Фривольные письма

Ви Киланд, 2019

«Мы с Гриффином были друзьями по переписке, но с годами общение сошло на нет. Боже, как он мне нравился! Найдя его последнее письмо, я вдруг рискнула возобновить контакт. Наши «взрослые» письма очень быстро превратились из шутливых в пикантные. Но мы не стали обмениваться ни адресом, ни фото. «Пусть все останется как есть», – подумала я, разглядывая его тайком, шпионя, как полная дура. Обалдеть, он стал рок-звездой! С таким парнем мне точно не место. Вот только парень думает иначе. И кажется, он тоже подсматривает за мной…»

Глава 7

Лука

— Лука? — окликнула меня Сесили, женщина, работавшая за стойкой в моем маленьком почтовом отделении. К счастью, в тот день народу там почти не было. Я закрыла абонентский ящик, чувствуя легкое разочарование от того, что до сих пор не получила ничего от Гриффина. Прошло, должно быть, больше недели после моего последнего письма к нему, и я все сильнее беспокоилась о том, что, возможно, была слишком искренна, поделившись с ним своими сексуальными шалостями — а именно, рассказав о мастурбации фигуркой Фёрби, — и отпугнула его. Когда я вошла в зал почты, примыкавший к комнате с абонентскими ящиками, Сесили подняла палец вверх.

— У меня для тебя посылка. Она не поместилась в ящик. Позволь, я схожу за ней.

— О… Хорошо.

Я думала, что издатель пришлет мне экземпляры моих последних недавно опубликованных книг, но, когда подошла Сесили, неся в руках огромную красную коробку, у меня часто забилось сердце. Неужели Гриффин что-то прислал мне?

Она опустила коробку на прилавок.

— Обычно твои посылки довольно тяжелые, а эта достаточно легкая для своего размера.

Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть обратный адрес. На моем лице засияла улыбка от уха до уха, когда я увидела знакомый почерк Грифа. Сесили заметила это.

— Кажется, то, что обрадовало тебя, дошло в целости и сохранности.

— Да. Я не ожидала получить коробку, только письмо.

Она тепло улыбнулась.

— Что же, надеюсь, там что-нибудь приятное.

Я отнесла посылку в машину, едва сдерживаясь от того, чтобы не разорвать упаковку и не открыть ее прямо на парковке. Обычно я терпела до дома, чтобы прочитать письмо, но теперь чувствовала слишком сильное возбуждение. Положив посылку на переднее пассажирское сиденье, я, подойдя к водительскому месту, села в машину, а затем стала разрывать упаковку, чтобы заглянуть в большую коробку.

Поверх красной папиросной бумаги лежал надписанный моим именем красный конверт. Взяв его, я задумалась, читать ли письмо, но любопытство оказалось сильнее меня, и я, вопреки всем правилам приличия, открыла подарок, даже не прочитав открытку.

Развернув бумагу, я вытаращила глаза.

О боже!

Я расхохоталась. Внутри лежало больше сотни вибрирующих брелоков Фёрби. Я даже представить себе не могла, где, черт возьми, он раздобыл их, поскольку их перестали вкладывать в «Happy Meals» больше десяти лет назад. Взяв один, я посмотрела на донышко и передвинула переключатель на «On». Естественно, брелок в моей ладони завибрировал, отчего я пронзительно взвизгнула, словно мне снова было тринадцать лет.

Я не могла дождаться, пока доеду до дома, чтобы прочитать письмо, и рванула конверт, словно наркоман, нуждающийся в очередной дозе.

Дорогая Лука!

Если бы ты спросила меня о моей самой потаенной фантазии месяц назад, я, вероятно, рассказал бы тебе о том, что раз или два мечтал о небольшом сеансе БДСМ. Я мечтал лишить женщину всех ее чувств — завязать повязкой глаза и закрыть уши наушниками. Она должна была быть одета в ковбойские кожаные чапсы с открытым задом и обута в туфли на шпильках. Ее руки были бы связаны за спиной, а сама она наклонялась бы вперед в позе для порки, и на ее огненно-красных ягодицах отпечатались бы мои пальцы. Я уверен, что ты в состоянии это вообразить с учетом твоего бекона, увлечения порно и все такое.

Но в последнее время все изменилось. Теперь мои самые потаенные, самые черные фантазии граничат с порочными. С порочными, Лука. Я не мог перестать думать о некой женщине ростом в 5,6 фута, лежащей с раздвинутыми ногами в кровати и прижимающей к промежности чертов Фёрби.

Как ни печально, я абсолютно серьезен. Я даже подумал о том, чтобы пойти в группу взаимопомощи — может быть, в группу для фетишистов? Думаю, что они, возможно, поняли бы меня.

Лука, Лука, Лука. Что ты сотворила со мной?

С любовью,Ми-Ми

P.S. Ты знаешь, что с ними делать. Думай обо мне, когда будешь заниматься этим.

P.P.S. Ты визжишь? Стенаешь? Ты когда-нибудь делала это прилюдно?

P.P.P.S. Мой аккаунт на eBay заблокировали по причине возможного мошенничества, потому что я сделал покупки несколько раз подряд. Ни у одного продавца не было большого запаса вибрирующих Ми-Ми, но в результате мне удалось набрать сотню у семидесяти семи человек!

* * *

Гортензия подумала, что это жевательные игрушки. Я гонялась за ней по всему дому, пытаясь вынуть Фёрби у нее изо рта, но она лишь решила, что я играю с ней. В тот момент, когда я отвоевала у нее очередной брелок, она побежала в мой кабинет и схватила из коробки другой. До прихода Дока на намеченный на этот день сеанс мне нужно было найти безопасное место для моей новой маленькой коллекции, поэтому я притащила из подвала пластиковый контейнер со снабженной фиксатором крышкой и начала перекладывать в него маленькие игрушки. На дне коробки, под кучей Фёрби, лежал сложенный вдвое лист бумаги, наполовину застрявший под клапаном коробки. Я развернула его, думая, что Гриффин, возможно, написал еще одну записку. Но вместо нее я увидела квитанцию eBay на один из вибрирующих брелоков. Должно быть, он случайно забился туда, когда Гриф упаковывал игрушки. В левом верхнем углу была напечатана информация о доставке:

Marchese Music

12 ViaCerritos

PalosVerdesEstates, CA 00274

Вот это да! Должно быть, Гриффин там работает. В «Marchese Music».

И теперь я знала его адрес или, по крайней мере, мне было известно место, где можно его найти. Мой мозг мгновенно заработал на всю катушку. Подумать только, что, если я появлюсь у двери здания, где он работает? Он, наверное, даже не узнал бы меня. Я, возможно, смогла бы увидеть его воочию, а он даже не догадался бы, что это я. Это было бы великолепно.

Рассмеявшись от этой мысли, я закончила упаковывать Фёрби. Но вместо того, чтобы выбросить адрес, я засунула его в выдвижной ящик письменного стола.

Через несколько минут Гортензия взбесилась. Заворчав, она стала носиться туда-сюда, от кабинета к входной двери. Я всегда думала, что свиньи хрюкают, но моя, скорее, громко ворчала. Во всяком случае, она делала это до тех пор, пока Док не въехал на подъездную дорожку.

— Сегодня мы поменяем наши планы, Лука! — закричал он, открывая застекленную дверь.

Я потянула Гортензию за ошейник, чтобы оттащить ее от двери.

— Пойдем, девочка, оставь доктора в покое. Он захочет поиграть с тобой, только когда у тебя отрастут крылья.

Наклонившись, Док дал Гортензии угощение, достав его из кармана. В качестве лакомства для свиньи он принес в одном кармане хрустящее печенье с арахисовым маслом, а в другом — собачьи галеты.

— Лука, дорогая, приготовьтесь, сегодня мы идем в зоомагазин!

Я замерла на месте.

— Нет, мы не пойдем. Вы сказали, что сегодня мы прогуляемся.

— Я сказал так, потому что, когда я говорю вам, что нам предстоит какого-либо рода сеанс экспозиционной терапии, вы проводите несколько дней в стрессе, и это приводит к тому, что мы идем на прогулку. А так у вас остается меньше времени на то, чтобы начать нервничать заранее.

— Если не считать того, что пятидневный стресс заменит пятнадцатиминутная поездка на машине в магазин, когда моя голова, возможно, взорвется.

Док нахмурился.

— Не думаю, что получится именно так.

— Не помните, как в последний раз мы ездили в зоомагазин?

Несколько месяцев назад мы попробовали заняться экспозиционной терапией в выходной день перед Пасхой. Неизвестно, кому — Доку или мне — пришло в голову поехать в магазин в тот самый день, когда там расхаживал человек, наряженный в костюм Пасхального кролика и делавший фотографии с домашними животными. Мы вошли через боковую дверь, поэтому не увидели заполненной до отказа парковки. Магазин смахивал на сумасшедший дом, переполненный людьми и их питомцами. Дойдя до половины первого прохода, я почувствовала такое головокружение и тошноту, что, задыхаясь, была вынуждена сесть на землю. К сожалению, я случайно села в лужицу собачьей мочи. Когда я, наконец, набралась храбрости, чтобы покинуть магазин, все собаки решили, что я — пожарный гидрант, и захотели обнюхать меня — точнее, обнюхать мой зад.

— На этот раз мы пойдем в магазин поменьше. И утром, по дороге сюда, я заехал в него и убедился, что сегодня там не проводится никаких мероприятий.

От этого мне слегка полегчало.

— Почему бы нам не пойти в магазин во время следующего сеанса, а сегодня просто совершить чудесную прогулку? Погода стоит прекрасная.

Он покачал головой.

— Мне нужно купить новый корм для птиц. Белка рассыпала корм для колибри.

— У вас во дворе не меньше двадцати кормушек. День-другой колибри смогут поесть что-нибудь другое.

Подойдя ко мне, Док положил обе руки мне на плечи.

— Поверьте мне, Лука. Смысл наших терапевтических встреч не в том, чтобы пойти в магазин и избежать панической атаки. Или пережить паническую атаку, когда она вполне ожидаема. Смысл экспозиции в том, чтобы войти в пугающую ситуацию и справиться с панической атакой, когда она начнется. Мы пройдем через это вместе.

Я закрыла глаза.

— Хорошо.

— Узнаю свою девочку.

* * *

— Итак, расскажите мне, что у вас нового с другом по переписке.

Мы с Доком припарковались у зоомагазина, но мне потребовалось несколько минут для того, чтобы достаточно успокоиться и войти внутрь; поэтому мы прогуливались по кварталу. Я поняла, что он упомянул Грифа, дабы отвлечь меня, но, честно говоря, если мысли о Грифе и могли мне помочь переключиться, я не была уверена, что могу что-то сказать.

— Он прислал мне подарок.

— О?

Я не собиралась рассказывать Доку историю о мастурбации с участием Фёрби, поэтому уклонилась от правды.

— Просто игрушки, которыми я увлекалась в прошлом, когда мы были детьми. Не то чтобы он прислал мне бриллианты или что-то в этом роде.

— Я уверен, что в любом случае он помнит что-то такое, что значит для вас больше, чем ювелирное украшение.

Я улыбнулась. Док действительно хорошо знал меня.

— Уже некоторое время мы обмениваемся письмами раз в неделю, и наши отношения отчасти приобрели… личный характер. Например, мы открыто говорим о своих свиданиях и о сексуальной жизни или, скорее, об отсутствии ее у меня.

— И вы оба до сих пор не обменялись свежими фотографиями и не говорили по телефону?

— Я попыталась. Но Гриф сказал, что предпочитает хранить тайну.

Док на минуту замолчал.

— Вы верите в то, что он говорит правду?

Об этом я много думала в последнее время. Меня не покидало ощущение, что Гриф доверяет мне не так, как в те времена, когда мы были детьми. И действительно: он не пожелал говорить о своей работе, сказав лишь, что все сложилось не так, как он планировал. И он изворачивался даже тогда, когда речь заходила о его внешности, что навело меня на мысль о том, что Гриф, возможно, смущается того, что не добился в музыкальной индустрии таких успехов, на которые рассчитывал, и, может быть, потерял уверенность в себе. Вероятно, мне не стоило говорить ему о собственных успехах и хвастаться тем, что мой дебютный роман попал в список бестселлеров New York Times.

— Не знаю. Предполагаю, что он немного стесняется своей работы и его уверенность в себе пошатнулась. Довольно забавно, потому что все это не имеет никакого значения. Мне все равно, как он выглядит, или работает, к примеру, на складе продуктового магазина. Когда в прошлом я назначала свидания в Сети, я не давала мужчине никакого шанса, если он не казался мне физически привлекательным. Однако мне, честно говоря, плевать, похорошел ли Гриффин с возрастом или у него огромный шрам через все лицо. Я люблю душу этого парня и его чувство юмора.

— Это очень разумно. Звучит так, будто вы испытываете определенные чувства к этому мужчине.

Я вздохнула.

— Думаю, что да. Но не знаю, как сделать так, чтобы Гриф понял, что нравится мне таким, как есть, и что его внешность не имеет значения. Сложно обсуждать эту тему в письмах. Но я думаю, что попробую слегка его подтолкнуть.

— Хорошо. Мне определенно любопытно познакомиться с мужчиной, вызвавшим у вас интерес.

— У нас с вами, Док. Забавно, что мы могли бы это сделать. На дне посылки я нашла квитанцию с адресом, по которому Грифу доставили подарок для меня. Вероятно, он работает в этой компании. Мы с вами могли бы появиться там, и он даже ничего не узнал бы. К тому же внешне я сильно изменилась за последние десять лет. Очень жаль, что он не живет поближе, а то я бы уже съездила туда, потому что сгораю от любопытства.

Прогулявшись по кварталу, мы вернулись к входной двери зоомагазина. На парковке стояло несколько машин, но не так много, как в наш прошлый приезд сюда.

Док посмотрел на меня.

— Думайте о том, что сегодня делаете еще один шаг к тому, чтобы увидеть Гриффина. Кто знает, сегодня мы посещаем зоомагазин… а в следующем месяце вы могли бы сесть на самолет и полететь в Калифорнию.

Если бы только все было так просто! Сделав глубокий вдох, я оттянула ворот майки. Только от одного вида двери мне стало жарко, и я почувствовала себя в замкнутом пространстве.

— Давайте покончим с этим.

* * *

— Вы отлично справились сегодня, Лука, — сказал Док, когда я въезжала на подъездную дорожку к своему дому. Он нагнулся и взял с пола машины пакет из зоомагазина.

— Думаю, отлично — это с натяжкой.

— Вы недооцениваете себя. Вы провели внутри почти десять минут.

— Девять с половиной минут из них я простояла у двери.

— Все нормально. Не имеет значения, насколько далеко вы зашли в глубь здания. Для вас важно то, что вы испытывали панику и справились с ней. Вы могли бы очень легко выбежать через дверь, но вместо этого вы остались стоять на месте и выдержали. Это прогресс.

Вероятно, Доку казалось, что в этот день я продвинулась вперед, но я просто чувствовала себя опустошенной. Какая разница, как Гриф выглядит? У меня же нет никакой возможности когда-нибудь полететь на самолете.

Я вымученно улыбнулась.

— Спасибо, Док. Я ценю то, что вы попытались сделать сегодня.

— Прогресс требует времени, Лука. Не расстраивайтесь. Возможно, вы не там, где хотели бы быть, но также не там, где были вчера. Каждый день вы делаете один маленький шажок. Просто смотрите вперед и шагайте, и я обещаю вам, что однажды вы обернетесь назад и удивитесь, как далеко увели вас эти крохотные шаги.

— Хотела бы я знать, сколько маленьких шажков отсюда до Калифорнии, — пошутила я. — Во всяком случае, мне не придется беспокоиться о том, как Гриф выглядит, потому что в любом случае к тому времени, когда я доберусь туда, катаракта не позволит мне его разглядеть.

Доводы Дока не сработали и не слишком ободрили меня. Я устала стремиться к тому, что делают нормальные люди, и была разочарована своей неспособностью победить страх. Той ночью я не стала отвечать Грифу, не желая, чтобы он догадался, в какую ярость привело меня мое скверное настроение. Я также не могла заснуть. Я часами крутилась и вертелась до тех пор, пока, наконец, не встала с кровати и не приняла снотворное — сделала то, что не любила делать слишком часто. От таблеток я просто вырубилась.

Ничего удивительного не было в том, что я проспала весь следующий день. Я проснулась от громкого звука сирены — не автомобильной, скорее, похожей на сигнал поезда или тягача с прицепом. В первый раз, услышав ее, я натянула одеяло на голову и попыталась не обращать внимания. Но после третьего раза Гортензия начала ворчать как ненормальная, поэтому я встала с кровати, чтобы посмотреть, что происходит.

Какого черта?

Потирая глаза, я подняла жалюзи выходящего на улицу окна, чтобы рассмотреть получше. Я была совершенно уверена, что глаза меня не обманывают. Перед моим домом припарковался гигантский кемпер с деревянной облицовкой, похожий на те, что ездили в семидесятых годах прошлого века. Увидев меня, водитель опустил стекло.

О боже, я просто в ужасе!

Это был Док. Наполовину высунувшись из окна машины, он стал энергично размахивать мне, будто я могла его не заметить.

— Посмотри, что есть у моей сестры Луизы! Бьюсь об заклад, по пути мы сможем увидеть кучу птиц!

Открыв входную дверь, я прикрыла ладонью глаза от слепящего солнца.

— По пути куда? Невозможно представить себе, чтобы я села в эту хреновину с Доком за рулем.

— В Калифорнию, глупышка!