Опиум. За мгновения до

Виктория Мальцева, 2020

Еве и Дамиену «повезло»: они – дети от первых браков. Сжигая сердца, сводные брат и сестра ненавидят друг друга и мстят, пока дело не доходит до катастрофы. Спустя годы Ева вынуждена вернуться в злополучный дом, где всё ещё живёт Дамиен. Агрессивный когда-то мальчик стал теперь мужчиной, успешным гонщиком и лидером в школе, а у Евы появились новые враги – любимая девушка Дамиена и учащённое сердцебиение всякий раз, как тёмные глаза брата сталкиваются с её взглядом. Её цель – протянуть год до окончания школы и сбежать в колледж, однако неизбежное неизбежно. Их путь не будет простым и понятным, не ждите предсказуемости, банальности, избитости. Приготовьтесь распахнуть свою грудную клетку настежь.

Глава 4. Организационные моменты

Утром, спускаясь по деревянной лестнице, обитой прямоугольными кусками бежевого ковролина, я слышу перебранку на повышенных тонах:

— Да, но какого чёрта делать это должен именно я?! Опять ваши идиотские стратегии? Так будьте добры, принимайте в расчёт не только свои желания!

— Дамиен! — я никогда ещё не слышала, чтобы Дэвид был настолько резким и громким. — Мы уже сотню раз обсуждали с тобой этот вопрос! Мы с Энни семья, и точка! И вы, дети, примите это уже, наконец, и прекратите нас мучить!

— Хотите жить — живите! Мне до вас дела нет! Но в моей машине есть только одно место, и обычно его занимает моя Мелания! Я не вижу ни одной веской причины менять свои привычки и правила!

Моя Мелания… Звучит так, будто он жениться собрался. Козёл. Забавно будет, если эта его Мелания случайно найдёт нашу салфетку из Starbucks.

Да, я выбросила её, но потом спасла и сохранила. Не знаю, зачем! Не знаю…

— Дамиен, пожалуйста, не обижайся! Конечно, мы что-нибудь придумаем, и наши просьбы никак не должны мешать вашим с Мел отношениям! Она такая замечательная девочка у тебя! — это мягкий голос матери. — Просто для нас с отцом очень важно, чтобы вы с Евой нашли, наконец, общий язык. И поэтому мы стараемся, как можем, вас сблизить.

— Не вижу в этом необходимости. Лично мне это не нужно, как и услуги извозчика не входят в мои обязанности, ясно вам? Будете давить — сниму квартиру, потому что жить в этом доме с каждым днём все невыносимее! — выплёвывает и ставит точку нервным хлопком двери.

За завтраком на кухне царит тяжёлая тишина. Каждый из оставшихся членов «семьи» лихорадочно ищет собственный способ притвориться занятым, чтобы не нужно было говорить.

Наконец, Дэвид сдаётся первым:

— Ева, после обеда я свободен, заберу тебя из школы, нам нужно решить один вопрос.

— Какой?

— Вопрос твоей мобильности.

— Проездной купишь?

— Зачем же проездной? Выберем машину. Подходящую, — улыбается.

— Спасибо, не нужно.

— Как раз, очень нужно: школа от нас далеко, да и остановка автобусная тоже не близко. Хорошо, если ты днём передвигаешься, а что, если ночью? Опасно!

— Разве Ванкувер не один из самых безопасных городов на планете?

— Любой город только относительно безопасен, Ева. Риски есть всегда, и мой долг как твоего… — Дэвид внезапно умолкает, не сумев найти подходящее слово.

— Моего кого? — уточняю.

И он, наконец, находится:

— Сейчас я — в некотором роде, твой родитель и несу за тебя полную ответственность.

Ага, прародитель, блин.

— Я освобождаю тебя от всякой ответственности, Дэвид. Не насилуй себя, не взваливай на свои плечи чужой груз! Не стоит!

Он расстроен. Огорчён даже. И мне на мгновение становится стыдно и жаль своих слов. Ну а как же ты хотел Дэвид? Ты пришёл на замену моему отцу спустя сколько? Два месяца? Или, может быть, это случилось гораааздо раньше? За год до его смерти? За два? Моя мать вечно моталась в этот город, насколько я помню, и только когда отец заболел, её отъезды стали редкими, но никогда не прекращались совсем. Дэвид, скорее всего, хороший человек, и, возможно даже, великолепный муж для моей матери, но для меня он всегда будет оставаться чужаком, подлым интервентом. А мать — предательницей.

— Дэвид! Но ты ведь не дал денег Дамиену в своё время, ты их одолжил ему, — мать силится придать своему тону максимум мягкости и спокойствия.

— Дамиен парень, это совсем другая история, — отвечает Дэвид, не отрывая глаз от газеты.

Мать набирает воздух в лёгкие и, наверное, чётко считав ненависть в моих глазах, задерживает дыхание, запустив весь свой мыслительный потенциал на полную мощность, дабы найти именно те правильные слова, которые не вызовут шквал моего негодования в её адрес.

— Дэвид, — обращается к мужу, а смотрит на меня, — такой шаг может посеять новое зерно раздора между ними. Несправедливость — самая частая причина во взаимной нелюбви детей друг к другу!

Дэвид поднимает на неё глаза, и он явно удивлён:

— Серьёзно?

— Абсолютно. Именно это столько раз подчёркивал семейный консультант на наших сеансах…

— А вы консультируетесь? — не выдерживаю и даже не пытаюсь скрыть иронию в своём тоне.

— Только по проблемам воспитания. Мы не смогли достигнуть понимания, когда вы были детьми, и теперь, имея последний шанс, мы с Дэвидом решили не рисковать и заручиться поддержкой специалиста, но, как видишь, отец…

— Дэвид мне не отец! — взрываюсь и даже вскакиваю со стула.

И чётко вижу, как жёстко хлестнули мои слова самого Дэвида. Мне даже показалось, что под линзами его очков блеснули неожиданной влагой глаза.

Я не хотела его обижать, но какого чёрта? Какой он мне отец? Когда был им? Зачем он мне? Для чего? И я бы никогда! Вы слышите меня? Никогда бы не приехала в этот идиотский лягушачий город по своей воле! Ни-ко-гда!