Невыполнимые задания. Неприятные задания (рассказы геолога)

Виктор Музис, 2018

Имея определенный опыт работ в тематических и геолого-съемочных партиях в районах Забайкалья, Колымы и Верхоянья, я был переведен на работы по кимберлитам. Мне опять пришлось учиться "заново". И вот некоторые задания были для меня настолько непонятными в их выполнении, что я назвал их невыполнимыми… А задания по общественной работе от профсоюза были выполнимы, но неприятны…

Невыполнимые задания

1. Вступление

Рассказывая в кругу родственников и приятелей о своих приключениях при полевых работах, я вспоминал и эти два задания, получая которые, я совершенно не представлял, как их сделать… И, выезжая в командировки, думал, что приеду, покручусь и, возвратившись, скажу, что ничего не получилось… Но, приезжая на место и ознакомившись с ситуацией, я, неожиданно, понимал, как можно выкрутиться и все-таки справиться с заданием — хоть и не так, как его поручали, но очень близко к нему.

Рассказать о них это одно, а написать — это другое. И только вспомнив название американского киносериала с Томом Крузом в главной роли, я понял, под каким названием можно этот рассказ написать. И название рассказу сразу определило стиль его написания.. И название ему — НЕВЫПОЛНИМЫЕ ЗАДАНИЯ!

2. Невыполнимое задание — 2

На Сибирскую платформу я попал после работы на Приколымском поднятии и в Верхоянье. Совершенно незнакомый мне регион, совершенно незнакомый мне вид работ, совершенно незнакомый мне поисковый объект — кимберлиты. Совершенно новые для меня названия базовых поселков — Жиганск, Оленек, — и рек — Лена, Оленек. Совершенно незнакомые мне сотрудники.

Но, «человек — такая сволочь», как, шутя, говорил один мой знакомый — он быстро привыкает ко всему… Ведь и поселки сибирские как-то схожи, и реки. И проходимость, после колымского кочкарника, была уже не так трудна… А про коллег по работе я не могу не вспоминать иначе как с благодарностью — мне очень везло с ними во всех коллективах, где я работал — и у Шульгиной, и у Боброва, и у Башлавина…

А соседями по партии Осташкина, куда меня перевели, был молодой дружный веселый коллектив партии Сибирцева, тоже работающий в том же регионе. Один пример — только прилетев в Жиганск в первый полевой сезон и зайдя на пустынный в это время двор нашей базы, я остановился в растерянности — в какой дом заходить?

И тут меня заметил Валера Истомин. Мы еще не были хорошо знакомы, но он подошел ко мне с такой широкой улыбкой и с таким радушием, будто мы были близкими друзьями и проработали бок о бок не один год. Он подхватил мой чемодан и повел к ним в домик, где отдыхали и другие его коллеги-сибирцевцы. И все, кто там был, встретили меня тоже с таким радушием, что я сразу почувствовал себя как в родном коллективе — одном, общем, близким по духу.

И полевые работы были для меня несложны — Осташкин, убедившись, что я хорошо ориентируюсь на местности, оставил меня работать самостоятельно. Я описал этот эпизод в рассказе «Мои первые…».

Но вот задание, которое я должен был выполнить по дороге в Жиганск… Оно ставило меня в тупик…

Мне поручено было продолжить работы по составлению альбомов дешифрируемости на аэрофотоснимках всех кимберлитовых тел, выявленных на Сибирской платформе. Первый альбом был уже сделан. В него вошли несколько трубок, выявленных амакинскими геологами и геологами нашей Московской экспедиции. В альбоме были представлены только хорошо дешифрирующиеся трубки с четко выраженными контурами («Зарница»), четкими темными пятнами округлой или овальной формы («Овальная», «Удачная») или дающими большой темный треугольный шлейф, расширяющийся вниз по склону («Заполярная»).

А как определить дешифрируемость остальных?

С этим заданием и было поручено разобраться мне. С этой целью были заложены командировки в Нюрбу, чтобы расспросить геологов-амакинцев о местонахождении выявленных кимберлитовых тел на аэроснимках.

Но это же нереально, — сразу же подумал я, представив, как буду ходить по партиям экспедиции и расспрашивать о точной привязке выявленных тел к снимкам. Да и, как я был уже наслышан, амакинцы не очень-то пользуются аэроснимками и работают только по топокартам. Это наши московские геологи все маршруты проводят по аэроснимкам, а результаты переносят потом на топооснову.

Я попытался порасспросить об этом наших же геологов — Сибирцева, Рыбченкова и других, но никто мне толком ничего полезного рассказать не мог и только ссылались на отчеты и схемы детальных поисковых работ.

Конец ознакомительного фрагмента.