Шиворот-навыворот

Виктория Волкова, 2019

Бывает из-за пустяка все идет наперекосяк. Малодушие, трусость, неумение сказать «нет» в нужный момент, и из-за нелепой лжи полностью меняется жизнь. Знать бы об этих моментах заранее и обойти стороной. А если бы время могло повернуться вспять, захочешь ли ты изменить судьбу или снова наступишь на те же грабли?

Глава 7

Лиля затормозила около салона красоты на центральном проспекте. Сколько себя помнила, парикмахерская на этом месте находилась всегда: жуткая, с ужасными колпаками и грубыми тетками, стригущими всех под одну гребенку. Чтобы сделать маникюр, приходилось записываться за неделю. Теперь же на серой стене, сверкая неоновыми буквами, красовалась надпись: «АФРОДИТА». Лиля повернула к парковке и еле — еле уместила машину.

— Нам сюда? — притворно ужаснулась Светка. — Здесь теперь тетя Зина работает? Афродитой?

— Толкай дверь, чудовище!

Внутри стрекотал кондиционер, наполняя помещение свежестью и прохладой, вдоль стены стояли кожаные диваны и кресла. Посетителей встречала администратор, маленькая строгая женщина с точеной фигурой. Бывшая балерина — почему-то решила Лиля.

— Чем могу помочь? — Любезность и доброжелательность «Балерины» зашкаливали.

— Юлия Дмитриевна у себя? — уставший и хриплый голос выдавал хозяйку, явно не клиентка.

— По какому вопросу? — притворное радушие уступиломесто едва прикрытой враждебности. «Балерина» демонстративно осмотрела Лилю в мокрой от пота майке, крепко спящего Мишку на руках у матери, Свету в мятых джинсах и таком же топе. Одним словом, картина называлась «Сами мы не местные, отстали от поезда».

— По какому вопросу? — строго повторила «балерина».

— По личному.

— Юлии Дмитриевны уже сегодня не будет. Зайдите завтра, — отмахнулась администратор и пошла открывать дверь, тем самым незатейливо выпроваживая незваных гостей.

— У нее есть мобильный? — ни с того — ни с сего разозлилась Лиля, плюхнувшись на диван.

— Да, есть, но не для посторонних!

— Вы наберите, пожалуйста, номер и дайте мне трубку, — попросила Лиля.

— С какой это радости? — Женщина негодующе передернула плечами.

— Наверное, чтобы вас не уволили, — вежливо предположилапосетительница.

— Ладно. — Администратор тяжело вздохнула. — Раз вы настаиваете. Я скажу Юль Дмитриевне, что вы устроили скандал.

— Да хоть погром.

«Балерина» набрала номер по автодозвону.

— Юлия Дмитриевна, вас тут спрашивают… Нет, первый раз вижу. Нет, ни сэс…

Лиля одним движением перехватила трубку.

— Юль, это я! Мы у тебя в салоне.

В трубке воцарилось молчание.

Лиля выругалась по-шведски. Само ругательство в прямом переводе означало лишь число «восемнадцать». Шведы — одна из немногих стран мира, где принято ругаться числительными. Можно употребить число «семнадцать», но это бы прозвучало так грязно!

Подружка недоверчиво охнула:

— Цагерт, ты что ли?

— Да, — устало вздохнула Лиля.

— У меня в салоне? — уточнила Юлька.

— Ага, приезжай быстрей! И не называй меня по фамилии, пожалуйста!

— Пять минут, мин херц! — радостно взвыла трубка и отключилась.

«Балерина», забрав трубку, деловито осведомилась:

— Что сказала Юлия Дмитриевна? Будет?

— Через пять минут. — Лиля устало опустилась на кожаный диван рядом с дочерью и сыном, и так же, как и дочь, вытянула длинные ноги.

Возмущенная «балерина» пошла в атаку.

— Не знаю, у Юлии Дмитриевны очень напряженный день. Вам все-таки лучше прийти завтра. Давайте сделаем так: вы подождете пять, нет, уже четыре минуты, и повторите свой визит завтра.

— Займитесь своими непосредственными обязанностями и оставьте нас в покое, договорились? — отбрила Лилия.

«Балерина» хмыкнула и отошла с видом оскорбленной добродетели.

— Ну, ты даешь! Где же твои дипломатические способности, умение найти подход к любому клиенту? — ерничала Света.

— Знаешь, я очень устала, спать хочу, сил нет.

— Поехали б сразу к Зине.

— Мы не можем вот так просто разгуливать по Городу. Сейчас дождемся Юлю, позвоним Зине, а потом уже поедем и притом на автобусе.

— Здесь нам тоже придется шифроваться?

— Ага.

— Хотелось бы знать, что такое отчебучил наш папаня, раз мы теперь в бегах?

Ответить Лиля не успела. Дубовая дверь распахнулась и влетела Юлька, маленькая пухлая рыжуля.

— Господи, а я подумала, что кто-то разыгрывает! Лилька, твою ж мать!

Администратор салона в изумлении наблюдала, как хозяйка, всегда томная и важная, прыгает в объятия высокой блондинки, невесть откуда появившейся в «Афродите».

Они обнялись, всплакнули и поплелись в кабинет.

«Хорошо, что не выставила из салона всю эту странную семейку!» — в сердцах подумала «Балерина» и поспешила снять телефонную трубку.

— Да, Ольга Николаевна, — проворковала она. — Узнала вас по голосу.

— Значит, так! — Юлька остановилась на середине кабинета и решительно рассекла ладонью воздух. — Никакой Зины, поживешь у нас. И Говоров возражать не станет. Он сильно переживал из-за Иштвана. Горе-то какое! Мы же вам вроде не чужие, а даже на похороны не попали. И ты не позвонила. Из новостей узнали.

В голосе подруги слышался явный укор.

— Я боялась навлечь неприятности и на вас.

Юлька тихо охнула.

— Что происходит? И как это связано с гибелью Иштвана?

— Я ничего не знаю! — в отчаянии взмолилась Лиля. — Его застрелили прямо в кабинете, а ведь кругом, понимаешь, полно охраны! В офисе все перевернули вверх дном, что-то искали.

— Что?

— Понятия не имею! — простонала Лиля. — У Иштвана хранился компромат на одного дядьку, и теперь тот требует вернуть.

— Верни…

— Если б я знала что! — в отчаянии воскликнула Лиля. — Во всех сейфах и тайниках, которыми муж пользовался, я посмотрела. Там ничего чужого нет. Дома — тоже. И на даче. Нигде. А мне звонят и угрожают. И ей угрожают! — Лиля кивнула на Светку и, усмехнувшись сквозь слезы, добавила — Мы сбежали. Пусть сами ищут, что хотят. Я вернусь, когда все утрясется.

— Что за угрозы? — нахмурилась Юлька.

— Убить обещают, — пожаловалась Лиля, пожав плечами. Как будто говорила о ссоре с соседкой.

— Обещать, не значит жениться, — философски изрекла подружка. — Правильно сделали, что удрали! А жить будете у нас!

— Нет, ты как не слушаешь меня!

— Не привлекай к этому делу свою Зину. — Попросила Юля. — Она может сказать по секрету общим знакомым, те — еще кому-то. И через пару дней весь город будет в курсе, где именно живет Лиля Цагерт с детьми. Еще киллера по доброте душевной до самой квартиры проводят!

— Да, я тоже этого опасаюсь, но ты пойми…

— Ум-ни-ца! — перебила Говорова. — А у нас с тобой общих знакомых нет. Разве что Стасик. Сейчас я ему позвоню. Он все обтяпает в лучшем виде.

Юлькин звонок застал Стаса в кабинете Бессараба. Иван уже полчаса метал громы и молнии. Стасу порядком надоело слушать вопли шефа, поэтому и взял трубку. Но теперь заорали прямо в ухо. В голосе жены слышалось непонятное возбуждение.

— Стас! Сейчас же приезжай ко мне в салон! Это очень важно! — скомандовала она.

— Я занят, Юля! — полушепотом отрезал Говоров.

— Ты разбираешь русские слова, проклятый идиот? Ты должен приехать прямо сейчас! — завопила жена.

— Я вообще-то на работе, — попытался он ее утихомирить, не понимая причины криков. — Скажи, что случилось?

— Не по телефону! — выпалила Юлька и отключилась.

— Проблемы, Стас? — насмешливо полюбопытствовал Иван.

— Я смотаюсь в «Афродиту», — пробурчал Говоров, пытаясь прийти в себя. — Буду через час, не возражаешь?

— Езжай, — небрежно бросил Иван, поморщившись, и отвернулся к монитору.

Дорогой Стас злился на себя, на свою взбалмошную жену, на Ивана. На себя — за мягкотелость, никогда не умел отказать жене. На Юльку — кто знает, какая блажь пришла ей в голову на этот раз? Сердился на Ивана, что у него появились какие-то секреты и испортился характер. И от этого сложнее стало работать.

И, уже подъезжая к салону, он чуть не врезался в «девяносто девятую» с московскими номерами, которую какой-то баран поставил прямо на повороте.

Рванув дверь в Юлькин кабинет, пробасил вместо приветствия:

— Какой-то дурак бросил на углу тачку!

— Я, Стасик! — устало призналась Лиля Цагерт, поднимаясь из огромного кожаного кресла и направляясь навстречу. На диване сидели Света с братом. Малыш увлеченно разбрасывал вокруг себя бигуди, выданные Юлей. Когда маленькая ручка тянула пластмассовый цилиндр в рот, старшая сестра аккуратно отводила ладошку в сторону.

— Привет, красавица! — Стас распахнул объятия. — Соболезную тебе. Как ты пережила все это?

— Пережила?! — фыркнула Юлька и посмотрела на него как на умственно отсталого. — Ей нужна наша помощь.

— Так, подруга, — подытожил Стас, выслушав обо всех Лилькиных неприятностях. Никому звонить не надо, это раз. Поживете у нас, это два. Твою машину сейчас мои парни отгонят в гараж. Тут ее оставлять нельзя. Это все равно, как с желтой звездой выйти из еврейского гетто.

— Но… — слабо пыталась возражать Лиля.

— Никаких «но». Пункт второй — самый подходящий по нескольким причинам. Первое, у нас свой дом. Забор высокий. Семь комнат и три санузла, так что нас ты не стеснишь. Второе, вероятность, что ты встретишь на улице кого-нибудь из старых знакомых, практически равна нулю. Тебе не придется ходить в магазины и на базар. И район другой. Ты же никогда не жила в Степановке? Все необходимое привезем мы с Юлькой. Лиль, я рассуждаю логично?

— Вообще-то да, но…

— Тогда быстро собирайтесь и через черный ход выходите, я сейчас подгоню тачку.

Лиля зашла во двор и залюбовалась. Двухэтажный дом, отштукатуренный и покрашенный в белый цвет. Большие окна и терраса придавали ему европейский вид. Недалеко от крыльца стояли массивные кадки, засаженные белыми и розовымидиковинными цветами. На ступенях, отделанных светлой узорчатой плиткой, дремал мастифф.

— Фу, Эдвин, — предупредил Стас. — Свои, запомни!

И внутри было хорошо и уютно. Юлька, как экскурсовод, провела Лилю со Светой по всему дому.

— Выбирайте понравившиеся комнаты, — весело предложил Стас.

На обед ели борщ и салат. И еще выпили несколько стопок водки. За встречу и за упокой. И от этого приходило спокойствие. Как курс психотерапии. Поев, Лиля сразу завалилась спать. И проспала до следующего утра.

— Ну что, соня? — рассмеялась Юлька, когда подруга спустилась на кухню, белую и блестящую, словно операционная. — Как спалось?

— Знаешь, здорово, первый раз со дня смерти Иштвана, — зевнула Лиля. — Спасибо, что забрали нас к себе. — Лиля подошла и обняла подругу, на глаза навернулись слезы. Минуту-другую постояли молча, пытаясь справиться с переполнявшим обеих горем.

— Ну-ну, Лилек, — прошептала хозяйка, понимая, что такое горе словами не залечить. — Давай завтракать! — скомандовала она Лильке.

Юлька поставила на стол тарелки с овсяной кашей с тертым яблоком и налила кефир в маленькие белые кружки.

— А дети?

— Поели, будут они тебя дожидаться! Мишке сварила гречневую кашу. Света коробку дала. А ей персонально натерла морковки и дала бурачный сок.

— Уже можно не давать! Это ты по старой памяти, да? — через силу улыбнулась Лиля. — Спасибо! Ты на работу идешь? — опомнилась она.

— Иду, конечно. Я ведь играющий тренер. За салоном присматривать приходится, иначе начнут левых клиентов принимать. Только, умоляю, никуда не выходи. Скажи, что нужно, я все куплю.

— Мне ничего не надо, — пробурчала Лиля.

Уложив Мишку спать, она позвонила Олегу.

— Наконец-то! Ты зачем рушишь все договоренности? — заорал он в трубку.

— Ты о чем, Олег Иваныч? — удивилась она.

— Где ты сейчас, а? — возмутился собеседник. — Почему не поехала в Город? Где вы вообще?

— Светка на море захотела, мы в Сочи поехали! — повинуясь инстинкту самосохранения, соврала Лиля.

— Зачем ты все время ее слушаешь? — не унимался Олег. — Это несерьезно, понимаешь? Мне тебя искать, что ли?

— Какая разница, где я? — Лиля старалась сохранять спокойствие, не выказывая ни малейшего раздражения. — Пропажа нашлась? Мы можем вернуться?

— Лиля, — тут же застонал в трубку Олег. — Что ты со мной делаешь? У меня пока нет ни одной свободной минуты! Я уже созвонился с нужным человеком.

— Спасибо.

— Не за что. Иштван был моим другом. В память о нем я пытаюсь помочь тебе.

«Ага, в память о своих деньгах ты «пытаешься» помочь мне», — мысленно уточнила Лиля.

— Только очень прошу, точно скажи, где вы остановились, я пришлю вам охрану! — снова принялся уговаривать Олег.

— Олежек, мы еще нигде не остановились, пока ничего не приглянулось. Едем по побережью.

— Езжай в «Юргу» или в «Белую Русь»! — приказал он.

— А мы уже проехали «Юргу», а в «Белую Русь» не хотим! И зачем мне охрана? И почему ты сразу не предложил?

— Остановитесь, позвони! Все, Лиль, у меня начинается совещание! — отрывисто оборвал Олег разговор и отключился.

Лиля с минуту смотрела на потухший экран, а в голове роились тревожные мысли. Нашлось, о чем подумать.

Она спустилась вниз и вышла во двор, где дети — Юлькин сын, Павлик и Светка — играли в карты. Дочка пыталась научить младшего Говорова играть в преферанс.

— Кто ж так ходит, болван? Ты ж вистующий! — негодовала она.

Лиля подошла к ним, поцеловала Светку, потрепала по голове Павлика.

— Мам, давай с нами играть, нам третьего не хватает.

— Не хочу, — отмахнулась Лиля и одной рукой обняла дочку, другой — Павлика. — Пойду под кондиционер. Здесь очень жарко. Вы бы тоже пошли в дом.

Лиля включила телевизор. Шел какой-то сериал, незатейливый сюжет которого можно было предугадать заранее. Но это не мешало мысленно разложить все по полочкам.

«Итак, номер раз: Олег почему-то уверен в их местонахождении. В Сочи они поехали, как же! Что, скажите на милость, заставило его так думать? Она не решилась встретиться с Зиной и даже не позвонила ей. Сегодня Юлька свяжется с Кондратьевой, возместит ей залог за аренду квартиры. Может, ее и там ждали? Кто и зачем? Во-вторых, Дунаев настоятельно требовал сообщить, где они остановятся в Сочи? Почему его это так интересует? Вот в чем вопрос!»

Ответов она не знала. По привычке подумала: «А чтобы сделал Иштван на ее месте?» Но одернула себя: «Муж сам влип в дрянную историю и расплатился за ошибку жизнью. Иштван — миротворец и дипломат — за несколько дней нажил лютых врагов. Как же это ты умудрился, любимый? Хорошо бы попросить Говоровых смотаться на кладбище, просто постоять у могилки». — И с ужасом осознала, что путь туда заказан. Если на нее тоже объявлена охота, то там ждут наверняка. Эх, покопаться бы в интернете! Может удастся найти нужную информацию?

К дому подъехала машина. Лиля подошла к окну. На обед приехал Стас.

«Попрошу его купить ноутбук, а то Пашкин компьютер занимать неудобно! И это меня отвлечет»! — мысленно усмехнувшись, решила она.

В компьютерный магазин Стас заехал сразу после обеда. Расплачиваться пришлось по карточке. Лиля настояла на таком условии.

— Пойми, вещь не дешевая, я не могу позволить, чтобы вы с Юлькой тратили на меня деньги. А наличных у меня не хватит.

— А если вычислят тебя по этой покупке?

— Нет, — уверенно отмахнулась Лиля. — Банк шведский, и к информации о счетах там не допустят ни папу римского, ни шведского короля.

Стас протянул карточку сильно накрашенной кассирше.

— Нет соединения с терминалом, — деловито оповестила она, — попробую еще раз. Пришлось ждать, пока зачислятся деньги.

— Хорошо! — согласился Стас.

«Ничего не поделаешь, терминал — капризная штука», — подумал Говоров, силясь представить, как это может быть? Деньги лежат себе на счету в Швеции, а на другом конце Европы можно потратить их на любую покупку.

Он оглянулся. Позади уже собралась очередь человек пять. А в самом конце обреченно стояла Лена Могилевская, секретарь Бессараба. За перерыв она точно не успеет вернуться в офис, а потом подвернется под горячую руку Ивану.

— Идите сюда, Лена, — позвал Говоров.

— Кто же остался в лавке? — насмешливо поинтересовался Стас, когда она подлетела к кассе. Лена не нравилась ему. При очень маленьком росте она умудрялась сутулиться, не умела одеваться, стеснялась носить очки и поэтому постоянно щурилась. Но самым ужасным Стасу казался ее тембр голоса. Визгливый, пригодный лишь для пытки ультразвуком.

— Иван Григорьевич уехал обедать. За ним Марина Сергеевна заехала. А у меня как раз закончился картридж, и я оставила вместо себя ГелюСамойлову.

— Прошла оплата, — возвестила кассирша.

— Еще пробейте чек за картридж, пожалуйста, — попросил Стас.

— По карточке? — возмутилась кассирша. Ведь с таким трудом дозвонились до этого проклятого терминала.

— Нет, за наличные, — отрезал Говоров.

— Распишитесь, пожалуйста. — Кассирша протянула ему чек.

Стас изобразил Лилькину роспись. Дома пришлось потренироваться.

— Я вас подвезу, — предложил он Леночке, когда оба с покупками вышли из магазина. — А то, не дай бог, Иван Григорьевич вернется раньше, устроит вам нагоняй.

— За что? — жалостливо пропищала Леночка. И даже растерялась.

— Ему не нравится, когда вас подменяет Самойлова.

— Да, он ее терпеть не может, — согласилась Могилевская. — Только я никак не пойму почему? Геля — прекрасный человек, очень исполнительная.

— Вы еще скажите, что хороший товарищ, — подначил Стас.

В конце рабочего дня сильно разболелась голова. И Иван попросил принести ему крепкого чая. Только что заваренного и сладкого. Он сидел, откинувшись в кресле, и отпивал маленькими глотками темную жидкость из большой кружки, размышляя о том, кто же все-таки ворует. Огульно обвинять Ивану никого не хотелось. Нужны точные факты! Когда же этот чертов Стас наймет аудитора? Он позвонил главному бухгалтеру и дал указание готовить документы для проверки. И, отхлебывая обжигающий горло чай, представлял, как толстая Дора Соломоновна бежит из своего кабинета в бухгалтерию, как кричит на подчиненных. Голова понемногу начала проходить и настроение улучшилось.

«Я, наверное, энергетический вампир», — самокритично решил Иван.

Но тут позвонил Юра Грибов, хозяин автостоянки и небольшой автомастерской. Вернее, он звонил Стасу, но того на месте не оказалось. По старой дружбе попросил переключить на Ивана. И своим звонком все испортил.

— Иван, тут история неприятная приключилась. Машину Стаса на стоянке стукнули.

— Сильно? — из любопытства и братской солидарности поинтересовался Иван.

— Сильно. «Волга» ржавая правый бок стесала.

— Ни фига себе!

— Ну да. Мои сторожа данные все записали, только у мужика, что стукнул, совсем денег нет. Я что думаю. Он этот у меня на стоянке покалымит, а Стасу мои умельцы все отрихтуют.

— Подожди, Юр! Ты там пьяный что ли? Если мужик ездит без бабок и вкатывается кому-то в зад, то это только его проблемы. Или твои работнички тоже причастны?

— Да, — признался Грибов с явной неохотой. — Кричали, блин, правее-левее. Чтоб их!

— И сколько ж этому бедолаге придется у тебя калымить? А, Юр? Крепостное право уже отменили, ты в курсе? Еще в позапрошлом веке.

— Ты о чем, Иван, я не пойму, — жалобно заскулил Грибов. Ему не нравилось, когда Бессараб говорил вот так насмешливо.

— Это я не пойму. Какой-то козел разбил Стасову «вольво», ты ее, значит, отрихтуешь, а он на тебя поработает. Прекрасно! А чем ты рихтовать собираешься, Юра? Молотком? У тебя оборудования нет такого, чтобы «вольво» рихтовать, — начал кипятиться Иван.

— Нет, это новую машину ударили, «девяносто девятую», что сегодня пригнали.

— Какую «девяносто девятую»? Ничего не понял! Давай с самого начала! — потребовал Иван.

Юра Грибов испугался. Стал путаться в словах, многословно объяснять:

— Белую. Стас сегодня взял, инжекторную, с московскими номерами.

— Ты хочешь сказать, что Стас сегодня купил машину?

— Ну да.

— А почему думаешь, что купил?

— Я спросил, чья, мол, тачка? А он говорит — моя. Сегодня, мол, купил.

— Ладно, Юр. Сделай, как ты хочешь, я думаю, Стас не обидится. Все, пока. — И бросил трубку. Крикнул:

— Лена, зайдите!

Леночка вбежала в кабинет и замерла у порога.

— Говорова ко мне!

— Станислава Николаевича нет на месте.

— А где он? — рявкнул Бессараб.

— Я не знаю, Иван Григорьевич, — обреченно пробормотала секретарь и подумала, что сейчас начнется. Иван терпеть не мог, когда его подчиненные сообщали, что они чего-то не знают.

— Вы у нас кем работаете? Дворником или секретарем?

Леночка проблеяла что-то не членораздельное.

— Тогда почему не интересуетесь, куда уходит персонал в рабочее время? — выплеснул свое раздражение Иван.

Леночке хотелось уточнить, что Станислав Николаевич Говоров не рядовой сотрудник, а второй человек холдинга, но она даже заикаться об этом не посмела.

— А где письма для администрации? Готовы?

— Я уже почти закончила. Распечатать осталось.

— Слова «уже» и «почти» означают, что не готовы. Там всего пять писем, по странице каждое. Если вы не справляетесь в рабочее время, сидите в перерыв!

— Иван Григорьевич, в перерыв я ходила за картриджем, — начала оправдываться Леночка.

— Не придумывайте! — оборвал ее Бессараб. — В перерыв вы ходили по своим делам, а потом пошли за картриджем. И вместо вас опять сидела эта дура, Самойлова.

— Нет! — Леночку охватило отчаянье. — Я действительно ходила в перерыв. Спросите у Станислава Николаевича.

— Угу, он тоже покупал картридж? — с издевкой поинтересовался начальник.

— Нет, ноутбук, и в кассе долго не проходила оплата, поэтому собралась очередь. Он заметил меня…

— Ага, старик Державин нас заметил, — перебил ее Бессараб. И вдруг лицо его приобрело выражение как у охотника, загоняющего дичь. — Он картой расплачивался?

— Да, — тихо сказала она, осознавая, что невольно подставила Говорова. На заводе зарплату по старинке выдавали из кассы. Ну, ничего. Она успеет завтра предупредить Станислава Николаевича.

— Ладно, идите. Письма мне будут нужны завтра к девяти утра, — смилостивился Иван и набрал мобильный Говорова. Но бодрый механический голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.

«Что происходит? Неужели ворует Стас? Поэтому и аудитора не ищет, невыгодно!»

Он набрал другой номер и женский голос проворковал:

— Да, Ив, слушаю тебя.

— Марин, я уже освободился, сейчас приеду, — велел он любовнице.

— Какая программа на вечер? — радостно захихикала она.

— На твое усмотрение, но дома. Ехать никуда не хочу.

После ужина и любовных утех Иван включил в спальне телевизор. И тупо уставился в экран. Там Сталлоне бегал по лестнице с чемоданчиком, утешал жену, дочь и еще какую-то молоденькую девицу. Под его беготню Иван рассуждал о Стасе.

«Глупо так попался! И чего ему не хватало? И ведь вместе начинали. Зачем ему меня обманывать? Было много непонятного в этой истории. Если бы он, Иван, украл бы деньги, то врядли бы сунул их в банк, и не стал бы тайно купленную машину отвозить на стоянку к Юре Грибову а, покупая ноутбук, звать идиотку Могилевскую».

Во время рекламы Иван приподнялся на локте и потянулся за пультом. Переключил на другой канал. Там заканчивалась передача памяти Иштвана Цагерта.

«Вроде и сорок дней уже давно прошли, а эти журналюги никак не угомонятся», — раздраженно подумал Бессараб и уже хотел переключить.

— Ой, оставь, пожалуйста. Сейчас интервью с Лилькой будет в прямом эфире, я видела анонс, — попросила Марина и улеглась рядом.

Иван терпеть не мог смотреть телевизор, лежа в обнимку. Он нехотя поднялся и пошел на кухню.

— Как ты можешь это смотреть? — буркнул он недовольно.

— Ну, Ив! Мне же интересно, я же знала их обоих! — протянула Марина.

— Это тебя не извиняет, — пробормотал Иван и вышел на кухню.

Когда он вернулся обратно, жуя пирожок с мясом, по ящику шло интервью с Лилей. Она была в черном облегающем платье. Из-за волос, гладко зачесанных назад, лицо казалось слишком бледным.

Глупая журналистка задавала бестактные вопросы, а Лиля очень корректно на них отвечала, чем привела Ивана в восторг.

«Она всегда была умницей», — подумал Иван. Настроение почему-то резко испортилось. Он переворошил огромное количество документов, перечитал все воспоминания современников, и понял, наконец, что когда-то давно совершил глупость, самую большую в своей жизни. И теперь, наконец, осознал, что означал взгляд Иштвана Цагерта. Только зачем ему теперь это? Где сейчас Лиля и Света? В Москве или в Швеции? И вероятность почти нулевая, что когда-нибудь доведется свидеться снова. Он для них чужой человек, не их круга. Пройдет время, и Лиля выскочит замуж за какого-нибудь видного деятеля. Зачем ей нужны простые смертные вроде Вани Бессараба?

Иван отогнал от себя дурные мысли. Уже ничего не исправить и назад не вернуть, так зачем же надрывать себе душу? Он снова мысленно вернулся к Стасу.

«Ишь, как быстро помчался к Юльке в салон! Что же такого срочного могло случиться в парикмахерской? Салон! Почему я сразу не потребовал документы, а поверил на слово? Какие-то Юлькины друзья одолжили денег. Кредитная линия. Ну-ну! Откуда вообще у жены Стаса знакомые при бабках? А я поверил. Вот дурак!»

— Одевайся, поехали. Отвезу тебя домой! — еле сдерживаясь, завелся Иван, и словно раненый зверь заходил кругами по комнате. Все, хватит думать о всякой ерунде. Пора принимать меры!

— Ну, ты же собирался сегодня провести вечер дома, — робко посетовала Марина. — Я и своих предупредила, чтоб не ждали.

— Нужно срочно кое-что обсудить со Стасом.

— Я поеду с тобой, можно? Или подожду здесь?

— Поезжай, если хочешь присутствовать при мордобое! — огрызнулся Иван. И Марина поняла, что этот разговор не предвещает Стасу ничего хорошего. Может, и следовало позвонить Говорову и предупредить, но ушлая Марина предпочла этого не делать. Друзья помирятся, Иван узнает, что она влезла, и не простит.