Спору нет!

Виктория Волкова, 2018

Когда на кону стоит квартира в самом центре города, становится не до сантиментов. Ни ей, ни ему. Объявляется холивар! Без пощады и правил. Пока оба не попадут в плен собственных чувств, пока холодные души не согреет любовь.

Глава 1

— Да вы бы видели, как мы проходили таможню! — вскинулась коротко стриженная брюнетка. — Арахна опять накупила всякого барахла у местных сумасшедших. И мы замерли в ожидании шоу. Ну как в Барселоне…

— Да ладно, Настя! — перебила Нина. — Все же обошлось. И в Барселоне, и в Палермо.

— Ну как обошлось, — хохотнула Настя. — В Барселоне вызывали эксперта и продержали тебя до самого вылета.

— Поэтому в Палермо я подстраховалась, — хмыкнула Нина, и ее слова утонули в дружном хохоте.

Человек за соседним столом бросил взгляд на ту, что назвали Арахной.

Не красавица, но очень хорошенькая блондинка. И,вопреки расхожим суждениям и анекдотам, он пару раз наткнулся на проницательный взгляд умных глаз. Черное платье выигрышно обтягивало фигуру. Пришлось даже мысленно пожалеть разнесчастного таможенника, представив дамочку в белой майке с глубоким декольте. И стрингах.

«Фу ты ну ты, море ясное! — раздраженно подумал Денис Цесаркин, притаившийся в тени огромного фикуса. — Чем бы еще заняться вечером пятницы, как не раздевать взглядом „бабулю“ и слушать дурацкие разговоры ее подруг».

Прошедший месяц ничего не прояснил ни с наследством, ни с обстоятельствами женитьбы деда. Всю нужную информацию Денис получил еще на Камчатке и, сумрачно вглядываясь в алые полосы заката на Толбачике, листал в ноуте отчет Кирилла. Добропорядочная гражданка, нигде не подкопаешься! Живет с сыном в двухкомнатной квартире, доставшейся ей после развода с первым мужем, родители остались в Тарнаусе, маленьком городке неподалеку. Там же Нина Тарантуль выросла, закончила школу и вышла замуж за местного, родила ребенка. Даже учась в университете, умудрялась жить дома, а не в общежитии. Любит печь пироги, интересуется искусством, курит… Но за это не привлекают. Даже самим фактом соблазнения пожилого человека никого сейчас не удивишь. Именитые актеры и композиторы, певцы и режиссеры. А чем же плох доктор наук, профессор Иван Алексеевич Крутояров? Тоже в модной струе оказался. В полиции даже слушать не захотели. Поэтому пришлось самому вступать в борьбу. Для начала с помощью друзей удалось взломать страницу «Вконтакте». Оттуда и стало известно место и время девичника.

— Так вот, — продолжала Настя. — Мы с Элкой сразу предупредили: давай в этот раз без происшествий. Короче, нам уезжать, все собрались в холле гостиницы, только Нина с Ромкой задерживаются. В отеле столпотворение. Немцы, итальянцы. И тут открываются дверцы лифта и появляется Арахна. Та-да-ам! Майка на тонких бретельках и декольте до пупа. Легли все! Несколько голландцев сразу превратились в соляные столбы. Немцев жены под руки уводили. Водитель дорогой еле справился с управлением, все пялился в зеркало заднего вида. А потом и таможенникам досталось. Первый выпучил глаза и молча отошел в сторону…

— Аж перекрестился украдкой, — встряла в разговор платиновая блондинка.

— Он в паспорте прочел мою фамилию как Тарантул и отскочил в шоке. Думал, что я его укушу прямо в зоне досмотра. А вот второй уже растекся лужицей.

— Так или иначе, но декольте сработало на отлично, — снова принялась рассказывать брюнетка. — Мужик на лицо уже не смотрел, понимаете?

Остальная компания, кивнув, расхохоталась.

— На багаж тоже.

— Что и требовалось! — смеясь, фыркнула Нина, закинув ногу за ногу и болтая красной туфлей с огромной шпилькой.

Денис, как завороженный, уставился на высокий подъем и круглую идеальную пятку.

— А хоть мужик ничего? — подал голос кто-то из девиц.

— Кто? — уточнила Нина пренебрежительно. — Таможенник, что ли?

— Ну да, — хором подхватили подруги.

— Маленький, ростом с сидячую собаку. Мне по пояс, — рассмеялась Нина. — Весь потный, взгляд сальный. — Она, деланно содрогнувшись, сморщила нос.

Денис почувствовал приступ злости.

«Охотница за головами и скальпами, мать вашу. Для любой ничтожной выгоды пытается кого-то соблазнить. Где же ты, деда Ваня, повстречал эту крокодилицу? Обвела она тебя вокруг пальца. Как таможенника, сантехника или садовника».

Он снова искоса глянул в сторону развеселой компании. Официант с большого подноса деловито выставлял на столе закуски и основное блюдо с горкой шашлыка. Шутя по-свойски, разлил вино по бокалам.

Девицы одновременно накинулись на мясо, растащив все куски по тарелкам. А «бабуля», отрезав большой кусок, впилась в него зубами.

— Как это можно есть? — поморщилась Санька, проповедующая веганство. — Сплошные канцерогены, брр… Поедательницы трупов, какой ужас! Даже смотреть тошно.

— Да, малыш, — пробормотал Денис. — Самому противно.

И повернулся к девицам спиной, дабы случайно не выдать свои чувства. А когда снова воззрился на развеселую компанию, Нина Тарантуль прямо руками доставала с подноса ломтики маринованного лука.

— Первобытные существа, — прошипела Санька, раздраженно рассматривая «бабулю» и ее подруг.

— Ну-ну, зая, — постарался успокоить ее Денис. — Не обращай внимания. — Он, обняв любимую за плечи, поцеловал в висок. Санька уставилась на него раскосыми карими глазами и, отбросив назад иссиня-черные волосы, с детской непосредственностью поинтересовалась:

— Денечка, а что такое «Арахна»?

— Паук в переводе с латыни, — тут же объяснил Цесаркин, в который раз поражаясь Санькиной дремучести. Сколько бы он ни заводился и ни объяснял дорогой девочке, что нужно читать книги, в ответ всегда получал убийственную фразу:

— Мне не мешает!

За то время, что они жили вместе, а это без малого год, Александра не прочла ни одной книги, не посмотрела ни одного познавательного фильма. Зато увлекалась йогой, медитировала, ела сырые овощи и фрукты. Да и Дениса подсадила на веганство. Впрочем, в последнем он и сам не видел ничего плохого.

— Ручки-ножки стали зябнуть, не пора ли нам дерябнуть? — раздалось от соседнего стола.

И пять рук потянулись друг к другу бокалами.

— За нас красивых, за них богатых, — проскрежетала толстая бабенка, сидевшая в самом углу и не замеченная Денисом раньше.

Он почувствовал, как теряет терпение.

— Отвратительные бабы, — пробормотала Санька. — Ужасно вульгарные! Ни стыда, ни совести. Давай уйдем?

Но Денис мотнул головой.

— Подожди минутку, — пробормотал он и снова уставился на «бабулину» точеную ногу, слегка раскачивающую висящую на носке туфлю. Шпилька, как маятник, ходила из стороны в сторону. — Врага нужно знать в лицо, — объяснил он Саньке затянувшуюся паузу и, почувствовав, как останавливается дыхание, резко встал и отправился к витрине с пирожными.

— Без глютена и лактозы есть что-нибудь? — поинтересовался хрипло и, чтобы отвести взгляд, прилипший к ненавистной ноги и шпильке, уставился на суфле, обильно украшенное глянцевыми вишнями. Красиво!

Почувствовал, как набухло в горле. Да и не только там.

«Святые яйца бабуина, что ж это делается», — сам себя обругал Цесаркин за такую реакцию организма и, расплатившись за странный морковный десерт, вернулся к Саньке.

«Бабуля» не обратила на него никакого внимания. Все так же заливисто смеялась с подругами и болтала ногой. А потом вообще туфли скинула. Так и валялись они под стулом, напоминая Денису красные бакены, плавающие в море недалеко от берега.

«Осторожно, за буйки не заплывать!» — строго подсказал внутренний голос, только кто б его слушал.

— Мужик с тебя глаз не сводит, — пробормотала Элка, кивая на высокого крепкого шатена с аккуратной бородкой, зависающего около витрины с десертами. — Как у тебя получается?

— Да я ничего не делаю, — возмутилась Нина. — Даже не заметила ничего! — Она, искоса глянув в сторону Цесаркина, поморщилась. — Гнусь какая-то.

— Вроде ничего мужик. Весь такой спортивный, интеллигентный. Тебе бы подошел, — пробормотала подружка.

Нина резко мотнула головой в сторону.

— Почему нет? — удивилась Элка.

— По определению, — задушевно прошептала Нина. — Человек пригласил свою девушку в ресторан, а сам весь вечер пялится на нас. Подонок…

Уже поздно вечером, в такси, Элка воззрилась на нее пьяненькими глазками и, обдавая винными парами, поинтересовалась:

— Что происходит, Нинуль? Ты вся на нервах.

— Все нормально, — отмахнулась Нина.

— Глаза печальные, — задумчиво пробормотала Элка, подружка с детского сада. — Сильная ты. Я так не могу, вот бросил меня Артем, до сих пор ночами реву.

— МРОТ мне в рот, — выругалась Нина. — Пойдем, исцелю тебя. — И потащила брыкающуюся Элку из остановившейся у подъезда машины.

— Эй, девочки, а как же Тарнаус? — обалдело поинтересовался таксист.

— Передумали, дядя, — хмыкнула Нина. Водитель, тяжело вздохнув, принялся искать новый заказ.

— Это хорошо, что ты меня оставила, — скулила в лифте Элка. — Я тебе на уши приседать не буду… Мне просто так горько одной в пустую квартиру возвращаться.

— У меня бутылка коньяка. «Отард» называется. У него цена как городской номер телефона.

— А зачем такой дорогой покупала? — не поняла Элка.

— Клиент подарил. Сейчас выпьем, все проблемы испарятся и жизнь заиграет новыми красками. Гарантирую, — хмыкнула Нина, доставая ключи от квартиры. И остановилась как вкопанная. В углу, около соседней квартиры, поджав куцый огузок, сидела Фиби. Самый маленький из йоркширских терьеров. И дрожала, словно под током. Нина подхватила любимую собаку, не понимая, как та выбралась из закрытой квартиры.

«Наверное, незаметно выбежала, когда я уходила, — подумала она и тут же одернула себя. — Не может быть!»

И одновременно с Элкой заметила приоткрытую дверь в тамбур.

— Не ходи туда, — жалобно проблеяла подружка. У Нины еще теплилась надежда, что приходил Ромкин отец поменять розетки и случайно выпустил Фиби.

— Ерунда, — фыркнула громко и с порога уставилась на распахнутую дверь в квартиру.

Даже с лестничной площадки виднелись вываленные вещи вперемешку с распоротыми подушками и битой посудой. Нина перевела взгляд влево на шкаф-купе с зеркальными дверями. Одна створка отломанной валялась сбоку, а вот в другой, сиротливо стоящей посредине шкафа, отражалась темная коренастая фигура. Кто-то с нескрываемой злобой выбрасывал детские вещи и игрушки из Ромкиного шкафчика.

На мгновенье Нина застыла на месте.

— Бежим, — прошептала вдруг протрезвевшая Элка и, схватив подругу за руку, бросилась к лифту. Благо тот в поздний час никому не понадобился. Такси все еще стояло во дворе. Видимо, за прошедшие пять минут водитель так и не нашел выгодный заказ. Сил хватило только распахнуть дверь и плюхнуться на сиденье.

— В Тарнаус, — выдохнула Элка. — Быстрее.

— Что, передумали, девочки? — улыбнулся таксист.

— Ага, — хором заверили пассажирки и замолчали.

— Вы что, собаку украли? — хохотнул таксист. Но его ответом не удостоили.

Нина чмокнула Фибку в темечко, а та попыталась забраться хозяйке под пиджак. Но теплая ладонь хозяйки прошлась медленно по собачьей спинке. И малышка успокоилась.

— Ты хоть понимаешь, что происходит? — прошептала Элка, когда машина вывернула на трассу.

— Конечно, — раздраженно бросила Нина. — Это родственники Ивана Алексеевича мстят. Он предупреждал, что придется нелегко, но я и не думала, что они опустятся до такой низости.

— Твари, — рубанула Элка. — Нужно полицию вызвать.

— Завтра, — буркнула Нина и, понимая, что поздним приходом только перебудит родителей и сына, добавила: — Я переночую у тебя, не хочу своих среди ночи беспокоить.

— Конечно, — тут же согласилась Элка. — Коньяка с эффектом радуги у меня нет, зато дяди Васина самогонка имеется.

Почти до рассвета они просидели на кухне, тщетно пытаясь понять, зачем врываться в чужую квартиру и там устраивать погром.

— Хоть бы детские вещи пожалели, — тяжело вздохнула Нина и в изнеможении опустила голову на руки. Тотчас к ней прилезла Фиби, решив лизнуть хозяйку в лицо.

Нина отмахнулась от нее и попробовала спустить собаку с колен. Но та заскулила и сидеть на полу не пожелала.

— А знаешь, — вдруг вскинулась Нина. — На первый взгляд, семейство Крутояровых очень приличное. Интелли-гхентное, — закашлялась она. — А на деле оказались хуже бандитов.

— Я не понимаю, зачем все громить? — ужаснулась Элка, накрыв пухлые щеки не менее пухлыми ладонями.

— Акция устрашения, — хмыкнула Нина. — Пытаются так надавить на меня. Думают, я испугаюсь и перепишу на них квартиру.

— А ты?

— Квартира на Московской принадлежит мне по праву. Точка, — твердо заявила Нина. — Пусть попробуют сунуться. Дадим отпор!

— Отомстим за погром! — пьяно хохотнула Элка.

— Нет, — покачала головой Нина. — Нужно убедиться, что это дело рук Крутояровых.

— Но…

— Пойми, Элка, вариантов множество. Могли подростки пробраться в квартиру, или воры что-то искали и не нашли. Говорят, они так делают, — всплакнула Нина. — Но я ставлю на семейство Ивана Алексеевича. Только дождусь следующего раза. Тогда станет понятно, совпадение или нападение. — Она нервно хохотнула и уставилась на подругу. — Ты меня знаешь, Элка, я без боя не дамся!

Подружка разлила по рюмкам мутную жидкость.

— Давай, за победу! — прошептала она заговорщицки. А потом затянула в голос:

— Вставай, страна огромная…

Нина бросилась подпевать, испугав Фиби. Собака наконец соскочила с колен и ушла в коридор на постилку, где без задних ног дрых Элкин ротвейлер Джон.

Элкин Джон. Еще полгода назад казалось смешно, а сейчас — нет.

Нина, споткнувшись на полуслове, разрыдалась.

— Не реви, рыба моя, — пробормотала сердобольная Элка и, обняв подругу, разревелась сама.

Вернувшись домой, Денис сразу же позвонил старшему брату.

— Костик, нужно что-то делать с этой алчной щукой! Дамочка точно охмурила нашего деда. У меня теперь сомнений не осталось.

— Не переживай, малыш, — хохотнул Костя. — Пока ты ножками по Камчатке сучил, твой большой брат принял меры.

— Какие? — напрягся Денис.

— Ты не хочешь этого знать, — буркнул брат.

— Помни об Уголовном кодексе, бро, — хмыкнул Денис. — Это я тебе как юрист напоминаю.

— Небольшая акция устрашения не помешает, — хохотнул Костя. — Чтобы «бабушка» на лаврах не почивала. Глядишь, и вернет награбленное.

— Нет. Даже не надейся, — осадил брата Денис. — Хотя попробуй к ней подкатить. Она уверена в своей неотразимости. Марго Робби, мать твою!

— А кстати, похожа, — нехотя признал брат и тут же пробормотал: — Идея хорошая, и я — мастер пикапа, но она меня в лицо знает. Я же к ней в офис приезжал.

Денис сдержался, чтобы не выругаться. В офис приезжал — мягко сказано. Костик, как торнадо, ворвался в кабинет к Арахне и устроил там скандал. А она посмотрела на него большими зелеными глазами и, не вымолвив ни слова, вызвала охрану, сдавшую большого брата в полицию.

— А ты не хочешь попробовать, малыш? — пропел Костя. — Она тебя в глаза не видела. И может, вообще не знает о твоем существовании.

— Ты чего? Я пас, — тут же пошел на попятную Денис.

— Твоя маленькая дурочка ничего не узнает и даже не догадается, — продолжал гнуть свое брат.

— Я подумаю, — перебил Денис и нажал на кнопку отбоя.

Он долго ворочался от бессонницы.

— Выпей воды с медом, — сквозь сон посоветовала Санька.

Но и это снадобье не помогло. Засыпая, Цесаркин снова и снова видел тонкие точеные щиколотки и ступни с высоким подъемом. Он скользил ладонью вверх и тут же просыпался, ругая себя последними словами. Денис сел на кровати, потер голову, пытаясь отогнать навязчивые думки. И поймал сам себя на мысли, что никогда не придавал Санькиным ножкам такое значение. Намереваясь их поцеловать, он метнулся к дальней стороне кровати и, предвкушая легкое безумство, бережно приподнял покрывало. Но плоскостопие и маленький размер сделали ступни любимой похожими на косые чурбачки, словно у хоббита.

— Ты чего, Денечка? — пробормотала Александра, проснувшись.

— Ты раскрылась, я укутал ноги, — тут же нашелся Денис и, обняв Саньку, принялся размышлять о своем везении. Когда тебя любят просто так, без всякого расчета и стяжательства.