Алмазные нервы

Виктор Бурцев, 2000

Экспериментальный образец Алмазных НЕРвов, или НейроРазъемов, становится причиной многочисленных интриг и грандиозных уличных битв в Москве середины XXI века. Якудза и гурэнтай, отечественная мафия и Черные Братья, спецслужбы и киберы – все жаждут любой ценой получить уникальный инструмент, позволяющий многократно проникать в глубины Виртуальности. Хакеру Артему Яковлеву и журналисту Константину Таманскому, оказавшимся в центре стремительно разворачивающихся событий, приходится взяться за оружие, чтобы попытаться спасти себя и близких людей.

5. Артем Яковлев. Кличка Аякс.

Программист Министерства иностранных дел РФ.

Новая Москва

Тройка обнаружился в кабаке с простеньким названием «Подвальчик». В обычном для него месте, в углу. В самом темном.

В общем-то Тройка не сочетается с этим местом. Не сочетается с этим уголком, темными поверхностями столов из дерева, с пузатой кружкой пива. Вот и какая-то компания, сидящая через несколько столиков от него, странно косится на Тройку. Три здоровых парня, затянутые в черное, и подруга с выбритым налысо черепом. Они тут к месту, а Тройка нет. Только ему наплевать.

Тройка сидит в белоснежном костюме, развалившись на поддельно-грубой скамье с таким комфортным выражением на лице, словно это кресло «Конкорд» у него дома.

Тройка — опустившийся представитель того неистребимого племени, что именуется во все времена вне зависимости от возраста нуворишами. Опустившийся не в экономическом плане. Он просто вышел из той тусовки, в которой принято бывать в его положении. Ему там стало скучно, и он опустился на другой уровень. Опустился с точки зрения тех, кому никогда не достичь этого уровня взаимоотношений с обществом. И вот теперь Тройка может сидеть где угодно, когда угодно и в чем угодно. Как, например, сейчас: в белом парадном костюме в стилизованно-грязном кабаке на пару со стилизованно-грязной и пузатой кружкой пива.

— Здоров! — Я брякнулся на скамью рядом и чувствительно ушиб копчик, удивившись, как это Тройка сидит на ЭТОМ с таким блаженно-комфортным видом.

— Здоров! — Тройка хлопнул меня по ладони, а затем крикнул в сторону стойки бара: — Пива еще!

— Я на работе, я не могу, — тихо сказал я.

— Эй, — крикнул Тройка. — Пива не надо! Коньяк и лимончик!

— Тройка, я на работе… — снова начал я.

— И кофе!!! — Он снова прокричал это бармену, а затем посмотрел на меня и резонно заметил: — Ты уже не на работе. Ты в кабаке.

— Да, но я намереваюсь вернуться на работу.

— Не-а… — мотнул головой Тройка. — Сколько ты получаешь в своем этом… этом…

— МИДе.

— Ага. Сколько?

— Ну… — Мне не хотелось говорить, сколько я получаю, и Тройка меня оборвал:

— Не важно! Меньше, чем можешь.

— Ты преувеличиваешь мои возможности.

— Не мели всякую пургу, браток. Твой коньяк, сиди пей. Так… — Тройка посмотрел на пустой стол передо мной и проорал в сторону стойки: — Эй! Ты чего, совсем заснул там, я коньяк заказал! И пива.

— От пива вы отказались, — угрюмо пробормотал бармен, борясь с чем-то под столом.

— Что-о-о-о?!! — Тройка выкатил глаза. Его иногда «клинило», и он закатывал скандал в каком-нибудь людном месте.

Бармен что-то уловил в голосе Тройки и сделался быстр до невидимости. На столе появились, словно нарисованные, кружка с пивом, бокал с коньяком и блюдечко с лимоном. Вскоре принесли и кофе.

Тройка слегка поерзал и решил простить бармена, снова взявшись за меня:

— Итак. Твой коньяк, сиди пей. И слушай. Что ты знаешь про НЕРвы?

— Ну, что-то знаю.

— Что? Давай вали, рассказывай…

— Слушай, Тройка, ты мне экзамены решил устроить?

— Ты давай говори. Ты мне должен.

— Должен, должен… Если бы ты играл похуже, я бы тебя на том повороте снес как птичку…

— Угу, угу. Конечно. Снес бы. Спрятался за уголком и снес бы… У тебя источник света был сзади. Ты вообще в курсе, что в «Скате» учтены такие моменты, как свет и тень? И если свет у тебя сзади, то тень вытягивается перед тобой. Это такой закон физики, если ты не знал. Для того чтобы меня снять, ты должен был сначала фонарик за спиной расстрелять. — Тройка засмеялся. — Я вылетаю, а он стоит там… Затаился. Киллер!

— Да. Однако рисковать ты особенно не стал… — пробормотал я.

— Ну так… — Тройка снова усмехнулся. — Сразу ракетой и засадил. Самой большой, которую нашел. Вообще клевая игра… Люблю.

— Ладно, чего хотел-то? — Вспоминать свое вчерашнее фиаско в «Скате» не хотелось.

— Давай про НЕРвы.

— Ладно. Давным-давно… — Тройка скорчил заинтересованную физиономию и захлопал глазами. — В Англии. Мистер Бэбидж изобрел машину, которая могла производить математические вычисления.

— Эй! — Тройка вытянул руки, словно собирался закрыть мне рот. — Эй! Браток, тормозни, Я тебя что прошу рассказать?

— Про НЕРвы ты меня просишь рассказать. Я вот тебе и рассказываю… Сначала, так сказать, машина эта производила вычисления гораздо медленнее, чем…

— Аякс!!! Тормозни. Ты можешь… покороче? У тебя обеденное время кончается.

— Да? А я вроде бы уже безработный… Кто-то тут мне это сказал…

Тройка выдохнул воздух, словно сдулся большой воздушный шарик, страдальчески возвел очи к потолку и затем произнес:

— Хорошо. Хорошо-хорошо… Я баран. Ты это доходчиво доказал. Теперь перепрыгни на полтора века вперед.

— Хм… Ладно. Итак, вначале Господь придумал Виртуальную реальность. Но была она гола и пустынна и было в ней мало цветов и много грязных пикселей. Не понравилось это Господу и забросил он Виртуальность на фиг. Доходчиво?

— Излагай. — Тройка сделал милостивый жест рукой.

— Так вот… Потом были КОРы. Эту идею Всевышний позаимствовал у каких-то чуваков, что прятались под непонятным словом «трайдент». Они не особо обиделись, поскольку взамен он им накидал энное количество различных дензнаков и прочего барахла. КОРы позволяли воспринимать Виртуальность очень даже с большим чувством. Однако и этого показалось Господу мало, поскольку простая визуализация его совершенно не удовлетворяла. Работать с ней приходилось по старинке, набивая команды на клавиатуре… Хоть и виртуальной, но все-таки клавиатуре. Короче, не в кайф. Тогда вытащил Господь в благости своей из запасников Нейро-Контакты и НейроРазъемы. И обозвал их НЕКами и НЕРвами. Повелел он НЕКу прилепляться к НЕРву. НЕРв будет на запястье, а НЕК на специальном шнурочке к нему крепится. И стало так, и стало хорошо. НЕРвы делались из платины, что контакт давало приятный и необременительный для человеческой нервной системы, но обременительный для кошелька. Но Нечистый по злобе своей придумал делать НЕРвы в Корее из материалов дешевых, но некачественных. И были эти НЕРвы палеными, палили они нервную систему пользователя, причиняли ему боль и мучения, но были необременительны для кошелька его. Ну как? Тебе понятно, сын мой?

— Угу… — отозвался Тройка. — Тебе бы книги писать, а не хренью компьютерной заниматься, отче.

— Ну, ты просил рассказать, я рассказал…

— Угу… А Святые Апостолы чем по твоему Евангелию занимались? Говорили, что нет бога, кроме Майкрософта, и Билл Гейтс пророк его? За что их всех и положили.

— Ха! Это идея! Только Святые Апостолы все-таки чем-нибудь другим, наверное, занимались… Вообще мысль интересная, «Евангелие от Артема»…

— Хорошо, что ты не добавил «Святого Артема». Ладно, безбожник, давай я тебе еще кое-что подкину к твоему писанию.

— Давай, — согласился я.

— Значит, так… Хех… — Тройка на секунду замолк, глядя перед собой на кружку пива. — По твоему Евангелию все получается. Короче, есть такая штука — Алмазные НЕРвы.

— Тро-ойка… — Я поморщился. Байку об Алмазных НЕРвах знали все.

— Погоди. Я в натуре знаю, где они лежат.

Я задумался. Если в голосе Тройки появлялась убежденность и каждая буква звучала словно бы в отдельности от других, это означало, что дело серьезное.

— Знаешь? Тройка, учти, есть официальное заявление СПИТа, Союза Промышленников по Информационным Технологиям, — я пытался разъяснить все Тройке, как ребенку, — о том, что ни одна корпорация, занимающаяся разработкой аппаратного обеспечения, не создавала прибора, параметры которого могли бы быть идентичными параметрам предмета, известного под названием «Алмазный НЕРв». Я тебе процитировал официальное заявление! Как ты знаешь, в СПИТ входят все, понимаешь, Тройка, ВСЕ промышленные корпорации. В том числе и корейские. И китайские. И даже русские. И даже малодерибасовские!

— Да знаю я все про твой СПИТ. И про заявление знаю. А ты знаешь про то, что ни одна из этих корпораций не стала отказываться от факта, что такие разработки велись и ведутся?!

— Знаю! — На нас стали поглядывать. — Этот факт уже обсасывался всеми и везде. Помнишь скандал семнадцатого года?

— Это был не скандал, это была революция… — задумчиво сказал Тройка.

— Чего?

— Г-хм… — Тройка словно бы опомнился. — Ты который семнадцатый имеешь в виду?

— 2017, конечно. А ты?

— А-а-а… Я слегка про другое. Я тут историей увлекся… Ну да ладно. Слушай, ты корпорациям веришь?

— Кто ж им верит? Я даже своему родному министерству не верю, а ты говоришь — корпорациям…

— Ну так вот! — Тройка радостно взмахнул пивной кружкой. — Короче, я знаю очкарика, который разрабатывал Алмазные НЕРвы для «Ультра Якузи».

— Ультра что?

— Якузи, балда. К якудза это не имеет никакого отношения. Точнее, почти никакого, поскольку фирма действительно из Японии. А так общего не больше, чем у якудза и джакузи. Внятно?

— Ну. Только я о такой корпорации не слышал…

— Ты обкурился? — Тройка посмотрел на меня исподлобья. — Ты про НЕРвы «Ультра» слышал?

— Ну.

— Ну… Танк переверну! Это и есть «Ультра Якузи». Ну «Ультра График» по-европейски, так понятней?

— Не знал…

— Ага, я заметил. Так вот. Этот чувак работал над НЕРвами всю жизнь. Это было смыслом его существования. Мне кажется, что это стало для него искусством. В полном смысле этого слова. Он и разработал Алмазные НЕРвы. А когда… Ну, короче, когда директорат «Ультра График» порешил, что этот парень не нужен, парню пришлось линять. Что он и сделал. Теперь ныкается от трапперов «Ультры».

— Ну а мы тут при чем?

— Ты понимаешь… Я точно не могу сказать, в чем тут дело… Но «Ультра» порешила не выпускать Алмазные НЕРвы на рынок. И вообще прикрыть это направление. По крайней мере, на некоторое время.

— Почему?

— А я не в курсе. Что я тебе, президент совета директоров?

— А интерес твой в чем?

— Мой? — Тройка ухмыльнулся. — Деньги, конечно. Какой еще может быть интерес в таком деле? Ну и всякие соображения патриотического толка.

— Здорово! А мой интерес тут в чем?

— Твой? А я не знаю. Просто ты займешься этим делом. Ты программер? Программер. Вот и займись.

— Мне это не интересно. Я не хакер. Если хотя бы половина того, что говорят об Алмазных НЕРвах — правда, то понадобиться они могут только хакеру.

— Слушай… Ты мне должен. Так?

— Так… Так это что, ты мне такой должок навесил? Тройка, зараза, ты совсем сбрендил?!! Я не боевик… Уже. Я программист в МИДе! Я в такие игры не играю.

— А ты что себе вообразил? Погони киберов-убийц? Сексуальная связь с уличным самураем? Общение на ассоциативном уровне с наркоманом-дельфином? Ты чего-то слишком обольщаешься на свой счет. На дворе, знаешь ли, двадцать первый век…

— Всего лишь… — вставил я.

–…и ничего подобного от тебя не ждут, — продолжил Тройка. — А ты просто пойдешь и поговоришь с этим чуваком. И решать, что дальше делать, сам будешь. Потом.

По тому, как он это сказал, мне стало ясно, что все описанное им ждет меня в совсем недалеком будущем. Отлично понимая, что пожалею об этом миге, я сказал:

— Ладно. Говори, куда и с кем?

— Ты очень испорченный тип, — ухмыляясь, произнес Тройка.