиаты всем рассказывает, что дочери Гранериза плохо воспитаны.

— Даже так? — нахмурилась герцогиня, — выходит, слухи снова солгали. В таком случае придется поговорить с ним иначе. А еще… если не трудно… расскажите мне, почему Кора ушла из дома? Сплетникам я не поверила… а Вильдиния ничего не знает.

— Я сама не знаю… — несчастно глянула матушка, — но в тот день Кора ушла гулять…и не вернулась. Гроз хотел вызвать стражу… я не пустила… надеялась, что она просто зашла к подруге… вечером была сильная гроза… с обеда парило. А она вернулась лишь утром… в коляске с этим хлыщом… и в мятом платье. Мне сердце как ножом кольнуло… слова не смогла сказать… чуть не упала, Гроз удержал… хотя и сам побелел. А тот прощелыга, уже обобравший двух жен, с порога посватался к Коре. Она ушла переодеваться, а «жениха» отец позвал в кабинет… договариваться о приданом. И начал торговаться как барышник на рынке, за каждый золотой. Я понимала, чего он тянет… хочет показать дочке, что жених влюбился вовсе не в неё, а в приданое… и Кора в самом деле вскоре проскользнула к дверям, подслушать. А я пошла на кухню, приготовить чай. Через полчаса Гроз велел её позвать… но Коры уже не было дома.

Она стиснула платочек и отвернулась, не в силах сдержать слез. Лиатана бросилась к матери, обняла за плечи, прижала к груди, как маленькую.

— Матушка, ну зачем так себя растравлять? Все ведь уже хорошо…

— Так та скотина… — Ильда запнулась, не зная, как назвать поступок подлеца, осмелившегося обидеть ее сестру.

— Ты не так поняла… все вы, — мрачно буркнула Кора, помолчала и нехотя, тяжело начала рассказывать, — если смотреть со стороны — его не в чем упрекнуть. Абсолютно. Басгерт всегда был предельно благороден и предупредителен. Хотя слегка назойлив… но это же свойственно всем влюбленным лэрдам? А в тот день встретился мне словно случайно, ехал на двуколке, остановился, мило поболтал и предложил прогуляться с ним до рыбачьего поселка, он должен был отдать долг. И заодно поесть свежей рыбы, полюбоваться на озеро. День был такой душный… а озеро я всегда любила… и так захотелось туда попасть… Тем более за себя я не волновалась, у меня был защитный амулет, папенька подарил, а потерять голову я просто не могла, Басгерт никогда мне не нравился. Абсолютно. Ну сначала все шло прекрасно, он уладил дела, а я погуляла по пирсу, потом мы поели запечённой рыбы и отправились в город, так как надвигалась гроза.

Она смолкла, допила взвар и усмехнулась своим мыслям.

— А потом посыпались неприятности, как в плохом романе. Вначале пошел дождь, колеса начали вязнуть в мокром песке и чем дальше, тем сильнее. Ливень всё усиливался, и вскоре коляска увязла по ступицы. Басгерт выпряг коня, сел верхом и посадил меня позади себя, привязав к поясу. Но укрыться было нечем и вскоре на нас не осталось сухой нитки. Его дом был намного ближе, поэтому я не спорила, когда он привез меня туда, от холода уже зуб на зуб не попадал. В доме он сразу приставил ко мне служанку и предложил спальню сестры и её одежду. Отказываться было глупо и смешно, на улице уже стемнело, дождь не стихал. Да и никакого желания еще раз сидеть под ливнем на крупе коня я не испытывала, а кареты у него не было. Но утром я вскочила едва рассвело, и не ожидая, пока служанка отутюжит платье и подаст взвар, потребовала отвезти меня домой. Басгерт не возражал, послал служанку за извозчиком и вскоре я подъезжала к родному дому. Вот там и начала понимать, как выглядит со стороны мое появление в глазах спешащих по делам соседей, метущих крылечки служанок и всех прочих. Можно было не сомневаться, о ком в ближайшие дни будут с упоением злословить все городские сплетники. На крылечке Басгерт на мгновение задержал меня, заглянул в глаза и веско сообщил, что никому не позволит пачкать мое имя. И, если родители хоть взглядом выкажут мне недоверие, вынужден будет поторопить события. В тот миг я не поняла, к чему это было сказано, но войдя в дом и увидав несчастные лица родителей, почувствовала себя не на шутку оскорбленной. Лишь много позже я осознала, насколько неправильной и глупой была та обида… и как точно Басгерт все рассчитал. Ведь лишь поэтому я не возразила сразу, когда он с порога попросил моей руки. Однако пока переодевалась, начала понимать, что готова вынести все слухи и наветы, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого мужчину и побежала к отцу… Ну а дальше вы знаете. Услышанное ударило меня больнее, чем я могла бы предполагать. Вместо того, чтобы выставить неожиданного жениха за двери, отец обговаривал с ним размер приданого. Я сразу вспомнила Эни… и поняла, где меня поймут и приютят. Но бежать в платье прислуги и без монетки в кармане не собиралась, быстро собрала всё ценное, сложила в саквояж и велела дочке садовника нанять экипаж и привести его к садовой калитке. Она девушка бойкая… за пару монет и узелок с платьями и накидками сделала всё очень быстро и ловко. Все прошло как по маслу, Вильдиния вопросов не задавала, помогла найти работу и пожелала удачи. А во всем остальном я виновата сама… хотя старалась сделать, как лучше. Но даже примерно не представляла, как трудно жить в чужом доме и постоянно ходить на задних лапках, если в тебе бунтует фамильная гордость. Ведь прислуге приходится выполнять самые бредовые указания, закрывать глаза на чужие грубости и несправедливости и неизменно улыбаться, несмотря на усталость и головную боль. Извините…

Кора резко смолкла, сообразив, что сказала много больше, чем собиралась, и мать снова давится беззвучным плачем.