Культы леса и поля

Вильгельм Мангардт

Это сокращенная версия первой части работы немецкого исследователя Вильгельма Мангардта (1831—1880), посвященной культам леса и поля на территории европейских государств: от Германии до России. Работа посвящена концепции души дерева в европейской культуре. Содержит богатый этнографический материал. Перевод этого издания продолжает серию переводов М. Сиренко, посвященную немецкой традиции, народной мистике Европы и России. Публикуется впервые.

Глава 4. Обращение с деревом как с личностью

Если миф о происхождении человека у северных германцев основан на концепции «Человек подобен Дереву», то обратное умозаключение «Дерево подобно Человеку» не менее глубоко присуще народным верованиям как скандинавских, так и германских племен. В этом воззрении к ним примыкают славянские и финские соседи.

Уже на нижних ступенях развития культуры это представление проявляется в различных формах, но почти везде, где бы оно ни присутствовало, оно уже отошло от идеи чистой идентичности человека и дерева. Такое мировоззрение считает растительную жизнь некоторым образом похожей на человеческую, но все-таки более таинственной и сверхъестественной по сути. По мере своего развития это представление переходит к утверждению о том, что человек обращается к дереву как к равному или даже вышестоящему существу, наделенному определенным характером и личностью с человеческим этосом. Такое обращение может заключаться как в действиях, так и в словах.

В Вестфалии деревьям рассказывают о смерти хозяина дома: дерево трясут и говорят ему: «Хозяин умер».

Моравские крестьянки во время приготовления рождественского теста вытирают руки о плодовое дерево, оставляя на нем часть клейкой массы. При этом говорят: «Деревце, дай много фруктов».

В новогоднюю ночь прыгают и танцуют вокруг плодовых деревьев, произнося такие стихи:

«Freue ju Böme / Радуйся, деревце,

Nüjár is kömen! / Настает новый год!

Dit Jar ne Käre vull, / В нем много забот,

Up et Jär en Wagen vull!» / И полон воз щедрот!

Между Эслёфом (Eslöf) и Саллерупом (Sallerup) в провинции Сконе (Haragers Härad), Швеция, еще в 1624 году была роща, которую, по поверьям, высадила дева-великанша: в этой роще рос дуб, он же Gyldeeiche, «золотой дуб» (ср. «златы листы», прим. пер.), у которого раньше видели множество приведений. Прохожие почтительно приветствовали это дерево: «Доброе утро, золотой дуб!» или «Добрый вечер, золотой дуб!»

Скорее всего, это отголосок древнего обычая, по которому те же тирольцы говорили о бузине: «Бузина — такое благородное растение, что перед ним нужно снимать шляпу».

Дровосеки Верхнего Пфальца, Германия, говорят о деревьях в лесу как о личностях: когда ветер колышет крону дерева, считается, что «это дерево наклоняется и хочет что-то сказать». То есть здесь мы видим указание на присутствие у дерева сознания. Дерево «поет», когда ветер гладит его крону. Дерево не хочет погибать под ударами топора, поэтому оно буквально «вздыхает» при каждом ударе, и «стонет», падая на землю.

Вот типичная история, которая иллюстрирует это:

Лесник поспорил с хозяином леса, который приказал повалить два красивых бука.

Узнав об этом, деревья начали склоняться и вздыхать. — Кто это так вздыхает? — спросил хозяин леса. Но никто ему не ответил. Тогда он испугался и ускакал, а деревья остались на месте.

И по сей день дровосеки просят прощения у красивых и здоровых деревьев, прежде чем «лишат их жизни».