Рождественская сказка для взрослых

Виктор Мамонов, 2023

Ночью накануне Рождества город N засыпает долгожданным снегом, но внезапно снегопад останавливается у ворот проклятого места – исправительной колонии № 13. Осужденного Дениса Бахусова преследует призрак горящего человека, а офицер тюремной охраны Константин Фет страдает из-за странной болезни маленькой дочери, которая не знает, что такое смех и радость. Два героя отправляются в невероятное путешествие – краткосрочный отпуск и оказываются связанными тайной прошлого, более крепкой, чем цепочка стальных наручников. Какую цену будут готовы они заплатить, чтобы вернуть утраченный праздник Рождества?

8

— Ух. Ух. У-у-ух, — Денис дышал тяжело и прерывисто.

Семь лет не доводилось бегать, максимум ходить быстрым шагом от одного забора в локальном участке до противоположного. Так зэки наматывали километры бесчисленными проходками в ограниченном пространстве. Тюремный фитнес. Но сейчас бег давался непросто. Может быть, потому что бежал максимально быстро, а может быть, потому что чувствовал погоню.

Мелькали дворы, здания, узкие проходы между гаражами, детские площадки с качелями-каруселями. Вначале Денис понимал примерный маршрут, но через некоторое время запутался и бежал просто так, петляя и путая след. Главное — оторваться от преследования.

Константин же держал ритм и ровное дыхание. Он анализировал местность и срезал дистанцию там, где нужно было. Интуиция и опыт вели опера. Он чувствовал, что настигает беглеца, и поэтому сохранял полное хладнокровие.

Так они бежали, пугая прохожих и водителей редких автомобилей. Перебегая улочки наперерез, влетая в тихие дворы и выныривая из темных подворотен. Как инь и янь, темное и светлое, сила и слабость, хладнокровие и паника. Денис оглядывался и бледнел от страха. Опер висел на хвосте. Лицо Константина не выражало никаких эмоций, только в суженных глазах блестели огоньки гнева.

Денис бросился вперед через дорогу в отчаянной попытке оторваться и чуть не угодил под колеса стареньким «жигулям». Заскрипели тормоза, Денис плюхнулся на капот и встретился глазами с испуганным дедом, вдавившим клаксон до одури, будто громкий звук может что-нибудь изменить.

— ВА-А-А-У-У, — ревел гудок на всю округу.

Непострадавший зэк злобно хлопнул ладонями по капоту автомобиля. Ему очень хотелось сказать что-нибудь обидное водителю, но легкие раздувались, как меха, и не позволяли вымолвить ни слова. Ограничившись козой из растопыренных пальцев в лобовое стекло, Денис побежал дальше. Константин, увидев происшествие, злорадно усмехнулся и ускорил бег.

— Сюда! На помощь! Полиция! — истошно заорал дедок из «жигулей», увидев подбегающего человека в форме.

Вообразив, что полицейский спешит к нему на выручку, дедок расхрабрился и выскочил из автомобиля. Слезы умиления выступили на подслеповатых глазах. Он встречал подбегающего Константина, распластав руки, как родного сына. И тем самым путался под ногами.

Константин попытался обогнуть деда, но старая гвардия не подвела, посеменила вправо-влево — и столкновение оказалось неизбежным. Опрокинув приставучего деда на жопу, опер сам еле удержался на ногах и, чертыхнувшись, побежал, вновь набирая потерянную скорость.

— Ай. Ой. Бандиты! Оборотни! Как вас земля носит! — вопил обиженный дед, сидя на асфальте посреди дороги.

Несостоявшееся ДТП позволило Денису немного оторваться. Он заметался в глухом дворе между двух деревянных заборов, выбирая, через который перелезть. Один, слева, был окрашен ядовитой фиолетовой краской — фуксией, другой, справа, почти брат близнец первого забора, был кислотно-зеленый — вырви глаз. Странно, что в одном дворе провинциального серого города нашлись любители столь ярких цветов, но у Дениса разбираться в этом парадоксе совсем не оставалось времени. Побегав от одного к другому, он все-таки выбрал зеленый цвет и довольно лихо перемахнул через забор.

Через секунду во двор вбежал Константин и тоже заметался в мучениях выбора. Очевидно, что беглец перелез через забор, только какой и в какую сторону побежал дальше? Разноцветье сильно выделялось и полностью отвлекало внимание. Оба цвета оперу совершенно не понравились, но выбор сделать нужно было. И как можно скорее. Он замер ровно посередине двора. Быстро оглядывая разноцветные заборы, Константин заметил, что у него закружилась голова и в глазах зарябило. Тогда он перестал обращать внимание на цвет заборов и сосредоточился на изучении поверхности под заборами. Усилия увенчались успехом, и под зеленым забором он заметил на снегу свежий, четкий отпечаток подошвы форменного зэковского ботинка. Он вскочил на забор и огляделся. Беглого зэка нигде видно не было. Константин перепрыгнул и вновь склонился над заснеженной землей. Снег был неглубокий, но все-таки давал возможность ясно прочитать отпечатки ботинок пробежавшего человека. Как опытный следопыт из индейского племени, опер пошел по следу.

Денис вбежал в перелесок на окраине города и почувствовал себя свободным. Он оглянулся несколько раз, но погони не было. Беглец упал под деревом и вытянул уставшие ноги. Наконец можно было отдышаться и, зачерпывая ладонью снег, жадно глотать холодный пух, который моментально таял от горячего дыхания. Чуток передохнув и утолив жажду, Денис поднялся и побрел по лесочку. Оставалось совсем немного — и он будет на месте. Тогда он положит конец своим страданиям, а потом будь что будет. Менты, новый срок. Неважно. Главное — завершить дело.

Знакомый овраг встретил неласково. Склоны заросли колючим кустарником. Какие-то предприимчивые людишки организовали в овраге мусорную свалку. Подъезд изрезан глубокими колеями от грузовиков, а в овраге навалено всякого хлама, поломанного добра и строительного мусора.

— Твою же мать, — огорчился Денис, а потом задумался: «А может, оно и к лучшему? Точно здесь никто не искал».

Он полез на кучу мусора, осмотрелся и стал вспоминать:

— Так. Тут. Или тут вроде.

Выбрав подходящее место, Денис приступил к поискам. Стал откидывать мусор, разгребать землю подобранной палкой, заглядывать под корни раскидистых кустов. Пыхтя от усердия, он старался, но ничего нужного не находил. Ругался, в остервенении бил палкой по веткам кустов, переходил на новое место. Пар валил из-под шапки и из-за ворота телогрейки. Он рыл, как крот, и все без результата. Устав, присел передохнуть.

— Ну что, крыса, добегался? — раздался над головой знакомый голос.

Денис вскочил и замахнулся палкой-копалкой. На краю оврага стоял Константин, в правой руке у него чернел вороненый ствол пистолета.

— Давай, только дернись. Мечтаю вышибить тебе мозги, — ласково предложил опер.

Константин поднял руку с пистолетом, и Денис заглянул в завораживающее дуло. Разглядывать отверстие, из которого вылетают пули, занятие тупое и одновременно чрезвычайно увлекательное. Особенно когда дуло смотрит тебе в лоб. Тысячи людей играли со смертью в гляделки, пытаясь остановить взглядом девять граммов свинца, впрочем, с различной степенью успешности. Точной статистикой человечество не обладает. Денис решил не испытывать судьбу, осторожно выронил палку и медленно поднял руки вверх.

— Все, начальник! Твоя взяла, сдаюсь.

— Вышел сюда, — Константин указал место почище, — на колени, руки за голову.

Зэк опустился на колени и положил руки на затылок. Константин зашел за спину, прижал ботинком лодыжку беглеца к земле, не давая таким образом возможности ему встать и сопротивляться, а затем ловко защелкнул наручники на его запястьях. Потом быстро досмотрел одежду зэка на предмет оружия и каких-либо посторонних вещей.

— Да чистый я, пустой, — заверил Денис примирительным тоном.

— Ага, — весело ответил Константин и зашел спереди.

Улыбнулся опер во все тридцать два зуба и от души вломил тяжелым ботинком в живот беглеца. Боль сложила Дениса пополам, из горла вылетели нечленораздельные звуки. В глазах потемнело, дыхание перехватило так, что ни вздохнуть, ни пернуть.

Участливый опер склонился над скрюченным зэком. Денис потихоньку приходил в себя и смог сделать несколько коротких вдохов-выдохов. Константин поднял упавшую шапку и с размаху влепил несколько раз ушанкой по лицу Дениса, приговаривая при этом:

— Погулял и хватит, пора в зону. Твой дом — тюрьма!

— Постой, погоди, умоляю, — запричитал Денис.

— ЧТО? Что ты здесь искал?

— Человек здесь погиб. Понимаешь? И не похоронили его. А теперь он ко мне по ночам является. Замучил совсем. Спать не могу от призрака этого. Найти его надо. Понимаешь? И похоронить по-человечески, — ответил Денис со слезами облегчения на глазах.

Константин взял зэка за шиворот, приподнял и посадил, чтобы лучше было видно лицо рассказчика. Денис шмыгал носом и заливался слезами. Он несколько лет хранил тайну и теперь наконец смог кому-то это рассказать.

— Как камень с души, — пробормотал Денис.

— Кого ты убил? — спросил Константин, вперив пронзительный взгляд в зэка.

— Да я не хотел. Может, и не я это вовсе. Просто похоронить хочу неприкаянную душу. Понимаешь?

— Очень хорошо понимаю. Это убийство. Ты пишешь явку с повинной. Вызываем опергруппу и криминалистов. Находим труп. Ну а тебе зачтется сотрудничество со следствием, — холодным голосом отчеканил опер.

— По-по-по-о… Подожди. Чо так сразу-то. Я же доброе дело хотел сделать, — заблеял Денис.

Слезы мгновенно высохли. Сознание нарисовало страшные картины нового суда и новый срок. За убийство лет десять дадут, наверное. Это в жизненные планы Дениса не входило. Но теперь железная хватка отечественного правосудия вцепилась в его душу, терзаемую благими намерениями. А благие намерения, как известно, приводят в ад.

— Кого ты убил, животное?! — заорал Константин.

— Деда Мороза, — прошептал Денис.

— КОГО? — опер окаменел от изумления.

— Деда Мороза, — четко ответил зэк.

Константин сидел на корточках перед допрашиваемым и вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног. Он пошарил рукой и прислонился к куче мусора. Опера бросило в жар. Он тяжело дышал и смотрел на Дениса немного безумными глазами. Трясущимися руками Константин расстегнул воротник и хватал воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Настало время Денису удивиться:

— Начальник, ты не заболел?