(Не) чужие

Виктория Лукьянова, 2020

Она готова согласиться на порочное безумное предложение именитого хирурга ради того, чтобы избавиться от прошлого. Уродливый шрам, рассекающий лицо, как напоминание ему, почему он взял скальпель в руки. Их общее прошлое, не дающее покоя незаживающим ранам… Их неизвестное будущее, в котором останутся ли они (не) чужими друг для друга…

Глава 3

Ксения испугано шарахается, когда мужчина наклоняется к ней. Она ждет от него колкости, дерзости, возможно, немного грязи, чтобы окончательно унизить ее. Сказать, что все это шутка. А она, глупая, поверила ему. Приняла желаемое за действительное. И вот он вновь вцепится в локоть, вытащит из квартиры, вдогонку швырнет туфельками и сумкой. Практически так сделал ее бывший муж.

Но мужчина лишь наступает, пока она пятится назад. Сразу же ударяется спиной о косяк и чуть не падает. Артур действительно хватает ее, но не за локоть. Он перехватывает руками ее тощую талию, сжимает до хруста ткани и выбитого воздуха из легких. Поднимает над полом и несет так, будто она ничего не весит. Ксения тихо ахает, цепляется за пиджак мужчины, пытаясь удержаться в его руках.

Он несет ее на кухню. Сажает на высокую, угольно-серую столешницу. Раздвигает ноги, проводит пальцами по острым коленкам. Прижимается к ней вплотную, подтягивая к себе. Ксении кажется, что она чувствует бедрами жар мужского тела.

— Трахаться? — он усмехается, не прекращая зрительного контакта, и стягивает пиджак, который бросает тут же на стол.

Ксения кивает. Она не может говорить. Слишком удивлена тому, что сейчас происходит.

— Заниматься сексом? — он продолжает цитировать ее последние слова.

И вновь ее кивок.

Артур закатывает рукава белоснежной рубашки. Ксения переводит взгляд на его руки. Те самые, которые изменят ее жизнь. Темные волоски, стальные мышцы и сухожилия. Бронзовая кожа. Наверное, после загара на каком-нибудь заграничном пляже. Потому что Ксения до сих пор бледная, как поганка, несмотря на разгар лета за окном.

На его правой руке блестят часы. Она засматривается на циферблат. Прошло меньше двух часов с их встречи, а Ксения уже в доме возможного начальника и сидит перед ним, раздвинув ноги. Артур же не теряет времени. Он проводит горячими ладонями по обнаженной коже. Скользит под юбку, приподнимая черный край.

— Я буду трахать тебя, — мужчина скалится, потому что Ксения не верит в улыбку, растягивающую его тонкие губы.. Это оскал зверя. — Буду трахать так, как захочу. Столько, сколько захочу. И мне нужен аванс, чтобы знать, что ты не передумаешь.

— А какие для меня гарантии? — ее голос почти хрипит. Она ощущает, как пальцы мужчины уже касаются краешка трусиков. Еще чуть-чуть, и он окажется в ней.

Артур смеется.

— Я, Ксения Владимировна, держу слово. У тебя будет лицо. Лучшее, что я когда-либо создавал. Поверь.

И она верит. А еще шумно выдыхает, когда пальцы поглаживают через тонкое белье. Он касается ее бесцеремонно. Давит, очерчивает горошину клитора, заставляя смущено отворачиваться. Она немного ерзает, будто пытается скинуть его требовательные пальцы. Но Артур не отпускает. Он подтягивает Ксению к себе, давит второй рукой на талию. А быстрые и требовательные пальцы запускает под белье. Она шипит, ощущая, как он ловко разводит складки и умеючи играет уже с влажным клитором. Она ахает.

— Ты возбуждена, — констатирует факт мужчина и продолжает размазывать смазку по складкам. — Приятно. Но раз так, то не будем тянуть время.

Ксения пытается возмутиться, когда ее ловко стаскивают со стола. Она падает вниз, больно ударяется пальчиками о его ботинки. Артур усмехается, но молчит. Поворачивает к себе спиной, сразу же давит на поясницу и нагибает, заставляя оттопырить обтянутую юбкой попку.

Она падает грудью на стол, выставляет руки и лишь чудом не бьется зубами об угольно-серую столешницу. Ворчит, когда чувствует, как Артур задирает сразу же юбку. Тянет трусики вниз, спуская их до колен. Он разводит ее ноги, кладет ладонь на промежность и скользит вниз.

— Тебя трахали в зад? — он спрашивает, но Ксения понимает, что возмутиться или проигнорировать вопрос не может. Потому что пальцы мужчины замирают на тугом колечке ануса.

— Нет, — тяжело выдыхает и мысленно радуется тому, что он оставляет ее попу в покое и спускается к влагалищу.

— Хорошо, — говорит Артур. — Попробуем как-нибудь. Я люблю трахать в зад. И думаю, тебе понравится тоже.

— Я против.

— А я не спрашиваю, — он чеканит каждое слово и вбивается следом пальцами в не менее тугую щель. Сразу два и оба вгоняет на всю длину.

Ксения жмурится от неприятного ощущения.

— Черт, узко, — он рычит и разминает ее пальцами, продолжая удерживать в согнутом положении. — Всегда такая узкая? Или давно никто не трахал?

Ксения заливается румянцем.

— Всегда, — она почти шепчет. — И да, давно.

Артур шумно дышит почти над ухом. Он наклоняется вперед и теперь шепчет ей в шею.

— Как давно?

— Год.

Ксении кажется, будто мужчина рычит в шею, продолжая буравить пальцами. Она не может пошевелиться, ощущая его тяжесть. Он большой. Слишком большой. И горячий. А еще опасно сильный. Она не сможет сбросить его с себя. Да и не собирается делать этого. Ей нравится то, как он трогает там. Пусть и неприятно, но она жмурится, чтобы расслабиться и попробовать хотя бы не чувствовать себя такой мерзкой.

— Год, — он тянет слово так, будто оно волшебное. — Когда ты развелась?

— Полгода назад.

— Хочешь сказать, что муж тебя так долго не имел?

Ксения открывает глаза и рассматривает столешницу. Какой странный, но красивый цвет.

— Нет. Не трахал, — она почти рычит, чувствуя, как добавляется третий палец. Теперь он орудует в ней, как поршень, разгоняется, вбивается пальцами и ударяет ладонью по промежности. — У нас были напряженные отношения, — зачем-то добавляет она и громко ахает от нахлынувшего нового ощущения. Кажется, она позабыла, что от секса можно получать удовольствие.

Артур смеется и вынимает мокрые пальцы. Растирает влагу по бедру, шлепает ладонью по заду и отходит. Ксения пытается пошевелиться, но он вновь давит на спину.

— Не дергайся, — спокойно говорит мужчина и тянется к пиджаку. Быстро дергает ткань, запускает пальцы во внутренний карман. Достает презерватив, который блестит перед глазами Ксении фольгой, и возвращается обратно к ее разведенным ногам.

Она слышит, как шуршит его одежда. Бряцает пряжка ремня, шорох молнии. Она уверена, что он стягивает штаны и белье. Потом слышит, как рвется фольга.

Ксения готовится к тому, что он обещает сделать с ней. Трахнуть. Она закусывает губу, когда Артур возвращает руку на промежность. Засовывает палец во влагалище.

— Черт, высохла, — рычит он и сразу же плюет. Ксения дергается и удивленно ахает. Еще никто не плевал ей туда. Да так, будто она какая-то подзаборная девка.

Женщина хмурится. Она и есть подзаборная девка. Собирается перепихнуться с неизвестным человеком, который силой увез в свой дом. И за что?! За призрачную надежду на то, что ее жизнь изменится? Ксения готова себя проклинать. Она чувствует, как Артур растирает плевок по складкам. Как прикасается к ней горячей головкой, затянутой в резинку. Она вновь кусает губу и с шумом выдыхает, когда он вбивается в ее тело. Один толчок, и женщина ударяется грудью и животом о столешницу. Артур смачно ругается, дергает за талию на себя.

— Ударилась? — он почти рычит над ухом, продолжая орудовать в ней теперь уже членом. На миг Ксении кажется, что так он проявляет заботу. Сначала делает больно, а потом делает еще хуже. Так было с рукой, теперь и с тем, как он имеет ее.

— Нет, — она врет и закусывает губу, чтобы не заскулить от очередного глубокого толчка. Он будто достает до нутра. Давит со всей силы, намереваясь разорвать ее.

— Тогда ложись, — Артур толкает обратно. Он сжимает бедра, впивается в полушария пальцами, сминает, оставляя на коже следы. А Ксения приглушено шипит, пытаясь не соскочить со стола.

По щекам катятся слезы. Ей больно. Ни черта не приятно. Трахаться.

Артур смотрит на спину лежащей под ним девушки и не понимает, почему все вышло так. Он же просто собирался ее припугнуть. Посмеяться над глупой девчонкой. Шантажировать. Да хоть что, но не вбиваться с остервенением в тонкое тело. Не сжимать до собственного хруста суставов ее тощую задницу. Не пытаться рассмотреть то, как двигаются лопатки, как изгибается под тканью блузки позвонок. Не слышать, как она сдавлено шипит и стонет, когда он по-особенному грубо вбивается в нее. Ей больно. Он знает. Он чувствует, как ее тело пытается вытолкнуть его. Но Артур не может отказаться от желанного приза.

Ксения. Ксюша.

Он помнит ее имя. Знает, кто она такая. Его темное прошлое.

Та, кто уничтожила его много лет назад. Двадцать лет назад.

Он пытается не думать о прошлом. Забыть. Он продолжает смотреть на ее бедра. На то, как член скользит по влажным складкам. Артур быстрее начинает вбиваться и слышит, как девушка под ним кричит. Ей больно? Или приятно? Он теряется в догадках, но не сбавляет темпа. К черту прошлое! Он оттрахает ее так, что она будет просить пощады. Но она молчит. Минуту спустя, пять. Возможно, все десять.

Артур теряет счет времени. Он просто смотрит на ее ягодицы. Уже красные там, где он бьет ее своим телом. Она сползает со стола. Ноги не держат. Но Артур еще не насытился. Он дергает ее на себя. Давит на грудь, сминает через ткань блузки и белья небольшие полушария. Ксения прижимается к нему спиной. Она дышит слишком резко, слишком рвано. Жадно глотает воздух, кусает губы.

Мужчина вдыхает ее аромат и теряет контроль. Перехватывает ладонью горло, давит. Она хрипит. Пугается. Пытается оттолкнуть его и дергается.

Еще один толчок. Борьба. Артур кончает, выскальзывая из тела и отшвыривая Ксению от себя. Она плюхается обратно на стол. И лишь в последний момент выставляет руки. Лежит и не шевелится. Ее спина часто двигается. Она глотает воздух. Он хочет думать, что она дышит. Потому что в собственной голове нет мыслей. Там шум. Гул миллиона голосов.

Он отходит назад. Стягивает презерватив, мокрый от смазки и полный спермой, завязывает узлом и выбрасывает в мусорное ведро. Возвращается обратно, поправляя по пути одежду. Застегивает молнию, брякает пряжкой ремня. Рубашка вправлена в брюки.

— Вставай. Приведи себя в порядок. Я отвезу тебя, — он командует и смотрит, как Ксения дергается и резко поднимается. Хватается за край столешницы, потому что ноги не держат. Но тут же начинает подтягивать трусики, чуть склонившись вбок. Рука дрожит. После она одергивает юбку. Так и не поворачивается. Артур готов помочь ей, наблюдая, какой она неловкой может быть. Смущенной, разбитой. Он не знает, что чувствует Ксения. Но ясно понимает, что ощущает сам.

Он раздавлен произошедшим. И опустошен.

Артур резко разворачивается и идет к холодильнику. Достает минералку. Открывает крышку, жадно глотает воду.

Ксения поворачивается в этот момент. Ее губы красные. Искусанные. Артур убирает бутылку и хмурится еще больше. В голове не проходящий шум. Нужно выпить таблетку, чтобы забить его. Избавиться от гудения, но не может сдвинуться с места.

Они вновь ведут борьбу. Зрительную. И пока Ксения ведет в счете.

— Я могу добраться сама, — она отвечает тихо, но уверенно.

Не примет его помощь. Но когда он спрашивал? Да и не собирается помогать. Лишь предлагает, и она соглашается. Хочет того или нет.

— Пошли, — он продолжает сжимать бутылку в руке.

Ксения равняется с ним и теперь смотрит на его руку. Облизывает пересохшие губы.

— Можно и мне? — а вот теперь ее голос звучит тише.

Артур не сразу понимает, о чем она говорит. И лишь пронзительный взгляд янтарных глаз, которые он никогда не перепутает, указывает на бутылку в руке. Мужчина не понимает, когда его рука дергается. И почему он передает воду, но уже сам жадно смотрит на то, как она подносит горлышко к губам. Как обхватывает его, растягивая тонкие красивые губы, как двигается ее горло. Как капелька скользит по подбородку, когда она делает вдох, чтобы вновь вернуться к бутылке с водой. И все это время Артур, как завороженный, смотрит, борясь с желанием трахнуть ее еще раз. Потому что нельзя вот так просто глотать воду и будить в его штанах каменный стояк. А то, что там творится, он понимает сразу. Член не упал еще с первого раза, а уже вновь наливается кровью и с болью давит на ширинку.

— Шевелись, — он заставляет себя отмереть и развернуться. Сам хватает ее сумку и идет к входной двери.

Ксения торопится следом. Она быстро натягивает туфельки на маленькие ножки и стучит каблучками следом, когда они идут к лифту.

— Я могу забрать?

Артур нажимает на кнопку и поворачивается к ней.

— Да, — отвечает он и протягивает сумку, не сразу понимая, что она говорит про бутылку минералки.

Ксения кривит улыбку, но забирает и сумку, которую Артур не сразу выпускает из рук. Она продолжает держать бутылку в руке и периодически глотать воду. Артур лишь качает головой. Ее губы. Ему хочется прикоснуться к губам.

— Верни, — они уже вышли из лифта и идут к парковке, на которой довольно криво брошена машина.

— На! — Ксения немного грубит, но протягивает воду. Удивленно вытягивает губы, замечая, как он сразу же начинает пить. Резко отворачивается, обходит машину и ждет, когда мужчина откроет дверь. Она слышит звук сигналки, замки отпираются. Дергает ручку, запрыгивает в салон и пристегивается. Все незатейливые действия не занимают у нее и пары минут. Артур же не торопится. Он стоит около машины, смотрит куда-то в сторону, нервно сжимая бутылку в руке. Морщится на солнце, свободной рукой потирая виски. А после и сам садится в салон, заводит мотор, но опять не торопится.

— Вот, — Ксения зарывается чуть ли не с головой в свою сумку, шуршит там и резко выныривает, протягивая ему блистер.

— Что это? — Артур недоверчиво рассматривает руку девушки.

— Таблетки, — как ни в чем небывало отвечает Ксения, продолжая протягивать блистер. — От головной боли. С такой погодой не удивительно. У меня часто болит в жару.

Артур не может поверить в то, что видит. Он только что выдрал ее, как шлюху, нагрубил ей. Да вообще не был ласковым парнем, а она вот так просто ему предлагает таблетки. И еще заметила, что болит голова. Она проницательная. Наблюдательная. Ему не нравится. Ненавидит это качество в людях. Такие люди слишком много замечают, особенно то, что тщательно пытаешься спрятать.

— Не нужно, — он почти рычит.

— Как знаешь, — шепчет в ответ и убирает руку, но не успевает. Артур вновь перехватывает запястье, тянет на себя и забирает таблетки.

Глотает одну, запивает остатками воды. Бросает пустую бутылку на заднее сидение, резко разворачивается и смотрит на замершую рядом Ксению. Протягивает ей блистер и, когда она нерешительно принимает его обратно, вновь тянет на себя.

— Не нужно обо мне заботиться.

— Достаточно сказать «спасибо», — она даже не обижается. Просто забирает таблетки, закидывает в сумку и отворачивается. Непробиваемая. Или это он дает слабину?

Артур дергает руль, жмет педаль и срывается с места. Он отвезет ее, на прощание скажет, что это была шутка, и пусть она его пошлет. Пусть разрыдается или будет угрожать. Хоть что-нибудь, а не молчание…

Всю дорогу они так и молчат. Он не находит слов. Теряется. И когда останавливается напротив обшарпанной пятиэтажки, просто смотрит, как Ксения отстёгивает ремень, открывает дверь и выходит. Она вновь одергивает юбку, и Артур не может отвести от нее глаз. Чертова юбка путает все планы.

— Я позвоню, — рычит мужчина, и Ксения резко разворачивается. Она не сразу понимает, что он сказал, а когда Артур повторяет, то быстро кивает и натягивает на подрагивающие губы улыбку. А после закрывает дверь, идет к подъезду и достает ключ, попутно здороваясь с бабками на скамейке, которые косо посматривают на его машину.

Артур рычит уже в мыслях, но расслабляется. Голова почти перестала болеть.