Похищение воды

Виталий Жандаров

Это первая из серии художественно-публицистических новелл про управление. Мы старались подробно воссоздать контексты – обстоятельства, мотивы и задачи – и показать вневременную суть управления, где в основе общечеловеческие вопросы: признание своего невежества как опора мастерства, понимание что реальность небезупречна, умение соотносить хорошее отношение с ясными границами.Добро пожаловать на страницы книги, а если наши подходы вам окажутся близки – то и на наши мероприятия для управленцев.

© Виталий Жандаров, 2023

ISBN 978-5-0060-3072-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1. Все решают связи?

**

— Антоний, письмо пришло. Может, на этот раз мы правильно оценили размер донатия, и он оказался достаточно щедрым?

— Надеюсь, что так, Амелия. Давай пока не будем открывать. Я съезжу за сыном, а ты распорядись, чтобы приготовили запеченное седло барашка, а на вытопившемся жире пусть сварят пульс¹. Если и отказ, так хоть утешится ужином.

**

— Луций, ты где? Как тут дела? Все собрали, пересчитали? — крикнул мужчина из повозки, остановившейся у оливковой рощи, обнесенной невысокой изгородью.

— Все, отец. Всего сорок две корзины олив.

— Нда, немного для такой зрелой рощи. Если бы роща не досталась нам по столь низкой цене, с такими урожаями она бы не окупила себя никогда. Поехали, успеем домой к ужину.

— Да, отец.

Луций, высокий и светловолосый, быстро отдал последние распоряжения про собранный урожай, легко перепрыгнул изгородь, уселся на повозку рядом с отцом и отдал ему восковую табличку с записями.

«Худощавый, весь в Амелию», — подумал Антоний. Сам он был высокий, но крепкий и широкий в плечах. Возница, доверенный раб Салиний, подождал, пока Луций усядется поудобнее, щелкнул поводьями, и мохнатые коренастые испанские лошадки с ходу тронули неторопливой рысью. Антоний, как и многие другие владельцы небольших поместий близ города Эмерита Августа в провинции Лузитания², жил в собственном доме в городской черте, а в поместье бывал наездами. Происходя из небогатой побочной ветви патрицианского рода Корнелиев, он верой и правдой отслужил десять лет помощником у проконсула, посему после выхода в отставку ни врагов, ни богатств не нажил. Но, изрядно повидав, уверовал в то, что его дети должны не просто уметь считать и писать, а иметь хорошее образование — то есть знать греческий, разбираться в архитектуре, литературе, истории, геометрии и калькуляции. Собственно, прошедший год был первым, когда ему уже не надо было платить за обучение старшего сына, и поэтому завершился с прибытком — на который и была куплена по случаю новая оливковая роща в сорок югеров³. Просматривая записи, сделанные Луцием, он как бы между делом обронил:

— Мать сказала, что пришло письмо из Италии.

— От кого, что пишут?

— Не знаю, я амбарами занимался.

— А она не сказала?

— Распечатывать не стали, решили сделать это за ужином. Куда торопиться? Да и какая может быть срочность в Лузитании, а тем более в Эмерите? Тут клепсидра-то на форуме засыпает от скуки, то и дело перестает капать на чашу.

Луций улыбнулся. Он любил эти меткие ворчливо-шутливые присказки отца.

— Не говоря уж о том, что для образованных молодых людей вроде тебя нет никаких занятий, где можно приложить свои таланты и знания.

На этих словах Луций погрустнел, и Антоний, заметив это, ободрительно похлопал его по плечу:

— Не вешай нос, Луций, он же у тебя патрицианской формы. Слава Солнцеликому, Римский мир по-прежнему велик, дел в нем много, а толковых людей мало. Если и на этот раз пришел ответ с отказом — подкопим денег и в следующем году съездим в Рим или Неаполь, найдем тебе место, где сможешь показать себя.

**

Народный трибун⁴ Хатрии Петроний Цинций приветствует Луция из рода Корнелиев.

Будучи весьма наслышан о твоих талантах и успехах в деле геометрии, архитектуры и калькуляции от твоего отца Антония Корнелия, достойнейшего человека, мнению которого весьма доверяю, я рекомендовал тебя на освобождающуюся должность аквария⁵ в нашем славном и богатом городе Хатрия. Совет кваттуорвиров⁶ поддержал твою кандидатуру. Должность аквария не проста и сулит много хлопот — но и соразмерной чести. Буду рад быть твоим патроном, можешь рассчитывать на мою поддержку. Жду тебя к началу лета, не позднее июньских календ⁷. К тому времени горные потоки оскудеют, и можно будет начать работы, коих уже заждались каналы и трубы нашего акведука.

— Ну, вот Фортуна и улыбнулась тебе, сынок. Как приличный человек ты должен улыбнуться ей в ответ.

— Да. Но до июньских календ еще надо успеть, а дорога долгая. Надо собираться.

— Верно, сынок. Завтра и начнем. А пока давай поужинаем с мамой и Пампуцием.

**

Когда живешь не в бедности и не в богатстве, то хорошей одежды и вещей не так уж и много, а то, что попроще, — удобнее купить на месте, нежели везти за тридевять земель. Оттого сборы были скоротечны, скромная поклажа вся уместилась на одной повозке, и вот уже Луций с Салинием и еще тремя рабами одолевает за перевалом перевал. Поначалу он просто сидел и сиял, не веря своему счастью. Но чем дольше он ехал, тем сильнее сомнения глодали его.

«Справлюсь ли я? Не выгонят ли с позором?»

Луцию хотелось все как следует продумать, чтобы заранее быть ко всему готовым и не ударить в грязь лицом. Он попробовал было вспомнить формулу для расчета объемного потока воды, как ее приводил в своей работе Фронтин⁸. Но формулы Луций вспомнить не смог, тревога овладевала им все больше, и оттого не получалось не только продумать, но даже толком представить, с чем он столкнется. Оставалась последняя соломинка: обратиться мысленно за помощью к тем, кто уже смог и сделал: «А что писал по этому поводу Витрувий? А как на моем месте поступил бы великий Цезарь?»

Но Витрувий, автор трактатов о строительстве, был для Луция недосягаем, как скалы Пиренеев.

«Что там за люди живут? Кто из них знает толк в деле? На кого равняться и кого держаться? А кто влиятелен и защитит в случае чего? — продолжал тревожиться Луций. — Петроний обещал, но будет ли у него на это время? Он же трибун, у него клиенты, собрания, комиции… Хотя вот Цезарь же смог, и никто его не опекал».

Вдруг, словно в ответ на его волнения, впереди замаячил затянутый туманом каменный мост.

— О, вот и он — Рубикон, отделяющий Италию от провинций.

Луций велел остановиться и вышел к мосту. Наморщенный лоб и лицо чернее тучи словно бы вслух оглашали сомнения Луция:

«Не вернуться ли, пока не поздно? Все, как двести с лишним лет назад: вот он, Рубикон, и надо решить — оставить его позади или развернуться. Ошибешься — потеряешь все… Как тут быть?»

Тревога и неуверенность все сильнее охватывали Луция. Тем временем из тумана на мосту показалась повозка. Когда она поравнялась с Луцием, старик с короткой седой бородой, по виду купец, который сам сидел на козлах, придержал коней и спросил:

— Что так тревожит молодого патриция?

— Думаю, переходить ли Рубикон.

— Так это-таки совсем не Рубикон, юноша. Если ты едешь оттуда — он указал рукой на северо-запад — Рубикон уже давно за спиной.

Луций сник. Старый купец слез с повозки, положил руку на плечо юноше и со светлой улыбкой сказал:

— Не печалься. Не важно, какая река под твоим мостом — когда ты будешь переходить свой настоящий Рубикон, ты безо всяких посторонних будешь знать и чувствовать это.

**

Следуя наставлению отца, Луций не стал сразу же заявляться к патрону Петронию.

— Сначала обустройся, походи по городу и только потом иди к нему, — напутствовал его Антоний перед поездкой. — А то спросит, как устроился и где, ты скажешь, что нигде пока — он, конечно, предложит воспользоваться его услугами; а тебе и отказать будет сложно — вдруг поймет как неуважение к его расположению; а вдруг это еще и окажется чем-то дорогим или неудобным?

Луций отправил Салиния найти подходящее жилье, а сам пошел бродить по городу.

Прогулявшись по улочкам Хатрии, Луций остановился у термополия⁹ и заказал порцию рыбы. Пока ее жарили тут же, на раскаленном масле, он стоял и любовался мозаикой, которой был украшен прилавок закусочной. Мозаика изображала кошку, которая пытается стянуть с прилавка рыбу. Изображение было так искусно сделано, что издалека можно было спутать с настоящей кошкой. Взяв обжигающий сверток, Луций отвернулся от прилавка термополия и лицом к лицу столкнулся с симпатичной девушкой. Она была одета в легкую тунику, собранную на левом плече изящной спиральной фибулой¹⁰. Девушка внимательно посмотрела на него.

— Так ты — наш новый акварий? — во взгляде ее серых глаз читалась легкая полунасмешка, полуулыбка.

— К-к-как ты узнала? — от неожиданности Луций чуть не выронил сверток с рыбой из рук.

— Я тебя никогда ранее не видела. А я родилась в Хатрии и все и всех тут знаю. В последнее время почти нет новых купцов, путешественников и вовсе не бывает. Да и какой из тебя купец, посмотри на себя… Значит, ты по службе. А из освобождающихся должностей — только эдил и акварий. Но эдил не ординарная должность, его выбирают, а назначают только аквария. Итак, как тебя зовут, новый акварий, спаситель Хатрии? — сказала она, озорно улыбаясь.

— Л-л-луций… — только и смог он выдавить из себя, онемев от такой прозорливости.

— А я Паула. Откуда ты?

— Из Лузитании, — Луций понемногу отходил от шока

— Из Лузитании? — она присвистнула. — Ого! Ну что же, непросто тебе будет… Но то мужские все дела: камни, стрелы, удила. Я в этом не сильна. Рада познакомиться, Луций, но мне пора, — и она упорхнула, оставив Луцию после себя приятное щемящее чувство в груди и легкий запах лаванды и жасмина.

К вечеру рабы внесли нехитрые пожитки Луция в большую комнату, расположенную на втором этаже сложенной из белого камня инсулы¹¹, а сами разместились в комнатке на первом. В комнате было чисто. Она оказалась весьма недорогой, поскольку окна выходили не на море. Но благодаря этому по вечерам солнце заливало стену комнаты закатными лучами. Еще один плюс — что городской форум и рынок были недалеко. Луций переоделся, умылся и, взяв Салиния и еще одного раба, отправился туда. Дав распоряжения про покупки и проводив взглядом своих рабов с большой двуручной корзиной, он медленно пошел в одиночестве, прислушиваясь к гулу вечерней городской жизни.

Солнце уже не пекло, кожу приятно холодил дотягивавшийся сюда с моря легкий бриз. Поэтому после долгого знойного дня люди жадно стекались сюда, и крики торговцев все больше и больше терялись за гулом разговоров горожан, то тут, то там кучками собиравшихся и обсуждавших все на свете — от погоды и цены на соль в Аквилее до сплетен о матримониальных делах.

**

— Марцелл-то, говорят, сам и сочинил текст, которым исписаны были все стены у порта.

— Да ну?

— Да точно тебе говорю!

— А как вызнали?

— Да нашли у него исходный папирус. Видно — рука-то его.

— Что теперь, на суд кваттуорвиров?

— Куда ж еще, после того как он так резко перешел дорогу Петронию? Вот удивляюсь, голова есть у людей или нет, чем думают…

— А ты слышал, наш грек Палистратус-то — ищет срочно свободную онерарию¹², пока ветры не переменились.

— Бедняга. А зачем она ему?

— Да, говорят, выкупил на днях у Туллия весь урожай гранатов на корню.

— У какого Туллия? У Туллия Сульпиция?

— Именно.

— Да ты что? И тот ему продал? Сейчас? Зачем? Он же и половину от настоящей цены за это не выручил, поди?

— Точно. Но Туллий ищет для дочери Паулы выгодную партию.

— Скажи уж — партию себе. Ну, тогда понятно. Скоро комиции и распределение подрядов откупщикам. Нужно усиливать влияние. А когда у всех сейчас скудно, то звонкая монета сделает новый альянс семей куда как привлекательнее. Умен Туллий из рода Сульпициев.

Луций почувствовал, что в груди защемило еще больше. Он погрустнел и пошел вдоль рядов, уже не прислушиваясь к разговорам.

**

Наутро Луций отправился к Петронию. Придя, он, как и ожидалось, увидел самых разных людей, жаждущих внимания народного трибуна. Луций поразился открытости — ведет прием у себя дома, прямо в перистиле¹³, в небольшой беседке за столом. С ним несколько помощников, по виду — вольноотпущенников. И рядом же беседка побольше для ожидающих своей очереди.

Раб-распорядитель подошел и поинтересовался у Луция, кто он, откуда и какие дела привели его к народному трибуну в столь ранний час. Тот пояснил, раб быстро удалился, а Луций стал разглядывать посетителей. Видно было, что многие из них почтенные люди, но никто не держался вызывающе или высокомерно. Видимо, Петроний и вправду так влиятелен, как про него говорили на форуме. Но не успела старинная клепсидра щелкнуть наполнившейся чашкой и трех раз, как Луция пригласили к Петронию.

— Рад тебя видеть, — без предисловий начал Петроний и, передавая Луцию свиток, продолжил: — Вот тебе решение совета о твоем назначении. Иди к Квинту Сервилию, принимай дела, время не терпит. Я думаю, у тебя все получится, сынок, — Петроний отечески хлопнул его по плечу и, не дожидаясь ответа, повернулся к помощникам, разбирающим очередные свитки и папирусы. Раб-распорядитель отвел Луция в сторону, коротко объяснил, как найти Квинта Сервилия, и отправился к следующему посетителю.

**

— Как ты думаешь, почему на должность аквария назначили молодого и неопытного, — Квинт с ходу начал говорить, ходить, что-то переставлять с полки на полку, и оттого казалось, что он был сразу везде. И не дожидаясь ответа опешившего Луция, сам же и ответил: — Да потому, что когда все налажено, то можно сэкономить на довольствии аквария. Шучу. Ладно, вот тут реестр поставок, а вот тут расписки откупщиков. — Квинт достал очередной свиток и стряхнул с него толстый слой пыли. — А вот тут список муниципальных рабов, приписанных к акведуку. Но они временно на других работах, кваттуорвир Проксимус попросил на неделю для обустройства порта. Инвентарь… инвентаря достаточно, основной сейчас в чулане. Он старый, конечно, но лопаты и мотыги — что с ними сделается? Водомеры не ищи. Было три, но один сломали, другой потеряли, ими все равно никто не умеет пользоваться толком, потому по списку идут три, а реально один — и тот где-то завален тюками. Но если найдешь и умеешь с ним обходиться — то добро пожаловать. А вот даты комиций, где надо ходатайствовать про закупки. Так, это квоты на забор извести… да-да, у нас своей нет, надо у города брать. Вот тут калиброванные каликсы — он указал на полки, где рядами лежали бронзовые трубки с выбитым на каждой клеймом диаметра. — За ними особый присмотр. Пробы цемента, по идее, вот тут должны быть, но мы их увезли и сложили у одной из арок, за городом, а то тут и так места нет. Все равно их никто никогда не проверяет. А вот…

Видно было, что фамилия Сервилий — досталась не его далеким предкам, а похоже, его родителям. И, как некоторые граждане — дети вольноотпущенников¹⁴, он все никак не мог надышаться свободой и возможностями. Квинт говорил и говорил, Луций автоматически что-то запоминал, что-то пропускал мимо ушей. Он только сейчас стал понимать, насколько сложная хозяйственная машина находится теперь под его управлением, и ощущение не разбирающегося в деле самозванца и страх позора стали потихоньку подступать изнутри.

— Да ты не переживай — Квинт мгновенно заметил и понял смену настроения Луция — тут все всё уже знают, и всё крутится так, как оно должно быть. Половина дел вообще на откупщиках держится. Как говорится, хочешь подряд — помогай с делами, — Квинт широко улыбнулся. — Муций из них наиболее толковый. Вот видишь, — он ткнул в один из списков, — у него поболее других подрядов. Потому что помогает много.

Квинт снова улыбнулся и продолжал говорить.

Его уверенный тон и мягкая текучая манера говорить понемногу утихомиривали волнение Луция. Он уверился еще сильнее, что в этом новом деле шаги без подстраховки, как и вообще любая самодеятельность — это прыжки по граблям, и успокоился, что есть Квинт, который, если что, поможет и подскажет.

**

Солнце давно перевалило зенит и близилось к вершинам гор на закате.

— Вот тебе ключи. Специально пришиты к холсту и завернуты, словно сумка. Носи в ней фрукты. Пусть думают, что и правда сумка. Рабам ключи не давай, копий не делай. Ну все, если что — я живу за гранатовой рощей у восточной стены, там спросишь, всякий знает, — и Квинт, насвистывая незатейливую мелодию, ушел.

Луций, нагруженный массой вопросов, еще раз осмотрелся, закрыл склад-конторку, свернул сумку ключами внутрь и надел ее на плечо. Она оказалась весьма удобно сшита. Он положил в нее пару свитков, которые хотел перечитать на досуге повнимательнее, и, пытаясь как-то переварить услышанное и увиденное, не спеша отправился домой. Ему теперь казались смешными картины, которые он рисовал себе, выезжая из родительского дома — как он триумфально все поменяет к лучшему в водопроводном хозяйстве. Какое тут менять, тем более с ходу? Он твердо решил сначала изучить все документы, а потом только начинать действовать.

— О, привет, хранитель воды нашей, — Паула вынырнула из соседней улочки. — У вас это у всех аквариев так заведено — сумки через плечо таскать? Фрукты и бумаги рабам не доверяете? — она насмешливо посмотрела на него. — Сегодня хороший вечер, можем прогуляться, если ты вдруг хотел спросить, но стесняешься. Как ты оказался акварием? Ты где-то учился?

— Это долгая история.

— Я иду к порту. До набережной успеешь рассказать?

— Ну, если идти не спеша и боковыми улочками, то вполне.

Они пошли, и Луций начал с рассказа про своих греческих учителей. По дороге он купил пакет с персиками и угостил Паулу. Сумка тут оказалась как нельзя кстати — Луций увлеченно жестикулировал, и ему для рассказа нужны были обе руки. Паула с аппетитом ела персики и внимательно слушала Луция. От моря снова потянуло бризом. Волшебная прогулка, так неожиданно начавшаяся, стерла все невзгоды прошедшего дня.

**

Прошло два дня. Луций хотел все тщательно уяснить и потому основательно погряз в записях. Из шестидесяти свитков — восемь были залиты то ли жиром, то ли воском, у пяти были обожженные края, в одном текст был малоразборчивым, а еще один выглядел так, словно его писал слепой: буквы в строчках были то больше, то меньше, а сами строчки местами наползали друг на друга. И явно, что как минимум двух важных свитков не хватало — списки, которые в них должны быть, упоминались в каждом третьем документе. Накопив пачку вопросов, Луций решил отправиться к Квинту и все уточнить. А заодно понять, какие вообще сейчас задачи стоят и что надо делать в ближайшие недели.

Найдя двор, где стоял дом Квинта, он увидел две группы рабов. Одни споро грузили на четыре повозки тюки и корзины с вещами, а другие приносили из дома еще и складывали возле повозок.

Посреди всего этого парил Квинт, как всегда говорливый и успевающий везде. Первая повозка, нагруженная доверху, тронулась.

Луций заметил, что вещи не привязаны — видимо, расстояние для перевозки небольшое.

— Переезжаешь в другой дом, поближе к центру Хатрии?

— И да и нет. Переезжаю — да. Но не к центру. Уезжаю к оливковым садам родителей, в Далмацию, через море. А как твои успехи?

— Да вот, пришел с вопросами.

— Что-то совсем срочное? Или терпит чутка? Может, давай завтра с утра? Прямо к порту приходи, я там буду еще до восхода солнца.

— Хорошо.

**

Утром в порту у Квинта уже не было той суеты, что Луций видел вчера. Квинт потягивал молодое разбавленное вино и выглядел довольным жизнью и полностью счастливым. С ходу проговорив все неясности в документах, Квинт посоветовал Луцию не торопиться и подойти к делу обстоятельно. Затем он тепло попрощался, пожелал удачи и легко взбежал на борт. Гулко и ритмично забил барабан, ряды весел стали дружно взмахивать ему в такт. Трирема¹⁵ с мерным плеском отошла от причала и повернула на северо-восток. Затем распустила парус и, помогая себе веслами, стала набирать скорость, и вот уже неслась, все уменьшаясь и уменьшаясь.

Не дожидаясь, пока парус превратится в маленькую точку у горизонта, Луций пошел в свою конторку. Он шел медленно, стараясь не расплескать все то спокойствие и неторопливость, которыми он заразился у Квинта. Придя, он не спеша отпер двери и начал на вощеной дощечке планировать дальнейшее вхождение в курс дел.

**

Встречи и прогулки с Паулой для Луция были куда приятнее, чем постоянно чихать и кашлять над документами, из которых сыпались то пыль, то мышиный помет. Но к своему удивлению, к вечеру третьего дня он распланировал, как ему казалось, все, да и еще отмерив себе время с запасом, до следующих календ.

«С инвентарем все понятно. Со списком подрядов тоже, пора начать встречаться с откупщиками. И рабов неплохо бы посмотреть… Но вот они завтра должны вернуться с городских работ, завтра и посмотрим».

Тут Луций услышал шаги и обернулся. Крепкий жилистый мужчина стоял у входа.

— Эдил¹⁶ Хатрии Семпроний приветствует нового аквария. Когда починишь акведук?

— А что, с ним что-то не так? — только и выдавил из себя опешивший Луций.

— Ого, и это говорит мне акварий? Тот, кого уже неделю как поставили следить и бдеть за его работой? Завтра же придешь и доложишь мне и о проблемах, и о том, когда и как ты их решишь. А нет — пеняй на себя, — и, не прощаясь, Семпроний быстрым шагом вышел.

Но не успел Луций осознать и прочувствовать всю серьезность положения, как на пороге появился еще один незнакомый человек.

— Ты, я так понимаю, Луций?

— С кем имею честь?

— Муций.

— Откупщик?

— Да, тот, кому ты должен больше других, ибо мне не оплатили еще за прошлые поставки и работы. Или ты сделаешь так, что префектура начнет гасить задолженность, или плати мне сам. Или крутись со своими проблемами сам, и ремонты на главной улице тоже доделывай сам, и ил из отстойника тоже, хочешь — вывози, хочешь — глотай, мне без разницы.

— Постой, я все выясню, тебе заплатят…

— Ну смотри. Кредит доверия, как и кредит денежный, подошли к концу. Я завтра же хочу хороших новостей. А то мне есть чем заняться, Проксимус нынче рад любому, кто поможет ускорить работу с каналами. Там платят меньше, но поскольку срочно, то оплата вперед и деньгами. А не обещаниями, — с этими словами Муций многозначительно посмотрел на Луция и вышел.

«Квинт меня обманул? Эдил хочет донатиев? Муций проверяет на вшивость? В чем дело?!! — в голове Луция все перемешалось. — Надо срочно осмотреть весь акведук, всю систему труб. Похоже, тут что-то не так. Но что именно и где именно?»

Луций сначала сел, потом встал и стал взад-вперед ходить по своей конторке.

«Так… А где же карта или схема водопровода? Квинт ни разу не сказал о ней?»

Но в конторке карты не было — за эти дни ничего похожего Луцию не попадалось на глаза. «Посмотрим сначала на месте, потом будем искать карту, — решил он. — Начну с главного ввода, от акведука с гор».

**

Луций направился к западной оконечности города, где арки акведука подходят к первой каверне. Он шел по кривым улочкам вдоль сточной канавы, которая петляла, вторя их изгибам. Вдруг что-то мокрое шлепнулось по его лицу и стало растекаться по шее. Он провел рукой — это был тухлый помидор.

— Вот он, новый акварий. Смотрите, идет себе налегке, — нагнал Луция едкий окрик.

Следом еще два шлепка — помидоры раскрасили левую сторону его туники. Услышав про аквария, со всех сторон люди бросали свои дела и кричали, показывая на него.

— Ты что прохлаждаешься? Из-за тебя мы тут страдаем от нехватки воды! — женщина в длинных дорогих одеждах трясла кулаком.

— А в нашем квартале течет мутная!.. И с тухлым запахом… — еще двое прилично одетых мужчин.

— Ты хочешь не только нас уморить, но еще и сделать нас беднее? Тебя надо отдать под суд, — еще один мужчина в дорогой тоге чуть не столкнул Луция в канаву…

В смятении и страхе Луций ускорил шаг и свернул за угол.

**

— Да не свети ты тяжелую кавалерию, давай в обход холма. Пусть думает, что у нас мало сил — не будет осторожничать…

— Они там изгородью защищены, пока я пробьюсь, они же перестреляют половину!..

— Не боись… сейчас подведу отряд пращников и выманю его войска из-за изгороди. Так, а что это у тебя за грохот?

— Да это я чуть гарнитуру в кофе не уронил. Ну что, погнали?

— Давай! Вижу твоих!.. Давай, вот сейчас рубилово будет!..

В наушниках обоих игроков зазвучали трубы, ржание лошадей и звон железа.

— Скажи же, клево — мультиплеер в Age of Empires дополнить скайпом?

— Да не то слово! Скоро должен выйти World of Warcraft на русском, жду не дождусь.

— Так он же платный, если всерьез играть!..

— И что? Зато кайфово, можно гамить сколько влезет. Плюс там таки-и-и-ие приколы бывают… Вон, пару лет назад «чума порченой крови» — реальная эпидемия в игре.

— Да, слышал. Но где бабла столько взять? Работу надо новую искать тогда, где платят хорошо.

— Уже ищу. Давай, подтаскивай слонов, сноси на фиг его оборону.

— Да идут, идут, они медленные. На хорошо оплачиваемой — пахать придется, гамить будет некогда. А там, где пахать не надо, — там денег много не заплатят…

Слоны, обступив остатки башен противника, методично добивали их. Из башен пошел дым, стали появляться языки пламени, и, наконец, когда последняя башня с грохотом рухнула, зазвучали победные звуки.

— Клево сыграли, — Корней, один из игроков, отсоединился от игры и включил в скайпе видео, — ой, давай завтра продолжим, тут от Димыча письмо, про работу, наверное.

— Давай, пока-пока…

Отключившись от скайпа, Корней снял гарнитуру и кликнул по непрочитанному письму.

**

Здарова, Кор!

Женек сказал, что он там не работает уже давно, но кой-какие контакты сохранились. Короче, ты как раз в кассу, и хорошо, что энергетический закончил — должны взять. У них как раз вакансия образовалась, тебе почти профильная. Ниже телефон, звони, скажи, что от Евгения, они там предупреждены.

Ощущая нарастающее волнение, Корней взял трубку и стал набирать номер.

— Алло, отдел кадров… — с пренебрежением выдал в трубке усталый женский голос…

— Зд-дравствуйте. Я п-по поводу вакансии инженера-энергетика, мне про нее рассказал Евгений Титов…

— Здра-а-а-вствуйте! Да-да, он про вас говорил, — голос моментально стал дружелюбным и бодрым. — Ждем. Паспорт, военный билет, заверенную копию диплома, трудовую, резюме в свободной форме. Заявление о приеме напишете на месте. Записывайте адрес…

Корней писал, а у самого сердце прыгало от восторга.

**

Электросетевая компания входила в большой российский холдинг и располагалась в недавно отстроенном просторном здании на окраине нового спального района. А отдел кадров занимал почти весь первый этаж. По коридорам сновали люди с бумагами и без.

— Та-а-ак. Лютиков Корней Иванович… ага, вот… Ваша должность «инженер-энергетик», отдел мониторинга и анализа. Давайте ваши документы, пока мы все оформлять будем, вы идите знакомьтесь с руководителем. Петр Михайлович Жатов, второй этаж, кабинет 215, в конце коридора. Он просил вас сразу к нему отправить, а то он вот-вот уедет. Оригинал трудовой книжки, как уволитесь на прежнем месте, приносите сразу.

Найдя кабинет, Корней постучал в дверь и приоткрыл ее. Жатов, крепкий и широкоплечий, сидел за большим столом, на котором в причудливом, почти шахматном порядке лежали шесть стопок, каждая из десятка тонких разноцветных канцелярских папок. Он жестом пригласил войти и продолжил просматривать пачку мятых черно-белых распечаток, сбитых степлером. Перед ним понуро стоял парень, на вид — ровесник Корнея. От парня веяло смущением.

— Ты сопоставлял данные с прошлым годом? А по каким тарифам пересчитывал? По прошлогодним, поди? Так понятно, почему у тебя такая картинка получилась… — парень густо покраснел, а Жатов ободрительным тоном продолжил:

— Зря переживаешь! Тут надо по-иному смотреть на вопрос: любое сложное на деле — всегда просто. Не надо представлять все в блеске, и много информации тоже не надо. Отбрось все лишнее, оставь крайние варианты «или/или». Два крайних варианта, понял? Ну, давай, доработай, и пришли мне до 19:00 на почту.

Парень забрал распечатку и вышел, а Жатов обернулся к стоящему Корнею:

— Ты Лютиков, новый инженер в наш отдел? — и не дожидаясь ответа, продолжил: — Чем занимаемся-то, знаешь? Про программу «Честный киловатт»¹⁷ слышал?

— Да, в РАО ЕЭС вроде еще с 2005 года она идет…

— О, ты в курсе, молодец! — Жатов одобрительно посмотрел на Корнея. — Вот и у нас в холдинге аналогичная тема.

Он достал портфель из черной мягкой кожи и начал складывать в него со стола папки из ближайшей стопки; все они были с потертыми обложками из пластика, и лишь одна — как новенькая, с золоченым двуглавым орлом на тисненой коже. Рассовывая папки, Жатов продолжал разговор:

— Улетаю в Москву на расширенное заседание как раз по этим вопросам. Рабочее место тебе подготовят, в 226-м. Поскорее завершай на прежней работе: тут уйма дел. Ну все, иди оформляйся, — он протянул Корнею визитку, — будут вопросы, звони, все порешаем.

**

Корней спустился по широкой, отделанной мрамором лестнице на первый этаж. В приемной отдела кадров недавно закончили ремонт, лавок и стульев для сидения еще не было, поэтому подписывать документы он ушел на диванчик в широкий коридор. Цифра оклада неимоверно радовала, но мимо второпях пробежал давешний озадаченный парень с распечаткой, и Корней немного с грустью подумал, что особой беспроблемности за такие деньги, увы, не будет. Корней дописал заявление, подписал еще какие-то формы и, отдав весь пакет документов, вышел на улицу. В кармане завибрировал телефон. Корней ткнул кнопку на старенькой раскладушке «Моторола».

— Ну как ты, солнце? Взяли? — в голосе Полины слышалось участие и волнение.

— Да!..

— И как?!

Оглянувшись, не услышит ли кто рядом, Корней весело ответил:

— Нормуль. Были мне рады, прикинь? Знакомства и связи рулят. Шефа нового увидел — огонь мужик. А в отделе кадров они как услышали, что от Женьки — сразу в голосе переменились.

— Попьем кофе? Я тренировку перенесла…

— Да, давай в «Стекляшке»…

**

В кафе Корней светился счастьем:

–…знаю я такие конторы; надо понять, кто главный, показать себя хорошим для всех и никому не перейти дорогу. И тогда спустя время — все станет ясно, с кем и под кем быть. Понять, куда дует ветер, — и сделать его себе попутным.

— Там хоть сложно?

— Увы, непыльным место не оказалось. Но я обаял кадровичку — на ее сына похож, как оказалось. Рассказал про неотгулянный отпуск на старой работе, и она добавила две недели к дате выхода и вписала в приказ. Так что…

Полина слушала не отрывая глаз, а Корней продолжал:

— Когда еще я смогу вырваться? А так и голова еще пуста, и отпускные… Мы с тобой поедем в Италию. Побудем две недели вместе, и…

— Солнце!.. — Полина, не дав ему договорить, порывисто обняла и поцеловала его.

**

На выходе из самолета в лицо приятно повеяло теплым ароматным средиземноморским воздухом. Корней привычным автоматическим движением нащупал и включил телефон — и старая «моторолка» почти сразу же запиликала.

— Это Жатов, не могу не ответить… — сказал, открывая раскладушку, Корней. — Да, Петр Михайлович!..

— У тебя там переход и отпуск, я все понимаю, но у нас тут все срочно и сложно; давай, начинай входить в курс дел. Настройки рабочей почты тебе админ пришлет. Все, я на совещание… — в ухе запиликали гудки отбоя.

— Солнц, ты что, роуминг подключил? Договаривались же… — метнула Полина обиженный взгляд

— Да ладно ты! Просто просмотрю полчасика вечерком почту, сам пару писем напишу. Зарекомендую себя как ответственный…

— Ну, только если пару!…

**

Но получасиком и парой писем не обошлось. Корней оказался в копии сразу в нескольких переписках, и после двух бессонных ночей, пытаясь разобраться в том, что происходит, сначала стал отменять экскурсии, а потом просто опоздал на полчаса в ресторан.

— Солнц, ты бы так и сказал — я еду работать. Я бы не поехала тогда. Или на поездку другие планы бы построила, а не быть вместе, — веер буклетов рассыпался по полу.

— Я правда-правда, вот только разберу все — и сразу поедем…

Тонкие длинные сережки-цепочки качнулись, грустно звякнула вилка, Полина, насупившись, молча встала из-за столика и пошла в парк. Корней разрывался — броситься за ней или сначала пойти в номер и досмотреть документы, связанные с показаниями систем учета. В письмах как будто отсутствовали некие ключевые звенья, видимо и так известные участникам переписки, и надо их все понять, потому что, как он чуял, скоро вопросы начнут задавать уже ему. Наконец он решил: «До завтра разберу, а потом уже экскурсии… Черт, всего неделя осталась…»

Но, погружаясь в переписку, Корней все больше ощущал риски своему новому высокооплачиваемому месту.

«Там явно что-то происходит. Как не ошибиться? Что же делать? Похоже, придется прервать отпуск на пару дней раньше, до срока выйти на новую работу; опять-таки они увидят, что я начал раньше входить в курс дел, а значит, ответственно подхожу к делу. Так, а это что — ответ от Женька?»

**

Привет, Кор!

Это у тебя на новом месте такая фигня? Будь на виду, проявляй активность — тогда ничего мимо не пройдет. А если что-то не так — вникай, пока не дойдешь до мотивов и характеров. Там-то уж все станет просто. Смотри не зевай, пустишь на самотек — не выплывешь.

Он проштудировал историю переписки и примерно понял устройство: вся сеть, которой управляла электросетевая компания — это сквозная высоковольтная линия ЛЭП, ветвящаяся на восемь территориальных сегментов. Каждый сегмент — это головная трансформаторная станция высокого напряжения, из которой выходят линии более низкого напряжения к локальным подстанциям от десяти до двадцати пяти в каждом сегменте. А от них уже провода к конечным пользователям — жилым домам, учреждениям и предприятиям. И в одном из сегментов идет сильная потеря мощности: данные приборов учета на подстанциях и приборов учета у конечных пользователей расходятся чуть ли не в два раза. Но из-за чего такое сильное расхождение, из переписки он понять не смог.

На пятый день Корней сам активно включился в переписку с коллегами, но им его старания оказались до лампочки. А когда уже не в общей переписке, а в прямых письмах и по телефону он стал просить разъяснить ему причины — неожиданно получил ответы в стиле «Раз ты спрашиваешь очевидное и „косишь под дурачка“, то значит, ты не только в курсе проблем, но и рыльце у тебя в пушку, ты причастен и пытаешься отмазаться…»

Нарастающая тревога Корнея стала переходит в отчетливый страх потерять место.

**

— Поль, я понимаю, что еще неделя — но если не сорваться прямо сейчас, я сам не выплыву, там такое творится… Надо попытаться все исправить и со всеми договориться, иначе на меня повесят всех собак, и перспективы работы будут плачевны. А разобраться можно только на месте…

— Т-т-ты что, хочешь улететь? — на глазах Полины выступили слезы.

— Да, ближайшим рейсом.

— И это после того, что я четыре дня как дура ждала, что ты вот закончишь, и мы таки побудем вместе… Ты знаешь, что самое неприятное? Не то, что мало времени, а то, что наобещал, а потом обломал. Это как, как… — и Полина в отчаянии заплакала…

— Ну, ну, маленькая… Я же взял на послезавтра. А завтра — только вместе… — Корней понимал, что его слова не убедительны, но ничего другого ему не приходило в голову.

— Ладно. — Она вытерла салфеткой щеки. — Давай хоть до моря-то доедем?

**

Наутро Корней скрепя сердце выключил телефон, и они с Полиной пошли в экскурсионное бюро.

— В буклете мы читали, что Атрия — это древний город-порт, и думали искупаться в море. Но какой же это порт? Тут же, оказывается, до берега моря на машине пилить полчаса, если не меньше — Корнея возмущала беспринципность турагентов, которые готовы были обещать золотые горы при заказе размещения, а на поверку все оказывалось обманом…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Пульс — каша из тонко молотой муки, популярное блюдо в Древнем Риме, ее современный аналог — итальянская полента.

2

Также известная как Римская Испания.

3

Югер — мера площади, примерно соответствующая ¼ гектара.

4

Народный трибун — выборная должность в Древнем Риме, задача которой — защита интересов плебеев от посягательств патрициев. Имел право вето на любое решение магистратов и право созыва народного собрания.

5

Акварий — должность смотрителя акведуков в Древнем Риме.

6

В Древнем Риме на высшие должности государства и отдельных муниципий назначались или выбирались сразу два (тогда они назывались дуумвиры), три (триумвиры) или четыре (кваттуорвиры) человека. Благодаря тому, что каждый целиком отвечал за весь объем задач и имел право вето на действия и решения другого, оптимальное для данных людей распределение функционала формировалось само, и поддерживался баланс влияния. Несмотря на популярный ныне миф о «единоначалии как лучшей форме управления», грамотно организованные дуумвираты и кваттуорвираты весьма эффективны, поэтому дуумвираты в той или иной форме можно обнаружить как в Древней Спарте и Киевской Руси, так и в современных Израиле, Северной Ирландии и Андорре.

7

Календы — первый день месяца.

8

Секст Юлий Фронтин — древнеримский деятель, полководец и писатель; по итогам военных кампаний написал трактат «Стратагемы, или военные хитрости», а после ухода в отставку ведал всеми акведуками Рима и подытожил работу в трактате «О римских водопроводах»; обе книги дошли до наших дней.

9

Термополии — древнеримские закусочные, где готовили и подавали горячую еду и вино; их прилавок выходил на улицу и обычно украшался затейливыми мозаиками.

10

Фибула — застежка для одежды, одновременно служившая и украшением.

11

Инсула — многоэтажный многокомнатный дом, где комнаты сдаются внаем.

12

Онерария — грузовое судно в Древнем Риме.

13

Перистиль — небольшой внутренний сад во дворе древнеримского дома, огороженный колоннами, обычно в него допускались только близкие люди хозяев дома.

14

Вольноотпущенник — в Древнем Риме раб, получивший свободу и ставший римским гражданином.

15

Трирема — римское военное судно, имеющее парус и три ряда весел.

16

Эдил — выборная должность; человек, отвечающий за контроль хозяйственной жизни города.

17

«Честный киловатт» — специальный проект в РАО ЕЭС, направленный на борьбу с хищениями электрической энергии.