Я не сдамся

Виктория Вольская, 2020

Говорят, от любви до ненависти один шаг, и я его перешагнула. Теперь мужчина, которого я боготворила и любила до дрожи в коленках, стал самым отвратительным из всех представителей сильного пола. Он предал меня в самый трудный момент моей жизни. Не смотря на бурю в душе и боль в сердце, я нахожу в себе силы начать жить заново. Постоянно говоря себе «я не сдамся», я иду вперед, стараясь не вспоминать прошлого. Но судьба безжалостна ко мне. Спустя пять лет, на новом рабочем месте, в первый же день я нос к носу сталкиваюсь с НИМ. Мы – коллеги. Мы – бывшие, которые ненавидят друг друга так, что находиться в одном помещении больше пяти минут не могут. Как же теперь работать вместе? Никак. Одному из нас придется уйти, и это буду не я.И опять я шепчу себе: Я не сдамся.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

— И чего задерживаемся? — раздается голос за моей спиной в том момент, когда я закрываю на ключ дверь своего кабинета.

— Тебе-то какая разница, Мартынов? — кладу ключ в карман и поворачиваюсь к собеседнику, чтобы пройти мимо. — Я вроде отчитываться перед тобой не должна. Иди, куда шел.

— А ну, дыхни, — он подходит непозволительно близко, и я инстинктивно отступаю назад. Только позади меня стена.

— Зачем?

— Пьешь на работе?

— А ты иди, Коршунову настучи. И меня, наконец, уволят. Сбудется твоя мечта.

— Какая замечательная идея. Может, я так и сделаю, — он смотрит прямо в глаза, — в другой раз. Светку подставлять не хочу. Вы же её день рождения отмечали?

— Какой благородный, — усмехаюсь я. — Может, ты отойдешь? — его близость доставляет мне дискомфорт.

— Что пили? — он с места так и не сдвинулся.

— Какая разница? — огрызаюсь я, но смотря в его глаза, понимаю — не отступится. — Спирт. Медицинский.

— Ого. Взрослые напитки пить начала. Смотри, чтоб не затянуло. Женский алкоголизм страшная вещь.

— А с чего это я должна спиться?

— Многие одинокие женщины заменяют секс алкоголем. Ты поосторожнее с крепкими напитками. Сначала выпила в день рождения, потом от усталости в конце рабочего дня, следом от хмурой погоды за окном в выходной, далее от одиночества в праздник и пошло-поехало.

— Бред. Отойди, — настаиваю я, снова.

Олег быстро делает несколько шагов назад, и не моя просьба оказалась этому причиной. Через пару секунд замечаю, как в нашу сторону спешит Ольга Александровна.

— Хорошо, что я тебя нашла, Олег, — говорит женщина — Иди в четвертую смотровую.

— И ты туда же? — наклоняется он к старшей медсестре и принюхивается. — Девочки, тут же пациенты, а от вас спиртным разит.

— Мы вообще-то домой собирались. Рабочий день окончен, — отвечает Ольга, — меня Крымов задержал со своими перчатками и прочей ерундой. А тут наплыв пациентов. Все смотровые заняты. Меня попросили тебя найти, так как дозвониться до тебя не могут.

— Идите отсюда, побыстрее, пока вас главный не застукал. Он, между прочим, ещё здесь.

Мы с Ольгой быстрым шагом идем в сторону выхода, несмотря на суету в приемном отделении. Через стеклянные двери Оля замечает, что к остановке подходит ее автобус.

— Ну, я побежала, — говорит она и убегает.

А я задерживаюсь на вахте, не могу вытащить из кармана ключи, они зацепились за подкладку плаща.

— Анастасия Николаевна, подождите, пожалуйста, — слышу голос главврача.

Не везет же мне сегодня.

Я разворачиваюсь и молча жду продолжения. Открывать рот мне сейчас сродни самоубийству. Меня уволят сразу.

— Настенька, помоги Олегу в четвертой. Все медсестры заняты в других смотровых. А там работы на пятнадцать минут. Хорошо?

Я киваю и быстро иду прочь от начальника.

Захожу в смотровую, Олег окидывает меня недобрым взглядом, и я застываю в дверном проеме. Назад нельзя, там Коршунов стоит посреди коридора, смотрит и не уходит, и вперед мне, вроде как, тоже нельзя. Олег поднимается со стула и быстро направляется ко мне.

— Что забыла? — шепчет мне практически в ухо.

— Коршунов меня отправил к тебе, — так же тихо отвечаю я.

— Зачем?

— Помочь. Медсестер нет.

— А ты сказала ему, что тебе в твоем состоянии перед пациентами появляться нельзя. Что если унюхают от тебя запах, клинику могут засудить. Пьяный врач принимает пациентов, прям заголовок для ролика в ютубе.

— Я не пьяна, — практически одними губами шепчу я. — Я выпила пару глотков.

— Избавь меня от подробностей твоих алкогольных загулов.

— И я не врач. Я просто постою рядом, подам бинт или жгут. Ну, что тебе понадобится, в общем.

Олег выглядывает в коридор и видит начальника у регистратуры. Оборачивается назад, и замечает, как на нас внимательно смотрит женщина, стоящая около кушетки. Он достает из кармана пачку жевательных резинок.

— На, зажуй. И заходи. Маску в шкафу возьми и надень.

— Ну, молодой человек, как зовут? — обращается он к пациенту, садясь напротив мальчугана. Я послушно подхожу к шкафу и достаю медицинскую маску. Надеваю её и облегченно вздыхаю.

— Виталик, — отвечает милый карапуз. Он сидит на кушетке и осматривается по сторонам. В глазах нет страха, только любопытство. На лбу над правым глазом открытая рана примерно сантиметра четыре, а он сидит, будто просто на экскурсию пришел.

— Сколько лет? — хирург надевает латексные перчатки и начинает осторожно осматривать рану.

— Четыле.

— И что случилось с тобой, Виталик? — промывает рану перекисью водорода.

— Бегал по торговому центру, не смотря под ноги и по сторонам, — нервно отвечает мама ребенка, которая находится в предобморочном состоянии. Сразу видно, ребенок единственный и долгожданный.

— Во что влетел-то? — улыбаясь, спросил Олег пацана, снова оглядывая уже промытую рану.

— В дверь, — тихо отвечает мальчик.

— Может, зеленкой помазать и всё? — с надеждой в голосе спрашивает мама.

— Нет, мамочка. Придется зашивать. Рана глубокая. Будет шрам, при заживлении рана еще больше раскроется и разойдется. Я рекомендую шить, но это вам решать.

— Шейте, — отвечает отважный ребенок за мать. А мама в это время вытирает накатившиеся слезы в уголках глаз.

— Как маму зовут? — спрашивает Олег, набирая в шприц лекарство.

— Мама Катя, — отвечает мальчик.

— Анастасия Николаевна, помогите маме Кате заполнить необходимые документы, — обращается он ко мне.

— Катерина, у вас есть с собой медицинский полис ребенка?

— На телефоне есть фотография, подойдет? — она протягивает мне свой аппарат, и я списываю необходимую информацию с экрана смартфона.

— У ребенка есть аллергия на препараты? — спрашивает врач.

— Нет. Не знаю. Мы впервые у доктора. Он никогда не болел особо, только простудой пару раз.

Я помогаю мамочке присесть у стола, кладу перед ней лист согласия на медицинское вмешательство. Катя дрожащими пальцами начинает писать неровные строчки.

— Ну, что Виталик, я сейчас сделаю тебе пару уколов около ранки. Это обезболивающее. Надо немного потерпеть. Хорошо?

— Хорошо, — отвечает мальчик, садясь ровнее.

Олег смотрит на меня внимательно, будто ждет чего-то, а я понять не могу, что ему надо. Пару секунд мы обмениваемся взглядами, и Олег не выдерживает:

— Анастасия Николаевна, подержите пациенту руки.

— Не надо меня держать. Я сам.

— Я в тебе не сомневаюсь, Виталик, — Олег наклоняется к парню и тихо ему говорит, — но тетю Настю уволят, если она просто так тут стоять будет. Должна же она хоть что-то делать. Пусть просто подержит тебя за руки.

Конец ознакомительного фрагмента.