Механизмы культурной эволюции. Социобиология

Виктор Ефременко

Рассмотрены понятия культуры, разума как способности к развитию. Функциональные адаптации мозга, механизмы наследования культурной эволюции.Самоорганизация, инженерное и биологическое строительство.Генетические недостатки самодержавия и эволюционная несостоятельность марксизма.

5. Репликаторы культуры и механизмы наследственности

Социобиология начинает исследовать феномен культурной эволюции с естественно научных позиций. Её можно представить, как попытку проникновения естественно научного подхода для анализа социального поведения, т.е. в область, где ныне господствуют гуманитарные науки. Естественно, эта попытка встретит мощное сопротивление гуманитариев и примкнувшим к ним, поскольку лишает их хлеба (и не только) насущного.

При таком взгляде с высоты социология должна вытекать из социобиологии, как химия из физики, а исторические, биографические и художественные книги следует рассматривать, как исследовательские протоколы для социологии.

Культурная эволюция человека это наблюдаемый факт. Она должна иметь обязательные атрибуты, как любая эволюция живого. Поэтому пришла пора указать её репликаторы и механизмы наследования, поскольку соответствующие атрибуты биологической эволюции (гены) не могут объяснить факт культурной эволюции.

Репликаторы Р. Докинза

Мысль о репликаторах культуры высказал Р. Докинз. Клинтон Ричард Докинз (Clinton Richard Dawkins; 26 марта 1941) — английский этолог, эволюционный биолог, учёный и популяризатор науки.

Докинз стал известен в 1976 году, когда вышла в свет его книга «Эгоистичный ген», в которой был введен в лексикон термин «мем», обозначающий единицу культурной информации (аналогичную гену в генетике), копирующуюся и передающуюся от одного носителя к другому и подверженную мутации, естественному отбору и искусственной селекции.

Докинз пишет: «Всё живое эволюционирует в результате дифференциального выживания реплицирующихся единиц. Случилось так, что реплицирующейся единицей, преобладающей на нашей планете, оказался ген — молекула ДНК.

Мне думается, что репликатор нового типа недавно возник именно на нашей планете. Он пока ещё находится в детском возрасте, всё ещё неуклюже барахтается в своем первичном бульоне, но эволюционирует с такой скоростью, что оставляет старый добрый ген далеко позади. Новый бульон — это бульон человеческой культуры. Нам необходимо имя для нового репликатора, существительное, которое отражало бы идею о единице передачи культурного наследия или о единице имитации. От подходящего греческого корня получается слово «мимем», но мне хочется, чтобы слово было односложным, как и «ген».

Я надеюсь, что мои получившие классическое образование друзья простят мне, если я сокращу «мимем» до слова «мем»». Как видно, Р. Докинз считает «мем — идею» репликатором культуры, а не репликатором культурной эволюции человека.

Возможно, он не придавал значения пробравшейся неточности речи. Его репликатор имеет виртуальный характер. Не указывается его локализация. У Докинза репликатор-идея, распространяется путем подражания.

Очень много в этом определении недосказанного. Будем считать, что Доккинз только поставил задачу найти некую сущность, которая удовлетворяла бы поставленной задаче — быть репликатором в культурной эволюции.

Если бы удалось найти культурный репликатор и механизмы его передачи в поколениях, то можно было бы строить теорию о поведении людей в социумах, напоминающую популяционную генетику.

Задолго до Р. Докинза ещё в 1898 году В. М. Бехтерев в статье «Роль внушения в общественной жизни» писал о «ментальных микробах», которые, «подобно настоящим физическим микробам, действуют везде и всюду и передаются через слова и жесты окружающих лиц, через книги, газеты и пр.»

Передавшись окружающим, «ментальные микробы» могут изменить некоторые аспекты их поведения. Когда вирус попадает в организм, то он свои гены пытается встроить в геном организма, изменяя его поведение. Разгорается борьбы с иммунной системой, что проявляется как болезнь организма.

Поэтому ментальные микробы Бехтерева уже можно рассматривать как репликаторы ментальности человека. Ведь мы учимся подражая.

Новые репликаторы МЭМы

Поведение всего многоклеточного организма регулируется надклеточной системой управления, системой управления созданной на основе нервной системы, мозга и органов чувств. Это высший (внешний) контур системы подчинённого управления. Нельзя представлять, что он действует независимо от структур, находящихся под его управлением, и по навсегда установленному алгоритму. Адаптивное регулирование этого внешнего контура зависит от результатов действия внутренних контуров управления и от внешних условий (среды).

Отдельные клетки мозга (нейроны) связаны в нейронные сети, имеющие множество узлов, которые обрабатывают и хранят информацию. Похоже на многоядерный процессор, но с неимоверно большим количеством ядер. Нейронов в мозгу около 80 млрд., что на 4 порядка больше, чем кодирующих генов в геноме человека. Возможно, что и в мозгу некоторые нейроны окажутся «мусорными», некодирующими, как большая часть генов в геноме.

Структурами этой сети являются местные объединения нейронов — «слова» нейронного кода МЭМы. Эти объединения не физические, а функциональные. Функциональные состояния нейронов кодируются информацией, получаемой мозгом от органов чувств о внешней среде, о состоянии самого организма от его нервных клеток.

Поступающая информация обрабатывается системой МЭМов, которую можно рассматривать как совокупность регуляторов, определяющих активность различных структур, влияющих на поведение всего организма.

Если вы чувствуете голод, холод, раздражение, радость или любую другую потребность организма, то это соответствующим образом направляет мысли и изменяет поведение. Регуляторы, реализующие процессы в соответствии с заложенным законом регулирования, сами способны меняться (адаптивные регуляторы) внутренними потребностями.

При этом меняется вектор нашего мышления и поведения. Вся система управления напоминает систему подчинённого регулирования, применяемую в электроприводе, когда внешний контур управления адаптируется под параметры внутреннего, осуществляя регулирование — крутящего момента или скорости.

Командует ли мозг нашим поведением по своему усмотрению? Существует ли свобода воли? Эти вопросы способны вызвать дискуссию у философов. Для биологов он разрешается проще.

Мозг следует считать не командиром, а регулятором поведения многоклеточных организмов и в частности приматов, в том числе человека. Регулятором, который приспосабливает по общему биологическому правилу поведение человека к существующим условиям того социума, в котором он проживает, к тем условиям среды, в которых он работает.

Мозг, который ведёт себя, почему-то не так, обрекает своего хозяина — человека оказаться на периферии цивилизации, уменьшая его шансы на долгую жизнь и распространение в популяции. Вот поэтому мир не переполнен Наполеонами и Чингисханами. Такой тип людей Гумилёв назвал пассионариями. Они проявляются периодически, когда социум попадает в трудные условия, эти личности становятся катализаторами революционных преобразований, а затем отбор уменьшает их численность по мере решения социальных вопросов.

Являясь регулятором, мозг действует в соответствии с теми многочисленными сигналами, которые в него поступают. Большая часть их поступает от внешней по отношению к человеку среды, а другая часть от среды внутренней.

Состояние внутренней среды регулируется второй, местной системой регулирования с генами, производимыми ими белками, гормонами, воздействующими на внутреннюю среду организма.

Неправильно говорить, что гены детерминируют поведение. Гены в системах регулирования играют роль посредников, а не упёртых командиров. Деятельность генов, относящаяся к регулированию систем организма, по существу мотивируется внешней средой организма.

Экспрессия (деятельность) генов определяется промоторами, которые получают информацию от сигнальных молекул, а те от их внешней среды вокруг клетки. Нет в этой сложной распределённой системе регулирования упертых командиров. Все они действуют, поддерживают параметры гомеостаза, обеспечивая сохранение жизни.

В мозгу современного человека, ввиду получения им некоторого экологического высвобождения, иногда возникает мысль о свободе воли. При условии, что он облечён властью, он может решить поступить не так, как полезно для человеческой популяции. И тогда вся популяция может сильно пострадать, например, в случае, если кто-то нажмет кнопку на ядерном чемоданчике. Но я надеюсь, что это зависит больше чем от одного мозга, и что у всех других имеющих доступ к кнопке такого искушения не окажется.

МЭМы — функциональные структуры мозга

В предыдущем разделе мы МЭМ рассматривали как регулятор. Каждый регулятор, как известно, имеет свои настройки, обеспечивает заданный закон регулирования. Для человека законы регулирования поведением обеспечивает его ментальность. Но надо понимать, что «законы регулирования» это не приказ. Они проявляется мягче — как склонность, предрасположенность к чему-то. Ментальность формируется функциональными состояниями огромного количества нейронов и их сочетаний.

Когда мы пытаемся анализировать ментальность человека, разлагая значимые для нас свойства по полочкам, то каждое выделенное, интересное для нас ментальное свойство формируется не одним, а многими ядрами нейронной сети. Подобным же образом гены совместными действиями создают многочисленные, разнообразные сочетания белков, которые присутствуют в тканях органов и участвуют разными способами в процессах регулирования многих параметров организма человека.

Функциональное состояние локальной сети, включающей несколько нейронов, нами понимается как один МЭМ, как одно слово из длинного описания ментальных особенностей человека.

Отсюда понятно, почему МЭМы, как некие локализованные структуры, в мозгу не обнаружены. Это функциональные объединение нейронов, обменивающихся сигналами, это интерактивные подпрограммы мозга, а не морфологические выросты, доступные для наблюдения оптическими приборами.

МЭМ это минимальное неделимое количество информации, одно «слово» в интерактивных подпрограммах мозга, регулирующих мышление и поведение в быстро меняющихся условиях среды как внутренней, так и внешней.

Предложенная модель МЭМов позволяет судить о работе мозга с определённой, но важной для нас точки зрения.

Приведённое определение существенно отличается от широко распространенного, это не мем — идея, как сейчас принято интерпретировать Докинза. Поэтому пришлось несколько изменить написание слова, сохранив общность звучания.

Механизмы наследования культуры

МЭМы сами по себе не являются полноценными репликаторами как гены. Однако человек, используя свой разум, создал инструменты, которые сделали их вполне пригодными репликаторами культурной эволюции.

Ген сохраняется в своих копиях, переходя от родителей к детям, осуществляя тем самым вертикальную репликацию. Вертикальная репликация это наследование морфологических признаков.

МЭМ — функциональное состояние нескольких нейронов, которое разрушается со смертью человека, не является бессмертным, как гены. Поэтому приобретённая в течение жизни информация, закреплённая в МЭМах, погибает вместе с ним.

Полноценными репликаторами МЭМы сделал сам человек, создав внешние средства для фиксации функциональных адаптаций мозга. Можно предположить, что первыми инструментами, позволившими в некоторой мере осуществлять вертикальную репликацию МЭМов человека, были обычаи и традиции

Конец ознакомительного фрагмента.