Мечтательница

Вера и Марина Воробей

Тихоня Варя Дробышева, которую в классе иногда даже не замечали, влюбилась в Борьку Шустова. Романтическая мечтательница, Варя посвятила его в свои рыцари. Но все оказалось не так просто: почему-то Варины достоинства казались ему недостатками, и только случай помог Борьке узнать Варю настоящую.

4

На кухне Варя появилась с улыбкой на лице, что-то мурлыча себе под нос.

— Чем вызвано такое радужное настроение? — сразу же поинтересовалась мама, от которой редко что ускользало.

Деревянной лопаточкой она ловко переворачивала подрумянившиеся оладьи. На другой конфорке под прозрачной стеклянной крышкой золотился омлет.

— Да так… Солнышко светит, птички поют, и я иду на вечеринку с одноклассниками.

— Неужели? — подал голос папа.

В выходные дни он обычно бегал в парке, не изменил он этой привычке и на этот раз, что подтверждал его бодрый вид и свежие утренние газеты. Усевшись за обеденный стол, Анатолий Семенович развернул одну из них, но, как заметила Варя, углубиться в чтение не спешил. В его глазах плясали чертики.

— Значит, у вас намечается школьная тусовка? Будешь, как теперь принято выражаться, оттягиваться на всю катушку — тусоваться, кайфовать и морально разлагаться.

— Ну да, — согласилась Варя и подыграла отцу: — Решила пойти по наклонной плоскости.

— Золотые слова, — обрадовалась мама вполне искренне.

Это была нормальная реакция на то, что Варя засиделась дома. Бедные родители волновались за нее и хотели, чтобы у единственной дочери появились увлечения, как у всех, и она в конце концов обзавелась друзьями. Но ведь это не противоречило и Вариным желаниям.

— Значит, вы у Даши собираетесь? И кто же она такая, эта Свиридова Даша? Далеко от нас живет?

Выяснив главное, мама принялась за детали, не забывая о хлебе насущном.

На столе появилась сметана, баночка клубничного джема, тарелка с пышными оладушками. Варя и папа, не сговариваясь, потянулись к аппетитной горке.

— Даша живет в двух кварталах от нас, около универсама, — сообщила Варя, подцепив вилкой румяный кругляш. — Раньше она училась в девятом «В», поэтому ты ее не знаешь, и вечеринка не у нее, а у Бори Шустова, в его еврохоромах. — Варя сдвинула брови, припоминая: — Кажется, я ответила на все твои вопросы?

— Нет, только на малую их часть. — Мама мило улыбнулась, всем своим видом давая понять: «Не надейся, так легко от меня не отделаешься», — и тут же принялась выяснять, до которого часа Варя намерена веселиться, как она доберется после домой и еще кучу всяких мелочей, вроде: — А в чем заключается твое участие?

— О! Своевременный вопрос! — встрепенулся в этом месте папа, оторвавшись от газеты. — Помнится, во времена нашей бурной молодости мы всегда устраивали складчину.

— Железное правило вечеринок: девочки обеспечивают закусь, мальчики — обильное и разнообразное питье, — поддакнула мама.

Варя успокоила обоих:

— Спешу порадовать: эти незыблемые традиции живут и поныне. — Она обвела родителей взглядом. — Я собираюсь приготовить «Черную курицу».

— Годится, — согласилась мама, но тут же не преминула напомнить: — Кстати, не забудь о пикантном соусе.

Возразить было нечего: без острого соуса, состоящего из майонеза, кетчупа и лечо, заявленный салат, где главным компонентом была копченая курица, консервированный ананас и яблоки, терял свой экзотический вкус. Словом, чтобы не ударить в грязь лицом, Варе предстояло потрудиться.

Слава богу, в процесс готовки мама не лезла, освободила для дочери поле деятельности, зато наверстала упущенное, проявив фантастический энтузиазм, собирая ее на вечеринку. Вытряхнув кучу вещей из своего платяного шкафа, она завалила ими всю Варину комнату. Их семья была благополучной во всех отношениях, и в материальном плане тоже.

Варин папа был искусствоведом, широко известным в определенных кругах экспертом по живописи и иконописи восемнадцатого века. В последнее время он занимался частной практикой. К нему со всей Москвы съезжались новоявленные коллекционеры. В этом году благодаря одной удачной консультации они втроем провели неделю в Португалии. Между собой семейство Дробышевых называло эту поездку хождением за три моря. К сожалению, этими фантастическими воспоминаниями Варе не с кем было поделиться, разве что с Дашей. Когда-нибудь, при случае. А Варина мама работала в Большом театре, костюмером. Она предпочитала говорить «служила», потому что твердо придерживалась мнения, что в искусстве не работают, ему служат, его боготворят, хотя и не отрицала права людей творческой профессии на приличное вознаграждение за свое служение Мельпомене.

Но сейчас мама носилась по комнате как сумасшедшая, и весь ее творческий порыв уходил на то, чтобы заставить Варю примерить еще и эту миленькую кофточку, а затем снять ее и заставить надеть следующий наряд.

Папа, проходя мимо, посочувствовал:

— Боюсь, дочка, к семи тебе не управиться.

— Управимся, если ты не будешь путаться у нас под ногами, — отрезала мама и протянула Варе что-то блестящее, напоминающее паутинку, со словами: — Вот, надень это. Посмотрим…

Конец ознакомительного фрагмента.