Сказка о демократии

Виктор Гитин

Это сказочная политическая повесть-памфлет, в которой мир и события жизни животных наглядно раскрывают в сатиричной форме проблемы общественной жизни людей. Власть, демократия, выборы, нравственные ценности и моральные устои – всё это карикатурно показано на примере одного необыкновенного леса и его обитателей.

Иллюстратор Сергей Строганов

© Виктор Гитин, 2022

© Сергей Строганов, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-3680-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Клык

В одном не слишком захудалом лесу, гордящемся своей многовековой дремучей культурой и замшелой образованностью, случилось несчастье. Состарился и одряхлел царствующий тиран и деспот — Лев. Нельзя сказать, что это произошло внезапно и неожиданно. И не совсем верно, что он был настоящий тиран и деспот. Просто так принято считать. Если правитель, да к тому же клыкастый — то уж обязательно есть в нём что-то от тирана и узурпатора.

Как царь зверей, Лев давно управлял лесным народом так себе — спустя рукава. Выпивал частенько, а потом спал беспробудно. На жизнь и чащобную большую политику смотрел вяло и с прищуром. То ли от лени, то ли от многолетней мудрости. Но временами, когда в лесу возникал какой-то очередной скандал или несуразица, он встряхивался, бодрился и тяжёлой лапой власти мог так поддать расшалившимся виновникам суеты, что доставалось всем! И виновным. И сочувствующим. И тем, кто вообще был ни при чём, но по глупости или неосторожности оказался рядом. Вот тогда по закоулкам неслись визг, стоны разбегающихся подданных и громовой рык проснувшегося для великих дел правителя леса. Но длилось это обычно не долго. Звери быстро выражали готовность подчиниться державной власти протрезвевшего на время царя. А он, увидев восстановленный порядок и спокойствие, снова погружался в спокойную дремоту власти. Ведь главный смысл и мудрость его разумного управления заключался в том, чтобы поменьше вмешиваться в дела и не препятствовать жизни развиваться самой по себе, в своей собственной логике.

Возможно, по старости лет, а возможно по ущербности воспитания, но мздоимствовал царь зверей умеренно. Чрезвычайно лесной народ своими поборами не донимал. Больше того, и другим хищным зверям, силу имеющим, злобствовать не позволял. И хоть обременён он был властью не первый год, однако лесть принимал неохотно. Обильные похвалы в свой адрес выслушивал не долго. Засыпал на полуслове, прерывая лизоблюда гневным мощным храпом.

Неумеренность в вине тоже не сильно досаждала его подданным. Ввиду преклонного возраста он давно уже не отличался буйством и разухабистостью закоренелого пьяницы. По молодости лет, конечно, случалось, что, хватив лишнего, Лев мог погонять зверей по чащобе. Не по злости, а больше ради забавы. Но время шумного дебоша прошло. И сейчас, если случалось царю уйти в запой, то опасность у обитателей леса была лишь одна — попасть ему в лапы для долгой нравоучительной проповеди. Приходилось смиренно выслушивать его скучные нетрезвые воспоминания о прелести прошедших времён. Что, в общем-то, свойственно многим старикам. Даже если они и не занимают столь высокого и важного положения и должности.

Одним словом, Лев был обычный. Не хуже и не лучше других самодержцев. При нём в лесу сохранялся относительный порядок и разумное сосуществование различных звериных семей. Но вот он состарился. Это мало отразилось на общественной жизни. Но, как всегда, в таких случаях находится кто-то рядом, кто своими благими намерениями начинает портить жизнь окружающим.

И первым на беззубость власти напоролся Заяц. Всё было как обычно. Лукаво светило хитрое летнее солнце. Лес, окутанный обычной волшебной суетой раннего утра, нашёптывал нежные песни листвой и шевелением веток. Воды реки струились и освежали воздух пушистым туманом искристых брызг. Ничего не предвещало беды и ненужных неожиданностей. В это прекрасное и спокойное время Заяц творчески бездельничал и скакал на боковой аллее, недалеко от набережной центрального озера. Именно здесь он случайно и наткнулся на львиный зуб. Вначале Заяц даже не понял, что он нашёл. До сих пор зубы Льва на своей шкуре ощущать косому не приходилось. Нет, конечно, Заяц был интеллигентный и образованный. Поэтому в оппозиционных газетах он не раз читал про смертельную хватку власти. Про её ненасытное чрево и антинародное рыло. В школе он изучал анатомию власти и строение её органов. Более того, огромный портрет с лучезарной улыбкой любимого тирана даже висел у него дома. Так, на всякий случай. Вдруг придут из компетентных органов! А у него дома портрет висит. И не какого-то там классика поэзии или художника мариниста с мировым именем. А самого царя зверей — помазанника и милого сердцу узурпатора. Что тут скажешь?! Ничего! Одним словом, предусмотрительный был Заяц. Опытный и по-настоящему культурный. Но вот так неожиданно, среди бела дня, на дороге, наткнуться на настоящий зуб самого Льва — этого косой от себя не ожидал. Такого он даже своему злейшему другу пожелать не мог. Поэтому первое, что он сделал, как всякий настоящий заяц — испугался и задрожал. Нельзя сказать, что он был самый трусливый заяц в лесу. Просто такова была его заячья гражданская позиция. Бояться всего что страшно и не понятно. Или часто бояться просто так, на всякий случай.

Для того, чтобы испуг получился полноценный и соответствующий значимости события, Заяц даже юркнул мордочкой в кусты. И какое-то время дрожал своей попкой и хвостиком очень демонстративно и художественно. Но в это время суток на аллее никого не было. И поэтому засвидетельствовать верноподданнический испуг Зайца при столкновении с зубом царствующей особы никто не мог. Даже оценить эстетическое великолепие дрожи его хвостика было некому. Лес отдыхал, а алея была до обидного пустынной.

Подрожав приличествующее событию время, Заяц вновь вынул патриотичную гражданскую мордочку из кустов, осмотрел свою интеллигентно дрожащую задницу и стал лихорадочно соображать. Какую пользу может принести ему лично, столь необычная находка? Бросить и пройти мимо — было жалко. Вдруг найдёт кто-то, кто сможет с большей пользой для себя распорядиться клыком. А подобрать — опасно. Вдруг Лев узнает, что Заяц нашёл его зуб и осерчает. Добра от сердитого Льва косой не ждал. Да и вообще, он никогда не ждал добра ни от кого. Особенно от тех, кто сильнее, умнее и богаче его. И уж тем более, если они ещё и при власти. Возможно, поэтому и остался жив до сих пор, что не питал ложных иллюзий о доброте власти и великодушии силы.

Осмотревшись вокруг, Заяц заметил, что мир не рухнул. Земля не повернулась вспять. Лес продолжал шуметь зелёной листвой. А наглое озеро даже не подёрнулось рябью от дрожи, которая колотила косого. Природа сохраняла возмутительное спокойствие. И только Зайцу было не по себе от своей счастливой находки.

В маленькую трусливую голову достойного гражданина лесного народа ничего путного не приходило. То ли голова была слишком маленькая, то ли гражданское самосознание было недозревшим. Одним словом, по всему требовался мудрый совет более подкованного товарища. Или, на крайний случай, жены Зайчихи.

По своему жизненному опыту Заяц знал, что любой совет полезен. И не тем, что ему можно последовать. А тем, чтобы знать, как не надо поступать, если это был совет жены или доброжелательных друзей и соседей. И поскольку случай, в который вляпался косой, был необычный, то, пораскинув имевшейся в наличии заячьей извилиной, он решил сбегать к старику Ежу. Колючая округлость и насторожённость по отношению к миру и другим обитателям леса не раз спасали и выручали Ежа из разных щекотливых ситуаций. Он мог дать дельный совет. Поэтому спрятав находку подальше от завистливых глаз добрых соседей и прочей чащобной нечисти, Заяц поскакал к норке Ежа.

Домовитый и работящий Ёжик не любил сидеть без дела. Несмотря на свои зрелые годы, он регулярно шастал по лесу в поисках запасов пропитания. Он постоянно чего-то искал и таскал к себе в нору. То грибы, то ягоды, то ещё что-нибудь. Казалось, что праздное безделье для Ежа более утомительно, чем переноска тяжестей. Многие добропорядочные жители леса не одобряли такое вызывающее трудолюбие колючего труженика. Их воспитанности это претило. Они были уверены, что Ёж специально своей рабочей суетой хочет укорить их за их любовь болтать о судьбах Отечества, о политической ситуации в соседних лесах, о великой национальной идее лесного сообщества. Сороки, например, считали, что Ёж специально демонстративно шуршит в кустах, когда они трескочут о вечных проблемах бытия. Он намеренно работает так громко, что мешает им сконцентрироваться на одной мысли. И поэтому бытие постоянно требует нового и нового обсуждения. А вороны вообще полагали, что всем своим видом Ёжик показывает негативное отношение к их призывному карканью и пророчествам о неизбежности плохих событий, о которых каждая ворона знала достоверно точно ещё от рождения.

Были, конечно, в звериной среде и особи, не столь интеллигентные и культурные, как сороки и вороны. Они поддерживали Ежа в его безобразном и вызывающем трудолюбии. К примеру, белки. Те и сами не сидели, сложа лапы. И Ежа одобряли. Но кто ж их белок слушать будет? Что с них взять? Скачут себе по веткам, только о своих бельчатах и думают. Нет того, чтобы о смысле жизни или бесконечности Вселенной поразмышлять. Они всё норовят что-то полезное сделать. Запасы какие-то в свой дом затащить, дупло обустроить, прибраться вокруг. В общем, нет в них чувства коллективизма и близости по духу к радетелям всеобщего блага. Их только работа, порядок и своё беличье семейное благо волнует.

Так что, это возмутительное трудолюбие Ежа не всем нравилось, но многих выручало, когда надо было пережить голодные дни. Поэтому к Ежу относились с нелюбовью, но терпимостью. Своей работоспособностью он хоть и унижал многих лесных бездельников и болтунов, но всё же был им полезен. Ёж был не злобным и не жадным. Помогал соседям в моменты, когда необходимо было где-то занять съестного, если кончались собственные припасы. Такая его неосторожная доброта чаще всего не оставалась безнаказанной. И, получая вместо благодарности попрёки и оскорбления, Ёж, обычно, ещё больше ожесточал свои колючки. Но потом со временем отходил и забывал обиды. Потому что как зверь трудолюбивый он больше думал о том, что надо сделать для блага, чем о том, как это благо отнять у других и присвоить себе. Колючая натура, в общем, был этот Ёж. Колючая и противоречивая.

Когда запыхавшийся Заяц прибежал к Ежу, тот как обычно озабоченно трудился. Всем своим видом демонстрировал нежелание отвлекаться на всякую болтовню и ерунду. Но волнение Зайца по поводу случившегося события было настолько сильным, что оказалось способным победить даже рабочее рвение Ежа.

— Ёжик! Ёжик, колючая зараза! Выслушай меня, — почти вежливо и культурно обратился к нему запыхавшийся Заяц.

Поскольку Ёж давно знал косого, его трусливую натуру, то столь дерзкое обращение не могло не произвести впечатление.

— Что случилось? — спокойно поинтересовался колючий сосед и на всякий случай осмотрелся по сторонам. Чем бы поласковей огреть бездельника, если тот не прекратит отрывать его от дел и оскорблять.

С трудом, переводя дыхание, Заяц рассказал Ежу о своей неожиданной находке. На удивление Ёж выслушал его внимательно. Долго водил носиком в разные стороны, а затем задумчиво изрёк:

— Быть беде!

— Какой беде?! — опять задрожал всем телом Заяц. — Я же ни в чём не виноват. Я совершенно случайно нашёл этот зуб. Мне это счастье совсем не нужно…

— Вот я и говорю, что никому оно не нужно. Любые зубы должны находиться там, где они должны находиться! — многозначительно поведал Ёж.

— Где, где? — не понял оторопевший Заяц.

— Где?! Во рту! — грозно ответил Ёж.

Во время столь глубоко философского разговора к ним незаметно подлетела лесная сплетница Пёстрая Сорока. Она тихо примостилась на ветке, демонстрируя своё полное безразличие. Со скучающим видом она, как истинно воспитанная и культурная птица, стала подслушивать чужую болтовню.

— А где сейчас находится зуб Льва? У тебя в кармане! Что это значит? Либо ты его украл у царя зверей… — продолжал свою причинно-следственную мысль Ёж.

— Я! Украл?! — не столько возмутился, сколько испугался бедный Заяц. — Посмотри в мои честные раскосые глаза. Как ты мог обо мне такое подумать?

— Я глупостей не думаю! Поэтому такое о тебе я не подумал, а только сказал. У тебя духу никогда не хватит, не то, что чужое своровать, но и своё сберечь. Я просто логично размышляю. А раз ты украсть не мог, то наверно со Львом что-то случилось. Что-то плохое. Не станет же он сам по тропинкам свои зубы разбрасывать! Логично?

— И что теперь? — так и не поняв, к чему клонит Ёж, насторожился Заяц.

— А то, что раз зуб Льва у тебя, то значит, скорее всего, у нас уже нет царя зверей. Потому что беззубых царей у зверей не бывает! — сурово подвёл итог Ёж.

— А-а-а! — попытался ещё больше испугаться или проявить вселенскую горесть Заяц. — Я всегда так любил нашего деспота, что даже тайно исполнял многие его указы!

— Поздно оправдываться, — одёрнул ненужные причитания Ёж. — Сам виноват. У кого львиный зуб? У тебя! Значит, тебе и отвечать за то, что случилось с нашим царём. Не к добру это! Быть беде. Надо ждать неприятностей.

— Что же делать? — ошарашено спросил совсем очумевший Заяц.

— Работать больше! Продуктами запасаться! Раз грядут лихие времена, то значит надо ждать голода и смуты.

От этих новостей Сорока, сидевшая на ветке, хотела уже два раза свалиться в обморок. На неё упало небывалое счастье! Таких сплетен в лесу не разносил никто за все годы её продуктивной информационной деятельности. И вдруг сногсшибательные новости она узнает первой! Она уже воочию представляла, как возрастёт её личный авторитет и рейтинг в рядах лесных средств массовой дезинформации. Радость первооткрывателя переполняла её естество. Хотелось скорее лететь и распространять сплетню даже не дослушав новость до конца и не зная, что в ней правда, а что вымысел. И лишь жадность узнать больше удерживала птицу на ветке и заставляла со скрипом в клюве молчать.

Тем временем, пришедший немного в себя Заяц, опять обратился к Ежу:

— Работать, работать! Прекрати болтать глупости. Что-нибудь более дельное и приличное от тебя услышать можно? Я к тебе за умным советом пришёл. А ты мне всякую чушь предлагаешь — больше трудится!

Ёж с сожалением посмотрел на соседа и лишь тяжело вздохнул. А потом, подумал и добавил:

— Всё что я могу тебе порекомендовать — это спрячь львиный зуб куда-нибудь подальше! И никому его не показывай! Лучше будет, если никто ничего не узнает. Пусть всё идёт, как раньше. Жизнь — мудрая штука. Сама всё и всех расставит по своим местам.

После этих слов Ёж решительно схватил лежавший неподалёку гриб и потащил его в норку. Всем своим видом он показывал ценность и полезность добросовестного труда. А Заяц решил не мешать Ежу и поэтому не стал помогать ему таскать тяжести. Он грустно вздохнул и понуро поплёлся к своему дому.

Поняв, что других слухов и сплетен больше не будет, Сорока сорвалась с ветки и понеслась выполнять свою благородную миссию — дезинформировать общественность. В её голове роились новостные сообщения особой срочности. Они бегущей строкой выплёскивались на головы лестных жителей.

— Заяц украл зуб у царя зверей! Мог ли Заяц украсть зуб у живого Льва?! Если Лев жив, то почему жив Заяц после кражи царского зуба? Канцелярия царя зверей молчит и не комментирует факт появления у Зайца клыка Льва! Где наш царь зверей? Общественность встревожена! Общественная безопасность под угрозой! За что Заяц выбил Льву зуб? Жив ли наш Лев? Честный ли это был поединок? Самые свежие новости от Пёстрой Сороки. Вы можете заказать у меня самые точные и оперативные сведения обо всех важных событиях в лесу и за его пределами. Мои сплетни самые честные. Мои слухи самые проверенные. Принимаю в оплату урожаем рябины прошлого и следующего года!

Наверно ураган с градом и цунами на озере не произвели бы большего впечатления на лесной народ, чем столь взбалмошная трескотня Пёстрой Сороки. Паника стала нарастать стихийно и лавинообразно. С этого всё и началось…

* * *

Когда Лиса услышала столь важное и значительное сообщение, она не на шутку взволновалась. Новость больно ударила рыжую своей неожиданностью. Особенно неприятно для её истинно женской натуры было то, что не она первая из лесных сплетниц узнала о таком серьёзном изменении в общественной жизни. Эта несправедливость тяжким камнем легла на чуткую, ранимую душу главной лесной интриганки. Таскать такую ношу одна интеллигентная хищница не могла. Лиса была не жадной и всегда любила делиться неприятностями с окружающими. В отличие от добра и счастья. Их она старалась приберечь и припрятать себе. Исключительно из чувства гуманизма не делилась ими, чтобы не огорчать знакомых своей радостью. Поэтому рыжая стала напряжённо думать, как сбросить камень с души, чтобы посильнее придавить им пару тройку соседей.

По своей силе и властности вторым по значению в лесу был Тигр. Поэтому разумнее всего, в условиях безвластия, было заручиться его поддержкой. И рыжая немедля рванула к Тигру, на бегу соображая, как использовать ситуацию в своих интересах.

Тигр не отличался большим умом и сообразительностью. При таких клыках и когтях как у него он считал излишним напрягать свои мозги. Особенно учитывая то, что их и так было мало, а значит стоило экономить. Его жизнь текла спокойно и размеренно. Досаждать ему особо было некому. Друзей у него тоже не было давно. Как-то перевелись все. Его не приглашали в гости и сторонились в повседневной жизни. Всем было хорошо известно, что такие прожорливые товарищи, как Тигр, слишком опасны для здоровья, либо разорительны для семейного бюджета. Поэтому он жил одиноко. Враги постепенно исчезали. Их становилось всё меньше. А оставшиеся были всё мельче и мельче. Жизнь теряла свою привлекательность. Хотя при этом Тигр чувствовал себя полным сил и желаний. Когда он был трезв, его ум всегда завидовал твёрдой памяти. Он помнил — сколько накануне выпил, где и чего. Но никак не мог сообразить и придумать, как повторить то же самое ещё раз сегодня.

Лиса застала хищника за трапезой. После удачной охоты Тигр обильно закусывал и выпивал, когда рыжая интриганка, пригибаясь на полусогнутых лапах, подкралась к нему мягкой походкой.

— Приятного аппетита. — заискивающе почти пропела Лиса.

— Мой аппетит всегда при мне. А вот еда — не всегда. Поэтому мне не жалко поменять свой аппетит на чужую еду, — умиротворённо промурлыкал Тигр. Он уже успел откусить жирный кусок мяса и с удовольствием его пережёвывал. — Чего прибежала? Хочешь поживиться за чужой счёт?

— Ну что ты! — обиженно скривила мордочку Лиса. — Наоборот хочу тебе предложить важное дельце.

— Для кого важное?

— Для тебя и для нашего леса. Только такой умный зверь, как ты, сможет разобраться в случившемся.

Однако у Тигра в этот момент урчание желудка явно заглушало голос разума. Поэтому он вяло воспринял комплимент Лисы.

— Мне сейчас не до твоих хитростей. Видишь, я кушаю! Приходи завтра… — Тигр опять с нескрываемым удовольствием принялся обгладывать милую сердцу косточку. Здесь голос сердца у Тигра полностью соответствовал бульканью желудка.

— Я вижу, что ты занят. И я ни за что не позволила бы себе отвлекать тебя по мелочам. Но в лесу произошло чрезвычайное событие! Что-то случилось с царём зверей.

Тигр так сильно и вдохновенно увлёкся косточкой, что от наслаждения даже на минуту забылся.

— А кто у нас царь? И что с ним произошло? — с хрипением от пожираемой пищи невнятно проронил он.

— Как кто?! Лев, конечно! Вернее, был Лев. А теперь не понятно…

— Что его уже нет? — не отрываясь от косточки, без всякого интереса к теме опять переспросил Тигр. — Его кто-то сожрал? Или что?

— Кто же мог съесть Льва, кроме тебя? Только ты мог соревноваться с ним в силе и ловкости, — Лиса не знала, как привлечь внимание собеседника. Вся её хитрость и изворотливость была бессильна противостоять желанию Тигра насытить своё брюхо. — Ты случайно Льва не ел сегодня?

— Нет. Льва не ел…, — честно признался Тигр.

Он не понял явной иронии и сарказма рыжей. Более того, его природная прямолинейность в политике и общественной жизни заключалась обычно в том, что он поедал зверей значительно слабее себя. Он не любил хитрить и изворачиваться, чтобы бороться с близкими по силе хищниками. Он считал это хлопотным и нечестным занятием сражаться с равными себе.

— Если ты не ел Льва, то с ним произошло что-то непонятное…

— С чего ты взяла? — недовольно, оторвавшись от куска мяса, спросил Тигр.

— Потому что Заяц принёс домой львиный клык. У живого Льва отнять клык Заяц никак не мог. Это, надеюсь, ты понимаешь?

— Понимаю! — рыкнул Тигр.

Он начинал злиться не только потому, что его отрывали от любимого занятия — еды, но ещё и потому что на самом деле решительно ничего не понимал. Ощущение собственной глупости не способствовало размеренному и приятному пищеварению. Оно раздражало и могло вызвать преждевременную икоту.

— Если так, то мы остались в лесу без царя! Надо срочно разобраться с тем, что произошло.

— И что ты хочешь? — наконец проникся серьёзностью случившегося Тигр.

— Пойдём к Зайцу. По дороге можно кого-нибудь прихватить с собой для приличия и солидности. Расспросим — что и как было. Потом примем решение, как жить дальше.

— А что без царя мы жить не сможем? — опять засомневался в лисьей торопливости Тигр.

Мысль, что сейчас придётся оторваться от вкусной пищи и выпивки, была неприятной и какой-то суетливой.

— Не можем! Это же анархия! Власть не может долго оставаться ничейной. Об этом даже ты обязан знать. Это знает каждый дурак! — возмутилась его непонятливости Лиса.

— Но я-то — не каждый! — обиделся благородный Тигр.

И это было справедливо. Его глупость давно дошла до такого совершенства, что округлилась и приобрела форму идеала.

— Конечно, ты выдающийся! — поспешила исправиться рыжая. — Тебе нет равных.

С этим он был согласен. Ведь если бы в лесу кто-то был круче его, то он бы давно съел Тигра. А раз он жив, значит равных ему нет. Видимо поэтому в борьбе с самим собой Тигр всегда оставался победителем.

— Ты должен ради подтверждения своего величия и во благо вечности срочно взять на себя управление безвластием! — совсем патетически воскликнула Лиса.

— Успокойся! У нас ещё куча времени. Успеем. Давай выпьем, закусим…

— Вечность не может ждать, она торопит! Вдруг кто-то другой возглавит наш хаос и установит в лесу не наш, а свой собственный беспорядок.

— Ну и что? — с ноткой сомнения, но уже не столь категорично возразил Тигр.

— Как что? А где же справедливость? Ведь ты самый уважаемый и достойный зверь в округе. Ты самый умный, самый честный, самый благородный! Самый полосатый!

Последний аргумент был неоспорим. Против него Тигру нечего было возразить. Оставалось лишь гордо выпятить спину, прогнуться и громко рыкнуть. Он решил ради справедливости, в отношении себя, естественно, пожертвовать всем. Даже остатками совести, разума, чести. Дилемма: «лучше быть трезвым или народным?» — разрешилась сама собой. Тигр мужественно выпил рюмку и принял благоразумное решение стать народным.

Лиса же обалдела от количества ума, обнаруженного в своей голове. Уговорить Тигра отложить еду и выпивку ради реализации её планов, такого она сама от себя не ожидала. Она зауважала себя ещё больше. И вся как-то окрылилась, воспрянула духом.

По дороге они встретили Журавля и Лошадь и позвали их с собой для соблюдения солидности и большей народной представительности визита к Зайцу.

* * *

Понурый и отягчённый свалившимся на него неожиданным счастьем Заяц приплёлся домой. За годы совместной жизни Зайчиха видела своего мужа в разных состояниях. И трезвого, и пьяного, и даже пару раз пугающе ласкового и нежного. Но такого она его не видела раньше никогда. Правое ухо вздрагивало мелкой рябью. Левое — болталось из стороны в сторону. Губы тряслись и шептали какие-то невнятные слова. А хвост норовил оторваться от туловища и убежать куда-то в неизвестном направлении.

Любая опытная жена знает, что хороший муж — это сытый муж. Поэтому первым делом она решила его накормить. На всякий случай достала из запасов самую крупную морковку и молча подала её супругу. Муж, к полному изумлению Зайчихи, даже не взглянул на лакомство. Он понуро сидел посреди комнаты и молча смотрел в угол. Как будто оттуда должно было появиться что-то важное и необычное, что вернёт его к жизни, а, следовательно, и к нормальному пищеварению. Отчаявшись понять происходящее, Зайчиха решила предпринять крайний и почти запретный приём. Мягко и участливо она спросила:

— Хочешь водочки? С огурчиком…

Заяц мутным взглядом окинул комнату, потом жену и с дрожью в голосе заговорил:

— Я нашёл зуб…

— Ну и что? — не поняла Зайчиха.

— Зуб! Это же зуб! — возопил косой.

— Я услышала, что зуб, а не рога.

— Но это зуб самого… самого… Льва! — почти шёпотом, со страхом в голосе, произнёс он, и осмотрелся по сторонам, как будто их кто-то мог подслушать.

— Льва? — опешив, переспросила жена. — Это как же? Это что же? Это зачем же ты его нашёл?

— Не знаю, так получилось, — попытался оправдаться Заяц.

— Тебе что, больше всех нужно? Почему другие находят грибы, ягоды, бобы. А тебя угораздило найти зуб царя! — у Зайчихи начиналась обычная женская паника и истерика, характерная для всех жён, когда они не знают, что говорить своим непутёвым мужьям. — Все зайцы, как зайцы. Живут себе спокойно и тихо. Не высовываются. А ты вечно попадаешь в какую-нибудь историю. Что мы теперь будем делать? Детям новую одежду надо купить. Пять лет ремонт в доме не делали. Мусор со вчерашнего вечера из ведра так и не вынес. Но вот на тебе! Зуб Льва где-то нашёл на свою голову! На кого я потратила свои лучшие годы?! Нет, мама была права. Надо было выходить замуж за пегого зайца с третьей поляны! Сейчас была бы уважаемой зайчихой с полным домом морковки. Я целыми днями кручусь, тружусь, не покладая лап, а в благодарность он зуб Льва домой приносит!

Дальнейший монолог отчаявшейся жены Заяц мог воспроизвести почти дословно. За многие годы совместной жизни он выучил его почти наизусть и мог повторить без запинки. Он давно понял, что из всех форм садомазохизма семейная жизнь самая распространённая. В ней воображение ненадолго может победить разум, но только в медовый месяц. В это время молодожёны испытывают наслаждение от того, что со временем превращается в настоящую муку. Понимание ошибочности первоначальных ощущений приходит позже. К ним либо можно просто привыкнуть, научившись принимать уколы за ласки, взаимные упрёки за комплименты, а ругань за проявление любви. Или можно не менять своих оценок происходящего, но тогда придётся терпеть всё тоже, испытывая раскаяние за ошибочность своих заблуждений молодости. Учитывая, что треть семейной жизни проходят в совместной постели, побег, из которой равносилен предательству, большинство супружеских пар выбирают первый путь. И садомазохистская форма совместной жизни сохраняет брак от распада.

К тому же с годами семейной жизни супруги лучше узнают друг друга. Часто, вначале брака жена плохо знает, чего она хочет на самом деле от мужа. Зато муж точно знает, чего он хотел бы регулярно от жены. Позже жена уже начинает догадываться, чего она хотела бы от мужа, а он начинает догадываться, чего бы ни хотел от жены. Вскоре жена уже точно знает, чего она хочет от супруга. А муж точно знает, чего бы он хотел, но не от жены. В итоге жена понимает, чего она никогда не добьётся от мужа. А муж уже знает, что он ничего не хочет от жены…

Заяц по молодости и глупости лет погнался за своей будущей супругой в расчёте на счастье. В погоне за ней Зайчиха быстро его поймала. Ведь любая женщина сама выбирает того глупого мужчину, который её выберет. Главное, чтобы он не только выбрал её, но и не забыл при этом жениться. Поначалу любовь помогала им обоим коротать время. Оно летело незаметно. Но потом постепенно время стало укорачивать любовь. Она становилась более спешной и суетной. Пока не превратилась в обычную семейную жизнь. И если в любви Заяц потерял рассудок, то в браке быстро обнаружил его потерю. Но поскольку первое время ему были небезразличны её чувства, Заяц быстро научился врать жене. Исключительно из благородства по отношению к ней. Чтобы не обижать и не расстраивать её. Потом он начал делать это по привычке. Потом просто отвык говорить правду, потому что в их семейных отношениях она, правда, просто умерла. От этого она стала такая красивая и привлекательная, что не хотелось тревожить её вечный покой и умиротворение. Лучше было не трогать правду по пустякам, посчитал Заяц.

Зайчиха по-своему поняла суть семейной жизни. Она считала, что отношения с мужчиной могут быть устойчивы, если привить ему комплекс вины. Привить постоянную любовь было сложно для неё. Поэтому она в меру своих сил упорно боролась за устойчивость их семейной жизни. Изо дня в день она пилила его по всякому поводу и без повода. Видимо так она хотела сделать из него прекрасную половину по своему образу и подобию. Муж был виноват в том, что много ест, пьёт, спит, валяется без дела. Не хочет обеспечить благополучие семьи, детей, родственников. Покупать жене новые красивые вещи, цветы, украшения, духи. Не любит её подруг, просто знакомых мужчин, тёщу и противозачаточные средства. Не видит и не хочет знать, как ему крупно повезло, как она его любит, сколько сил тратит на уют в доме, заботится о нём. Не замечает, что ей нечего надеть. И так далее и тому подобное…

— Ладно, хватит! — прервал до деталей знакомые причитания жены Заяц. — Тут и без тебя тошно. А ты ещё больше мне нервы грызёшь. Лучше подскажи, что теперь делать?

— Ты же всё равно не послушаешь и поступишь по-своему, — резонно возразила Зайчиха. Она тоже знала своего мужа не первый год. И обидчиво добавила: — А потом будешь обвинять меня.

— Вот так! Дождался я от тебя помощи, когда нужно! Если тебя не просят, то ты своими советами задушить готова. А когда от тебя ждёшь поддержки — ты сразу в кусты. Жена называется! Опора и надёжный тыл! — съязвил рассерженный муж.

— Ладно, слушай, если хочешь. На твоём месте я бы подбросила этот проклятый зуб какому-нибудь нашему врагу. Зачем эту неприятность дома хранить? Пусть недруги с ним маются…

Услышав такой совет, Заяц вначале задумался. Может действительно кому-нибудь подкинуть находку. Глядишь, и неприятности к нему перейдут. Но тут же вспомнил давешнюю свою мысль:

— Ага, а если тот, кому я клык подброшу, придумает, как им правильно распорядиться, себе во благо. Я же тогда от зависти умру! Ладно, уговорила — давай водки!

Выпив рюмку, Заяц быстро окосел. Но поскольку он и так был косой по жизни, то это не сильно отразилось на его внешнем виде. Только мысли приобрели более развязанное и непрямолинейное течение.

— Что собственно такого?! — задал риторический вопрос Заяц. — Ну, нашёл я львиный зуб! И что? Может быть, я его вовсе не нашёл, а заслуженно получил! Можно сказать в награду за мои многолетние страдания и волнения. Это как орден за то, что я выжил в этих диких условиях несправедливого мироустройства и постоянных гонений от хищников. В конце концов, чем я хуже других трусливых тварей? Я не хуже, а лучше многих. Тварь я дрожащая или право имею?! У меня и шёрстка пушистая. И ушки всегда на стрёме торчат! Вот сама посмотри — у кого в лесу такие красивые ушки и усики, как у меня?

Зайчиха, почувствовав, что ей снова разрешили высказаться, приободрилась и попыталась надоумить непутёвого мужа:

— Конечно, у тебя самые красивые ушки и самые чудесные усики. И ты самый привлекательный заяц на нашей поляне. Иначе, разве я вышла бы за тебя замуж? Сам подумай!

Такой логичный аргумент, казалось, должен был убедить Зайца в искренности слов Зайчихи. Но по поводу их женитьбы Заяц придерживался иной точки зрения. Конечно, когда-то давно на заре их первого знакомства Заяц возможно даже любил Зайчиху. Правда, лишь в некоторых местах и по-быстрому. В отношениях с женщинами он отличался последовательностью. Всегда понимал, что, когда ты увидел красивую зайчиху — нельзя отвлекаться на другую. Это приводит к косоглазию и раздвоению личности. Кончил дело — гуляй с другой смело. Увлёкшись своей будущей женой, он не подозревал, что она станет его женой. Поэтому, когда, как любая женщина, она захотела от него подарка и подтверждения чувств, Заяц спокойно, не предполагая подвоха, сделал его. Зная, что во Вселенной нет ничего достойнее его, он решил подарить ей себя. Всего и без остатка. И на целую ночь! Но она подло и коварно обманула его доверчивость. Сразу забеременела от такого счастья. И его возвышенная и романтическая любовь была быстро опошлена её желанием выйти за него замуж. Тут уж вмешались родственники и вездесущая общественность. Пришлось принять муки супружеской жизни, как плату за своё желание сделать приятное удовольствие симпатичной женщине. Воистину ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Вот и Зайца жизнь наказала женитьбой и многодетным семейством в полном расцвете его творческих сил и физических возможностей.

— Я не про твоё счастливое замужество говорю. Я о своей тяжёлой жизни размышляю! — грубо обрезал Заяц. — Может быть, мне этот зуб достался, как плата за мои мучения. В том числе и с тобой. Не мог же Лев просто потерять зуб. Скорее всего, он либо заболел тяжело, либо… того… уже сдох!

От этой мысли хвост Зайца снова затрясся мелкой дрожью.

— Ты что такое говоришь? — испугалась и Зайчиха. — Как это царь зверей сдох?

— Как, как! Взял и помер твой Лев! Как все умирают. Или от старости, или от перепоя. Напился пьяный и свалился в озеро или болото. Утонул. Вот и всё. Иначе как бы зуб оказался на тропинке? Налей лучше ещё водки. Не видишь, у меня опять лапы и хвост трясутся от волнения.

Зайчиха хоть и знала, что вторая рюмка для её мужа уже лишняя, но в силу чрезвычайности ситуации перечить не стала. Она бы сейчас сама выпила чего-нибудь крепкого. Но не знала, что в таких случаях должны пить жены. Потому, как всегда, была показательной трезвенницей и противницей семейного алкоголизма.

— Если Лев умер, то кто же теперь царь зверей? — Тихо и пугливо спросила Зайчиха.

— Как кто? По законам леса, либо наследник, а его у Льва нет. Либо тот, кто его победил… — путаясь в собственных косых мыслях, произнёс Заяц.

— Но его же никто не побеждал. Ты сказал, что он сам утонул… Ты нашёл случайно его зуб, — возразила глупая жена.

— Я? Да, нашёл… Значит, я его и победил… — неуверенно сделал совершенно потрясающий для себя вывод Заяц. — Следовательно, я теперь этот… царь зверей…

От последних слов мужа Зайчика вначале тихо и монотонно, а затем громко и с надрывом взвыла на всю норку. Она причитала о том, какое это горе. За что на них такие напасти. Как же им теперь жить. Как другим зайцам в глаза смотреть. И ещё всякую иную дурь и несуразицу, которую обычно причитают женщины, когда хотят показать свои неимоверные страдания и горечь выпавшей на них доли. А Заяц, сам не понимая, что сказал, ушёл в глубокий полупьяный транс.

Обычно Заяц сильно не высовывался по жизни. Комплекс неполноценности на самом деле был объективной оценкой им своих способностей. Но изменившиеся обстоятельства в корне преобразили косого. Он налил уже сам себе третью рюмку водки и попытался прислушаться к внутреннему голосу. Внутренний голос, как и голос разума, нёс какую-то чушь. Поэтому слушать их совсем не хотелось. Но больше посоветоваться было не с кем.

* * *

Из состояния, в котором они оказались, заячью супружескую чету вывел громкий стук в дверь. Не понимая, что он делает, Заяц подошёл к двери и открыл её. На пороге стояла делегация, состоящая из Лисы, Журавля, Лошади и Тигра. Такое сочетание зверей уже само по себе было необычно для леса. Но после выпитой водки и пережитых волнений Заяц не выразил ни тени трепета, ни удивления. Наоборот, оглядев всех пришедших пьяным взглядом, он довольно спокойно спросил:

— Чо надо? Чего пришли?

Развязное и заторможённое поведение обычно трусливого и подобострастного Зайца произвело впечатление на посетителей. Не ожидавший такого обращения, Тигр даже поперхнулся. А Лошадь заржала и подпрыгнула. Первым нашёлся Журавль. Ему было не привыкать совать свой длинный нос в чужие дела:

— Видишь ли, Заяц. Извини, что беспокоим тебя дома в неурочный час. Но по лесу гуляет слух, что с нашим царём, Львом, случилось что-то неладное. И ты имеешь к этому какое-то отношение…

— Имею! — опять флегматично и развязано ответил Заяц. — А вам-то что?

— Ты только не обижайся, косой. Но мы бы хотели узнать правду. Так сказать, из первых уст. То есть от тебя. Дуры сороки разное болтают. Да и вороны накаркивают всякое… Согласись, нас ведь всех это касается. Всё-таки Лев — верховная власть в нашем обществе, — продолжил свои расспросы любопытный Журавль.

— Была верховная власть! — вяло ответил Заяц

— Как был?! — не выдержав такого тона и отсутствия ясности, рыкнул Тигр. — Ты понятнее можешь объяснить?!

В этот момент, какими-то проблесками оставшегося сознания, Заяц понял, что сейчас не до спокойного упоения своим успехом. Желательно живым выйти из этой милой ситуации, в которой он случайно оказался. Жизнь неожиданно потащила его в захватывающую неизвестность. И было совершенно не понятно, за что ему такое счастье? Ведь он не делал ничего плохого! Но отступать было некуда. Нужно нестись вперёд и во всю прыть.

— Я и объясняю, понятно и доходчиво! Был ваш Лев царём зверей, да весь вышел! Нет его больше! Вот подтверждение того, что Льва больше нет.

Заяц достал из кармана злополучный зуб. Повертел им у носов присутствующих. И потом, слегка шатаясь, задал риторический вопрос:

— Или вы считаете, что Лев лично подарил мне свой зуб на долгую добрую память? А сам живой и здоровый сейчас разгуливает без клыков по лесу?

Более убедительное доказательство, чем показать львиный клык, сложно было придумать для подтверждения недееспособности Льва. Даже, если он остался где-то лежать живой, всё равно царь зверей с выбитыми клыками — это уже не власть и не царь. Тигр опять поперхнулся и рыкнул. А Лошадь громче прежнего заржала и начала гарцевать по поляне. Было не понятно это выражение радости или горя. Но одно не вызывало сомнений — звери переживали сильное эмоциональное потрясение.

Первой пришла в себя Лиса:

— Скажи, милый Зайчик, как же это получилось? Кто же теперь будет у нас царём?

— Поскольку наследников у Льва нет, то царём по закону престолонаследования считается тот, кто его победил. Значит я! Просекаешь, рыжая?

— Ой, просекаю, просекаю, мой красавец Заинька! — Тут же запричитала Лиса. — Мне всегда нравилась твоя шёрстка и многое в тебе… что внутри, под шёрсткой нравилось… Ты у нас такой аппетитный!

— Получилось всё просто, — приободрился косой и стал рассказывать.

Здесь завиральная натура заячьей породы взяла своё. Зайца понесло. Он так долго и так много болтал о своей сокрушительной победе над Львом, что сам поверил этим россказням. Единственное, за что ему было обидно, так это то, что победу над лесным тираном одержал он один. А вот её плоды принадлежали всем. Это была какая-то вселенская несправедливость. Ему никак не хотелось делиться своей удачей и мифической победой. Поэтому он врал хвастливо и самозабвенно. И ему было приятно, что его так внимательно слушают и, возможно даже, верят.

Звери действительно в гробовом молчании стояли и пытались переварить заячью болтовню. Но поскольку сам Заяц не очень хорошо понимал, что несёт, то и бедной делегации уяснить это было ещё сложнее. Наконец, косой остановился передохнуть. А Лошадь, застоявшаяся от длительного рассказа, громко спросила:

— А нам что теперь делать?

— Я думаю — не надо спешить. Завтра определимся, что и как делать, — задумчиво произнёс Тигр. Он вспомнил о своей недоеденной добыче и недопитой борматухе и решил, что возвращение к еде лучше поможет ему разобраться с новостями. Размышления на сытый желудок всегда приятнее, чем на голодный.

— Согласна, совершенно согласна, — запричитала Лиса. — Не надо спешить. Вопрос очень серьёзный. Общественно важный! Поэтому завра соберём общее лесное собрание. На нём и осудим — кто будет царём зверей.

— Как так? — стряхнув хмельную пелену, удивился Заяц. — А как же я? Ведь это я герой и победитель!

— А ты, Заинька, отдохни. Успокойся пока. Видно, что ты перенервничал сильно. Ты не в себе сейчас. Вот отоспись и завтра приходи на сходку. И ничего не бойся. Это будет безопасное собрание. На нём никто никого не тронет. На время собрания будет установлено всеобщее лесное перемирие, — Лиса многозначительно посмотрела на Тигра. — Ведь, правда, Тигр?!

— Клянусь! Никто и никого даже не укусит. Иначе я сам всех покусаю и съем! — с готовностью подтвердил Тигр.

— Мудрое решение, — поддержал Журавль.

— И демократичное, — добавила Лошадь.

Возражать было бессмысленно. Да и сил спорить со зверями у Зайца не было никаких. Он так выдохся, рассказывая о своей смелости и подвигах, что сейчас с трудом стоял на лапах, прижавшись к дверному косяку.

— Ты только зубик Льва завтра не забудь принести на сходку, мой смелый герой! — улыбнулась Лиса.

— Ладно. Пусть будет, по-вашему, — заплетающимся языком проговорил Заяц. И когда звери повернулись уходить, на последнем усилии он не вошёл, а ввалился в свою норку.

* * *

Дома Зайчиха стала укладывать непутёвого мужа в постель. Однако, его запал тщеславия и воспылавшей гордыни продолжал коптить. Поэтому он захотел продолжить обсуждение темы своего неожиданного величия с женой.

— Ты моя вторая половина. Почему ты постоянно пытаешься стать первой? Тебе не стыдно быть такой нескромной? Я тебя уволю.

— Как уволишь? Откуда уволишь? — не поняла Зайчиха.

— Не откуда, а куда. Я тебя уволю по сокращению штатов. Либо в связи с профессиональной непригодностью. Устрою конкурс на замещение должности моей жены. Сейчас это модно принимать молодёжь по конкурсу.

— Что ты плетёшь? Я твоя жена, а не секретарша. Меня нельзя уволить.

— Можно. Вот стану царём и издам такой Указ. Мужья могут увольнять своих жён по собственному желанию мужей, — эта мысль явно понравилась Зайцу, и он весело захихикал и распустил пьяные слюни.

— Когда ты ухаживал за мной, то готов был умереть ради меня. Так ты говорил! А теперь не можешь жить со мной, — обиделась Зайчиха.

— Да, уж лучше б я умер тогда…

— А как же наши дети? Как наши малыши? Кому я их рожала? Соседу?

— Не знаю. Я у него не спрашивал.

— Что ты говоришь? Как тебе не стыдно! Я приличная женщина, — снова заплакала жена. — К тому же наш сосед Ёж слишком колючий…

— Если ты хорошая и приличная жена, то научись делать всё то же самое, что умеют делать неприличные и нехорошие жены. Иначе мне с тобой скучно. Но только научись это делать хорошо и прилично, — стал поучать супругу досточтимый благородный муж. — Я теперь герой и царь зверей! Гражданский долг не позволяет мне оставить себя в собственность только тебе одной. Я теперь принадлежу всему лесу! Поэтому ты должна смириться. Наш брак стал антигражданским и противоестественным. Может быть, ко мне в будущем придёт большая и чистая любовь. Ты этому визиту, как жена, будешь только мешать!

— Ты что такое болтаешь? — не поняла Зайчиха.

Она никак не могла снять с Зайца штаны. И мучилась, расстёгивая пуговицы.

— Не болтаю, а мыслю вслух. Ты видела, как Лиса на меня смотрела? Как она на меня пялилась! Сколько страсти, сколько чувств!

— Конечно, сожрать хотела. Но не могла…

— Ничего ты не понимаешь, глупая женщина! Разве ты можешь почувствовать силу настоящей любви?! Нет, мне решительно, как новому царю зверей, нужна другая жена. Более благородная и воспитанная.

От этих слов Зайчиха, уже почти раздевшая мужа, остановилась, выпучила глаза и уставилась на него ошарашенным взглядом.

— Да ты в своём ли уме?!

Но, не слушая жену, косой продолжал бубнить и выплёскивать идеи о новом устройстве своей семейной жизни.

— Возможно, я возьму себе в жёны Лису. Она меня поддержала. Она благородных кровей. Вон у неё мех, какой красивый и пушистый. Да, решительно Лиса достойная для меня партия. Мне с ней будет не стыдно показаться в обществе и ума ей не занимать…

— Как ты можешь не то, что говорить, думать такое?! — возопила Зайчиха.

— Это ты? — обратил внимание на жену Заяц, и потом удивлённо спросил: — Ты ещё здесь? А что ты здесь делаешь? Пошла прочь глупая жирная старуха! Ты мне больше не нужна. Я беру себе новую молодую и красивую жену. А ты вон отсюда!

Из последних сил он склонился с кровати, дотянулся до своего грязного рваного, но уже почти царского тапочка, и запустил им в Зайчиху, мать своих детей… После такого благородного и интеллигентного поступка косой отрубился в пьяном забытьи…

* * *

Лиса быстро сообразила, какими благами может обернуться лично для неё безвластие в лесу. Но гораздо больше выгоды для себя она увидела в возможности повлиять на то, кто станет новым царём. Её хитрая натура почувствовала широкое поле для интриги и реализации самых корыстных и тщеславных идей. Конечно, она даже мысли не допускала, что монархом станет Заяц. Такой пошлости в их лесу, привыкшем к авторитарному порядку, никто не допустит. Но кто займёт трон — это во многом зависело от того, какой сценарий будет у завтрашней сходки.

Больше всего шансов было у Тигра. По силе и ловкости он уступал только Льву. Но Тигр был индивидуалист и не пользовался авторитетом и уважением у лесного сообщества. Он был хоть и самый сильный, но одинокий и совсем не умный. Его боялись, но не признавали за вождя. Не было в нём харизмы! Когда Тигр решал поделиться своими размышлениями, его невнятное и тупое бормотание не понимал никто. Все согласно кивали головами и поступали по-своему. Тигр не раз заявлял, что готов начать решительную борьбу с мздоимством при условии, если ему за это хорошо заплатят или дадут хорошую взятку. Он постоянно пытался объединить прелесть жизни для себя с риском для окружающих. В целом, он был обычный правильный Тигр, потому что сам выдумывал правила и сам по ним жил. И это многих не устраивало.

Более удобной кандидатурой на царствование для Лисы являлся Волк. Он был глупым, но достаточно сильным для удержания власти в своих лапах. В лесу его боялись. У него было на кого опереться — целая стая клыкастых и жестоких помощников. При старом правителе Волк выполнял функцию тайной полиции. Вынюхивал и высматривал, что где не так. Искал тех, кто злоумышляет против власти и порядка. Лиса понимала, что Волком она спокойно сможет управлять. А значит, по сути, будет царствовать сама. С её хитростью и умом она могла бы мягко и ненавязчиво диктовать Волку свои решения. Он хоть и не сразу, но послушает её.

Вопрос заключался в том, как сделать Волка царём? Для начала нужно было переговорить с ним и объяснить ему выгоды от этой должности. Зная умственные способности своего протеже, Лиса предполагала, что её идея станет не сразу очевидна Волку. Почву предстояло должным образом подготовить. И рыжая интриганка поспешила на переговоры.

Она нашла Волка быстро. Волчья стая на своей поляне вяло дожёвывала остатки очередной добычи после охоты. Это обрадовало Лису. Общаться с сытым зверем, а тем паче мужского пола, всегда приятней и перспективней, чем с голодным.

— Вы хоть иногда отдыхаете от еды? — игриво и завистливо подкралась Лиса к вожаку стаи. — Всё жрёте и жрёте…

— Рыжая, привет. Я не жру! Я восстанавливаю утраченные силы, — лениво прорычал Волк. — Чего прибежала?

— Да так поболтать, — кокетливо присаживаясь на безопасном расстоянии, промолвила Лиса. — Такие события в лесу происходят. Подумала, что надо к моим добрым друзьям заглянуть. Вдруг я вам чем-то полезна буду.

— Какие события? — удивился Волк. — И чем это ты можешь быть нам полезна? Кроме обмана и подвоха от тебя разве есть какая-то польза?

— Обижаешь, друг мой. Я всегда для вашей стаи готова сделать, что попросите.

— Нам от тебя ничего не надо. Гадости мы сами умеем делать, — расхохотался Волк.

— Зря ты так. Ты новости знаешь? Слышал, что Лев скончался? Завтра всеобщая сходка зверей назначена?

— А мне что с этого? Помер Лев — туда ему и дорога. Все помрём, если не съедят. А если съедят, то тем более помрём!

Волку показалась его шутка очень смешной. Он громко расхохотался. Стая подобострастно подхватила этот смех. Поляна затрепетала от грубого гогота мощных хриплых глоток. Лиса на всякий случай демонстративно хихикнула, но тут же продолжила плести свою интригу:

— Оно, конечно, так. Но теперь предстоит решить, кто будет новым царём. А это уже и вас касается. Все-таки верховная власть в лесу. Все ей подчиняемся.

Волк прекратил смеяться и внимательно посмотрел на Лису. Такая простая мысль, что после смерти Льва будет новый царь зверей, в голову серого хищника не приходила. Его голова обычно была занята лишь одним соображением — кого бы съесть побыстрее. Две мысли в его голове не умещались.

— И что? Кто будет? — сурово уставился на Лису серый.

— Вот я и пришла посоветоваться. А может чем-то помочь тебе…

— Ты не юли! Давай выкладывай. Мы хоть и сытые сейчас, но ведь подрать рыжую шёрстку можем и так — забавы ради. — оскалив пасть, улыбнулся Волк.

— Какой ты грубый! — обиделась Лиса и отсела подальше от своего заклятого друга. — Я к тебе со своей добротой. Готова услужить. А ты подрать шёрстку! Фу, как это пошло и невоспитанно.

— Ладно, не бойся. Я пошутил. Обожрался и у меня хорошее настроение. Говори, с чем пришла?

— Пришла с деловым предложением, — Лиса не стала дожидаться, чтобы её долго упрашивали. Она почувствовала, что надо приступать к сути своей идеи. — Завтра соберётся сходка. Наследника у Льва нет. Поэтому звери должны решить — кто будет новым царём. Я считаю, что лучше тебя, кандидатуры нет. И если ты меня попросишь, то я готова организовать, чтобы тебя назвали нашим новым царём.

— А мне-то это зачем? — удивился Волк. — Мне и так хорошо. Мы волки индивидуалисты. Каждый волк сам себе на уме! Стаей просто легче нападать. А стая у меня тоже есть.

— Как ты не понимаешь? Сейчас тебе приходится самому еду добывать. Если станешь вождём всего леса, то обложишь зверей налогом. Тебе пищу будут прямо к ногам приносить. Сейчас ты стаей волков командуешь. А станешь царём — всем лесом командовать будешь. И тиграми, и пантерами, и крокодилами, и быками… Сейчас тебя просто боятся и то не все. А тогда тебя все будут уважать. Трепетать при одном упоминании твоего имени.

Волк внимательно слушал рыжую интриганку и пытался понять, где же она его дурит. Он знал, что не обманывать Лиса не может. Но выглядела её болтовня убедительной и привлекательной. Волк задумался. Это ему было не свойственно, но сейчас почему-то понравилось. Тогда он попытался задуматься ещё раз. Но ничего не получилось. Видимо, способность задумываться была у него ограниченной. Вызвать её по желанию можно было только один раз. В сутки или в год — Волк этого не знал. Пришлось отложить эти потуги на неопределённое будущее.

По сути, у Волка не было сомнений в том, что он достоин стать царём зверей. Но у него было подозрение, что такие сомнения могут быть у других. И ещё были опасения, что эти сомнения родятся в первую очередь у друзей и родственников по племени, постоянно мечтающих о своём возвышении. Как известно, никто не предаёт так коварно, как ближайший друг и брат. Поэтому он решил отогнать своих соплеменников подальше и продолжить разговор с Лисой наедине. Рыкнув, чтобы все убирались, Волк поближе уселся к рыжей подруге и спросил:

— Так чего же ты хочешь?

— Я могу тебе помочь стать царём. Если ты, конечно, попросишь…

— А тебе это зачем?

— Как бы тебе объяснить… — замялась Лиса. Она вильнула своим опытным задом и, потупив глазки, скромно промолвила. — Меня всегда возбуждали интимные отношения с властью.

— Это что, такое новое сексуальное извращение? — удивился Волк.

— Нет. Это индивидуальная сексуальная ориентация, — кокетливо заявила Лиса. — Ничего не вижу в этом порочного. Я потомственная заслуженная девственница нашего леса. Имею право на личные симпатии и сексуальные отклонения.

После этих признаний разомлевший от сытости и уединённости беседы, Волк вяло потянулся и взглянул на Лису теперь уже томным и похотливым взглядом.

— Ты рыжая вообще-то ничего. Шельма, правда, та ещё! Но с тобой можно кое-что придумать…

— Со мной много чего можно придумать! — многообещающе и пошловато хихикнула Лиса. — Ты даже не представляешь, что со мной можно…

Волк уже хотел начать придумывать. Слащаво высунул язык и подсел совсем близко к Лисе. Но это не входило сейчас в планы рыжей шаловницы. Поэтому она жеманно отодвинулась от поползновений на свою потомственную девственность и продолжила линию политического обольщения:

— Ты мужчина, конечно, выдающийся. Против твоего очарования трудно устоять. Но сейчас важно сначала сделать тебя царём. Нельзя распылять твои силы. Надо подготовиться к завтрашнему собранию.

— А чего готовиться? — обломался, настроившийся на более интимное, продолжение беседы Волк. — Ты скажи, что надо сделать. Я всё сделаю.

— Для начала надо убедить твою стаю, чтобы она не подвела и не предала тебя, когда будет решаться вопрос о царе. Вдруг кому-то из твоих соплеменников самому захочется в вожди. Сам сказал, что вы волки индивидуалисты. И можете начать рвать глотки друг другу в самый неподходящий момент.

— Понято. Всех построю. Не волнуйся, — успокоил серый и убедительно клацнул клыками.

— Потом надо чтобы завтра на сходке, когда я выдвину тебя, они поддержали моё предложение.

— Поддержат.

— А самое главное, — вкрадчиво и стеснительно вздохнула Лиса, — чтобы ты не забыл меня и мою заботу о тебе, когда станешь царём. А то все мною пользуются. Я ведь такая простодушная, такая доверчивая, такая бескорыстная. И меня все обманывают. Вот ты же будешь со мной делиться долей царских благ потом?..

Выражение мордочки рыжей интриганки было искренним и печальным. Не зная истинной сути её натуры, хотелось разрыдаться, посочувствовать её тяжёлой судьбе и пожалеть бедную Лису. Однако Волк давно и хорошо изучил свою подругу. Поэтому он лишь оскалился во всю свою клыкастую пасть. Он был совсем немелочный волк и поэтому никогда не обманывал партнёров по мелочам. Всегда берег силы для сокрушительного однократного удара по принципу «раз и навсегда». Если отнимал, то отнимал всё и сразу. Добычу предпочитал делить по-честному. Так ему всегда доставалось больше. Поровну ему никогда не нравилось. Собственная доля, если поровну — получалась меньше. Поэтому и сейчас он честно ответил:

— Не скули. Я тебя не обделю. Получишь, что заслужила.

— Как что заслужила?! — удивилась такой простоте ответа Лиса. — Я рассчитывала на большее!

— Большее?! — возмутился Волк. — За что?

— Без меня ты никогда царём не станешь! И вообще, как настоящий мужчина мог не спрашивать за что. Мог бы просто преподнести даме подарок!

Как всякой женщине больше всего ей нравились те подарки, которые она ещё не получила.

— Мельчишь рыжая. Ты пока ничего не сделала, а уже хочешь выторговать всё сразу.

Во взгляде Волка появилось что-то, что не предвещало ничего хорошего для Лисы. Поэтому она решила отступить:

— Хорошо, хорошо! Пусть будет, как ты решил. Я согласна на то, что заслужила, — но потом обиженно добавила. — Так всегда! Используют бедную девушку, как хотят, а благодарности никакой. Одни упрёки и претензии…

Волк опять ухмыльнулся. В нём не было злопамятности. Все свои злодеяния он забывал быстро и напрочь. Жалобы Лисы воспринимал, как милое кокетство шалавы. Лиса тоже понимала, что зла у неё на всех не хватает. Приходится делать неприятности добром и лаской. Но цель окупала средства. А вот оправдывала или нет — это было уже не важно.

— Зови своих. Проведём инструктаж, — вдохнула Лиса.

Она подпудрила носик, профессионально повела глазки. И приняла позу благородной невинности на выданье. Стоять перед сворой сытых грубых хищников надо было достойно и привлекательно. Жизнь сложна и противоречива. Мало ли где, когда и с кем она столкнётся из этой стаи клыкастых головорезов.

Волк обратился к соплеменникам:

— Братья и сестры! Мы одна семья! И мы самые сильные и непобедимые, если мы вместе. Поэтому мы всех должны поставить на колени. Мы должны стать главными в лесу. Кто не с нами — тот против нас. Всех недовольных съедим. А тех, кого не съедим — сдадим в зоопарк. Став царём, я вас всех не забуду. Чтобы завтра делали так, как скажет Лиса.

Дальше Лиса коротко объяснила стае суть политического момента и его международное значение. Конечно, никто ничего не понял, но все прониклись своей исторической миссией и перспективой сытой и лёгкой жизни. В конце Волк внушительно и пространно выступил ещё раз. Его матерный бред подчинённые приняли за руководящее указание, и пошли с рвением выполнять. На этом первая часть лисьей интриги была выполнена.

* * *