Семья напрокат, или Приручи меня

Вероника Касс, 2022

По условиям завещания у Мирославы есть всего два года, чтобы родить ребенка. Но как быть, если из-за ужасного случая в прошлом она ненавидит мужчин, а ЭКО ей делать запретили? Именно в этот момент в жизни девушки появляется один из лучших адвокатов столицы и предлагает ей выход из ситуации. Но и сам мужчина кое-что хочет взамен…

Пролог

Ласка

— Девочки, всем привет, — прокричала я, забежав в свой салон. — Меня ни для кого нет, все вопросы потом.

Я не смотрела по сторонам, видя перед собой лишь одну-единственную цель — дверь своего кабинета. Мне нужно было срочно забрать документы и свалить из этого места как можно быстрее.

Пока я рылась в столе, дверь распахнулась и в помещение влетел брат. Он напоминал разъяренного быка, кольца в носу не хватало, а вот ноздри раздувались так, что можно было отправлять его на испанскую корриду — без сомнения, он был бы там сейчас самым грозным.

— Ярослав, — пискнула я и, задвинув обратно в стол ящик, отошла.

— Ты думала, я тебя не найду, или что? — Ярик склонил голову к плечу и выжидающе на меня посмотрел. — Два дня бегать от меня по всей Москве.

— Я не бегала, о чем ты, — делано улыбнулась и направилась бочком, вдоль стеночки, надеясь как-то обойти разъяренного брата и сбежать из собственного кабинета, неожиданно ставшего для меня мышеловкой.

— Слава, — позвал он меня, предостерегая.

Но куда там, я боялась брата на подсознательном уровне и сейчас была близка к самой настоящей панике. Я рванула к выходу, надеясь на чудо, которого не случилось. Брат схватил меня за запястье и толкнул к стене.

— Мирослава, не зли меня! — прокричал он и тут же стукнул ладонью аккурат у моего лица, и висящая рядом рамочка с фотографией дружного персонала моего салона красоты повалилась на пол.

— Яр, — тихо шепнула и попыталась сбежать, но куда там, Ярослав схватил меня за плечо и впечатал в стену.

Брат замахнулся, но его ладонь замерла в каких-то считаных миллиметрах от моего лица, кожа на его пальцах натянулась и побелела на костяшках. Казалось, что Ярослав сейчас расплющит мне лицо этими самыми пальцами.

— Я же тебя удавлю, Слава, и мокрого места не останется. Потому что мне будет все равно, понимаешь? — жестко проговорил он, а мне стало тошно, по-настоящему тошно, захотелось свернуться в калачик и расплакаться. — Ведь так и так все твои деньги достанутся непонятно кому.

— Яр, пожалуйста, отпусти, — выдавила из себя отчаянную просьбу, до последнего сдерживая слезы. Плечо пульсировало от боли, но я не опускала взгляд, по-прежнему прямо смотря на брата.

— Мира, отпущу. — Его ладонь чуть отодвинулась, но я не успела вздохнуть от облегчения, потому что пальцы брата тут же сжались на моей шее. — Сейчас придушу тебя собственными руками и отпущу.

— Ярик, — захныкала я, совсем как в детстве, когда просила у него помощи и поддержки.

— Ведь это не жизнь у тебя, Мирка. Ни хрена это не жизнь! — заорал он как ненормальный мне на ухо, а я все же затряслась от рыданий.

— Я не могу, не могу, не могу… — начала бессвязно шептать, захлебываясь слезами, которых неожиданно стало слишком много.

— Ар-р-р, — Ярослав отпустил мою шею и отошел на шаг, разминая ладони. — Мирослава, ты же понимаешь, что выхода нет? Почему ты упрямишься? Неужели это так сложно — переспать с кем-нибудь да залететь? И будет отцу бэбик, мне фирма, тебе деньги. Все, Слава. Все. Это же проще простого.

— Я не могу, Яр… я… — начала объяснять, прекрасно понимая безнадежность этого занятия. Как? Как объяснить двухметровому лбу, что меня до сих пор трясет от одного только мужского запаха. Любого. — Ты же знаешь… — обессиленно произнесла и начала оседать на пол.

Совершенно внезапно в одно мгновение моя жизнь превратилась в сущий кошмар. И если два дня назад я еще могла надеяться на то, что это все злая шутка моего отца или способ проучить, то сейчас, видя перед собой разъяренного Ярослава, я отчетливо начала понимать, что папа не шутил, он был абсолютно серьезен, когда пообещал отобрать все не только у меня, но и у всей остальной нашей семьи, оставив старших братьев практически ни с чем.

— Хватит, Мира! Шесть лет прошло! Шесть! — заорал брат и, подхватив низкий журнальный столик, зашвырнул его в плазму, висящую на стене.

Грохот раздался знатный, и я прикрыла лицо ладонями — пусть делает что хочет, лишь бы меня больше не трогал.

— Я же разобрался с ними, — проревел брат, а у меня к горлу подступила тошнота.

Нет. Нет. Нет.

Я не хотела это вспоминать, особенного то, каким зверем мог быть мой брат. Не хотела, но рвотные позывы никак не прекращались.

Я согнулась пополам, хватаясь за рот, а другой рукой за грудь, и попробовала начать думать о чем-то другом, отвлеченном, а не о крови. Господи боже. Только не о крови, нет.

— Ты же знаешь, на что я способен, Слава.

Знаю. К сожалению, чересчур хорошо.

— И если из-за тебя наша семья лишится половины наших активов, я тебя не пощажу, — брат говорил на удивление тихо, видимо, пока я пыталась прийти в себя, он разгромил весь мой кабинет. Ну и пусть, лишь бы меня оставил в покое, лишь бы ушел…

— Ты меня слышишь?

— Слышу, — прохрипела, не желая разгибаться. Я смотрела на свои черные кеды и считала стразики на них, мне нужно было как-то прийти в себя.

— Тогда я надеюсь, что ты сегодня же приступишь к поиску папаши для своего будущего ребенка.

Я уже открыла рот, чтобы послать братца к черту. Но тут же в голове начали всплывать кровавые образы, и я усиленно закивала, а потом, все же разогнувшись, прошептала:

— Хорошо.

Провела ладонью по лицу, вытирая слезы, и зачем-то повторила — наверное, пытаясь убедить в этом саму себя:

— Хорошо, я сделаю все, как указано в папином завещании.

Брата перекосило, но он, крепко сжав челюсти, кивнул мне и, развернувшись, покинул мое прибежище. В распахнувшуюся дверь кабинета тут же начали заглядывать работницы моего салона. Еще бы. Они, наверное, все слышали.

Я запустила пальцы в волосы и оглянулась. Брат и правда разнес здесь все: сертификаты, прежде висевшие на стенах, теперь грудой валялись на полу. Про рабочий стол, оборудование и лаки даже говорить нечего — все это напоминало одно сплошное месиво.

Мой взгляд зацепился за клатч, и я тут же бросилась к нему, достала телефон, судорожно приложила большой палец, чтобы гаджет считал мой отпечаток, и начала рыться в последних вызовах.

Затем с трудом поднялась с пола и, уже когда по нужному номеру пошли гудки, обернулась и махнула своим девочкам, чтобы они убрались отсюда вместе со своими любопытными носами.

— Слушаю, — на том конце провода прозвучал приятный низкий голос, от которого по моему телу прошла волна озноба.

— Здравствуйте, Мирослав, это Огнева Мирослава. — Я облизала пересохшие губы, беря у судьбы секундную передышку перед прыжком в пропасть.

Потому что мужчина, замерший в ожидании моего ответа, был ничем не лучше брата, а возможно, и хуже, и, чтобы это понять, мне хватило одной-единственной встречи. Я еще раз оглянулась вокруг: разбросанные разноцветные лаки напоминали сюрреалистическую картину моей поломанной судьбы. У меня не было выбора. Никакого.

— Я согласна на ваше предложение, — четко и ясно проговорила я, понимая, что это единственный способ сохранить саму себя, семью и поставить на место брата.

— Прекрасно, я знал, что ты согласишься, — усмехнулся Мирослав, а меня затрясло от этого самодовольства, напыщенности и раздутой самоуверенности, — поэтому уже начал готовить контракты.

— Почему в множественном числе? — застопорилась я.

— Один для нас с тобой, о котором не будет знать никто, а второй для твоих родственников. Я изучил уже все пункты в так называемом завещании твоего отца. У нас получится сделать это, Мира.

И почему от его уверенных слов меня опять затошнило?