Медвежья невеста

Виктория Миш, 2023

Иногда прийти в себя после развода можно только в Сибири.Снять на лето дом, начать приводить его в порядок и поставить на мужчинах крест.Вот только местные меня принимать не хотят: косо смотрят и гадости делают.Особенно сосед. Такой молодой, а уже маньяк с манией преследования!Куда не пойду, всюду или он, или дикие животные, или не менее дикие охотники....Казалось бы, причем тут белый медведь, истинные невесты и магический мир, не так ли?Вот и я думала, что ни при чем!

Пролог

Идея сходить напоследок в лес и нарисовать эскиз «на дорожку» была навязчивой. Я не могла от нее отделаться ни за завтраком, ни потом, когда собирала немногочисленные чемоданы.

Она появилась перед сном в той сладкой полудреме, что дает озарение или тайное осознание. Мысль сформировалась в странный сон, где я бежала куда-то, сбивая ноги в кровь и теряя то сумку, то мольберт с альбомом. Я дико боялась не успеть. А за мной по пятом гналось страшное… Может быть, даже сам сосед Тишка.

Утром я проснулась с твердым желанием взять альбом, карандаши с лайнерами, и, хотя бы так, на коленке, набросать несколько пейзажей.

Мне нравилось рисовать, и я была приятно удивлена тем, что не растеряла свои навыки. Подумать только, столько лет прошло, а я помнила все эти штуки про светотень, про наложение линий…

Пролистав альбом, я удовлетворенно вздохнула: эскизов набросала много, работы хватит на год вперед. Но…

Чего-то не хватало. Хотелось схватить что-то особенное, какую-нибудь редкую лесную сценку. Мне мечталось, что я приду в лес, сяду на пенек, а рядом со мной опустится на ствол сосны какая-нибудь редкая птица, замрет на минуту, и я смогу ее зарисовать. Или из высокой сухой травы вдруг вынырнет олененок, щиплющий травку, и посмотрит на меня большими карими глазами.

Я проверила заряд на мобильнике и сунула его в карман сарафана. Да, я собиралась идти в лес в платье. Назло жителям поселка, всевидящему Тимофею и тете Шуре, которая еще позавчера советовала мне «снять эти жуткие халаты, пока я не подцепила клещей». Добрая женщина, ага.

И париться в спортивных штанах? Вот уж дудки. Я принципиально ходила в летних сарафанах и платьицах, благо они у меня не слишком короткие, и не слишком длинные — по колено. Жара стояла умопомрачительная, тридцать пять градусов в тени. Где-то в другой области во всю горели леса, и иногда до нас доносился ветром противный душный смог.

Менять свои привычки в угоду «замшелым» традициям я не стала. Люблю в жару носить то, что мне удобно. Ходить туда, куда хочу. Например, на озеро, которое по карте всего лишь в пяти километрах от нашего поселка.

Но нет! Тетя Шура настоятельно рекомендовала забыть про эту идею.

— Там вода грязная. Болото! — уверенно говорила она, — Три года как мой внук ходил, освежиться хотел. Потом вернулся и весь день ругался. Куда ты старая меня мол отправила?

Вот и сегодня, стоило мне выйти к покосившейся калитке — я боялась её даже трогать, не то, чтобы закрывать, как тут же заприметила высокую фигуру соседа. Стоял, топтался у своей.

Ждал меня, ирод.

— Что вам? — не слишком любезно спросила я, заводя пакет со своими вещами за спину.

Не буду дразнить. Вчера он уже попытался отнять у меня вещи и провести ревизию. Зачем и на каком основании — тайна.

— Не ходила бы ты в лес, — снова завел свою любимую песенку он, оглаживая аккуратно подстриженную русую бороду.

— Не ваше дело, куда я иду!

Я снова в сто пятидесятый раз подумала, что не будь Тимофей таким вредным и противным гадом, то из него вышел бы неплохой претендент на мое сердце. Вот сто процентно я бы в него влюбилась, встреться мы в другой обстановке. Да хоть в офисе!

Ведь в мужчине сочеталось всё, что мне нравилось: сила, ловкость, сдержанность, когда дело не касалось того, чтобы мне напакостничать. Он умел перетаскивать такие тяжелые вещи, что я даже терялась. То железную бочку с водой переставит у себя во дворе, то телегу, груженную дровами, руками передвинет…Да и с внешностью у него был порядок: типичный довольно редкий в наши дни славянский тип. Голубые глаза, светлые ресницы, коричневые мохнатые брови, очень выразительные. Вот и сейчас, они нахмурились на мою резкость, а руки, скрещенные поверх трикотажной рубашки в клетку — это в жару-то! сжались до белых костяшек.

— Мужики медведя видели, — словно бы нехотя признался он, — Опасно.

— О, вы переживаете на мой счет? Правда, что ли?

Скандалить с утра пораньше мне не хотелось. Но и не ответить тому, кто еще позавчера желал мне сгореть в аду, тоже не могла.

— Не за тебя. За парней. Им тюрьма светит, если заденут.

— Охотники пошли в лес? — поняла я, и предательский холодок пронесся по позвоночнику.

Я поняла, что он имел в виду.

— Да. И ты там лишняя.

Я и сама это понимала, учитывая, что несколько дней назад меня чудом спасла осечка. Пуля просвистела мимо правого виска и влипла в березу. Иначе… уже не было бы на этом свете Дарины. И осознание этого почти развеяло мою решительность.

Охотники — настоящие демоны. Все трое: и Дмитрий, и Олег, и Василий. А почему они ненавидят меня какой-то слепой ненавистью, я даже сейчас не понимаю. Но вот в лесу чувствовала ее, эту ненависть. И было страшно.

— И всё-таки, Тимофей Иванович, прошу вас не вмешиваться в мою жизнь. Далеко уходить не буду — зайду на опушку.

— Зачем? — с тоской в голосе протянул сосед, — Я же говорю, мужики медведя гонят. Сиди дома!

— Надо! — резко ответила я и бочком, бочком протиснулась вдоль забора к колодцу.

А там и до опушки было рукой подать. Благо, тетин Светин дом располагался на самом краю поселка.

Тимофей за мной не пошел. Я услышала, как недовольно стукнулась о замок его калитка — он ее тоже никогда не закрывал, во всяком случае на моей памяти, и спокойно побежала к облюбованной полянке.

Радовать его новостью, что на двенадцать я договорилась с единственным здешним владельцем машины, дядей Ваней о том, что меня отвезут на станцию, я не стала. Пусть сюрприз будет. Приятный.

Хотел от меня избавиться — пожалуйста! Я пошла им на встречу, урезала свой отпуск и вместо одного месяца прожила в домике неделю. Сил бороться с узколобыми суеверными сельчанами не было.

Придумали тоже, что меня нечистая принесла!

С самого начала они относились ко мне предвзято. Будто я — само проявление дьявола на земле. Обижали, придирались, обзывались. Мешали спокойно жить. А когда чуть не подстрелили в лесу, я и приняла решение сдаться. Уехать домой.

Полянка как всегда была полна света и свежей ароматной земляники. Я бросила пакет на пенек и села на корточки, чтобы скорее собрать лакомство. Землянику я нежно любила с самого детства, хоть и редко ее можно было купить в стаканчиках у бабушек. И вот теперь, я целую неделю кушала лесную землянику! Уже хотя бы ради этого стоило приехать в такую глушь.

Я заедала горечь от поражения, от дурных мыслей, и чувствовала, как внутри разливается приятная сладость. Как же вкусно!

Легкий треск веток я услышала краем уха, но не придала ему значения. Продолжила срывать ягоды, оползая пенек и радуясь, что созрели новые ягодки.

— Рр-р-р! — раздался низкий утробный звук совсем близко, и я как в замедленной съемке очень нерешительно подняла голову.

Медведь. Огромный белый медведь стоял на задних лапах в десяти шагах от меня и опирался спиной о сосну. Раскрытая пасть его была ужасна и зубаста, а внутри, на языке, будто бы алело маленькое пламя. Или чья-то кровь?

В ужасе я завалилась назад и плюхнулась на спину. А медведь, которого должны были загонять охотники, неспешно отлип от дерева.

Он бросится ко мне! Сожрет! Растерзает. Убьет!

Да, это было очевидно, ведь в его глазах горело адское, смертельное пламя. И ничто не спасет меня, не уберет его.

Я осталась лежать на земле, вытаращив глаза, пока он медленно опускался на передние лапы, а потом двинулся ко мне.

Я не могла встать и не могла пошевелиться от ужаса. Меня парализовало до такой степени, что я перестала дышать.

Но самое страшное, что я даже не думала об этом. Одна мысль, глупая и неподходящая, сверлила мне мозг. Настойчиво и убойно, как молоток соседа Тимофея.

Полярный белый медведь. Полярный белый медведь. Тут? Но… как это возможно и… почему?!