Любовь, силикон и анекдоты. Или реквием по ушедшей любви

Виктория Шаляпина

Это одна из частей истории «Мои первые… третьего размера». От природы привлекательная и веселая героиня всегда пользовалась успехом у мужчин, лишь маленькая грудь заставляла ее комплексовать, и она решилась на пластическую операцию. Так как это любовная история, то начинается она с… конца. Вы сразу увидите, чем она закончилась, но главная интрига впереди… Вместе с героями мы попробуем понять отношение как мужчин, так и женщин к размерам тела. Что же главное: крылья, ноги, хвост или мозги?

Глава 5. Знакомство с друзьями Геннадия

Вот так я стала «его девочкой». Встречались мы изредка. Он часто звонил, как бы «держал руку на пульсе», предлагая каждый раз новую порцию анекдотов. Неизменными оставались по-прежнему: шампанское, ананас и «Привет!», — живой апельсиновый сок!»

Мы «провстречались» год. Прошла зима, наступила романтичная, благоухающая весна. Все вокруг расцвело, наполнилось новыми красками, свежестью и предчувствиями любовных свиданий.

Однажды, это было в конце апреля, он позвонил и сказал, что заедет буквально на пару минут. У меня в тот день или забарахлил телефон, или я не смогла найти в нем какие-то функции и опции, как раз нужна была его помощь.

Геннадий вошел и, прямо в коридоре, не разуваясь, проделал все манипуляции с телефоном, посмеявшись над моей «не продвинутостью».

— Эх-х, ты! Дети тундры!

— Ой, ну спасибо тебе. Ты не пройдешь? Что Вы даже чаю не попьете?!

— Нет! Некогда. Я тороплюсь. Но, у меня для тебя сюрприз, — таинственно произнес он, подмигнув. Глаза его заиграли веселыми искорками.

— Да-а? И какой же?

— Хочешь поехать со мной на майские праздники, за город? Дня на два, наверно, не больше. Мы там домик деревянный обычно снимаем. В лесу погуляем, рыбу половим…

— Класс! Класс! Ур-р-р-а-а! — заверещала я от радости и восторга, кинулась ему на шею, обняла и хотела уже было целовать…

— Так минуточку, а кто это «мы»? И «обычно снимаем»?

Он весело рассмеялся.

— Мы, — это мы с друзьями, с моей компанией! Ребят знаю, можно сказать, почти с детства. Все культурные люди, — подчеркнул он, опережая мои расспросы, — сама увидишь. Они мирные.

— Да я с тобой вообще-то ничего не боюсь. Я же с тобой. Просто вспомнила твой анекдот*, чтобы не вышло также. А то мирные, культурные… знаем-знаем, напьются и-и…

*Анекдот: Изрядно разгоряченная компания решила заняться «групповухой». Главный: «Так, ребят! По моей команде выключаем свет и вперед!» Так и сделали. Стоны, охи-ахи, вздохи. Проходит 20 минут. Тут резко загорается свет и один, сильно возмущенный происходящим действом, участник вакханалии, кричит: «Стоп! Ну-ка, все прекратите!» Все умолкли, уставились на него, полуголые, всклокоченные, в недоумении. А он: «Мину-уточку-у, давайте разберемся! Почему я третий раз сосу?!»

Мы от души посмеялись, вспомнив эту шутку. Но шутки шутками, а все-таки… Хоть мне и казалось, что с ним я на край света готова пойти…

— Нет, — успокоил он твердо, — это исключено. Я их хорошо знаю.

— Ну тогда, ок. Я еду!

— Оденься только для лесных прогулок, ну ты поняла. И теплые вещи возьми, на всякий случай. Вечером, хоть и у костра, но может быть холодно.

В условленный день, мы созвонились. Я вышла из дома с сумкой, в которой был теплый свитер, куртка, носки. Геннадий ждал меня в машине. Он был одет в полуспортивный, полувоенный костюм, напоминающий камуфляж, — экипировка заядлого лесника-любителя.

По дороге к нам присоединились и его друзья, на своих крутых, внушительных машинах. В общем и целом, окружение у него было такое же, как и он сам, — веселое, с легким, на первый взгляд, отношением ко всему происходящему. Абсолютно все высмеивалось и воспринималось в позитивном ключе. Первое мое впечатление, — это мажоры, дети богатых, высокопоставленных родителей, без особых материальных проблем и «напрягов» по жизни. Это были любители весело проводить время, хохмить и развлекаться, наслаждаясь жизнью.

Разумеется, меня пристально изучали, но почему-то я чувствовала себя расслабленно и старалась не думать об этом, а просто радоваться жизни вместе со всеми и получать максимум удовольствия. Для меня это был новый опыт, — такой бойфренд, его окружение и времяпрепровождение.

Побросав вещи в довольно большом одноэтажном деревянном коттедже со множеством комнат, мы тут же отправились в лес, на прогулку по заповедным местам, куда простых смертных не пускали, но для «своих» вход свободен и «милости просим». А эта компания явно давно была здесь «своей».

Полностью экипированы были и все друзья Геннадия. Суперсовременные походные стол и стулья, одежда и прочее. Туристический лагерь был развернут тут же. Поляна, в мгновение ока, накрыта.

Один из друзей в этом не участвовал, а сразу отправился «на разведку», — осмотреть окрестности. Я заметила, что почти у всех с собой были рации.

И вот обед на ковре из мха был закончен, мы утолили свой зверский природный аппетит. Довольные и сытые, расслабленно и умиротворенно прогуливались по лесу, то и дело натыкаясь на следы зверей, обитающих в заповеднике.

— А вот видите, это построили бобры, здесь их много… — сказал лохматый низкорослый, черноволосый парень с синими глазами, с такой гордостью, как будто это построил он сам. Мне стало весело и я вдруг тихо запела, себе «под нос»:

— Вы слыхали, как поют бобры?.. Нет, не те бобры, они лесные…

Чем вызвала всеобщий смех и одобрение. Стало ясно, что «боевое крещение» вместе со всеми я прошла и теперь я член команды «бойскаутов». Ко мне относились бережно и внимательно.

Когда мы вернулись в наш милый, уютный охотничий домик, к нам присоединилась еще одна пара, — Алекс и его «подружка» (как оказалось, только на сегодняшний вечер).

Алекс был высок, строен, слегка худощав, но это его не портило. Брюнет с голубыми глазами и серьезным строгим взглядом. Он был подтянут, даже слегка напряжен, словно сосредоточен на решении какой-то сложной задачи.

Девушка заурядной внешности, ничем не примечательная. Потом, правда, она довольно уверенно стала накрывать на стол, когда мы расположились в обеденном зале с огромным деревянным столом, персон на двадцать, телевизором, окнами по всему периметру и двуспальным, сложенным диваном-книжкой.

Не смотря на то, что дом, по сути, находился в заповедной зоне, стены были украшены охотничьими трофеями: голова кабана, лиса, ну и конечно, оленьи рога, — куда ж без них. То, что позволено Юпитеру, — не позволено Быку. И то, что одним нельзя и карается штрафом, для других, — «Добро пожаловать». В этом я еще не раз смогу убедиться.

После трапезы стали бурно обсуждать какие-то путешествия за границу, походы и тому подобное. Геннадий решил проиллюстрировать свой рассказ видеозаписью и поставил диск с поездкой в Египет, где они любили отдыхать и нырять с аквалангами.

На видео они большой компанией носились на квадроциклах по пустыне, в банданах, повязанных на головах, как у шейхов. Среди них выделялась молодая, симпатичная девушка, в белой обтягивающей майке-«алкоголичке», подчеркивающей все ее прелести «переднего привода», выражаясь языком автолюбителей. Округлые, налитые груди, примерно «тройка», слегка вздрагивали на кочках, а соски призывно торчали сквозь майку и были видны невооруженным взглядом.

— А это кто? — спросил лохматый или кто-то из друзей.

— Это подруга Димаса. У нее таки-и-е сиськи, — ответил Геннадий, с восторгом ребенка и горящими глазами.

— Свои?

— Свои.

Я готова была провалиться сквозь землю. Наверно, залилась краской, потому что все посмотрели на меня, потом на Геннадия, потом на мою грудь, которой, на тот момент, было, что называется, «кот наплакал», — всего лишь скромный первый размер.

Это было не красиво и не тактично по отношению ко мне, также, как если бы я вдруг начала, в присутствии Геннадия, обсуждать чужие, более весомые, мужские достоинства. (Хотя, все так и было, на самом деле, просто у меня тогда не было возможности сравнить еще с кем-то его, более чем скромный, потенциал в этих делах)

Повисла неловкая пауза. Потом переключились на подводные съемки и сделали вид, что «проехали тему», как будто и не было. Но, в тот момент, какой-то винтик в моей любви уже был сломан.

Ребята выпили за поездки: «Дай Бог, — не последние!» Вообще, они любили застолье во всех его проявлениях, как сказал один из друзей: «Я за любой кипиш, кроме голодовки».

Мне же стало скучно и тоскливо и после застолья, сославшись на усталость от поездки и непривычной обстановки, я удалилась в нашу с Геннадием комнату, — лечь спать.

— Правильно сделала, нечего тебе там делать, — сказал Геннадий, заглянув в комнату, минут через сорок, — там уже такое началось.

Все это он говорил, давясь от смеха, жестикулируя и извиваясь, изображая танец.

— Да? И что же? Чем-то меряются?

— Да ну. Нет! Но, почти. На столах танцуют. Точнее Алексова подруга… стриптиз показывает на столе.

— О-о… ну понятно. Ладно, давай иди, а то пропустишь самое интересное, — съехидничала я.

— Ничего там интересного, на самом деле. Просто весело.

— Ну, иди — веселись.

— А, может, мне с тобой веселей и интереснее. И я хочу с тобой… к тебе… тебя…

Конец ознакомительного фрагмента.