КЛЮЧИ ОТ РАВНОВЕСИЯ

Виктор Трошнев

Чаша весов клонится то в одну, то в другую сторону. Но в итоге всегда выравнивается. От чего или от кого зависит равновесие? На чём оно держится?Есть в Зоне отчуждения удивительный артефакт — Монолит, но насколько всё, что происходит внутри периметра зависит от него? Может быть главное, это нечто другое? Или даже некто?

Шутник

Да тоска тоскливая. Вот всё надоело. За окном льёт дождь, а в такую погоду только спать.

Плюс умотал куда-то в сторону Рыжего леса, я даже не успела уточнить, зачем. Сам мне не сказал. Ну, умотал, значит, так надо. Я не претендую. Коль не посчитал нужным сказать, значит, так надо. Вот только места в окрестностях Рыжего леса не самые спокойные, от того на душе кровососы щупальцами скребут.

А Малыш пошёл на выход из Зоны. Ему захотелось срочно пообщаться с родными, с дочкой и матерью, а связь у нас только местная, телефонов здесь не бывает, интернеты не работают. Я осталась наедине со своими мыслями. Мыслей, надо сказать, хватало. И даже с избытком. В голове сумбур. Оптимизма явно не хватает. Как там, в анекдоте. «Доктор, я никак не могу сходить в туалет. Главное — оптимизм! Не можете в туалет, так сходите в театр!»

Чтобы веселее думалось, спустилась вниз, взять бутылочку вина. Хоть и не очень его люблю. А вот захотелось!

В баре я застала неизменную картину: клубы табачного дыма, за столиками не протолкнуться, гул голосов, выкрики, местами лёгкие потасовки. На своём посту, за барной стойкой, Феликс невозмутимо протирал полотенцем стаканы. Всё, как всегда. Марты, к сожалению, не было, а то я с удовольствием бы с ней потрещала.

— Привет, Феликс! — я сразу направилась к стойке.

— Привет, красавица, — бармен улыбнулся. — Грустишь, небось, без своего наречённого?

— Грустю, Феликс, грустю. Даже более того, грущу, — я облокотилась на стойку. — Только он уже не наречённый, а вполне муж, — я постучала пальцем по кольцу от чеки, висевшему у меня на шее. — А где твоя?

— На кухне, вестимо. Собралась борщ варить. Главное, я ей говорю: «А ты знаешь, что в Чернобыльской Зоне отчуждения только один человек умеет правильно готовить борщ? И этот человек — я!» А она отвечает: «Без сопливых разберёмся». Ну вот что вы, женщины, за люди, а? — он вопросительно посмотрел на меня. — Вы вообще люди? Или инопланетяне?

— Побольше люди, чем вы, мужчины, — я не смогла сдержать улыбку. — А борщ я у вас ела, очень вкусный борщ, но кто готовил, ты или Марта, я не знаю, — я пожала плечами.

Борщ тут и правда подавали совершенно волшебный. А если к нему ещё и гренки из чёрного хлеба, натёртые чесноком, да тонко порезанные кусочки солёного сала из морозилки, ох! Я сглотнула слюну.

— Да я готовил, чаще всего ж я кашеварю. Она так, подай-принеси.

Феликс отставил стакан:

— А ты, как я погляжу, проголодалась.

— Не так чтобы, но вот вспомнила борщ и слюнки потекли, — я засмеялась. — А хочешь анекдот про борщ?

— Давай!

Феликс с готовностью облокотился на стойку со своей стороны и подался в мою сторону.

— Ну, в общем, приходит посетитель в кафе и заказывает борщ. Через некоторое время его приносят. Он в течение часа не ест. Вообще ничего не делает, только сидит и смотрит в окно. Подходит официант, спрашивает: «А в чём дело? Вам не нравится борщ?» Посетитель отвечает: «А вы его попробуйте». «А что именно вам не понравилось?» Посетитель снова: «Так вы попробуйте». «Ну хорошо, а где ложка». Посетитель торжествующе поднимает палец: «Вот!».

Феликс расхохотался:

— А почему про борщ? Это про любой суп можно рассказать.

Я пожала плечами.

— Ну, мне так его рассказали, он и отложился где-то в глубинах подсознания, а на слово «борщ» всплыл.

— Ну я тебе тоже могу анекдот про суп рассказать.

— Валяй, удиви Тулу самоваром!

Я приготовилась слушать, заранее догадываясь, что вряд ли Феликс сможет рассказать мне анекдот, которого я не знаю. В моей голове они почему-то хранятся тысячами.

— Ну слушай, — Феликс улыбался заранее. — Возвращается муж домой и видит на столе записку: «Привет, суп на столе. Вытри его».

Из вежливости и я посмеялась.

— Феликс, кстати, не о супах. Пока Марта колдует с борщом, можно чего-нибудь совсем лёгкого. Не знаю, может быть сыра хорошего и бутылочку красного полусладкого. Я не хочу здесь торчать, — кивнула в сторону зала, — хочу в номере посидеть.

Феликс открыл шкафчик, расположенный на полу за его спиной.

— Такое пойдёт? Рекомендую, — он поставил на стойку бутылку красного вина «Апсны». — Это полусладкое, абхазское. Очень Марта моя его любит. И оно того стоит, честно тебе скажу.

Я взяла бутылку с невзрачной серой этикеткой:

— А сыр?

— О, минутку.

Бармен сходил в подсобку, вернулся с небольшой упаковкой и гордо положил её рядом с бутылкой.

— Настоящий «Пармезан». На зубах хрустит. Ну, то есть, конечно, на любителя. Но с красным вином — просто пальчики оближешь, уверяю. Да что там оближешь? Съешь и не заметишь!

— Спасибо, Феликс. Ты всегда знаешь, что необходимо, — я послала ему воздушный поцелуй, взяла сыр и добавила:

— Марте привет передай, я ещё спущусь. Или пусть сама заходит, если, вдруг, время будет.

— Не будет у неё времени. Она же варит борщ. Да не просто борщ, а Борщ с большой буквы! — Феликс поднял вверх указательный палец и улыбнулся. — Так что это надолго.

Я вернулась в номер, поставила добычу на стол, закрыла дверь на защёлку и чертыхнулась. Вот глупая! Снова взяла бутылку и пошла в бар. Открывать такие пробки подручными средствами я так и не научилась, а штопора у меня нету. Да и бокал у Феликса попрошу. Не из кружки же вино пить.

— Феликс, дай какой-нибудь бокал и попробуй, пожалуйста, вино, — я протянула ему бутылку.

— А что с ним не так? — бармен, подняв брови, уставился на меня. — Это очень хорошее вино.

— Ну ты попробуй, — я продолжала держать бутылку в вытянутой руке.

— Прокисло? Да не может быть! — Феликс с удивлением смотрел то на меня, то на бутылку.

— Так ты его попробуй, — продолжала наставить я.

— Ну хорошо, давай, — он взял бутылку, покрутил её в руках и поднял на меня глаза: — Но она даже не открыта!

— Вот! — я торжественно подняла вверх указательный палец.

Феликс расхохотался:

— Извини, забыл!

Он поставил бутылку на стойку, достал бокал и пристроил рядом. Потом вытащил из-под стойки штопор, ловко вкрутил и достал пробку. Аккуратно снял её и снова заткнул бутылку. Несильно. Придвинул её ко мне:

— Держи.

— Спасибо, Феликс!

— Твой-то когда вернётся? Далеко учесал?

— Да по делам, куда-то в сторону Рыжего леса. По большому счёту, если всё пройдёт без особых приключений, то ходка на день. Сейчас спрошу, когда вернётся, а то уже пора бы.

— Ну давай, удачи!

— Ага, спасибки.

Я опять вернулась в комнату. За окном снова послышалась барабанная дробь дождя по металлическому сливу для воды. Затем ливень начал стихать. Но дождь продолжал моросить, не переставая. Да уж, настроения такая серая погода не поднимала. Ещё и гром добавлял звуковой феерии. Периодически сверкали молнии. Н-да. Как там, в анекдоте? Якутский шаман, баллотирующийся в депутаты, в ходе предвыборных дебатов увлёкся и вызвал дождь.

— Эх! — я вздохнула вслух и принялась нарезать сыр тонкими ломтиками.

Феликс сказал правду, он был настолько твёрдым, что крошился даже под острым ножом. Выложила хрупкие желтоватые кусочки с белыми вкраплениями на тарелочку. Вино тонкой струйкой полилось в бокал. Я понюхала. Ох, и ароматное же! Но, при этом, чувствую, сыром я не наемся. Скоро опять придётся вниз идти, а там глядишь — и борщ Марты подоспеет.

Удобно устроилась на кровати, приготовила книгу — решила перечитать «Чёрный обелиск» Ремарка — и глотнула вина. Божественно! Просто волшебно. Ммм! Кусочек сыра захрустел на зубах. Снова небольшой глоток. Разница вкусов — солёное и сладковатое — давала неповторимый эффект.

Смысл прочитанного ускользал от меня, хотя читала эту книгу не раз, и многое помнила наизусть. Из головы не шли события последних дней.

Буквально месяц назад я и подумать не могла, что выйду замуж. Я. Шутник. Зимина Екатерина. Покусай меня слепая собака! Я уж от своего имени здесь начала отвыкать. Но! В Чернобыльской Зоне отчуждения. Я. Вышла. Замуж. За-муж. Ещё раз повторю. Я вышла замуж. Я теперь мужняя жена.

Я потрясла головой. В ней до сих пор не укладывались недавние события, которые до сих пор в буквальном смысле стояли перед глазами.

Да, последнее время мы стали неразлучными напарниками. Я, Плюс и Малыш. И меня это, с одной стороны, радовало, с другой — огорчало. Радовало, что появились настоящие, верные друзья. Раньше всегда была одна, и меня это устраивало. А потом как-то так вышло, жизнь повернулась то ли под прямым углом, то ли на сто восемьдесят градусов, но у меня появились напарники.

Нам пришлось побывать в самых разных переделках, причём попадали мы в такие серьёзные ситуации, что одна бы я не выкарабкалась, и везде мы приходили на помощь друг другу.

А потом я начала напрягаться, что рядом два крепких, здоровых мужика, и я для них всего лишь напарник, друг, свой парень. Ни один из них даже намёком не проявлял ко мне интереса, как к женщине. Да и я, со своей стороны, не могла определиться, кто же из них нравится мне больше.

Малыш — здоровяк, бывший спецназовец из Международных изоляционных сил — с ним я познакомилась в сталкерском чате, а потом и вживую. Он был привлекателен, умён, с отличным чувством юмора и, конечно, нравился мне, как мужчина. Он совсем не походил на тупого вояку. Но точно так же я относилась и к Плюсу — опытному сталкеру, умному, и тоже с великолепным чувством юмора, отличному другу, который постоянно вытаскивал нас из всяких переделок. А потом попал в переделку сам. В Зоне отчуждения его, как красиво говорится в книгах, настигло прошлое. Какой-то криминальный авторитет по кличке Хабар, которому мой, на тот момент, будущий мужчина крепко насолил в прошлой жизни, припёрся в Зону, сколотил банду и не только захватил Плюса, но и успел откромсать ему два пальца на правой руке. А потом, для полного счастья, Плюс оказался смертельно ранен. Мы делали всё, что могли, но если бы не стечение обстоятельств, то…

Вот когда он попал в такой серьёзный переплёт, тогда, наверное, я поняла, что этот человек, этот сталкер дорог мне. Дорог не просто, как друг. Дорог, как самый близкий человек в Зоне отчуждения. Что я тогда чувствовала?

Помогите! Помогите!! Помогите!!! Не знаю. Я готова была зубами загрызть того, кто сделал ему плохо. Я свою жизнь отдала бы не задумываясь, если бы это помогло его спасти. Пафосно? Но зато правда. Что ещё? Вопро-ос. Если бы мы не смогли его выручить, я ушла бы из Зоны, наверное. Наверное? Да нет, точно бы ушла. А теперь кто-то скажет мне, что это такое? Нет, не задавайте таких вопросов. А тому, кто спросит, я прострелю колено.

Я закрыла лицо руками. А ведь я даже не знала, как его зовут! Только кличку. Как у собаки, как у уголовника, честное слово! Кличку!!! Даже имя Малыша я знала. Случайно, узнала, но всё же. А имя сталкера, в которого мне угораздило влюбиться — нет. Сюжет для дешёвого романа.

События закрутились тогда очень стремительно. В тот момент все сталкеры искали новый артефакт, за который Скуперфильд пообещал целый миллион долларов! Таких денег в Зоне никто никогда враз не видел. А тут ещё началась эта кутерьма с бандитами, которые перекрыли все тропки в Зоне. Разбираться с ними и выручать нашего друга отправилась целая экспедиция. Выручили.

Но наш напарник к тому времени был ранен и покалечен. Даже Болотный Доктор не обещал положительного результата, и, если бы не чудо, Плюса бы уже не было на этом свете. Но, как в хорошей книге, чудо произошло. Незадолго до этого Малыш совершенно случайно нашёл тот самый артефакт, за которым охотились все сталкеры Зоны. Только и сам не знал об этом. Вернее, не подозревал, что именно он нашёл. Этот артефакт заставлял время двигаться в противоположную сторону, что и позволило Болотному Доктору не только спасти Плюса, но и восстановить его утерянные пальцы. Однако в процессе лечения Доктор использовал артефакт, и образование Зоны, которое могло принести нам миллион долларов, просто исчезло.

А потом Плюс очнулся, сказал, что меня любит и, неожиданно для всех и, по-моему, даже для себя, сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. Вернее, просто сделал мне предложение. Вот.

Сказать, что я тогда удивилась? Нет, я не удивилась. Я обалдела? Я не поверила? Я была счастлива? Всё и ничего. Это было что-то совершенно мне незнакомое. Я поняла, что люблю этого человека. Люблю и хочу быть с ним. Как там говорят в ЗАГСЕ? В горе и в радости, пока смерть не разлучит. В общем, не знаю я, как говорят в ЗАГСЕ, поскольку никогда в нём не была. Да и не собиралась уже. Но я готова была быть с этим мужчиной и в горе, и в радости, и во всём другом.

Всё это стремительно пролетело перед глазами. Да уж. Я совершенно точно пришла в Зону Отчуждения не для того, чтобы выйти замуж. Более того, была совершенно уверена, что здесь мне точно ничего не светит. Я была неплохо осведомлена о том, что происходит здесь, на островке, отрезанном от большой Земли. Мой папа, достаточно серьёзный учёный, работавший на какую-то секретку, изучал Зону и много мне о ней рассказывал. Не подробно, но всё же. Достаточно для того, чтобы понимать, кто может мне встретиться в Зоне. Отбросы. Бандиты. Нелюди. В самом лучшем случае, легкомысленные искатели приключений.

Я улыбнулась, потянула за шнурок, висящий на шее, достала кольцо от гранаты, висящее на этом шнурке. Вот такое обручальное колечко преподнёс мне суженый, другого под рукой не оказалось. Как в анекдоте. « — Что тебе муж на юбилей подарил? — Видишь ту красную «Феррари»? — Да ладно!.. — Вот такого же цвета варежки». Ну, да ничего. На тот момент другого не было.

И только после этого, я узнала, что Плюса зовут Андрей Мальцев. В Зоне нет имён, но, в нашем случае для меня Плюс сделал исключение, поделился сокровенным. Ещё бы! Кстати, о том, что Малыша зовут Саша Егоров я узнала намного раньше. Случайно. Когда он рассказал свою историю.

После этого наша жизнь не особо изменилась, за исключением того, что Малыш переехал из комнаты Плюса в ту, где раньше жила я, а я заняла его место в комнате Плюса. Ну не совсем место Малыша. Конечно же я сразу оказалась в постели с мужем. Теперь мы с супругом как-то теснились вдвоём на его односпалке. Впрочем, нам это нравилось.

А сейчас чудо моё умотало куда-то в сторону Рыжего леса неизвестно зачем. Чмокнул на прощание сонную, сказал: «Я скоро», и как в воду канул.

Книга упорно не читалась. Я лежала на этой самой односпалке и мне было очень уютно. Подушка хранила замах моего мужчины. Даже трещинки на потолке выглядели такими родными.

Я повернулась на бок, облокотившись на лопатку и поддёрнула рукав. На появившемся из-под него дисплее ПДА отстучала: «Чего молчишь, как воды в рот напился?»