Ворон Темного урочища

Виктор Владимирович Богданов

Сам по себе поход в лес с товарищами – уже приключение. Но Женька Метелкин, отправляясь в этот поход, даже представить не мог, с чем ему и его друзьям предстоит встретиться в Темном Урочище… Опасности и приключения, мистика и волшебство ждали ребят со времен далекой войны. Сразиться с врагом в смертельной схватке и выйти победителем помогут Женьке друзья и новые необычные способности, о которых он даже сам не подозревал…

© Виктор Владимирович Богданов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Крик ворона

Чем дальше, тем темнее и не уютнее становился лес. Никаких дорог и тропинок давно уже не было, шли вперед, ориентируясь по компасу и карте. Хоть часы показывали всего третий час пополудни, сквозь густую листву высоких, может быть вековых, а может и старше, деревьев, очень редко пробивался какой-нибудь солнечный лучик. Вокруг было сыро и сумрачно.

То и дело спотыкаясь о торчащие из земли корни или спрятанные в густом папоротнике сухие валежины, обливаясь потом от тяжелых рюкзаков за спинами, группа мальчишек и девчонок упорно двигалась вперед. Впрочем, в группе были не только дети. Возглавлял шествие высокий и худой мужчина чуть старше тридцати лет с таким объемистым рюкзаком за плечами, что у любого человека, случайно увидевшего бы его, непременно возник бы вопрос — как этот рюкзак вообще может поднять такой худой человек, тем более с мощными очками на носу? Тем не менее, очкарик бодро шагал вперед своими длинными, похожими на циркуль, ногами, обутыми в свободные резиновые сапоги. Он же периодически сверялся с картой и компасом.

Следом за ним пыхтели десять ребят, три девочки и семь мальчиков, каждый лет одиннадцати-двенадцати. Замыкали шествие двое молодых людей чуть старше двадцати лет: среднего роста мужчина и совсем невысокая женщина. Они строго следили за тем, чтобы никто из детей случайно не отстал от группы. Помимо рюкзака у женщины через плечо висела брезентовая сумка с красным крестом.

Шедший последним в цепочке детей мальчишка с черными курчавыми волосами неожиданно споткнулся и с размаху ткнулся носом в пучок ядовито-зеленого папоротника. Его камуфлированная кепка от толчка отлетела метра на полтора вперед, скрылась под густой зеленой растительностью.

— Ну что же ты так неосторожно, Метёлкин? — подошедшие мужчина и женщина помогли ему подняться, — Под ноги смотреть надо, дорогой.

— Да тут смотри или не смотри — всё равно мало что под этими лопухами заметишь, — проворчал недовольно мальчишка.

— Всё нормально? Ничего не расшиб? — поинтересовалась женщина.

— Да нет, — морщась, отмахнулся мальчишка, отыскивая свою упавшую кепку. — Привал скоро будет?

— Сан Саныч объявит, — улыбнулся мужчина, — Он хочет вывести нас на какую-то полянку с родником, там и отдохнем.

— Скорее бы уж, — тихонько буркнул Метёлкин, — У меня уже вся майка мокрая.

— Это ничего. Это лишняя вода из тебя выходит, — усмехнулся мужчина. — Надо было на уроках физкультуры больше трудиться, я всех вас ещё зимой предупреждал, так что теперь не канючь.

Нахлобучив найденную, наконец, кепку и бросив из-под её козырька хмурый взгляд в сторону взрослых, Женя Метёлкин со вздохом принялся догонять ушедших вперед товарищей.

Женщина с медицинской сумкой была школьной медсестрой, а молодой мужчина — учителем физкультуры. Возглавлявший группу туристов высокий и тощий человек, которого физкультурник назвал Сан Санычем, был учителем географии и руководителем школьного клуба юных туристов.

Шел конец июня и группа взрослых и детей наконец-то отправилась в долгожданный недельный поход по дремучим лесам со всех сторон окружавших город. Готовиться к походу начали ещё зимой и желающих поначалу было предостаточно. Однако сейчас, в конце июня, оказалось, что многие из пожелавших ранее принять участие в походе, по разным причинам не смогли этого сделать. Кто-то уже отправился на всё лето в деревню к бабушке с дедушкой, кого-то родители отправили в летние оздоровительные лагеря, а у некоторых ребят нашлись другие немаловажные причины отказаться от этого мероприятия.

Тем не менее, десять ребят дождались окончания в школе выпускных экзаменов и своих взрослых руководителей. Двухдневные сборы завершились короткой поездкой на электричке до маленькой станции, с трех сторон окруженной лесом и небольшим дачным поселком с четвертой стороны.

В первый день отошли от станции всего километров пять и заночевали на берегу небольшой тихой речки. Во второй день свернули с дороги и углубились в редкий поначалу лес, преодолев за день около десяти километров. Вторую ночь провели на небольшой поляне, где вволю наелись лесной земляники и напились чистейшей родниковой воды, такой холодной, что даже зубы ломило.

Сегодня выступили поздно, решив двигаться без обеда с короткими привалами до самого места очередной ночёвки — небольшого лесного озера расположенного километрах в десяти почти в самом центре Тёмного урочища. Дорог к озеру на карте никаких не было, пришлось выбрать направление по азимуту. Группа шагала уже третий час, делая десятиминутные привалы через каждый час пути. Чем дальше углублялись в лес, тем идти становилось труднее. Кажется, что здесь никогда не ступала не только нога простого туриста, но и лесники не бывают здесь тоже. Деревья вокруг становились всё выше и выше, закрывая своими кронами небо. Воздух вокруг дышал сыростью, папоротниковая растительность местами достигала детям почти до пояса и скрывала под собой предательские ветки и сучки, давно упавшие с деревьев и наполовину скрытые обильным мхом. Не заметить такую ветку и неожиданно споткнуться было парой пустяков. Мрачности лесу добавляло почти полное отсутствие всякой лесной живности. Даже птиц почти не было слышно, и это действовало на ребят угнетающе. Веселые разговоры, шутки и смех, оглашавшие в начале перехода лесную тишину постепенно смолкли. Лишь иногда кто-нибудь шепотом обменивался со спутниками короткими фразами и снова замолкал.

Метёлкин догнал шедшего перед ним Гену Васильчикова и молча пошел рядом.

— Что, опять брякнулся? — поинтересовался Гена.

— Ага, уже в третий раз.

— Я пока ещё только один раз.

— У тебя ещё всё впереди, — усмехнулся Женя. — По такой дороге лишь бы ноги не сломать, синяки просто не считаются.

Огромный черный ворон, наблюдавший с высоты за движущейся цепочкой людей с леденящим душу криком сорвался с ветки огромного дерева и пролетел над туристами. От неожиданности девчонки испуганно взвизгнули, мальчишки тоже почувствовали себя довольно неуютно.

Шедший во главе колонны Сан Саныч остановился, поискал глазами птицу, но не нашел — ворон уже успел скрыться. Взглянув на часы, громогласно объявил очередной десятиминутный привал.

Порядком уставшие, путники постепенно подтянулись к своему руководителю, присевшему отдохнуть на поваленное дерево. Кто пристроился рядом с ним, сбросив на землю тяжелые рюкзаки, кто, даже не тратя время на свою ношу, садился прямо на землю, используя рюкзак как опору для своей спины. Почти все доставали свои фляжки с уже давно остывшим утренним чаем и свертки с приготовленными заранее бутербродами. Истраченные за время перехода силы требовали подкрепления. Подошедшие последними, если не считать физкультурника и медсестру, Гена и Женя примкнули к группе мальчиков усиленно жующих бутерброды с сыром и тоже достали свои припасы.

— Сан Саныч, — обратился один из мальчишек, Коля Веточкин, к учителю географии, — Далеко ещё до озера?

Учитель достал карту и некоторое время изучал её, то и дело поглядывая по сторонам.

— По моим подсчетам, часа через полтора или два должны быть на месте, — сделал вывод Сан Саныч. — Что, сильно устали?

— Не очень, только лес тут какой-то страшный…

— А я устала, — заявила Вера Самчукова, самая маленькая ростом девочка с торчащими в разные стороны косичками.

То, что она устала, было видно и без слов. На лбу девочки выступил пот, она тяжело дышала и часто прикладывалась к своей фляжке.

— Я бы вам не советовал много воды сейчас пить, — произнес учитель физкультуры, который только сполоснул горло и выплюнул воду. — Дальше идти будет тяжелее. Лучше по лишнему бутерброду слопайте.

— Мальчишки, вы бы помогли немножко девочкам, взяли бы что-нибудь из их вещей, — предложила медсестра. — Вы же сильнее чем они.

— Ага, — склонившись к Генке, проворчал Женя, — Тут сам то еле ноги передвигаешь.

Предложение медсестры поддержал Сан Саныч, и вскоре каждому из мальчишек досталось понемногу дополнительного груза, в основном консервы и другие продукты, первоначально находившиеся в рюкзаках девочек.

— А правда, что во время войны в этот лес даже немцы боялись заходить? — спросил один из двух близнецов, бывших среди туристов, Павлик Савушкин.

Братья Савушкины, Павлик и Петя, были из параллельного Метёлкину класса. Отец у них был военным и они сейчас были единственными, отправившимися на сегодняшний переход в шортах из пятнистой камуфлированной ткани и таких же курточках. Все остальные надели спортивные костюмы, а Петя с Павликом походили на голенастых зеленых кузнечиков в своих шортах и темно-зеленых колготках.

— А ты откуда знаешь? — с интересом посмотрел на Павлика учитель.

— Папа рассказывал, что во время войны наш дедушка был ещё почти мальчишкой и воевал в здешнем партизанском отряде. Он говорил, что когда немцы хотели уничтожить их отряд, то не смогли найти их в этом лесу а сами потом не смогли из леса выбраться и все здесь погибли.

— Да, а потом вообще сюда боялись заходить, говорили, что тут какая-то нечистая сила водится, — поддержал брата Петя.

— Еще бы! Страсти — мордасти вокруг какие, прямо дрожь пробирает, — пошутил Гена. — Тут и без партизан страшно. На озере тоже так страшно будет?

Все с интересом стали прислушиваться к разговору, отложив в стороны свои бутерброды и фляжки с чаем.

— Да, ребята, в наших краях во время войны был партизанский отряд. Но сведений о нем сохранилось мало. Кстати, их основной лагерь был где-то в районе лесного озера, куда мы с вами направляемся. Возможно, нам повезет найти место их стоянки или ещё какие-нибудь реликвии. Слышал я что-то насчет пропавших карателей, но думаю, что это просто народная молва приписывает нечистой силе победу над ним. Партизаны умели бить врагов.

— Ой, а вдруг и вправду здесь черти водятся? — пискнули девчонки.

Все невольно стали озираться вокруг, как бы желая убедиться, нет ли поблизости какого лешего или ещё кого-нибудь. Лес вокруг стоял хмурый и загадочный. В полной тишине издалека снова донесся страшный крик ворона, заставивший всех вздрогнуть от неожиданности.

— Ну, отдохнули? — Сан Саныч надел на плечи рюкзак. — Поговорить у нас ещё будет достаточно времени. Пора дальше двигаться.

Он снова сверился с картой и компасом, выбрал направление и шагнул своими длинными ногами прямо через лежащее на земле дерево, на котором ещё минуту назад сидел.

Все поспешили следом, то и дело настороженно поглядывая по сторонам. Последними место привала покинули физрук и медсестра не заметившие промелькнувшей между деревьями неясной тени.

*

Озеро, на берегу которого разбили лагерь, представляло собой почти идеальной формы кольцо. Ширина его не превышала ста метров, а длина окружности вряд ли превысила двух километров. В центре озера виднелся густо поросший деревьями и кустарником остров. В одном месте, противоположном лагерю туристов, водная гладь заросла ивняком и осокой, как бы соединяя остров с основным берегом. Возможно, что с этой стороны было мелко, поэтому постепенно дно заросло кустарником.

Почти по всему берегу озера деревья подступали прямо к воде, лишь в одном месте оставалась небольшая, метров тридцать длиной и около пятнадцати-двадцати шириной, площадка. У самой кромки воды невысокая трава, покрывавшая всю эту площадку, уступала место чистому белому песку, полого уходившему в прозрачную озерную воду. Тут и там из воды торчали желтые и белые крупные цветы — кувшинки и лилии.

В этом, как будто специально созданном для туристов, месте установили четыре разноцветные палатки — три для мальчиков и одну, побольше, для девочек. В центре площадки устроили кострище. Вскоре тишину Темного урочища нарушили звонкие голоса ребятни, довольной окончанием трудного перехода и предвкушающей потрясающий отдых на берегу дикого лесного озера.

Со стороны озера на площадку, выбранную местом стоянки, заглядывало солнышко, загоняя под деревья сырость и прохладу темного леса. Кое-кто не прочь был бы сразу забраться в озеро, но Сан Саныч и Леонид Владимирович, учитель физкультуры, не разрешили своим подопечным искупаться, пока стоянка не будет полностью оборудована по всем туристическим правилам. Физрук вместе с двумя близнецами осматривал и поправлял крепления уже поставленных палаток, медсестра Люда с девочками занялись приготовлением пищи, а все остальные были направлены Сан Санычем на заготовку дров для костра. Сам он вооружился маленьким топориком и рубил подносимые ему мальчишками сухие ветки.

Через час стоянка приняла нормальный вид туристического лагеря. Тенты над палатками натянуты без единой морщинки, на весело потрескивающем костре в большом котелке закипала вода, а дров натаскали столько, что огромная куча сухого валежника была выше роста большинства мальчиков. Леонид Владимирович изощрился и соорудил некое подобие невысокого стола из наиболее прямых веток. Сооружение накрыли куском полиэтиленовой пленки и оно успешно выдерживало посуду и выставленные для проверки прочности импровизированного стола консервы и другие припасы. Вот только сидеть за таким столом надо было на корточках или на коленках, но это никого не смущало. За палатками на двух вбитых в землю кольях даже была натянута длинная веревка — на ней вскоре предстояло сушить белье после купания или стирки.

Постепенно вся компания собралась в центре площадки, где девочки занимались чисткой картошки. Кто-то тоже взялся за ножи, а кто-то просто вертелся у костра, подбрасывая в него новые ветки. Все уже успели освободиться от спортивных костюмов, с удовольствием переодевшись в легкие и разноцветные шортики и майки. Близнецы Павлик и Петя снова были впереди всех — в оранжевых одинаковых плавках они осаждали Сан Саныча, требуя разрешения искупаться.

После того, как картошка была заброшена в котелок, учитель разрешил, наконец, всем искупаться. Леонид Владимирович при этом должен был выполнять роль спасательной станции.

Дважды предлагать никому не пришлось. Вскоре все, и мальчишки и девчонки, оказались в воде, радостными воплями оглашая окрестности. К этим крикам периодически добавлялся зычный голос физрука, когда кто-нибудь из купающихся пытался отплыть дальше воображаемой черты в двадцать метров от берега.

Пока все купались, Люда сварила картошку и заправила её приготовленной тушенкой. От костра потянуло вкусным запахом. Сан Саныч вместо котелка подвесил над огнем огромный старинный чайник, который, не доверяя никому, всю дорогу нес сам, подвязав его к своему рюкзаку. Чайник был таким объемистым, что вскипяченного в нем чая хватала на всех в избытке. Под крышку чайника он закинул нарезанные прутья черной смородины, обнаруженной недалеко от крайней палатки. Когда вода в чайнике стала нагреваться, купание было закончено.

Пока дети, посиневшие, но всё равно недовольные, выбирались из воды, вытирались и переодевались в сухое, всё было готово для ужина. К столу дважды тоже никого приглашать не пришлось. Вся разноцветная компания быстро расселась за сооружением Леонида Владимировича, некоторое время не было слышно ничего кроме стука ложек об алюминиевые тарелки.

Чай пили с сушками, которые захватили с собой в большом количестве, громко разгрызая их крепкими зубами.

— Ну что, ребята, как вам показалось это место, — обмакивая сушку в чай, спросил Сан Саныч. — Прекрасно, не правда ли?

— Классное местечко, — первым откликнулся Павлик Савушкин.

— И вода теплая, — поддержал его брат. — Жалко, что мало купались.

— Мало! Посинели уже все и гусиной кожей покрылись, — усмехнулся физрук.

— Всё равно мало, — не соглашался Петя, — Правда, пацаны? А кому холодно — так никто насильно в озере их не держал.

— Да, водичка нормальная, — прихлебывая чай из кружки, кивнул вихрастой головой Димка Бубенчиков, постоянный помощник близнецов во всех их школьных проказах.

— А вот дорога сюда уж больно страшная, — боязливо оглянулась на лес Света Чижикова, коротко стриженая, она больше походила на мальчишку, чем на девочку. — У меня всю дорогу мурашки по спине бегали.

— Да, и мне тоже страшно было, — призналась Вера Самчукова.

— А я не согласен, — тряхнул своими черными кудрями Женька Метёлкин. — Совсем не страшно. Как-то неуютно — это да, но не страшно.

— Это кому как, — рассудительно покачал стриженой наголо головой Саша Ковелев. — Когда эта ворона закричала неожиданно, у меня прямо сердце в пятки упало. Бр-р-р! Даже сейчас всего передернуло.

Вспомнив крик лесного ворона, все, как по команде, поежились. Впечатление, как видно, у всех от этого осталось совсем не приятное. Даже медсестра Люда и та тихонько вздрогнула.

— Это был ворон, ребята, в не ворона, — пояснил Сан Саныч. — Между этими птицами есть разница. Конечно, крик ворона неприятен на слух, но птица, в общем-то, довольно безвредная.

— А я читал, что вороны обычно собираются на поле боя, где много людей погибло, и клюют глаза погибшим, — негромко произнес Васильчиков.

— Да, — смущенно признал Сан Саныч, — Народ приписывает такие вещи ворону. Но это не совсем правильно. Любая птица способна на это, вороны, галки, сороки, дрозды и даже чайки. Так что ворону это приписывается незаслуженно.

— А ещё в сказках вороны всегда бывают рядом с нечистой силой. Бабой Ягой, например, — отчего-то порозовев, сказала Галя Елькина, третья девочка в группе.

От неожиданности все замолчали и посмотрели на Елькину.

— А что, — задумчиво протянул Павлик. — В этом лесу самое место для нечистой силы. Темно, сыро, страшно. Она, эта сила, наверное, и немцев в войну к рукам прибрала, чтобы наших партизан не нашли. Зря что ли, никто из них из леса не выбрался.

— Вот мы сидим, чай пьем, а вокруг какой-нибудь леший бродит и прикидывает, как бы нас отсюда обратно не выпустить, — ткнув Генку локтем и подмигнув ему, страшным шепотом произнес Женька. — А в озере, когда купались, я видел какую-то зеленую фигуру — водяной, наверное, или даже русалка. Не купайтесь больше, девчонки, вдруг на глубину утащат или защекочут до смерти.

— Ой, правда? — боязливо посмотрела на него Вера.

— Ага! Такой… такой зеленый весь и прозрачный, совсем рядом плавал…

— Кончай трепаться, — постаравшись придать своему голосу твердость, заявила Света, но всё же украдкой бросила взгляд на озеро. — Всем известно, что ты любишь прикалываться.

Генка тихонько прыснул, не в силах сдержать смешок. Все, как по команде, сразу заулыбались. Даже девчонки оценили шутку, хотя лишь мгновение назад готовы были поверить словам Метёлкина.

— Ну, нечистая там, или какая другая сила — разберемся завтра, когда предпримем небольшую экскурсию вокруг озера, — остановил общий разговор Сан Саныч. — Может быть нам посчастливится найти какие-нибудь останки лагеря тех самых партизан, они где-то в районе этого озера базировались. А может — ещё что-нибудь. Так что завтра не рассчитывайте на пустое бездельничанье на теплом песочке, мы сюда не для этого пришли.

— Но время то искупаться хоть будет? — уставился на учителя Павлик.

— Будет, будет, — успокоил его вместо Сан Саныча физрук. — Кстати, мальчишки, вы зачем брали с собой леску и крючки? Озеро рядом, наловили бы рыбки свежей на завтра. Скоро уж и вечерняя зорька начнется, а на зорьке самый клёв! Ну, кто со мной на рыбалку?

Желающих заняться рыбалкой оказалось четверо. В первых рядах, конечно, оказались близнецы. Подумав немножко, Женька тоже решил присоединиться к ним. Четвертым стал Коля Березкин, самый маленький из всех туристов. К тому же он был самым молчаливым, хотя и безотказным человеком. Остальным нашлось дело в лагере.

Пока снаряжали удочки, накопали земляных червяков, собирались и выбирали место, прошло около часа и солнце склонилось ниже к горизонту. Но до сумерек было ещё много времени, не меньше двух часов, так что у команды рыбаков были всё шансы вернуться с уловом.

От стоянки отошли совсем недалеко, метров сто пятьдесят, не больше. Женька облюбовал для себя место рядом с росшим у самой воды кустом ивы. В обилии росшие в воде лилии образовали совсем рядом с берегом небольшое оконце чистой воды. Вот в это оконце он и забросил свою удочку. Березкин устроился рядом с другой стороны куста, а близнецы с физруком отошли немного подальше.

Выбранное место оказалось удачным. За полчаса с небольшим на опущенном в воду кукане сидело около десятка красивых, золотистого цвета, карасиков, каждый величиной в полторы Женькиных ладошки. Не очень крупные, но и не мелочь. С каждой выловленной рыбкой настроение у него поднималось. Дела у Березкина, видимо, тоже шли неплохо, так как из-за ивы доносилось тихое удовлетворенное посвистывание.

— Жень, а Жень? — донесся из-за ивы шепот Березкина, — У тебя как, клюёт?

— Клюёт, — не отрывая глаз от дернувшегося поплавка, ответил Женька. — Тихо, ты!

— У меня тоже, — радостно донеслось из-за куста. — Рыба здесь, наверное, голодная.

— Скорее всего — непуганая. Некому её в этой глуши ловить было.

— Ага! Поэтому и лезет почти на голый крючок.

— Пусть лезет, нам же лучше, — снимая с крючка очередного карасика, ответил Женька.

Солнце, между тем, постепенно скатилось за деревья на противоположной стороне озера. Почти сразу стало намного темнее и клёв резко ослабел, а вскоре поплавки застыли совсем неподвижно. Стало прохладнее, от озера потянуло сыростью. Можно было начинать собираться, но Женька не спешил, ожидая, пока подойдут близнецы и Леонид Владимирович — а вдруг ещё что-нибудь попадется.

Подошел Березкин со свернутой уже удочкой, похвастался своим уловом — дюжиной таких же ровненьких карасиков в наполненном водой полиэтиленовом пакете.

Дождавшись, когда вдали послышались голоса приближающихся близнецов, Женька взялся за удочку. Не ожидая уже никаких поклевок, он потянул удочку из воды. Совсем неожиданно для него, леска вдруг натянулась и задрожала от напряжения. Женьке даже показалось, что удочка тянет его в воду. В этот самый момент над головой промелькнула темная тень и раздался резкий, неприятный крик. Ощущение было такое, как будто упругая воздушная волна толкнула Женьку в спину. Он не удержался и плашмя упал в воду, выронив удочку и забарахтавшись у самого берега.

Подбежавший Березкин, испуганно глядя на Женьку, тянул ему с берега руку. Схватившись за неё, Женька быстро выбрался на берег. Подсвечивая дорогу фонариками, подошли близнецы с физруком.

— Чего это тут бултыхнулось? — поинтересовался Леонид Владимирович, разглядывая Женьку в мокром спортивном костюме. — Поздновато для купания.

Близнецы тоже с интересом молча воззрились на него.

— Поскользнулся вот, случайно, — пробормотал Женька не вдаваясь в подробности и стаскивая с себя мокрый костюм. — Удочка, вон, кажется зацепилась.

— Да, угораздило тебя…

— А кричал кто? Опять этот ворон? — озираясь по сторонам, спросил Петя. — Страшно так…

— Наверное, — стуча зубами и выжимая футболку, ответил Женька. — Я удочку тянул, а она не поддается… Тут над головой этот крик… ну я и полетел в воду от неожиданности…

— А у меня прямо сердце чуть не остановилось, — криво улыбнувшись, тихо произнес Коля Березкин, — Этот как каркнет… а ты в воду… Жуть прямо…

Пока Женька выжимал свое бельё, близнецы старательно выкручивали его штаны и куртку. Леонид Владимирович поднял лежавшее на берегу удилище и легко вытащил удочку.

— Странно, — удивленно произнес он, — Никаких зацепов, даже червяк на месте.

— Как это? — у Женьки даже озноб прошел, — Она же не вытаскивалась.

— Да нет, ни за что не цеплялась.

— Не может быть! Я сильно тянул, и леска даже дрожала от напряжения.

— Вот уж не знаю, — недоверчиво хмыкнул Леонид Владимирович. — Может, тебе только показалось?

— Ничего не показалось. Она не вытаскивалась, правда!

— Да не переживай ты! — протянул ему выжатые штаны Павлик, — С кем не бывает… Одевайся быстрее. Как ночью спать будешь во всем мокром?

— Разберемся, — снова застучал зубами Женька, натягивая на себя мокрую одежду. — А она в самом деле не вытаскивалась…

Хлюпая мокрыми сапогами, Женька достал из воды кукан с рыбой и положил его в пакет к Березкину. Бросив взгляд на озеро и на темнеющий напротив остров, он вдруг заметил, что между деревьев мелькнул какой-то огонек и пропал. Попытался приглядеться повнимательнее, но ничего больше не заметил. «Показалось, наверное,» — пожав плечами, подумал Женька и никому не стал ничего говорить.

Вскоре вся компания, подсвечивая дорогу фонариками близнецов, шагала к основному лагерю, откуда уже доносились голоса оставшихся.

Женька с Березкиным шли последними, тихо вспоминая случившееся. Оба никак не могли понять, откуда взялась эта птица и куда она потом делась. То один, то другой боязливо оглядывались по сторонам. Что ни говори, а Темное урочище ночью выглядело устрашающе. То и дело им мерещились какие-то фигуры за деревьями, слышались шорохи, шаги. Сердце тревожно колыхалось в груди. Совсем неожиданно для себя Женька вдруг остановился.

— Ты слышишь? — шепотом спросил он у остановившегося рядом Березкина.

— Что? — озираясь по сторонам, прошептал Коля.

В воздухе звучала очень тихая мелодия, как будто бы где-то далеко играл старинный патефон, скрипя тупой иголкой по пластинке. Казалось, что мелодия доносилась с той стороны озера, с острова.

— Музыку слышишь? С острова, кажется…

— Да, что-то слышно, — прислушавшись, прошептал Березкин. — Песня какая-то…

— Точно, песня…

Еле слышно, но всё же можно разобрать какие-то слова. Пели не на русском языке, но всё-таки Женька четко разобрал доносившееся…

«Ауфидерзейен, майне кляйне, ауфидерзеен…» — пел неизвестный певец…