Сто великих покорителей космоса
Идея космического полета человека и в целом освоения космоса зародилась в древние времена, прежде всего в ходе духовного постижения космоса человеком. Вначале она находила свое воплощение в художественных и религиозных образах, затем формировалась на уровне философско-теоретического сознания и, наконец, приняла конкретные научно-технические очертания. Человек прежде всего освоил воздухоплавательные и летательные аппараты, после — космические корабли и орбитальные станции, и за каждым даже небольшим достижением стоит огромное количество научной и конструкторской работы. О ста выдающихся первооткрывателях космоса — ученых-теоретиках, конструкторах, космонавтах — рассказывает очередная книга серии. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Сто великих покорителей космоса» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Эпоха проб и ошибок
«Огненные стрелы» Поднебесной империи (X в.) и «первый китайский тайконавт» Ван Гу (около 1500 г.)
Рождением пороха, ракетной техники и космонавтики человечество обязано в первую очередь древним китайцам.
Многокомпонентную твёрдую взрывчатую смесь селитры, угля и серы (обычно в соотношении 5:3:2), ныне именуемую порохом, китайцы изобрели предположительно ранее II–III вв. Сами китайцы называли порох Huǒyào (Хояо) — «огнем медицины», он был востребованным лекарственным средством. Смесь открыли случайно, когда искали эликсир бессмертия и эффективное средство для отпугивания злых духов. «Это действо приписывается некоему ученому старцу Сунь Сымяо, смешавшему соответствующие ингредиенты в нужной пропорции и получившему что-то горючее. Однако, по легенде, изобретатель не оценил всю важность своего порошка, потому что он ему в таком качестве был не нужен».
Изначально порох использовали для развлечения знати. Устроители церемоний зажигания фейерверков начиняли порохом бумажные трубки (бумага также изобретение китайцев), поджигали их и радовали зрителей красочным и шумным зрелищем. Древние изобретатели создали, таким образом, первые твердотопливные ракеты на базе реактивного принципа и этим, даже не подозревая о смысле и значении своего открытия, сделали первый шаг человечества в космос.
В X в. «мирный порох» стали использовать и военные. «Принцип действия заключался в следующем: лучник выпускал стрелу, к древку которой была привязана набитая порохом бамбуковая или бумажная трубка с коротким горящим фитилем. И уже на излете — когда огонь с фитиля добирался до пороховой трубки — стрела получала дополнительный импульс за счет реактивной тяги». Дальность полета «огненной стрелы» достигала 300–350 м. Подобное оружие стало массовым. «Защитники города имели «огненные стрелы». Они прикрепляли к стрелам какое-то легко воспламеняющееся вещество, и стрела внезапно улетала по прямой линии, разбрасывая снопы искр и огня на десять шагов. На монголов эти стрелы наводили ужас» (Вилли Лей). Известно, например, что «в 994 г. династия Ляо атаковала Сун и осадила Цитонг со 100 000 солдат. Они были отбиты с помощью огненных стрел».
Полет Ван Гу на Луну
С использованием пороховых ракет для полета в космос связана реальная история (трактуемая рядом исследователей как легендарная). Первым тайконавтом[4], отправившимся на Луну, и пионером космоплавания стал молодой чиновник (мандарин) Ван Гу (Ван Ту, Вань Ху), живший между 1460–1505 гг.
Космический корабль изобретателя являл собой весьма причудливую конструкцию: к ферме над бамбуковым креслом были прикреплены два коробчатых воздушных змея с органами управления (элеронами), а к креслу по периметру 47 пороховых ракет крупного калибра с фитилями, которые одновременно подожгли 47 слуг Ван Гу. В литературе встречается также описание космолета Ван Гу как двухступенчатой ракеты, состоявшей из двух связок или рядов ракет. Корабль взлетел после поджигания короткими фитилями первой связки (1-я ступень). Затем длинные горящие фитили подожгли вторую связку (2-я ступень), и «большой огненный шар» унес посланца империи к небесам. «Поднялся большой дым, а когда он рассеялся, мандарина на месте не оказалось». Что сталось с ним — неизвестно. Пишут: раз не вернулся, значит, улетел. Возвращения тайконавта ожидали будто бы целый год. Нужно отдать должное мужеству и бесстрашию вельможи. Впрочем, стартуя, Ван Гу, очевидно, был абсолютно уверен во встрече с богиней Луны Чан Э и лунным зайцем. Кто ж его знает, может, и встретился?
В научной литературе информация о Ван Гу появилась в трудах создателя межконтинентальных баллистических ракет, участника космической программы США и основоположника космической программы Китая китайского ученого Цянь Сюэсэня (1911–2009). (Очерк о нем см. в этой книге.) В специальной (журнал «Космонавтика») и массовой литературе о полете Ван Гу впервые написал в 1930–1940 гг. немецкий и американский популяризатор науки Вилли Лей, хотя встречаются упоминания о китайском тайконавте и в более ранних публикациях. В альтернативной истории пишут о мандарине на службе у императора Пусяня Ваньну (XIII в.), мастере-изобретателе ракетных снарядов. Якобы Ван Гу построил звёздолет, на котором вместе с императором улетел на Луну. Есть упоминания о полете человека на «корабле» с двумя воздушными змеями и 47 ракетами, датируемом II в. до н. э.
Большинство китаеведов и специалистов в области ракетостроения и космонавтики считают Ван Гу мифическим персонажем, ссылаются на то, что он «неизвестен в китайских источниках; в истории китайских ракет этот случай неизвестен; эта легенда не из Китая».
Как бы там ни было, в самом Китае Ван Гу воспринимают как историческое лицо, его «пилотируемый полет» (именно так!) как реальный «проходят» в школе. На китайском космодроме Сичан стоит грандиозный памятник Ван Гу: тайконавт, разгоняемый ракетами, взмывает в небо с гранитного пьедестала на двух змеях-крыльях. Более того, в экваториальной зоне обратной стороны Луны в 1970 г. именем первого тайконавта Международный астрономический союз назвал гигантский ударный кратер диаметром 53,3 км и глубиной 2,4 км.
«Я принес тебе привет от пророка Исы[5]!» (1633)
Немецкий писатель Р. Э. Распе, автор сборника «Лживые или вымышленные истории» (1785), подарил мировой литературе образ первейшего лгуна барона Мюнхгаузена. Чего стоит один рассказ этого бахвала о его «воздушной разведке» — полете на пушечном ядре!
«Мы осаждали какой-то турецкий город, и понадобилось нашему командиру узнать, много ли в том городе пушек…
Я стал рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по турецкому городу, и, когда из пушки вылетело ядро, я вскочил на него верхом и лихо понёсся вперёд…»
Долетев до неприятельского города, но еще в воздухе барон спохватился: «Нет, милый Мюнхгаузен, надо тебе возвращаться, покуда не поздно!»
В эту минуту мимо меня пролетало встречное ядро, пущенное турками в наш лагерь.
Недолго думая я пересел на него и как ни в чём не бывало помчался обратно».
Фантастика! Однако Распе не выдумал этот сюжет, а почерпнул его у турецкого историка Эвлия Челеби (1611–1682). Тот, правда, описал полет человека не на ядре, а в пороховой ракете, что было не менее фантастично по тем временам.
За 40 лет странствий по Османской империи и сопредельным государствам Эвлия создал 10-томную «Книгу путешествий», одну из самых больших и важных книг о путешествиях в истории литературы, в которой собрал сведения об истории, культуре, народном творчестве и архитектуре 45 стран.
В своем труде путешественник уделил место двум братьям — выходцам из Крыма Хезарфену Ахмету Челеби (1606–1640) и Лагари Хасану Челеби[6] (? — ?). Оба были известными османскими учеными и изобретателями летательных аппаратов и приспособлений. Хезарфен больше интересовался полетом воздушных змеев и птиц, а Лагари — ракетами, фейерверками и петардами.
Обобщив свои наблюдения за полетом птиц и взяв за основу форму крыльев орла, Хезарфен Ахмет сконструировал жесткие крылья, напоминавшие то ли современный парашют, то ли дельтаплан. На холмистом стрельбище Окмейданы, пригороде Стамбула, Хезарфен совершил 9 пробных полетов, после чего решился на первый в мире межконтинентальный перелет. Sic! Именно так. Он решил пересечь на крыльях Босфор, который, как известно, разделяет Европу и Азию и соединяет Черное море с Мраморным. Это произошло в 1632 г. Турецкий Икар был не только отчаянным смельчаком, но и хорошим пиарщиком. Он проделал всё это на глазах султана Мурада IV, когда тот возвращался из медресе Синан-паши во дворец. Хезарфен спрыгнул с Галатской башни, расположенной в европейской части Стамбула. Подхваченный сильным юго-западным ветром, Хезарфен, преодолев 3358 м, приземлился на азиатской стороне города, на площади Доганджылар в Ускюдаре. Султан с восхищением наблюдал полет смельчака. «Затем Мурад-хан подарил ему кошель золотых монет и сказал: «Это страшный человек. Он способен делать всё, что пожелает. Нехорошо держать таких людей» — и поэтому отправил его в изгнание в Алжир. Он умер там» (Эвлия Челеби).
На следующий, 1633 г. Лагари Хасан, подвигнутый полетом брата, совершил свой полет в сконструированной им пороховой ракете, капсуле конусовидной формы длиной 7 локтей (около 3,5 м), в 7 соплах которой был заложен порох. С собой первый воздухоплаватель в ракете взял крылья, сконструированные и успешно апробированные Хезарфеном. Крылья спасли ему жизнь.
Полет Лагари посвятил празднеству в честь рождения принцессы Исмихан Кая-султан, дочери султана Мурада IV от его жены Айше-султан.
По повелению султана, на мысе Сарайбурну, рядом с дворцом Топкапы, установили огромную пушку, по другим сведениям — направляющие для старта капсулы-ракеты.
Полет Хезарфена Ахмета Челеби
Вертикальный взлет продолжался 20 с. Ракета поднялась на высоту 250–300 м. Когда порох выгорел, воздухоплаватель выпрыгнул из капсулы и на крыльях, как на парашюте, спланировал на воду.
Вот что пишет Эвлия Челеби:
«Лагари Хасан Челеби: Ночь, когда родилась дочь Мурад Хана, Кая-Султан, была яркой, как звезда, и состоялась церемония рождения ребенка. Лагари Хасан изобрел семикрылую ракету, используя пятьдесят окка (140 фунтов) пороховой пасты. В Сарайбурну он сел на ракету перед императором. Его ученики зажгли фитиль.
Лагари сказал: «О мой султан! Будь благословен, я собираюсь поговорить с пророком Исой», — и он вознесся, молясь. Он зажег ракеты, которые взял с собой, осветив поверхность моря. Когда в большой ракете закончился порох, он упал в море при посадке. Затем он поплыл и предстал перед султаном обнаженным. Он поцеловал землю и пошутил: «О мой султан! Я принес тебе привет от пророка Исы!» Ему выдали мешок серебряных монет, и он был зачислен в кавалерию с жалованьем в семьдесят серебряных монет.
Затем он отправился к хану Селамет-Гирею в Крым и там умер. Покойный был моим близким другом. Да благословит его Бог».
Некоторые современные историки и ученые сомневаются в реальности полетов обоих братьев, пока безрезультатно пытаются доказать или опровергнуть их возможность, ссылаясь при этом на то, что описание полета Хезарфена Ахмета и Лагари Хасана сохранилось только в книге Эвлии Челеби. Правда, есть еще упоминание о подвиге братьев (полете на крыльях и в летающей колеснице) у английского ученого и изобретателя Джона Уилкинса в его «Открытии мира на Луне, или Рассуждении, в котором доказывается, что эта планета, возможно, обитаема» (1638) и «Математической магии» (1648). «Изобретение снаряда, при помощи которого можно подняться на Луну, не должно казаться нам более невероятным, чем казалось невероятным, на первых порах, изобретение кораблей, и нет поводов отказываться от надежды на успех», — написал прозорливый англичанин.
Полет Лагари можно увидеть также на известной гравюре XVII в., изобразившей момент старта ракеты в присутствии вельмож и простого народа.
В Турции чтут память братьев. Один из четырех аэропортов Стамбула называется «Аэродром Хезарфен», а в Анкаре, в Музее Военно-воздушных сил Турции, установлен памятник Лагари Хасану Челеби.
Майсурские ракеты Хайдера Али Сахиба (между 1717 и 1722–1782)
В истории ракетостроения и космонавтики прототипами современных боевых ракет и ракет-носителей европейцы называют пороховые ракеты английского изобретателя Уильяма Конгрива (1772–1828), созданные им в начале XIX в. Впервые этими ракетами англичане обстреляли французский город Булонь в 1806 г. и сожгли Копенгаген в 1807 г. Ракеты Конгрива повсеместно применялись в войнах до 1860-х гг.
По ряду свидетельств, конструкцию ракеты англичанин позаимствовал у ирландского националиста Роберта Эммета (1780–1803), лидера неудавшегося восстания против британского правления в 1803 г. Эммет применил сделанные им ракеты в сражении. Конгрив же, по обычаю британцев, присвоил себе чужое изобретение, модернизировал его и категорически отверг позднейшие «наветы» в краже.
Сохранились также иные сведения — о том, что в Великобританию ракеты попали в XVIII в. из Индии во время четырех англо-майсурских войн, которые вела Британская Ост-Индская компания с княжеством Майсур за гегемонию в Южной Индии в 1767–1799 гг. В этих войнах майсурские ракеты могли сыграть победоносную роль, если бы не предательство подкупленных британцами правителей других индийских княжеств. Боевое крещение индийскими ракетами повергло колонизаторов в шок. (Наподобие советских «катюш», ошарашивших гитлеровцев в 1941 г.) Сохранилось описание британского офицера, пострадавшего при таком ракетном обстреле:
Хайдер Али Сахиб. Гравюра XVIII в.
«Ракетная и мушкетная стрельба из 20 000 вражеских орудий не думала прекращаться. Каждое освещение синими огнями сопровождалось ливнем из ракет, которые попадали в колонну, вызывая смерти, ранения и рваные раны от бамбуковых палок длиной 20 или 30 футов. В то мгновение, когда ракета проходит через тело человека, она возобновляет свой первоначальный импульс силы и, таким образом, может уничтожить 10 или 20 солдат, пока горючее вещество, которым она заряжена, не израсходуется… Последствия обстрела этими дьявольскими машинами уничтожения были печальными».
Захватчики в тот раз получили сполна.
Неиспользованные майсурские ракеты попали к Конгриву. Усовершенствовать их было делом техники. Что же представляли они собой?
Это была гильза (камера сгорания) из свернутого мягкого кованого железа длиной свыше 20 см, диаметром 4–8 см и весом 2–5 кг, начиненная черным порохом и прикрепленная к бамбуковому шесту разной длины, служившему стабилизатором. Спереди к корпусу для нанесения большего поражающего эффекта крепился иногда клинок в виде рога. Реактивная струя выходила в отверстие железного диска — днища ракеты. Дальность полета превышала 900 м (есть сведения — до 2400 м).
Майсурские ракеты не поднялись в космос, но они указали путь их совершенствования и разработки. Именно металлический корпус и стабилизатор ракеты ознаменовали второй этап на пути к созданию космических ракет. Это были гениальные конструкторские решения, простые и очевидные только для нашего всезнающего взгляда назад. К ним люди шли столетиями. Напомним: начальным этапом было само изобретение ракет китайцами, от которых они попали в Индию. Китайские ракеты были из плотной бумаги или бамбуковой трубки и сгорали и рвались, едва начав полет. Получив в свои руки смертоносное оружие, Конгрив пошел по пути увеличения размеров железной гильзы и количества ракетной смеси (пороха), варьирования состава пороха и зажигательной смеси в головной части, а также модернизации шеста-стабилизатора и способа его крепления, после чего открыл фабрику в 1817 г. и приступил к массовому производству боевых ракет своего имени.
Сегодня невозможно точно установить имя конструктора майсурской ракеты, но большинство индийских исследователей сходятся на том, что им был правитель Майсура Хайдер Али. Именно в его правление были разработаны конструкция боевой ракеты, технология ее изготовления, созданы специальные подразделения ракетчиков в войсках, эффективно и эффектно применявшие это «чудо-оружие» в сражениях. До этого ракеты использовались как и фейерверки в различных огневых шоу. Хайдер Али нашел им другое применение. Так, например, в 1780 г. он использовал сотни этих огненных снарядов в бою с британцами при Гунтуре и нанес им серьезное поражение.
Ракетчики проходили специальное обучение. При запуске ракет надо было учесть расстояние до цели, диаметр цилиндрического корпуса, длину шеста, угол атаки. Некоторые умельцы сооружали колесные ракетные установки, запускавшие сразу 5—10 ракет, — прототип современных установок залпового огня.
Уроженец города Колара (ныне штат Карнатака), Хайдер с детства был вовлечен в междоусобные войны индийских княжеств и колонизацию Индии Британской Ост-Индской компанией. Некоторые источники сообщают, что он не обучался грамоте. Когда мальчику не было еще и 10 лет, погиб его отец, майсурский военачальник Фатх Мухаммад. По одной из версий, у Фатха был отряд из 50 ракетчиков.
Хайдер Али пошел по стопам отца. В нескончаемых войнах он проделал путь от солдата до главнокомандующего Майсура и, пользуясь тем, что был неофициальным регентом несовершеннолетнего махараджи, де-факто стал правителем княжества, получив почетное звание — султан Хайдер Али Хан (Хайдер Али Сахиб). Талантливый полководец и политик, Хайдер заметно расширил границы княжества за счёт империи маратхов и низама (наместника) Хайдерабада.
Майсурские ракеты в бою
В первых двух англо-майсурских войнах Хайдер Али жестко сопротивлялся войскам Британской Ост-Индской компании, наносил им поражения, умело использовал разногласия англичан и французов, привлекая последних на свою сторону, искусно применял партизанские методы войны, то и дело нападая на отдельные отряды англичан и захватывая крепости и форты. Создал правитель и свой военно-морской флот, который охранял индийские и китайские торговые суда. Если бы не скоропостижная смерть Хайдера Али, наступившая 7 декабря 1782 г., история Майсура (а может, и всей Индии?) могла бы пойти по-другому. Его сын Типу Султан (1750–1799) продолжал активно сопротивляться англичанам, эффективно использовал ракеты против них, увеличив численности бригады ракетчиков — «кушуны» — с 1200 до 5000 человек. «Изданная в Азии история Типу Султана рассказывает о посольстве, отправленном им в 1783–1784 гг. к турецкому султану, при дворе которого «из всех принесенных даров ничем другим так не восхищались, как ракетами, коих в той стране не имелось» (Уильям Карман). Типу не смог противостоять лавине колонизации и сохранить независимость Майсура. Султан был убит в 1799 г. при обороне осажденной британцами цитадели Серингапатами.
Пороховые ракеты Клода Руджиери (1777–1841)
В 1806 г. парижане наслаждались незабываемым зрелищем. На Марсовом поле в небо с треском унеслась пороховая ракета с пассажиром — бараном. На высоте 200 м баран покинул ракету и под восторженный рев и блеянье толпы благополучно опустился на парашюте на землю. Судьба барана — покорителя небес историкам неизвестна, а вот изготовитель ракеты знаменитый парижский мастер по фейерверкам Клод-Фортуне Руджиери после этого стал и вовсе легендарной личностью, хотя и до этого он прославился тем, что запускал в ракете крыс и мышей, которые затем возвращались с верхней точки траектории ракеты на маленьких парашютах.
Клод принадлежал к клану пиротехников Руджиери, выходцев из Болоньи (Италия). В 1740 г. пятеро братьев Руджиери в поисках заработка колесили по Европе и демонстрировали фейерверки, одинаково любимые правителями и лакеями, барышнями и мясниками.
В 1749 г. болонцы были назначены королевскими ремесленниками при Людовике XV. Старший из братьев, Петроне-Пьер (1726–1794) — отец Клода, был особо отмечен монархом и стал устроителем популярных зрелищ — фейерверков — в окрестностях Версаля, прозванных с тех пор «садами Руджиери». «Фейерверки, установленные на неподвижных и движущихся железных арматурах, запускались между актами театрального представления».
30 мая 1770 г., в ознаменование бракосочетания дофина Людовика, будущего короля Франции Людовика XVI, с дочерью австрийской императрицы Марией-Антуанеттой, на столичной площади Людовика XV (ныне площадь Согласия) должно было состояться праздничное шоу. Собралась огромная толпа (по разным данным, от 300 000 до 700 000). Начался фейерверк, но ракеты почему-то полетели не в небо, а в толпу и в склад пиротехники. Началась паника, давка — «подобие «Ходынки», в которой погибло 132 человека и сотни были ранены. Эту трагедию красочно описал Александр Дюма-отец в романе «Джузеппе Бальзамо (Записки врача)»:
Клод Руджиери демонстрирует свою ракету
«Вдруг столб огня вырвался со стороны бастиона, где были сосредоточены ракеты для заключительного залпа и резерв пиротехнических средств. Невообразимый грохот сотряс всю площадь, огонь будто изрыгнул разрывную картечь и привел в полное замешательство близко расположенных зевак: они почувствовали, как жаркое пламя опаляет их лица… Заключительный залп, состоявший из пятнадцати тысяч ракет, воспламенился и разорвался, пронзая любопытных огненными стрелами, какие мечут на арене в быков, вызывая их на бой. Поначалу удивленные, зрители пришли затем в ужас и отхлынули в едином порыве; под напором стотысячной толпы другие сто тысяч, задыхаясь, тоже отступили, нажимая на тех, кто стоял сзади…»
Пьер Руджиери попал в опалу, но через несколько лет его зрелищное искусство потребовалось взошедшему на трон Людовику XVI.
Дело отца после его смерти с успехом продолжил Клод-Фортуне, который стал не только устроителем грандиозных фейерверков, но и искуснейшим ракетным мастером. Клод использовал химическую науку для разработки новых многоцветных фейерверков. Занимался он и научными исследованиями, экспериментировал с воздушными шарами и ракетами, в своих научных трудах и книгах подчеркивал важность химии в пиротехнике, обсуждал «воздушную философию», состав и реакции газов, конструкции и характеристики ракет. К фейерверкеру благоволил сам Наполеон I, для которого Руджиери по случаю бракосочетания императора и дочери австрийского императора Марии-Луизы, герцогини Пармской, спроектировал в 1810 г. самую сложную и зрелищную иллюминацию из всех известных фейерверков.
В книге «Дорога на космодром» Ярослав Голованов приводит свидетельство французского историка воздухоплавания XIX в. Депюи Делькура (1850), который дал несколько иную трактовку описанным событиям:
«Клод Руджиери, фейерверкер, имеющий много заслуг и умерший в Париже несколько лет назад, часто беседовал со мной о серьезном опыте, поставленном им в Марселе в 1806 году. При помощи летающих ракет он заставил подняться в воздух барана на высоту 200 метров, с которой животное легко спустилось с помощью парашюта, закрытого при подъеме аппарата и раскрывшегося в воздухе в тот момент, когда действие движущей силы пороха прекратилось. Несколько лет спустя некто, имя которого нам неизвестно, испрашивал в Париже разрешения публично повторить опыт на Марсовом поле, с тем чтобы поднялся он сам. Однако разрешение не было дано…»
Подтверждают это и другие источники:
«В 1830 г. Руджиери объявил, что он будет использовать большое количество ракет, чтобы поднять в воздух более крупное животное, барана, в воздух. Молодой человек (возможно, всего 11 лет), по-видимому, предложил заменить барана в качестве пассажира. Его собирались поднять с Марсова поля. Однако вмешались французские власти и отменили полет, по-видимому, из-за молодости волонтера» (Википедия).
«В 1830 г. Руджиери широко оповестил публику о небывалом опыте, хорошо понимая, какую славу можно заработать. Однако вмешалась полиция и запретила полёт… Ракетный мастер мог поднять человека, но только очень небольшого».
Есть даже версия, что молодой человек улетел в ракете Руджиери. Но его дальнейшая (сразу же после старта) судьба неизвестна.
Версий много. Неизменно одно: Клод Руджиери впервые в мире запустил ракету с живым существом, за что его сегодня многие называют франко-итальянским пионером космонавтики. «Пилотируемый полет» барана стал блестящим достижением конструктора-ракетчика и, как бы ни морщились скептики, приблизил человечество к полетам в космос. Оставался один лишь шаг — сделать ракету помощнее и вместо барана послать в небо человека. Но вряд ли кто думал тогда об этом в Париже, кроме разве что самого Руджиери. Увы, он не оставил своих воспоминаний…
Первая ступень космонавтики: Жюль Верн (1828–1905)
Немало конструкторов, инженеров, ученых, космонавтов называют своим учителем и вообще пионером космонавтики не кого-то из изобретателей или физиков, а создателя жанра «научного романа» — Жюля-Габриэля Верна, юриста по профессии.
Шутка ли, Николай Кибальчич, Константин Циолковский, Робер Эсно-Пельтри, Юрий Кондратюк, Роберт Годдард, Макс Валье, Герман Оберт, Фридрих Цандер, Валентин Глушко, Юрий Гагарин, Джеймс Ловелл и другие покорители космоса, о которых идет речь в этой книге, подростками зачитывалась романами французского писателя «Из пушки на Луну» (1865) и «Вокруг Луны» (1869).
Заинтригованные скрупулезным описанием подготовки к старту и полетом, вдохновленные бесшабашной смелостью жюль-верновских «астронавтов», подростки конструировали свои первые ракеты и двигатели, подбирали к ним топливо и материалы, рассчитывали скорости и траектории полета, лелеяли мечты о путешествиях в другие миры, загорались мечтой писателя и всю жизнь не расставались с ней. Все они разрабатывали ракеты, хотя у Жюля Верна космическим кораблем стало ядро (вагон-снаряд), запущенное не ракетой, а из гигантской пушки Колумбиады[7].
Исходя из того что по сей день единственным средством доставки на космические орбиты спутников и аппаратов служат управляемые ракеты, саму космонавтику можно назвать ракетой, запущенной с Земли для изучения Вселенной, а Жюля Верна — ее первой ступенью. Заодно и «лунную эпопею» писателя окрестить системой зажигания двигателя этой ракеты.
Жюль Верн
Фабула романов такова.
В годы Гражданской войны в США (1861–1865) в Балтиморе был основан «Пушечный клуб», члены которого занимались созданием мощной артиллерии. После войны председатель клуба Импи Барбикен предложил построить Колумбиаду, из которой можно было бы запустить снаряд на Луну. Ученые подготовили проект. Собрали деньги. Одним из главных спонсоров стала Россия. Когда построили пушку, три смельчака — американцы Барбикен и капитан Николь и француз Мишель Ардан — вызвались лететь в вагоне-снаряде. В полете пронесшийся мимо астероид отклонил траекторию снаряда, в результате чего тот вышел на лунную орбиту. Обернувшись вокруг Луны, путешественники наблюдали ее пейзажи, вулканы и долины, пересекли темную сторону и затем благополучно вернулись на Землю, завершив 10-дневное путешествие приводнением в океане.
Для читателей — будущих разработчиков ракет наиболее интересным было расчетное обоснование полета, а также описание конструкции Колумбиады и ядра. Несмотря на то что писатель описал не ракету, а пушку, ему удалось предвосхитить многие научные открытия и инженерные решения будущего: использование алюминия в качестве конструкционного материала для кабины пассажиров; систему жизнеобеспечения на хлорноватокислом калии — источнике кислорода — и едком натре — поглотителе углекислоты; небольшие ракеты в качестве тормозного двигателя; водяной демпфер для уменьшения перегрузки при старте. Жюль Верн дал точное значение второй космической скорости — 11,2 км/с. Путем математических расчетов писатель разместил «космодром» на мысе Канаверал (штат Флорида), где через 100 лет будет создан Космический центр им. Дж. Кеннеди, с которого в 1968 г. стартует на Луну «Аполлон-8», а также указал квадрат в Тихом океане, куда приводнится в 1969 г. «Аполлон-11».
150 лет назад фантаст открыл юным читателям мир, полный приключений и тайн, в который можно было попасть, создав пушку и ядро. «Создав ядро, человек еще больше всего приблизился к творцу вселенной, — утверждал автор. — Если Бог сотворил звёзды и планеты, то человек создал ядро, достигающее предельной скорости на земле. Ядро — это небесное тело в миниатюре, ведь светила — не что иное, как огромные ядра, летящие в мировом пространстве».
«Прочь с Земли! — звал писатель. — Земля — планета насморков, воспаления лёгких и всякой простуды!»
Как здорово, восхищались читатели. Каждый эпизод дилогии — очередная интрига. Взлетит снаряд или нет? Долетят ли пассажиры до Луны или свалятся обратно на Землю? Останутся ли они живы?
« — А по вычислению Кембриджской обсерватории выходило, что достаточна скорость в 11 тысяч метров, чтобы снаряд долетел… И мы вылетели из Колумбиады именно с этой скоростью!
— Что ж отсюда? — спросил Николь.
— То, что скорость была недостаточна.
— Это верно.
— Мы, значит, не долетим до пункта, откуда Луна может нас притянуть!
— Это ужасно!
— Нам не долететь даже до половины пути!
— Проклятый снаряд! — завопил Мишель Ардан, словно снаряд через каких-нибудь несколько минут должен был грохнуться о Землю.
— Значит, мы вернемся на Землю?
— Да, — произнес после минуты общего молчания Барбикен, — мы должны упасть на Землю».
Запоем читалась книга. Не раз и не два. Читалась затем, чтобы лишний раз убедиться, что пройдет всего ничего лет и — «люди будут совершать путешествия на Луну, на планеты и звёзды, как теперь из Ливерпуля в Нью-Йорк, — легко, быстро, спокойно… Что со временем от Земли к Луне будут ходить настоящие поезда из метательных снарядов, в которых можно будет располагаться, как у себя дома. При этом способе передвижения не нужно будет опасаться ни толчков, ни схода с рельсов, и цель будет достигаться быстро, без всякого утомления, по прямой линии, вроде, например, полета пчелы».
Романы и сегодня взрывают воображение. Прочтешь и веришь словам первопроходца Циолковского: «Жюль Верн пробудил мою мысль, заставил ее работать в нужном направлении».
Иллюстрация из книги Ж. Верна «Из пушки на Луну». 1868 г.
Понимаешь чувства академика Глушко, вспоминавшего: «Эти произведения Жюля Верна меня потрясли. Во время их чтения захватывало дыхание, сердце колотилось, я был как в угаре и был счастлив. Стало ясно, что осуществлению этих чудесных полетов я должен посвятить всю жизнь без остатка…»
Веришь писателю, что космос можно покорять хотя бы потому, что «расстояние — понятие относительное. Всякое расстояние можно свести к нулю!».
И осознаешь, что Жюль Верн двумя своими романами сделал великое дело: пробудил тягу к творчеству не только у гениальных исследователей космоса, но и у миллионов людей, занятых земными делами.
P.S. Находились ученые, всерьез разрабатывавшие жюль-верновскую идею полета из пушки на Луну, что дает повод назвать писателя еще и главным конструктором космической Колумбиады. Исследователи порой подтверждали возможность осуществления такого полета, но чаще отвергали его, указывая на невозможность изготовления пушки такой длины и достижения при выстреле из нее скорости ядра более 4 км/с, а также на неминуемую гибель экипажа от перегрузок в момент выстрела. Как бы там ни было, конструкторы на протяжении полутора веков искали способ создания подобной пушки и запуска из нее орбитальных спутников. Об одном из таких проектов (к сожалению, неосуществленном) см. очерк ««Большой Вавилон» Джеральда Булла».
Звёздолет Николая Кибальчича (1853–1881)
1(13) марта 1881 г. в результате террористического акта, организованного тайной революционной организацией «Народная воля», погиб российский император Александр II. Организаторы и исполнители покушения были арестованы. Дело о цареубийстве рассматривалось в особом присутствии Правительствующего Сената 26–29 марта. 30 марта суд приговорил пятерых первомартовцев — А. И. Желябова, С. Л. Перовскую, Н. И. Кибальчича, Т. М. Михайлова и Н. И. Рысакова — к смертной казни через повешение. 3 (15) апреля приговор был показательно-прилюдно приведен в исполнение.
Наказание народовольцев не остановило российское общество на пути к социальным революциям начале XX в. Не остановило оно и российских ученых в создании ракет, космических аппаратов и освоении космического пространства, хотя и был казнен пионер мировой космонавтики, впервые предложивший конструкцию реактивного космического корабля, — Николай Иванович Кибальчич (1853–1881).
Убежденный и бескорыстный борец за справедливое устройство общества, Кибальчич был не только талантливым публицистом, но и незаурядным химиком, кустарным способом, в одиночку получившим динамит, взрывная мощь которого намного превосходила динамит А. Нобеля. Изготовленные им в подпольной лаборатории бомбы использовали в покушении на царя.
Николай Кибальчич
Взрывная сила «гремучего студня» (нитроглицерина) и эффективность «метательных снарядов» Кибальчича произвела такое глубокое впечатление на российских генералов, что они приложили немало сил для того, чтобы заменить смертный приговор «главному технику» народовольцев на пожизненное заключение и в дальнейшем использовать его в интересах русской армии. Я. К. Голованов приводит красноречивое высказывание знаменитого инженера-генерала Э. И. Тотлебена: «Что бы там ни было, что бы они ни совершили, но таких людей нельзя вешать. А Кибальчича я бы засадил крепко-накрепко до конца его дней, но при этом предоставил бы ему полную возможность работать над своими изобретениями». К сожалению, военные не смогли преодолеть решимость Александра III воздать убийцам его отца в полной мере.
Находясь в заключении, Кибальчич исписал математическими выкладками стены камеры, а затем попросил тюремщиков дать ему чернила и бумагу, якобы он намерен написать прошение государю Александру III. Однако просить о милости заключенный не стал. В записке Николай Иванович впервые письменно изложил свою «безумную идею» о физических принципах реактивного движения и о конструкции управляемой пороховой ракеты, предназначенной для полетов человека. Не будем заблуждаться, сам Кибальчич писал о варианте летательного аппарата в условиях земной атмосферы — конкуренте будущих самолетов, о возможности полетов в космос тогда еще задумывались только первые писатели-фантасты. Текст изобиловал расчетами и эскизами. Выбросив из головы мысли о предстоящей казни, он спешил изложить свои замыслы (на что ему всегда не хватало времени) и передать человечеству свой «воздухоплавательный прибор (аппарат, машину)».
Естественно, изобретатель не мог предложить совершенный вид механизма, тотчас пригодного к полету. Целый ряд его конструкторских решений спустя полвека доводили до ума советские, немецкие и американские ученые, назвавшие его «твердотопливным реактивным двигателем (ТРД)».
Кибальчич обоснованно отверг конструкцию паровой или электрической машины и рассмотрел устройство ТРД импульсного горения. По мнению изобретателя, только медленногорящие взрывчатые вещества были способны преодолеть земное тяготение. Для этой цели подходил прессованный трубчатый «бронированный» порох, наружная поверхность которого была забронирована от воспламенения. Кибальчич рассчитал габариты пороховых шашек и камеры сгорания РД. Большую правильность полета и большую устойчивость аппарата, т. е. управление полетом, конструктор предложил обеспечивать изменением угла наклона двигателя (одного или лучше — двух конусообразных цилиндров), программным режимом горения пороховых «свечей» и использованием крыльев-стабилизаторов. Конструктор рассматривал также способы торможения аппарата в атмосфере при спуске. На схеме РД Кибальчич изобразил ракету, корпус, камеру сгорания, поворачивавшуюся на специальных стойках, сопло, пороховые «свечи». «Верна или не верна моя идея — может решить окончательно лишь опыт», — заключал записку автор.
23 марта проект был готов. «То был поистине научный труд с петлей на шее» (В. Родиков).
Техническое описание аппарата предваряло обращение к экспертам: «Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти, я пишу этот проект. Я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моем ужасном положении.
Если же моя идея, после тщательного обсуждения учеными специалистами, будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу родине и человечеству. Я спокойно тогда встречу смерть, зная, что моя идея не погибнет вместе со мной, а будет существовать среди человечества, для которого я готов был пожертвовать своей жизнью. Поэтому я умоляю тех ученых, которые будут рассматривать мой проект, отнестись к нему как можно серьезнее и добросовестнее, и дать мне на него ответ как можно скорее…»
Рисунок Кибальчича с проектом его ракеты
Просьба Кибальчича о передаче рукописи в Академию наук следственной комиссией удовлетворена не была. Адвокат В. Н. Герард передал ее министру внутренних дел М. Т. Лорис-Меликову, приобщившему бумаги к делу 1 марта, после чего они осели в архивах департамента полиции с надписью на конверте: «Давать это на рассмотрение ученых теперь едва ли будет своевременно и может вызвать только неуместные толки».
Записку опубликовали лишь после Октябрьской революции в 1918 г. в журнале «Былое» (№ 4–5).
К. Э. Циолковский был поражен, узнав, что идею пилотируемой ракеты за 22 года до него предложил Кибальчич: «О том, что им еще в 1881 году была выдвинута идея реактивного прибора, я, к сожалению, не знал… Трогательно, что человек перед страшной казнью имеет силы думать о человечестве».
P.S. «Замечательную особенность машины Кибальчича составляет то, что она может держаться не только в воздухе, но и в совершенно пустом пространстве (т. е. безвоздушном. — В.Л.).
На языке техники наших дней изобретение Кибальчича должно было быть названо не воздухоплавательным прибором, не самолетом, а звёздолетом, потому что этот аппарат мог бы двигаться и в абсолютной пустоте межзвёздных пространств… По существу, это был первый шаг в истории звёздоплавания» (Я. И. Перельман, 1931).
Предтеча немецкой космонавтики Герман Гансвиндт (1856–1934)
130 лет назад немецкие СМИ прозвали хорошо известного тогда изобретателя велосипедов и моторных лодок Германа Гансвиндта «новым Икаром», «воскресшим Икаром», «немецким Икаром» и т. п. В этих метафорах звучало больше иронии, чем одобрения. После того как Герман выступил 27 мая 1891 г. в Берлинской филармонии и поведал ошарашенным бюргерам о возможности космических полетов, в обществе его сомнительная репутация экстравагантного фокусника и чудака только усилилась.
Не поняли и не приняли пионера космонавтики не только обыватели, но и военные, и государственные чиновники, и большая часть ученых. Устные заявления и тем более публикации Гансвиндта никто не принимал всерьез. Тем более никто не спешил спонсировать фантазера, помогать ему воплотить вздорные идеи в реальные конструкции. Мало кто ими заинтересовался.
Изобретатель сам подливал масла в огонь. Апологет галактических полетов «разъезжал по Германии со странными лекциями: часть лекции составлял концерт на фортепьяно, исполняемый Гансвиндтом (он утверждал, что обучился с нуля за полгода), затем читал лекцию по изобретениям, потом опять фортепьяно, потом лекция по авиации. Многие это находили просто смешным и неудачным».
И всё же можно лишь удивляться тому, что изобретения Гансвиндта прошли мимо тех, кто принимал решения, кто мог бы сделать Германию еще в начале XX в. ведущей страной в воздухоплавании и покорении космоса. Разработки конструктора касались в том числе и новейшего вида оружия — воздушных судов (дирижаблей, геликоптеров, вертолетов). Некоторые аппараты конструктор не только описывал, но и строил, испытывал и демонстрировал на протяжении почти двух десятилетий. Однако финансисты и фельдмаршалы не желали заморачиваться и осваивать сложную и весьма затратную воздушную отрасль, предпочитая давно испытанную стратегию и тактику земных и морских сражений.
Но обратимся к проекту Гансвиндта.
Герман Гансвиндт
Для уменьшения энергетических затрат и преодоления сопротивления воздуха в нижних слоях атмосферы конструктор предложил выводить космический корабль с помощью дирижабля или геликоптера в область разреженного воздуха, а еще лучше на искусственный спутник Земли (!) и там производить его запуск.
Реактивный космический корабль Гансвиндта состоял из двух стальных цилиндров. Верхний цилиндр представлял собой взрывную камеру, в которую подавались из двух топливных барабанов стальные 1,5-килограммовые гильзы, снаряженные динамитом. Подрываемые гильзы подбрасывались реактивной силой и ударялись о куполообразный «потолок» взрывной камеры, передавая ей таким образом свой импульс. По расчетам, не представленным автором, корабль получал при этом ускорение 10 g, позволявшее ему достичь Марса или Венеры по специальному графику полета чуть ли не за сутки.
Нижний цилиндр, имевший тороидальную форму (в форме пончика), служил гондолой для двух пассажиров. В отверстие тора вырывалась газовая струя из взрывной камеры, согревавшая гондолу. Нужная для дыхания смесь поступала в нее по трубам из баллонов со сжатым воздухом.
Для избавления от невесомости изобретатель предлагал закручивать корабль вокруг его оси, образуя таким образом центробежную силу. Пассажиры в этом случае опору могли чувствовать как на полу гондолы, так и на ее потолке. Технически это было возможно сделать, подорвав несколько гильз в направлении, перпендикулярном полету.
Герман Гансвиндт еще подростком увлекался конструированием, но по настоянию родителей учился в юридической школе при университетах Цюриха и Лейпцига. Курс в Берлинском университете юноша не окончил, решив стать не плохим юристом, а хорошим изобретателем. Он им стал, но на свою голову преждевременно увлекся космическими путешествиями.
Не получив весомой материальной поддержки, изобретатель пытался заняться предпринимательством, но неудачно. Незадачливый бизнесмен организовал в 1902 г. «Комитет по защите и поддержке изобретений Германа Гансвиндта в Шёнеберге под Берлином», но «трест лопнул», после чего председатель отсидел два месяца в тюрьме по обвинению в шарлатанстве и мошенничестве.
Обанкротившийся исследователь в последние годы жизни поддерживал связь с пионерами ракетостроения Максом Валье и Германом Обертом.
Сегодня Гансвиндт признан предтечей немецкой космонавтики. В 1975 г. в Германии признали достижения изобретателя, назвав его именем один из берлинских мостов, а Международный астрономический союз — один из лунных кратеров.
P.S. «Циолковский шел к ракете… от своих представлений о счастье человечества. Ракета была средством, позволявшим людям властвовать над мирами, обратить себе во благо богатства всей Вселенной. Гансвиндт мечтал прежде всего о контактах с разумными обитателями других планет. По его мнению, бесконечность обитаемых миров позволяет найти такие планеты, жизнь на которых повторяет все прошедшие и будущие годы. День грядущий и день вчерашний существуют одновременно в пространстве Вселенной, а значит, путешествие в пространстве есть и путешествие во времени? Но что такое подчинение себе времени? Это бессмертие — таков ход идей Гансвиндта. Как видите, и у него космический корабль — не самоцель, а средство достижения цели, пусть другой и несравненно более абстрактной, чем цель Циолковского» (Ярослав Голованов).
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Сто великих покорителей космоса» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
5
Иса ибн Марьям аль-Масих — один из величайших исламских пророков. Отождествляется с новозаветным Иисусом Христом.
