По следам памяти

Виктория Пономарёва (2024)

Когда прошлое перекрывает доступ к кислороду, заново ранит и разбивает на мелкие осколки, хочется отказаться от жизни. Вот только когда любимый человек рядом, он не даст утонуть в пучине самых тёмных и, порой, страшных воспоминаний…От автора: Продолжение «Навстречу прошлому». Воспоминания Саши.

Глава 4

Глава 4.

В квартиру я вошла уже за полночь. Тихо прошмыгнула в ванную и встала под холодный душ. Горячие слёзы обжигали лицо, а прохладные струи его остужали. Я осознавала, что вляпалась по самое не хочу, но успокаивала себя мыслью, что нужно перетерпеть три дня, отработать долг и забыть про эту работу, как про страшный сон. Вот только мысль о том, что завтра истекает срок, который мне предоставили представители органов опеки для поиска работы, вернула меня в суровую реальность.

Приняв душ, я направилась в свою комнату. Проходя мимо спальни родителей, я остановилась возле двери, решаясь войти. После их смерти я ни разу здесь не была, и только сейчас, положив ладонь на холодную ручку, я открыла дверь и встретилась со слабым запахом маминых духов. Я шагнула во внутрь и села на кровать. Здесь осталось всё так же, как и в тот злополучный день, когда мама и папа спешно собирались, опаздывая на работу. Но на самом деле они спешили умереть…

Кровать была расправлена, мамин халат лежал на полу, как и папин галстук, который он всё-таки решил не надевать. В уголках глаз защипало, и я громко всхлипнула, подняла с пола вещи родителей и прижала их к лицу, вдыхая их аромат.

— Мамочка, папочка, как же мне быть? — шептала я тишине, глупо надеясь, что мне кто-то ответит…

***

Утром я проснулась от того, что кто-то настойчиво звонил в дверь. Я открыла глаза и обнаружила, что так и уснула на кровати родителей. В дверь продолжали звонить, и вскоре я услышала шаги Ники, и как она впускает кого-то в квартиру, а вскоре этот голос, который я так боялась услышать:

— Здравствуй, Вероника! — представитель органа опеки говорила нарочно громко. — А где твоя сестра?

Я тут же встала и быстро засеменила в прихожую. Ольга Яковлевна — представитель органа опеки — сразу перевела на меня взгляд, сузив глаза, которые за стёклами очков и так казались маленькими.

— Здравствуй, Саша, как обстоят дела?

— Ольга Яковлевна, я…

— Саша, я тебя прекрасно понимаю, — перебила меня женщина, заранее уверенная, что я не смогла найти работу. — Ты же учишься, и работа для тебя является непосильной ношей. И мы не сможем оставить Веронику здесь.

Я посмотрела на сестру, которая, обняв себя руками и опустив голову, дрожала от тихих рыданий. Я вспомнила свой предыдущий рабочий день, и меня передёрнуло от отвращения. Возвращаться туда мне не хотелось.

— С сегодняшнего дня, — продолжила Ольга Яковлевна, — мы начнём подготавливать документы для оформления Вероники в детский дом.

— Я нашла работу, — сильно сжав челюсти, сказала я.

— Правда? — Ольга Яковлевна стала сверлить меня взглядом, явно не веря моим словам.

— Да, вчера был мой первый рабочий день.

— И как ты мне это докажешь?

— Я принесу Вам справку от работодателя, — ответила я, мысленно молясь, что Артур сможет предоставить мне данный документ, так как я работаю неофициально.

— Хм, — хмыкнула женщина. Ну хорошо. Очень надеюсь, что ты меня не обманываешь.

— Ольга Яковлевна, — грубо обратилась я к ней, — я понимаю, что Вы действуете в рамках закона, но почему мне кажется, что Вы не рады тому, что я работаю? Вам доставляет удовольствие забирать детей в детские дома и рушить их жизни?

— Как ты смеешь такое говорить? — возмутилась женщина.

— Потому Ваше настроение изменилось в худшую сторону, как только я сообщила о работе.

— Потому что я уверена, что ты врёшь.

— Вот и посмотрим, — сверлила я её взглядом. — Мне нет смысла врать.

— До завтра, — попрощалась Ольга Яковлевна и покинула нашу квартиру.

— Ну и что это за работа такая, что ты приходишь домой глубокой ночью, плачешь, принимая душ, а затем причитаешь в спальне наших родителей? — сквозь слёзы спросила меня Вероника. Она выжидающе на меня смотрела, а я кусала нижнюю губу, думая, что ответить сестре.

— Ты пугаешь меня своим молчанием, — взгляд Вероники был полон страха и беспокойства. — Во что ты ввязалась?

— Я работаю официанткой, — быстро ответила я.

— Саша, такая работа не для тебя!

— А какая для меня?! — защищалась я. — Извини, но для студентки третьего курса такая работа — идеальный вариант.

— А как же учёба? — не успокаивалась Ника.

— Я обо всём договорилась, Ник, не думай об этом.

— Ты не ведаешь, что творишь, — Вероника развернулась и скрылась в своей спальне, громко хлопнув дверью.

— Хорошо! — закричала я, чтобы она слышала. — Тогда можешь собирать свои вещи для переезда, так как скоро ты не будешь здесь жить! Мы с тобой обсуждали это тысячу раз, и ты уже должна понять, что я делаю всё это ради тебя! Я старше, на мне лежит ответственность, и именно я принимаю решение, где и как мне работать, потому что я не хочу, чтобы твоя жизнь была испорчена! — я замолчала, подошла к двери, за которой находилась Ника и, прислонившись к ней лбом, призналась шёпотом: я не хочу, чтобы меня лишили самого дорогого, что осталось в моей жизни.

***

После утренних событий я поехала в институт на первую пару, а после неё на работу. В «Розочку» я приехала до начала смены, чтобы поговорить с Артуром, поэтому сразу пошла в его кабинет.

— Добрый день, — тихо поприветствовала я его, войдя в помещение.

Мне не понравилось это место. В первые секунды у меня сложилось впечатление, что это не кабинет владельца ночного клуба, а комната страха: тёмные плотные шторы задвинуты, и сквозь них солнечным лучам не удавалось проникнуть в кабинет, мебель и стены в тёмных тонах, как и сам Артур, любящий исключительно одежду чёрного цвета.

— Чего тебе? — грубо спросил он меня.

— Артур, у меня есть небольшая просьба, — я нервно переминалась с ноги на ногу, боясь, что он откажется предоставить мне справку.

— Слушаю, — Глеб бросил бумаги, которые внимательно изучал всё то время, что я находилась в его кабинете, и откинулся на спинку кресла, окидывая меня любопытным взглядом.

— В общем, мою сестру хотят забрать в детский дом, так как наши родители…

— Ближе к делу, — перебил меня Артур. — Меня не интересуют твои семейные проблемы.

— Мне нужна справка с места работы, чтобы предоставить её в органы опеки. Знаю, что отработала всего один день, но мне она очень нужна.

Артур, казалось, расцвёл. В его глазах загорелся огонёк, а на лице растянулась довольная ухмылка, будто только что ему в голову пришла гениальная идея. Мне стало страшно от осознания, что он потребует что-то взамен. И я не ошиблась.

— Будет тебе справка, но при одном условии.

— И при каком же? — спросила я, нервно сглотнув.

— У меня сейчас есть некие проблемы с прибылью клуба, и ты могла бы мне помочь их решить.

— Как?

— Все мои танцовщицы, мягко говоря, поднадоели постоянным клиентам, и они стали приходить всё реже, от этого выручка клуба падает. Хорошую танцовщицу, а к тому же, свежую кровь, сейчас днём с огнём не сыщешь, все, видите ли, становятся блогерами, а ещё ногти эти ваши, ресницы, будь они прокляты. Не то, что раньше…

Я перестала дышать, уже зная, что за условие выдвинет мне Артур в обмен за справку, но молча продолжала слушать.

— В общем, клиентура моя тает на глазах, как и денежки. Я думаю, ты уже поняла, к чему я клоню.

Я кивнула.

— Я не предлагаю тебе заняться этим сегодня же. Поработай месяц-другой официанткой, присмотрись, что к чему, узнай поближе наших постояльцев, покажи им себя, а после отучишься танцевать. Что скажешь?

— С чего ты взял, что я справлюсь? — дрожащим голосом спросила я. — Я не считаю себя привлекательной…

Артур встал и вплотную подошёл ко мне. Схватив пальцами мой подбородок, он остановил свой взгляд на моих губах, которые пересохли от страха, и спокойно, обжигая дыханием мою кожу, сказал:

— Я же мужчина, тем более владелец ночного клуба, где танцуют стриптиз. Я вижу своим профессиональным взглядом, кто будет пользоваться успехом и приносить мне доход. Зарабатывать ты будешь в разы больше, чем простой официанткой.

— М-можно мне п-подумать? — заикаясь, спросила я его.

— Конечно, можно, — ехидно улыбнулся Артур, — только знай, что справку ты получишь только тогда, как дашь мне положительный ответ. Смею предположить, что времени на раздумья у тебя катастрофически мало.

— До конца рабочего дня, — обречённо сказала я.