Последний is человек

Виктор Мар, 2020

«Последний is человек» – это первая часть фантастическо-детективной трилогии «Унесённые веком». Жанр – научная фантастика с круто закрученным детективным сюжетом. Планета Земля в недалеком будущем атакована очередным вирусом внеземного происхождения. Привычные способы избавления от заразы уже не срабатывают. Человечество может спасти только человечность, людей, только то, что они люди. Помимо полётов в космосе, путешествия во времени, стрельбы и монстров, в книге, как и в любом романе, есть любовь, секс и мечты о счастливом будущем. И всё это месиво обильно полито жуткой космической заразой. А ещё, в романе Ватикан и Диснейлэнд превращаются в руины.

Глава 5

Лимузин остановился возле развалин Диснейленда. Отец Гвидо приподнял шторку на окне.

— Ещё недавно здесь был райский сад. Здесь царили радость и смех, а теперь…

Киприот заржал.

–…Адам и Ева два раза!

— Вот именно.

Гвидо повернулся к Тому.

— Наши апостолы скоро свяжутся с вами и передадут инструкции. А теперь прощайте, с Богом, сын мой.

Дверь распахнул один из «апостолов». Том вышел из машины, натянул маску, защитный костюм и зашагал к метро.

Мысли судорожно перескакивали с одной на другую. Пока вокруг были люди, суета, город, метро было проще справится с их чехардой. Но когда, Том оставался один, мысли словно сверлили голову изнутри. Том шёл и не мог простить себе, почему он не вытянул из церковников болше информации. И зачем сейчас ему приходится думать и гадать, что там будет. Том свернул за угол и понял, что за ним по пятам, метрах в пятнадцати, давно идет высокий крепкий мужчина. Том вспомнил, что уже видел его у развалин, в метро, на входе в кафе, но, погрузившись в свои мысли, не обратил на него внимания. А это был именно он, и никакие маски и защитные костюмы не могли обмануть Тома.

На противоположной стороне стояла машина жандармерии. Том перешёл через улицу и остановился возле жандармов. Стражи порядка жевали гамбургеры. Том нервно постучал в окно их автомобиля. Молодой офицер нерадостно отложил еду, передал поднос напарнику и стал разворачивать медицинскую маску с тремя фильтрами, прилагаемую к форме. Резинка маски заела, жандарм дернул её рукой и опрокинул стакан с кофе. Горячий напиток вылился на ногу второму жандарму, от чего тот дернулся и перевернул оба подноса с едой. Жандармы замерли и очень-очень недобро посмотрели на Тома. Том все понял, смиренно поднял руки, попятился назад и побежал прочь, едва не угодив под колеса фургона. Водитель фургона резко затормозил, высунулся из окна и послал в адрес убегающего Тома набор проклятий, способный завернуть уши у любого сапожника.

Том пробежал пару кварталов, запыхался, остановился и привалился спиной к рекламной конструкции. Немного переведя дух, Том выглянул и посмотрел назад. Никого, оторвался и от жандармов, и от большого человека.

В ближайшие несколько дней не было никаких известий от церковников, большой человек не встречался, а жандармов Том обходил за километр. Он понемногу успокоился. В центре подготовки в тот день был день свиданий. Это была уже поздняя фаза подготовки и курсанты не покидали купола. Общение проходило через три стекла, и, конечно, никаких гостинцев и передач. Но, несмотря на ограничения, все — и курсанты, и их близкие, с нетерпением ждали этих дней. Том поторапливался, он не хотел опаздывать. Девочка, хоть была уже и большая, но оставалась девочкой. Том знал, что цветы не попадут в купол, но всё равно купил огромный букет из маленьких розовых цветочков. Алекса увидит и ей будет приятно. По привычке зашёл в кондитерскую за углом. Поздоровался с Джемом, кондитером. Посмотрел на любимые конфеты Алексы, но покупать, конечно, не стал. В купол не передадут, а вид расстроит, это не цветы. Выходя из кондитерской, подумал, что заходил сюда каждую субботу последние два года и ни разу не обратил внимание на то, что у Джема очень подходящее имя для кондитера. А сейчас, во всём этом вирусном камуфляже он был Джем в фантике. Алексу это бы очень повеселило. Том разулыбался, но улыбка стала грустной.

У Алексы в детстве было очень мало конфет и сладостей. Да что говорить, настоящих детских радостей у неё почти не было. Конечно, были игрушки, поездки, аттракционы, родительская любовь, но жизни обычного ребёнка у Алексы не было. Она всегда стремилась к чему-то важному. В начале это был спорт — фигурное катание, а цель — Олимпийские игры. Для несведущих, это ежедневные тренировки с трёх лет, с пяти лет, уже по две тренировки, потом по три, и это изо дня в день. Ещё хореография, плаванье и конный спорт — это так, для общего развития. И, конечно, строгая диета без всяких сладостей и режим, без всяких прогулок во дворе.

А потом началась подготовка к миссии и на детство времени вообще не осталось. Ещё в школе Алекса защитила степень по культурологии, изучала историю театра и всех религий. Да чего она только не изучала! Ну и, конечно, фитнес. Теперь это было уже не фигурное катание, а симбиоз йоги, триатлона, всех известных восточных единоборств и, конечно, танцев. Девочка готовилась спасти мир и к пятнадцати годам была к этому, в принципе, готова. Да, и это моя малышка! Том осмотрел букет и зашагал к куполу. Купол был действительно купол. Это была прозрачная многоуровневая конструкция. Курсанты с первых дней жили и готовились внутри. Но, по мере приближения запуска, количество курсантов сокращалось, а степень изоляции возрастала. Том знал, что уже никогда не поцелует, не обнимет и даже не понюхает свою дочуру. Самая большая радость, которая светила отцу в общении с дочкой, это видеть её раз в неделю через три стекла и слышать голос через коммуникатор. Но и это счастье будет не вечным. Да, не вечным.

Была ещё одна вещь, которая согревала и, одновременно, до боли щемила родительскую душу. Ещё на заре подготовки, втайне от детей, мамы и папы собрали подарки для своих деток, которые те могли бы взять с собой в космос. Разрешено было собрать всего 1 кг. Поначалу это казалось смешной забавой, но после, пришло осознание того, ЧТО в этот килограмм нужно было вместить. А нужно было вместить многое: все мамины сказки, первые шаги, всех бабушек, школы, друзей, игрушки, занозы и ссадины, мечты и планы, всю свою любовь и нежность, которая останется с твоим ребёнком вместо тебя. И все это в один килограмм.

Ещё, по меньшей мере год, не было и дня, чтобы Том и Жюли не обсуждали и не сожалели о правильности собранного килограмма. И только семейное фото в рамочке со стены, которое первым оказалось в коробке, никогда не вызывало сомнений.

Стеклянные двери купола миссии разъехались перед Томом. Он собрался сделать шаг внутрь помещения, но тут услышал голос сзади сверху.

— Одну минуточку, сэр.

За ним, за Томом стоял большой человек, преследовавший его.

* * *

Алекса, стоя под душем, смывала надписи, изящно сделанные рукой Унь.

Девушка с наслаждением наблюдала, как струйки радостно поглощали целые поэмы с её тела.

Вода немного пенилась, соприкасаясь с кожей, вбирала в себя сок иероглифов и, потемнев, сбегала к ногам широкими шлейфами.

Стаял зимний снег

Озарились радостью

Даже лица звёзд.

Кажется так звучал перевод стиха хёду, только что стёкшего с бедра.

Как этот короткий стих отражал то, что творилось на душе Алексы. Будучи на Земле, она объехала полмира, все материки и главные турцентры. Посетила все музеи, стадионы и театры. Не все, конечно, но много. Алекса была знакома с лучшими людьми, в неё был влюблён принц, а почему был, он и сейчас влюблён, настоящий принц из Шведского королевского дома. Его отчислили из миссии ещё на ранней стадии. Было всего так много, но только здесь, в этой капсуле, по-настоящему «стаял зимний снег и озарились радостью даже лица звезд».

У девушки кружило голову. При всей ограниченности пространства и коллектива, здесь, на капсуле, ей представлялось прекрасное, а главное счастливое будущее. И она понимала, что уже была готова защищать и отстаивать сложившиеся устои.

И именно поэтому уже много часов Алекса откладывала расшифровку отцовского послания. Она просто боялась, что полученная информация сможет изменить или, не дай бог, испортить её маленький уютный мирок, где есть секс, любовь и доверие. Цель, конечно, есть тоже, но она уже не так важна и очевидна.

Конец ознакомительного фрагмента.