После заката будет рассвет

Виктория Цветаева, 2022

Вторая книга о Рустаме и Оле. Только представьте, что вы юная дева и вас добивается, не учитывая ваше решительное "нет", знойный красавец с телом Аполлона, который идёт напролом к своей цели, несмотря ни на что. Представили? Так вот, зовут вас Оля, а ваш поклонник уже известный всем Рустам. Но как побороть ваше упрямство, если вы вбили себе в голову, что он предатель и изменник, не заслуживающий второго шанса, а вы вообще строите свою жизнь заново с чистого листа и не обязательно с ним, не понимая при этом, что уже изначально все ваши попытки обречены на провал.

Глава 6. Рустам

«Если вы встретите свою настоящую любовь, она от вас никуда не денется — ни через неделю, ни через месяц, ни через год».

Габриэль Гарсия Маркес

Она спала на животе, мило оттопырив свою сладкую попку. Недолго думая, я приподнял одеяло и быстро прошмыгнул в столь долгожданное тепло. Она спала крепко, мило посапывая носиком, не шевелясь. Сорочка задралась до пояса, облегчив мне доступ в самое долгожданное место. Медленно, чтобы не разбудить мою девочку, я стянул трусики вниз и отбросил в сторону, они нам сегодня не понадобятся. Нырнул рукой внутрь, проводя по кругу у входа, слегка проникая внутрь, плавно переходя на клитор, лаская его нежно и трепетно, размазывая влагу по нему, одновременно целуя её шею и плечи лёгкими, невесомыми поцелуями. Я сходил с ума, как же было в ней горячо и влажно. У меня потемнело в глазах от желания, сдерживаться мне приходилось с большим трудом. Хотелось дико и неистово взять её безвольное тело и рвать его на части, как дикому зверю, которого морили голодом не один месяц. Она еле слышно застонала и стала неосознанно подаваться навстречу моим пальцам.

— Рустам…, — еле слышно прошептала девушка, но я услышал и порадовался.

Она ждала меня и скучала, все мысли её обо мне, даже сны ей снятся с моим участием, а это что-то да значит. Это придало мне смелости, и я продолжил совершать свои манипуляции с её телом, желая довести до такого состояния, когда она сама отдастся мне, предложив себя в моё безраздельное пользование. Это был хитрый ход с моей стороны. Я, конечно, действую грязными методами всегда заставая её врасплох, пользуясь моментом, но она не оставляет мне другого выбора.

И тут я почувствовал, что настроение её изменилось, и она, резко отскочив от меня, повернулась ко мне лицом.

— Что ты делаешь? Совсем сдурел? Как ты посмел ко мне прикасаться, ещё и на виду у всех? — возмущалась она, закричав громче чем следовало, а будить родителей не входило в мои планы.

— Шшш….., — приставив палец к её губам, тихонечко сказал я, слизывая возмущённый вздох с ее губ, соблазняя и подчиняя своей похоти, делая ее гибкой и пластичной как пластилин. — Не кричи, милая, родителей разбудишь. Ты же не хочешь, чтобы они застали нас в таком положении? — уже в наглую посасывал я её губы и мочку уха, пользуясь моментом, пока она ещё не успела прийти в себя, продолжая свои возбуждающие движения руками, не оставляя ей выбора, как только молча лежать и принимать мои ласки.

— Наслаждайся тем, что я делаю с тобой. Расслабься и получай удовольствие. Отдайся мне…., — шептал я, задрав сорочку ещё выше, обнажив грудь.

С каким-то диким отчаянием, я набросился на ставшие уже твёрдыми вершинки сосков, кусая и терзая их почти до боли, наслаждаясь моментом обладания. Как же я соскучился по этому желанному для меня телу, и теперь она вся моя и в моей власти.

Оля не сопротивлялась, но и не отвечала мне, приняв безысходность своего положения. Лёжа спине, она молча принимала мои ласки и тихо постанывала, отвернувшись лицом к стене. Я чувствовал, как ей было хорошо, она была близка, и я стал более интенсивно работать губами и руками, желая доставить ей удовольствие. Как только я почувствовал, что она пришла к пику своего возбуждения, решил не откладывать и сразу погрузиться в неё до отказа. Я не мог больше терпеть ни минуты. Раздеваться полностью я не стал, только приспустил боксеры, откуда достал свой горячий, перевозбуждённый орган, готовый войти в такую сладкую и тугую дырочку.

— Раздвинь пошире ножки, малышка… Раскройся для меня…., отдайся…., — все чего я хотел, так это вновь окунуться в её сладость и тепло, сделать вновь своей.

И Оля не разочаровала, тут же раздвинув свои ножки в стороны в приглашающем жесте Она хотела меня не меньше, чем я её, моя птичка дрожала в моих руках, часто дыша, и просто млела в моих объятьях, позволяя делать с ней всё, что я так давно хотел. Входил в неё я медленно, наслаждаясь каждым своим движением, каждой её эмоцией, каждым сладким стоном. Погрузившись в неё до отказа, сам не сдержался и застонал, так это было хорошо, что кружилась голова от счастья, а душа, как будто отделившись от тела, воспарила куда-то в неизведанные дали.

Влаги было столько много, что я без особых усилий скользил внутри. Я растворился в своих ощущениях, сейчас мной руководило не желание быстрее кончить и покинуть столь желанное тело, наоборот, остаться в ней навечно. Растягивая удовольствие подольше, я делал медленные, неспешные, но глубокие и резкие толчки. Беспрерывно пальцем массируя её набухшую горошинку внизу живота, в первую очередь заботясь о её удовольствии. Я надеялся на повторный оргазм, до безумия мечтал почувствовать, как стенки влагалища будут сжимать мой член в момент наивысшего наслаждения. Быть в ней было настолько хорошо, как будто после долгого отсутствия я вернулся домой. Она была моей гаванью, самым близким сердцу местом — моим домом!

— Моя…, моя девочка…, — шептал я, как безумный, сжимая её в своих объятиях, не в силах совладать со своими эмоциями, так мне было сладко.

Я почувствовал, когда она пришла к пику второй раз, испытав очередной оргазм, чувствовал малейшие колебания её тела, как будто она была не отдельным человеком, а моей частью, но самой большой моей частью — моей душой, моим сердцем, которое она забрала с собой навсегда, без надежды вернуть его назад. Я прижался к ней всем своим телом настолько близко, насколько только было возможно, запечатав ей уста поцелуем. Больше не мог сдерживаться, тут же излившись в неё. Кончал долго, волны уходящего наслаждения пронзали моё тело вновь и вновь, что я на время потерял связь с реальным миром. Всё было, как туманной дымке, я не мог контролировать свои эмоции, нежность с такой силой плескалась из меня через край, что я не переставая приговаривал, как сильно её люблю и как безумно скучал всё это время. Целовал её пухлые губы, кусал и тут же зализывал укусы, шепча всякие пошлости и то, что я хочу ещё сделать с ней, не останавливаясь ни на минуту. Мне было мало, очень мало. Я хотел большего, не только физической близости, но и духовной, только в комплексе этих двух составляющих я способен обрести полное счастье, в той мере, как я его понимаю. Засыпать вместе, перед этим занявшись любовью и не раз, просыпаться и снова познавать её прекрасное тело, готовить завтрак в постель, а потом целый день ждать встречи, чтобы вечером снова шептать, как я безумно скучал и каким серым и невыносимо долгим был без неё мой день…

— Уходи, — погрузившись в свои мысли и эмоции от ошеломительного секса, не сразу заметил, что Оленёнок плачет, тихо роняя слёзы на подушку.

Голова её была повёрнута к стене, и я не сразу услышал тихие всхлипывания моей девочки. Малышка моя, как же ей непросто, вечная борьба с собой и своими чувствами, вероятно, отнимает у нее много сил, причиняя много страдания и боли.

— Почему ты меня гонишь после всего, что было между нами? — отчаянье плескалось во мне.

— Это ничего не меняет, ты просто, мерзавец, который воспользовался мной и тем, что я спала и не могла кричать, чтобы не опозорить родителей. Ты в очередной раз показал свое лицо, что ты никого не уважаешь. Все твои слова не стоят ничего, просто пшик, — в голосе её слышался металл, обдавая меня холодом с ног до головы.

— Посмотри на меня, — она никак не отреагировала, и я сам повернул её лицо к себе. — Неужели ты не видишь, как ты мне нужна? Я просто не знаю, как вернуть тебя. Мы должны быть вместе. Посмотри, как нам хорошо. Ты любишь и хочешь меня, не притворяйся и не обманывай себя. Ты шептала неосознанно во сне моё имя, ты ждала меня…

— Да, хочу… и ждала.., — призналась она, — но простить не могу, это выше моих сил. Не мучай меня, уходи. Прошу забудь обо мне и о том, что было между нами, живи своей жизнью…

— Но ты моя жизнь, и мне не нужно другой, — перебил её я, целуя хаотично мокрые от слёз щёки, губы, глаза и волосы, одновременно вдыхая аромат её тела и волос.

Никак не мог надышаться этим родным, таким сводящим меня с ума ароматом. Жаль, что не делают духи с запахом любимого человека, я бы заказал вагончик — другой, чтобы на всю жизнь хватило.

— Я не могу, понимаешь? Никогда не смогу верить тебе, всегда буду сомневаться — это не жизнь. Где нет доверия — нет семьи, пойми и прими этот факт, это выше меня…

— Дай мне шанс, не гони? Как мне убедить тебя, что я ни в чём не виноват? У меня нет доказательств, но я прошу, ты тоже услышь меня — это была подстава…

— А что эти два месяца ты монахом жил? В жизни не поверю в эти сказочки, можешь даже не начинать сочинять, с твоими-то неуёмными сексуальными аппетитами, — не верила она мне.

Я бы и сам бы не поверил в это полгода назад, но это была правда чистой воды. Только как ей это доказать, не скажу же я ей, что дрочил, как одержимый, все эти месяцы без неё.

— У меня никого не было, если ты о другой женщине. Ни разу ни с кем за это время у меня не было физической близости. Я просто не смог бы, как ты не понимаешь, что я не хочу никого, кроме тебя. Ты даже не знаешь где я был и как жил всё это время, а уже делаешь свои надуманные выводы. Это несправедливо… Как тебя убедить? — у меня от бессилия опускались руки и хотелось вместе с ней просто завыть в голос от этой безнадёги.

— Никак, понимаешь? Я смирилась и научилась жить без тебя, и у меня неплохо получается. Моя жизнь вернулось в своё прежнее русло. Уезжай, не порти всё, мне сейчас хорошо, как никогда, тихо и спокойно. Я наслаждаюсь жизнью, а ты всё усложняешь.

— Ты меня любишь, скажи правду?

— Не знаю, что я чувствую. Ты вызываешь у меня разные эмоции, и любовь — это самое последнее чувство, которое я испытываю сейчас по отношению к тебе.

— Больно…., зато честно… Я дам тебе время разобраться в себе. Пойми, я изменился и не хочу больше заставлять или давить на тебя. Много ошибок я совершил и больше так не хочу. Сама решай, а я буду с нетерпением ждать твоего возвращения. И знай одно — мне никто не нужен, кроме тебя, только ты…, ты одна в моём сердце и в моей постели, не забывай об этом.

Немного помолчав после своего эмоционального признания, я попросил.

— Подари нам эту ночь, только одну ночь, прошу…

Оля, не говоря больше не единого слова, просто прижалась ко мне всем телом, тем самым дав своё согласие на мою просьбу.

— А теперь спи, милая, и пусть тебе снятся только самые светлые, как ты сама, сны.

Она меня прижимала к себе так сильно, как будто я смысл всей её жизни, весь её мир. В моих грёзах о нас, всё было именно так. Я лежал и представлял, мечтая о нашем совместном будущем, а что ещё остаётся делать? Только мечта и надежда, что мы станем когда-нибудь нормальной парой не давали мне окончательно пасть духом. Мой единственный шанс быть с этой удивительной девушкой был в том, чтобы предоставить ей выбор и самой решать, когда ко мне вернуться. Я подожду, главное результат. Ей важно самой принимать решения — это я уже понял, и готов уважать её выбор, по крохам завоёвывая её доверие, не подавляя её волю. Что я делал раньше? Пытался сломить, заставив через унижение и боль жить со мной, расписав по пунктам обязанности и полностью контролируя от А до Я. Она хотела, чтобы я увидел в ней личность, считался с ней и её желаниями. Готов ли я к этому? Несомненно! Сложно ли мне это далось? Очень! Если учесть традиции моего народа — это недопустимо, чтобы женщина была на одном уровне с мужчиной. С ней не советуются, а ставят перед фактом, и она подчиняется, не спрашивая и не пререкаясь. Будет непросто, но я справлюсь. Всё ради неё…, ради любви к ней…

Я ушёл рано утром, когда она крепко уснула. На прощание я поцеловал её в носик, заправив прядь волос за ушко, и еле слышно прошептал:

— До встречи во снах, Оленёнок, хотя бы там мы можем быть вместе.., — и вышел, не оборачиваясь, тихо прикрыв дверь рукой.

Не дожидаясь, когда Оля проснётся и выйдет, сославшись на срочные дела, я уехал, попрощавшись с её родителями и поблагодарив их за гостеприимство. На душе поселилась печаль и тоска. Воодушевлённый я буквально летел к ней, надеясь обрести семью, а возвращаюсь ни с чем… Очень сложно бороться с её упрямством, мне ничего не остаётся, как ждать, когда ремя всё расставит по своим местам. Это тяжёлый для меня период, но надежда есть всегда. Я уверен, это ночь многое изменит. Теперь, ложась в свою кровать, она будет думать обо мне, томится и желать, вспоминая и вновь переживая эти нами пережитые незабываемые моменты…