Черный рыцарь Артур Ярош. Книга 2. Спаситель приговорённых

Виктор фон Фальк, 1912

Продолжение серии романов о похождениях разбойничьего атамана Артура Яроша, который был не только храбрым разбойником и авантюристом, но также и ревностным патриотом, великим народным героем и борцом за свободу. Кто толкнул его на этот тернистый путь? Жестокая судьба, полная несчастий и трагедий жизнь, злые, корыстные враги – и благородное сердце его, возмущавшееся против зла и насилия, против произвола тиранов. С самой колыбели злой рок преследовал его, но самый жестокий удар судьба послала ему, когда он был студентом. Маркиз Дельмонт, наместник германского княжества и жестокий тиран, человек без чести и совести, обрек на смертную казнь любимую Ярошем молодую девушку, прекрасную Елизавету Бах. Благородный юноша заступился за ту, которой принадлежало его сердце, он взял на себя великое дело страшной мести. С этого дня Артур Ярош покинул мир и людей, с этого дня он стал разбойником – мстителем, королем атаманов, Чёрным Рыцарем! В нашем романе мы представляем читателям трагическую историю его жизни и великой борьбы человека за жизнь, свободу и любовь!

Глава 38. Торг лошадей

В доме Монталя наступила зловещая тишина и безмолвие. Отец и сын избегали друг друга, не желая более коснуться того памятного им разговора.

За обедом сидели они, молча, каждый погруженный в свои думы.

— До свиданья, Жан! — промолвил старик, вставая из-за стола.

— До свиданья, отец! Куда ты собираешься?

— Я еду в «Б». Сегодня там происходит лошадиный торг, и я хочу купить лошадь. Наша «голубка» начала что-то прихрамывать.

С этими словами старик еще раз поклонился сыну и вышел из комнаты. Вскоре уже по двору разносился его резкий повелительный голос, отдающий приказание слугам немедленно заложить маленькие сани.

Монталь часто ездил в «Б», находящийся на расстоянии всего нескольких часов езды от деревни Делакур, и в тот же день возвращался обратно. Сегодня он тоже решил недолго остаться в городе, чтобы еще успеть до заката солнца вернуться домой, потому что ему очень хотелось присутствовать на завтрашнем празднике.

Монталь громко кричал и бранил своих слуг за медлительность, по обыкновению грозя им немедленным расчетом.

Наконец, санки были заложены, и Монталь с удовольствием раскинулся на сидении. Он старательно закутался в свою теплую шубу и, взяв в руки вожжи, быстро тронул лошадь, которая крупной рысцой понеслась по гладкой, усыпанной блестящим снегом, дороге.

Несколько встречных крестьян с почтением поклонились ему, и сердце Монталя наполнилось безграничной гордостью и радостью от осознания, что он самый уважаемый и влиятельный крестьянин в деревне, которому никто не смеет ни в чем прекословить.

Он также с удовольствием заметил, что хромота «голубки» исчезла, и она весело и прямо несется вперед своими стройными тонкими ногами. Монталь окончательно впал в благодушное настроение и начал в памяти снова перебирать свой утренний разговор с сыном.

— Погоди, старая ведьма. Марта! — проворчал он. — Я тебе покажу, каково иметь со мной дело. Нет, милая, тебе не удастся овладеть моим сыном! Ха-ха, я всей деревне докажу, что моя воля священна! Я прогоню эту нищенку вон из этих окрестностей.

Вдруг мысли Монталя приняли другой оборот. Он вспомнил о предстоящем празднике, и довольная улыбка озарила его грубые, жесткие черты. Он был большим охотником до разных пирушек, попоек и т. п.

Во-первых, потому что он всегда играл в подобных случаях самую главную видную роль, во-вторых, он никогда не прочь был выпить, а главное, ему важно было присутствие герцогини Делакур. Он знал, что владелица замка его одного только удостаивает разговором и это сознание наполняло его невыразимой гордостью.

— Тогда будет завидно всей деревне, — самодовольно думал он, представляя себе в воображении, как герцогиня заговорит с ним.

Монталь был в эту минуту крайне доволен своей персоной, и он не поменялся бы даже с президентом потому, что завтра большой праздник.

— Скорей, скорей, лети, голубка! — подгонял свою лошадь, — нам еще сегодня необходимо быть дома, потому что завтра большой праздник!

Два часа спустя, сани въехали, наконец, в «Б», кишащий в этот день многочисленным народом. Монталь остановился у знакомого постоялого двора и, привязав лошадь к находящемуся у забора столбу, вошел в избу отогреться.

В душной, сильно пропитанной табачным дымом комнате, стоял оглушительный шум от многочисленных голосов, о чем-то горячо споривших. Слышались только отрывочные фразы, из которых ничего нельзя было разобрать, например, «Артур Ярош…», «двадцать тысяч франков…», «невозможно» и т. д. Монталь тотчас же заметил, что все чем-то крайне взволнованы и его охватило сильное любопытство.

— В чем дело? Что тут происходит? — обратился он к хозяину харчевни.

— Как, вы еще ничего не знаете? — изумился тот, — вы разве не присутствовали при чтении на площади бумаги?

— Нет, какой бумаги? — с тревогой переспросил Монталь. — Я только что приехал, а в деревне я ни о чем подобном не слышал.

— Так слушайте-с, — с важностью возразил хозяин. — Недавно на городской площади явился чиновник в сопровождении десяти гренадеров и, собрав вокруг себя весь народ, громко прочел бумагу следующего содержания: «Известный разбойник и грабитель Артур Ярош, производящий со своей преступной шайкой сильные опустошения в стране, начал за последнее время творить самые невозможные бесчинства. Чтобы избавиться от этого опасного врага, высочайшее правительство обещает награду в 20 тысяч франков тому человеку, который поймает разбойника Яроша живым или мертвым». Понятно, — добавил рассказчик, — что такое известие сильно взволновало народ, и каждый уже в душе воображает себя этим счастливцем.

— 20 тысяч франков? — с изумлением повторил Монталь, все еще находясь под впечатлением услышанного, — Возможно ли?

— Да, да, так оно и есть, — возразил хозяин, быстро удаляясь в следующую комнату, откуда его уже неоднократно звал визгливый женский голос.

— Сколько деньжищ, черт возьми! — продолжал свои размышления Монталь, трудно опустившись на свободную скамью. — Как бы мне удалось подцепить этого негодяя, вот было бы счастье!

Вдруг он вспомнил о цели своей поездки и, тряхнув головой, точно стараясь отогнать от себя назойливые мысли, быстро вышел из харчевни.

На площади в это время господствовало сильное оживление, потому что в этот день происходил большой торг лошадей. Со всех сторон доносились выкрикивания продавцов лошадей, расхваливающих свой товар.

— Эй, сударь, купите превосходную гнедую лошадь! — остановил Монталя крестьянин, державший за узду стройного коня, темно коричневой масти. — Она быстра, как волк, предана, как собака, послушна, как овца! Купите, сударь, купите! — сыпал мужик охрипшим от крика голосом.

— Не слушайтесь его, он врет, — кричал другой, — купите лучше моего рысака. Ваши сани помчатся с ним как вихрь! Смотрите, как он мчится!

Монталь не обращал никакого внимания на эти крики. Он был уже здесь не раз, и ему не впервые приходилось это слышать. Большая часть продавцов с их товаром была ему знакома, и поэтому он насмешливо проговорил:

Конец ознакомительного фрагмента.