Великие Спящие. Том 2. Свет против Света

Виталий Зыков, 2017

Всепоглощающий пожар неудержимой войны катится по Торну. С мировой карты исчезают города и страны, возвышаются и низвергаются в небытие народы, предают самые надежные из друзей, нанимают убийц вернейшие из союзников. Таков конец времен, такова эпоха пробудившихся Спящих… Эпоха, когда даже Свет восстал против Света!

© Виталий Зыков

***

Посвящаю эту книгу моей жене Ане, дочке Злате и сыну Демиду. Вы те, кто меня мотивирует.

В тексте романа использован фрагмент песни «Память» группы «Арктида».

В эпоху слабых лидеров сильный властитель обречен стать богоподобным.

Лоран Безжалостный, «Записки о Войнах Падения»

Нет интереснее истории, чем история про конец времен. Но как же ужасно понимать, что твой мир уже увидел ее начало…

Из записок последнего Магистра школы «Безымянного ужаса», сгинувшего в сражениях за наследие Закатной империи

Пролог

Экстренное заседание Совета Мастеров по поводу трагической гибели Архимага Виттора началось в атмосфере крайней нервозности и страха. На фоне бушующих во внешней политике штормов потеря лидера грозила колоссальными потрясениями для всего государства. А если вспомнить, что Нолд уже пережил несколько дней самой настоящей гражданской войны, когда сторонники одного представителя власти дрались со сторонниками другого, то будущее и вовсе начинало рисоваться в мрачных тонах.

В центре Зала Совета за мраморной кафедрой стоял человек, которого многие считали повинным в охватившем Нолд кризисе. Перед Мастерами ответ держал льер Бримс!

Будь на месте бывшего Магистра Наказующих кто другой, и его, наверное, не стали бы даже слушать. Заточили бы в темницу, где бы он благополучно и сгинул от неведомой болезни, к общему удовлетворению заинтересованных сторон. Но ответчиком был сам Бримс! Великий, могущественный и неизмеримо пугающий для всех и каждого. Маг, на дуэль с которым не решился бы ни один из ныне живущих Мастеров, политик, за которым стояла тень самой грозной тайной службы Торна, и, наконец, живая легенда, уже ставшая образцом для подражания нескольких поколений чародеев. Такую фигуру с доски просто так не смахнешь.

— Льер Бримс, подозреваемый в нарушении вековых законов Республики и в убийстве нашего достопочтенного Архимага, вы клянетесь говорить правду и только правду? — торжественно спросила исполняющая обязанности председателя Истинная магичка.

Картину подпортил сорвавшийся под конец голос и бледный вид вопрошающей. Дама, очевидно, боялась стоящего перед ней человека и не хотела как-то обидеть. С учетом ее статуса такое поведение выглядело весьма странно, однако никто из Мастеров не спешил с замечаниями. Занять место магички желающих не было.

— Клянусь, — властно ответил бывший Магистр.

Его лицо было белым как мел, аура носила следы серьезного перенапряжения, но даже в таком состоянии от Бримса тянуло смертельной опасностью.

— Тогда мы сразу перейдем к вопросам, — еще больше сникнув, сказала председатель.

Она начала шуршать листами бумаги в своих руках, но регламент тотчас был нарушен голосом из зала:

— Льер Бримс, не сочтите неуважением, не могли бы вы рассказать в двух словах о своем видении случившегося?

Магистр с каменным выражением лица коротко кивнул.

— Если в двух словах, то у нас с льером Виттором накопилось очень много противоречий в понимании политического будущего Нолда. Я ратовал за собственный путь, Архимаг же в какой-то момент решил принять сторону Светлых эльфов. Причем в положении ведомого. Возник конфликт, в ходе которого льер Виттор сместил меня с поста Магистра Наказующих… — сообщил он ровным голосом.

— А вы? — спросила немного оправившаяся председатель.

— А я принялся собирать сторонников и готовить процедуру лишения Архимага власти, — едва заметно улыбнулся Бримс.

— И только? — удивилась магичка. По залу прокатились смешки.

— Причин для более серьезных и необратимых действий я на тот момент не видел, — с едва заметным недовольством сообщил бывший Магистр. — К сожалению.

— К сожалению? — крикнул кто-то с задних рядов.

— Да, к сожалению. Потому как тут мой старый друг меня переиграл. Пока я старался действовать в правовом поле, он сразу начал с подлости. Пригласил меня на разговор в свое убежище, где вместо честной беседы попытался убить, — скривился Бримс, остро глянув в ту сторону, откуда донесся голос. — Собственно, все то время, пока в столице происходили столкновения между нашими сторонниками, мы с Виттором делали все, чтобы убить друг друга. Он — потому что такова была его изначальная цель, я — потому как хотел жить…

Эти его слова вызвали очередную волну шепотков. К настоящему моменту большинство уже имело некоторое представление о случившемся — кто-то даже побывал в превращенном в ловушку убежище Архимага, — но все равно событие было слишком вопиющим. И дело было вовсе не в том, что Архимаг собрался убить своего Магистра — такое случалось довольно часто, а в том, что кто-то рискнул попытаться уничтожить льера Бримса. И у него это почти получилось. Не зря же столько времени длилось противостояние!

— И как же все разрешилось? — спросил еще один Мастер.

— Вмешался посторонний. Причем, что удивительно, он никак не связан ни со мной, ни с Виттором. Третья сторона, преследующая свои цели и случайно вмешавшаяся в наше противостояние… — Бримс обвел взглядом Зал Совета. — Все ведь уже в курсе, что я говорю о К’ирсане Кайфате, новоявленном императоре Сардуора?

Новый взрыв шепотков, почти сразу же прерванный жестким вопросом одного из самых преданных сторонников покойного Архимага.

— А вот расследование особой группы при Совете показало, что вы использовали ресурсы Наказующих для связи с адептом магии Запрета К’ирсаном Кайфатом и передали ему сведения о местоположении важного наследия основателей Нолда! — мрачным тоном спросил длиннобородый Мастер. — Что на это скажете?

— Скажу, что это была согласованная с Виттором разработка. Предполагалось, что таким образом мы заманим либо К’ирсана Кайфата, либо его доверенное лицо на Нолд для последующего захвата… Или ликвидации, — с холодной улыбкой сказал льер Бримс. — Подобных крючков мы с Виттором в свое время немало забросили: этакий резервный вариант для сложного союзника. И далеко не все из них принесли результат. Кто же знал, что он так заинтересуется нашим предложением, да еще в столь сложный момент?

— То есть К’ирсан не выполнял вашу просьбу устранить Архимага? — продолжил наседать все тот же Мастер.

Магистр Наказующих поморщился.

— Просьбу устранить Архимага… Коллега, вам самому не смешно от подобной формулировки? Да и вообще, почему вы не думаете, что это была попытка покойного Виттора провести сепаратные переговоры с императором Сардуора. Переговоры, в которых что-то пошло не так. И Виттор погиб от руки Кайфата.

Льер Бримс выжидательно посмотрел на своего оппонента, после чего выругался и положил руку на лежащий перед ним Шар Истины.

— Клянусь, что не передавал К’ирсану Кайфату просьб убить льера Виттора! — отчетливо произнес льер Бримс, демонстративно опустив ментальные щиты и позволив артефакту считать фон его разума.

Через пару минут магический кристалл блеснул золотом, подтверждая правдивость сказанного.

— А планировал ли многоуважаемый льер Бримс избавиться от своего Архимага каким-то иным путем? — спросил белобородый, хищно раздувая ноздри.

Бримс убрал руку с Шара и столь же хищно ухмыльнулся.

— В будущем — разумеется. Причем не слишком отдаленном будущем, — сообщил он, заставив Зал Совета буквально взорваться. Такая честность шокировала едва ли не больше новости о смерти Архимага. — Да разве был у меня другой выход? Я хоть и знал о предательстве Виттора, продавшегося Перворожденным, но не понимал его масштабов. В ходе обыска на вилле Архимага мои люди обнаружили доказательства того, что в обмен на знания и способ увеличения личной мощи Виттор помог Светлым обрести Скипетр Власти.

Ледяная тишина, обрушившаяся на собравшихся, пробирала до самых костей. Потому как здесь собрались люди, которые знали о том, что этот могущественный инструмент и символ могущества Нолда вот уже много столетий считался потерянным. И появление его в руках Длинноухих было для государства Истинных магов равнозначно катастрофе эпических масштабов.

Еще недавно проявлявший такую активность сторонник Виттора вдруг закашлялся и сухим, ломким голосом спросил:

— С материалами расследования… можно ознакомиться? — Затем немного помялся и добавил: — И про Скипетр… это точно?

Бримс кивнул и рукой показал на лежащую перед ним папку с бумагами.

— Разумеется. Здесь запись характеристик работы артефакта, полученных моими людьми в Равесте. А вот бумаги с доказательствами тайного сотрудничества Архимага и Светлых эльфов. Изучайте, думайте… — Бримс обвел собравшихся в Зале Совета теперь уже своим фирменным тяжелым взглядом, под конец остановившись на забытой всем магичке-председателе. Все, на кого попадал его взгляд, вздрагивали, а порой и откровенно бледнели, что лучше всяких слов говорило о реальном отношении к самому могущественному чародею Нолда. Увидев нужную реакцию, Магистр веско добавил: — Только недолго. Потому как у Нолда должен быть Архимаг, и я официально заявляю о своих претензиях на этот пост.

* * *

В горной долине Кирхан, что к востоку от Торка, люди жили издревле. Пасли овец и коз, собирали лекарственные травы. Все их общение с внешним миром сводилось к вялотекущей кровной вражде с соседями да редким визитам торговцев. Время здесь словно остановилось, и казалось, что так будет всегда. Но боги сочли иначе: на север Сардуора пришла война, отголоски которой докатились даже до столь удаленных уголков. Долина Кирхан как-то незаметно стала частью повстанческого движения, противостоящего захватчикам из Лихоземья и их хозяевам Светлым эльфам. Теперь здесь укрывались после вылазок и залечивали раны бойцы Сопротивления, тренировались новобранцы и пополняли запасы ветераны. Разумеется, вклад долины в войну с армией Пяти королевств был невелик, но и море состоит из капель!

Вот только противник не собирался безропотно сносить удары. Натасканные эльфами тайные стражники без устали выискивали крамолу, собирали сведения о просто сочувствующих, пытались вычислить местоположение лагерей и опорных пунктов основных сил мятежников. А когда находили хотя бы намеки на возможные очаги поддержки Сопротивления, тотчас выжигали их каленым железом.

Так в конце концов случилось и с долиной Кирхан. Парочка доносов, аресты, допросы, затем короткая разведка, и вот уже особый полк горных егерей имени Великого Сохога под предводительством лично короля Дарга неудержимой волной накрывает поселение повстанцев…

Это даже битвой назвать было сложно. Немногочисленные бойцы мятежников, дезориентированные и часто безоружные попросту оказались не готовы к драке с жаждущими крови солдатами Пяти королевств. Один за другим они гибли от клинков, стрел и магии, неспособные не то что защитить поселение, но и вообще оказать достойное сопротивление. Так что спустя какой-то час долина Кирхан была буквально растерзана в клочья, залита кровью и опалена магическим огнем. Безжалостная рука короля Дарга вырвала еще один сорняк мятежа!

Сам правитель Пяти королевств непосредственно в атаке не участвовал, предпочитая наблюдать за сражением с гребня перевала. Не тот у него статус и не та битва, чтобы он лично дрался с врагом. Сейчас проходила обычная рядовая операция, и присутствие государя объяснялось не стратегической необходимостью, а желанием монаршей особы развеять дворцовую скуку… Кто-то предпочитает охотиться на оленей, кто-то собирает редкие монеты, кто-то пьет, кто-то развратничает, Дарг же выбирал войну. И пусть он был на ней всего лишь наблюдателем, зарево пожаров и крики гибнущих врагов поднимали его дух до небес. Заставляли ощущать себя кем-то большим, чем правитель нескольких заштатных королевств. Величественным, могущественным, где-то даже богоподобным. Сын Сохога понимал, что подобные чувства были опасной иллюзией, но иногда ему хотелось отринуть принципы и насладиться такой упоительной грезой.

А еще здесь, вдали от придворных лизоблюдов и столичной суеты, ему очень хорошо думалось. И он мог спокойно оглядеться вокруг и понять, куда же привела бывшего вождя гвонков дорога королей…

Надо сказать, результат его пока радовал. Во всяком случае, завоеватель из него точно получился. Дарг разобрался с Парсанами, с которыми никак не мог справиться Нолд, шаг за шагом захватил все страны севера Сардуора, обезопасил южные границы и не дал завоеванному погрузиться в пучину беззакония. Последнее было особенно важно, потому как любая военная кампания имеет смысл лишь тогда, когда агрессор в состоянии «переварить» захваченную землю. Наладить управление, договориться с элитами, организовать сообщение между городами и начать медленный процесс встраивания новых территорий в единую государственную структуру.

Разумеется, не обошлось без проблем и сложностей. Весь восток Пяти королевств полыхал огнем восстания, и карательная операция в долине Кирхан была лишь отголоском большого пожара. И пока, несмотря на все старания, погасить пламя народного гнева никак не получалось. Но ведь это не повод говорить о неудаче? Чтобы люди привыкли к новой жизни и новой власти, нужно лишь время. И тогда сопротивление угаснет само собой. Сойдет на нет поддержка со стороны населения, погибнут самые ярые, сложат оружие умеренные, и наступит мир. А завоеватель Дарг превратится в мудрого правителя, ведущего молодую страну к процветанию.

Быть может, сын Сохога слишком оптимистично смотрел в будущее, но он верил, что у него все получится. Тем более что Дарг точно знал — он не один и за спиной у него могущественный союзник. Не кукловод или манипулятор, дергающий за ниточки, а именно союзник. Жестко блюдущий свои интересы, но вместе с тем оставляющий для короля достаточно свободы… Столкновение с реалиями большой политики сильно подкорректировало точку зрения бывшего племенного вождя. И он теперь предпочитал думать о своих взаимоотношениях с Длинноухими именно так!

Да и эльфы, надо честно признать, давали мало поводов для раздражения. Если не касаться запретных тем, вроде высаживаемых на человеческих землях меллорнов и активно насаждаемого культа Света, с ними вполне можно было сотрудничать. Длинноухие без разговоров и споров помогали в восстановлении разрушенных войной городов и сети дорог, вкладывали золото в развитие торговли и ремесел. Не забывали они и про армию. Благодаря Маллореану армия не знала проблем со снабжением и не испытывала недостатка в опытных инструкторах. Мало того, в некоторых военных операциях вместе с солдатами Объединенных королевств участвовали и сработанные пятерки эльфийских бойцов и магов, что часто становилось решающим фактором на поле битвы.

Не забывали Длинноухие и про обработку неокрепших разумов подданных нового государства. Помимо официального культа Света всюду открывались филиалы Общества искателей Света, чьи члены после непродолжительной стажировки у магов Светорожденных становились активными пропагандистами выгодного эльфам взгляда на мир.

Но и тут у Дарга не было никаких возражений. Его власть и его положение это никак не ущемляет, а желать чего-то большего у него и в мыслях не было. Роль смертного правителя при бессмертных хозяевах с некоторых пор его полностью устраивала. Ну и стоит ли тогда беспокоиться о том, что кто-то решает, как должны работать мозги его подданных? В сравнении с тем же королем Зелода — ныне покойным, — которому оставили чисто декоративные функции, возможностям Дарга можно лишь позавидовать.

В личной жизни тоже стало все налаживаться. После того как по распоряжению Ханга Чес’сена затянувшаяся интрига вокруг Селерея и Лакристы наконец-то перешла в завершающую фазу, Дарг обрел желанную свободу. Роль няньки для навязанной любовницы и ее ребенка с каждой седмицей давалась сыну Сохога все тяжелее и тяжелее. Давно угас вспыхнувший было интерес к Лакристе, пропало желание заниматься учеником, которому изначально не суждено было закончить свое обучение, а необходимость играть остомархузевшую роль все оставалась… И вдруг вожделенная свобода! И пусть смерть Лакристы хоть самую малость, но царапнула сердце воина, а расставание с Селереем — первый ученик все-таки! — и вовсе оставило в жизни какую-то пустоту, Дарг все равно был рад избавлению от уз давнего обещания. Потому как теперь он мог сосредоточиться на своей жизни… Королевской жизни. И быть может, даже озаботиться собственными детьми и новыми учениками.

Но начать нужно с женитьбы. Да не на обычной женщине, пусть даже благородных кровей, а на принцессе. Благо есть на ком. Вчера предложение породниться прислал Ларун Второй, король Заурама. Старый хрыч оттяпал кусок территории павшего Харна, и теперь его земли отделяла от империи Кайфата только река Дварбен, что не могло не стать причиной для беспокойства. Амбиции императора К’ирсана были очевидны для каждого. В то, что в условиях ослабления Нолда и бездействия Объединенного Протектората он ограничится завоеванными территориями и не продолжит экспансию на юг, не верил никто. Вот и искал Ларун Второй дружбы с могущественными союзниками, выбрав для этого самый надежный способ — через кровь.

Будь на то воля Дарга, он бы согласился сразу. Как ни крути, но он стал королем лишь по праву сильного. И в глазах подданных, каким бы хорошим правителем он ни был, сын Сохога навсегда останется захватчиком. Лишь союз с дочерью истинного короля, чья династия уходит корнями во тьму веков, придаст законность его власти. И упускать такую возможность явно не стоило.

Однако самолично принять решение по такому вопросу Дарг не мог. Сначала следовало узнать позицию истинных хозяев Пяти королевств. Вдруг они окажутся против создания новой королевской династии, предпочтя иметь на троне лишенного законных прав захватчика? Впрочем, в отрицательный ответ Дарг не верил. Потому как в противостоянии с К’ирсаном Кайфатом эльфы тоже нуждались в союзниках…

В общем, положа руку на сердце Дарг мог честно признаться, что доволен жизнью. Все потихоньку налаживалось, многие мечты исполнились, а большинство опасений и страхов оказались не столь пугающими, как рисовало воображение. Будущее уже не казалось темным и беспросветным. И лишь одно желание серьезно беспокоило Дарга — желание начать новую войну с К’ирсаном. Пусть не сегодня, через несколько лет, когда в стране будет подавлен последний очаг сопротивления, станет более сильной и подготовленной армия, появится больше магов и титулованных воинов, но начать обязательно. Слишком тяжелым камнем повисла на сердце Дарга необходимость мириться с существованием К’ирсана-императора, чтобы отмахнуться от нее как от чего-то несущественного.

Но вот беда: идея новой войны с императором Сардуора — с приговоренным к смерти Врагом Леса — Светлых эльфов от чего-то совершенно не вдохновила. А когда Дарг попробовал спорить, Ханг Чес’сен как официальный посланник Совета князей потребовал не лезть с дурными инициативами. И ладно бы нежелание воевать было как-то связано с заварушкой в Грольде, где бесчинствовал дракон-лич — это сын Сохога мог понять, — но складывалось ощущение, что Длинноухие вдруг решили вообще на время забыть о К’ирсане Кайфате и сколачиваемой им империи. Словно любой конфликт с самозваным Владыкой теперь грозил перешагнуть некую грань, заходить за которую Светлые эльфы были пока не готовы.

Дарг многое бы отдал, чтобы разобраться в причинах происходящего, но Светорожденные молчали, а потому пришлось замолчать и ему. И также на время забыть о своем бывшем и так высоко взлетевшем рабе. Слава Рырге, повстанцы в стране еще не закончились и ему было чем заняться…

* * *

Война Тлантоса с М’Ллеур медленно и неотвратимо развивалась по тому сценарию, который написали для нее стратеги Генштаба наследников Некронда. Используя тактику клиньев, когда тяжеловооруженные полки из сильнейшей нежити во главе с бег’хеме’оот взламывают линию обороны эльфов, а затем в разрыв устремляются остальные части, принесла свой результат. За время сражений М’Ллеур потеряли уже шестнадцать поселений и пять лесных крепостей, несколько их лучших полков попали в окружение, где полегли в полном составе. Отдельного упоминания заслуживали варреки. Обе древние твари явно имели большой зуб на Идущих путем Древних и уничтожили уже несколько десятков высших чародеев Темных эльфов. Да что бег’хеме’оот, Фердинанд лично отправил к предкам шестерых варреков, точно достигших тысячелетнего возраста. Быстро компенсировать такие потери в сильных магах не способен ни один народ!

Но и это не было главной составляющей грядущей победы Тлантоса. Войска короля Фердинанда смогли сначала захватить, а затем отравить Тьмой два Источника Силы. Пусть и не столь развитых, как какой-нибудь древний Источник из Эпохи Войн, но достаточно могучих, чтобы питать энергией весь запад государства М’Ллеур. И их осквернение привело к череде эпидемий и катастроф, обрушившихся на Длинноухих. Один, правда, Перворожденные ценой больших потерь смогли закрыть, но ситуацию это все равно не исправило.

Разумеется, М’Ллеур пытались огрызаться. Даже к Нолду на поклон пошли, из-за чего Тлантос потерял один из главных центров выращивания нежити и, как результат, отложил на несколько седмиц наступление на восточном участке фронта. Было у Фердинанда, правда, подозрение, что совместная операция Истинных и Длинноухих была нацелена на нечто большее. Например, на уничтожение самого короля Тлантоса. Однако что-то у них не получилось и атака привела лишь к немалым жертвам в стане союзников. Перворожденные опять лишились нескольких магов, а Нолд потерял боевой пузырь со всем экипажем. И раз после такого щелчка по носу от Истинных не последовало никаких акций возмездия, их дружба с Длинноухими определенно закончилась.

На взгляд Фердинанда, проведенная операция точно не стоила полученного результата! И уж кто-кто, а он подобных ошибок не допускал, предпочитая бить наверняка. Как вот на этот раз, когда выбрал в качестве следующей первоочередной цели еще один Источник Силы М’Ллеур и для гарантированного результата усилил идущие на штурм части сразу обоими бег’хеме’оот. Против такой силы защитникам не устоять. Если же вдруг и случатся какие-то неожиданности, то его ставка всего в сотне верст и он всегда успеет прийти на помощь любимым «зверушкам». Терять их, как Третьего, он точно не собирался!

Вообще же Фердинанд не воспринимал нынешнюю войну с М’Ллеур как некий источник вечных неприятностей, тяжким бременем ложащихся ему на плечи. Быть может, тому причина Череп Некронда или общий ход противостояния с Длинноухими, но лично он воевал с комфортом. Никакой аскезы и самоограничений, никакого сна в солдатских палатках и питания армейскими пайками — Фердинанд, взлетевший благодаря жезлу на вершину могущества, предпочитал брать от жизни по максимуму. Его богато обставленный шатер мог укрыть целого бег’хеме’оот, роскошь обедов удивляла даже старых царедворцев, а гарем из десятка наложниц был готов удовлетворить любой его каприз. И король Тлантоса точно не планировал что-то тут менять!

Но, как оказалось, кое-что он все же не учел. И враги нашли-таки лазейку для хоть и разовой, но весьма болезненной акции…

В этот день Фердинанд принимал в одной из «комнат» своего полотняного полевого «дворца» доклады старших офицеров о ходе сражения за Источник, как вдруг откуда-то снаружи донеслось несколько громких хлопков и волна нестерпимого жара накрыла всю резиденцию короля. Он едва успел воспользоваться Черепом, чтобы укрыть всех своих военачальников Пологом Тьмы, как все вокруг уже полыхало магическим пламенем. Да таким жарким, что даже из-под защиты доносились отголоски вложенной в него Силы.

Когда же Фердинанд вывел спасенных наружу, он в тот же миг оказался в окружении полутора десятков скелетов с мечами и в доспехах. Которые знать не знали никаких королей, желая лишь одного — убить всех, кто вырвался из огня. А позади немертвых, направляя их и контролируя, среди тел павших гвардейцев колдовали двое — некромант и маг Тьмы. Проклятые предатели, кажется, свято верили, что их силенок вполне хватит, чтобы расправиться с Фердинандом.

Нет, рассчитали они все правильно. Использованный королем магический полог хорошо защищал от агрессивной волшбы, но никак не мог сдержать удары мечей. Так что были некоторые шансы на то, что скелеты зарубят правителя Тлантоса. Но… но мархуз побери! У Фердинанда ведь в руках был Череп Некронда!

Ему даже не понадобилось шептать заклятий — король всего лишь взмахнул жезлом, и все до единого скелеты взорвались облаком костей. Причем полетели осколки не в разные стороны, как можно было бы ожидать при взрыве, а в одном направлении, нацелившись на магов-ренегатов. Отбить атаку колдуны не успели. И спустя миг их тела пронзили десятки, а то и сотни костей. Некромант, правда, ухитрился выжить и даже остаться в сознании, но участь его уже была предрешена.

Тяжело шагая по опаленной жаром земле, Фердинанд приблизился к раненому и ласково спросил:

— Ну и кто же вас нанял, таких болезных?.. М’Ллеур? Нолд? Или это уже ваша инициатива?

Фердинанд сделал паузу, выжидательно уставившись на залитого кровью некроманта.

— Чего вы вообще добивались-то, я никак не пойму?.. Кто вас так бездарно покушения готовить научил? — глумливо спросил король и, все больше распаляясь, прорычал: — Или жадность ослепила? Очень захотелось Череп в ручонки свои заполучить, да?

Король Тлантоса вдруг издевательски скривился и неожиданно сунул жезл прямо в руки несостоявшегося убийцы.

— Ну так держи, ты же об этом мечтал? — воскликнул он, а затем сделал шаг назад, закутавшись в дорожный плащ.

Ладонь некроманта рефлекторно сжалась на Черепе, а спустя миг раненый попытался отшвырнуть Великий артефакт прочь. Как игрушку. Да только было уже поздно. Череп Некронда не терпел вольностей и предпочитал самолично карать посягнувших на него преступников. Спустя мгновение в темя несостоявшегося убийцы ударила кроваво-красная молния, и он буквально взорвался тысячей брызг. Сам же Череп упал на землю и преданно подкатился под ноги Фердинанду.

— Нельзя браться за кусок, который ты не сможешь съесть. Народная мудрость! — сказал король Тлантоса, поднимая Великий артефакт, и повернулся к отделавшимся легким испугом офицерам. — К вечеру я хочу знать, кто был заказчиком покушения. А к утру жду ваши предложения по акции возмездия.

И он с заметным раздражением отвернулся. Продолжать беседу у него не было никакого желания: король посмотрел на догорающие остатки своего походного «дворца» и вдруг понял, что остался без шатра, наложниц и привычного комфорта. И в его понимании это было весьма неприятно. Враги все-таки смогли найти способ уязвить Фердинанда, и он не собирался это все оставлять без внимания!

* * *

Отправляясь в Нолд, Сяо Гун был убежден, что его ждет тяжелая, полная опасностей жизнь проводника новой веры. Жизнь, которая рано или поздно закончится либо в пыточных застенках Наказующих, либо на эшафоте. И он заранее готовился к подобному исходу. Ведь что может быть радостнее для носящего знак Священного Ока, чем гибель во имя веры во Владыку!

Но ожидания Сяо Гуна не оправдались. Не было погонь, преследований, бессонных ночей в ожидании ареста, даже местные околоточные надзиратели ни разу не приходили с беседами. А ведь Сяо Гун не отсиживался в тиши — работал. Регулярно встречался с паствой, читал проповеди докерам, ремесленникам и мелким торговцам, потихоньку подбирал ключики к более высоким сословиям, даже провел пару бесед с младшими учениками Академии Общей Магии. И при этом никакого внимания со стороны властей! Словно его специально оградили от любого преследования, предоставив широчайший простор для деятельности. Иногда у Сяо Гуна даже мелькала мысль, что в таких условиях можно уже и на площадях в открытую проповедовать — никто слова против не скажет. Однако проверять это на практике не спешил.

И вот, когда он привык к безнаказанности и окончательно расслабился, Ларет — некогда слуга в нолдском посольстве в Старом Гиварте, а теперь мелкий служащий во Дворце Закона — приносит весть об интересе к личности Сяо Гуна со стороны Шиповников. Мало того, на следующий день новость получила подтверждение: миссионер от храма Владыки во время утренней прогулки заметил за собой слежку. Угрюмый здоровяк в нелепо сидящем гражданском платье ходил за ним как привязанный, едва ли не дыша в затылок. И что самое главное, он даже не пытался скрыть свой интерес. То ли ошалев от наглости, то ли банально не обладая необходимыми навыками. Для Сяо Гуна, прошедшего школу агентов Чиро Кунише, подобный непрофессионализм показался даже несколько оскорбительным.

Он что, недостоин внимания со стороны Наказующих, раз к нему подобных дуболомов приставляют?! Или это одно из следствий маленькой гражданской войны, нарушившей отлаженный механизм государственной машины? Сяо Гун не знал ответа, однако был безумно рад тому факту, что интерес к нему возник уже после того, как на Нолде побывал Владыка! При мысли, что по вине посланника первосвященника Гарука и агента Чиро Кунише, пусть даже косвенной, мог как-то пострадать император Сардуора, у Сяо Гуна все холодело внутри…

Хотя все-таки как же удивительно, что он смог лично пообщаться с Владыкой. И главное где — в сердце Нолда! Дома даже издали своего бога редко видел, а на чужбине сподобился. До сих пор голова кругом идет. Впрочем, он еще ничего, взятый на встречу с Владыкой Ларет до сих пор из восторженного ступора не вышел. Итоги контакта фанатика с императором Сардуора оказались чрезвычайно разрушительными. Что будет, когда до него дойдут слухи о гибели Архимага — великого Архимага, прославленного главы всех Истинных — от руки Владыки, Сяо Гун отказывался даже представить…

Тем не менее главная проблема Сяо Гуна сейчас была связана прежде всего с внезапной слежкой. Потому как если в обычные дни он не слишком бы возражал против сопровождения наглого громилы — его планам это не мешало, то именно сегодня он собирался проповедовать на одной частной квартире, куда захаживают не только люди творческих профессий, но и ученики магов. А последним пристальное внимания властей к их скромным персонам точно было не нужно. Так что приводить туда филера явно не стоило.

С таким настроем Сяо Гун покинул доходный дом, где молодая община последователей Владыки снимала ему жилье, и решительно устремился на южный рынок города. Если где и можно было сбросить хвост, так это в лабиринте торговых рядов и шумном хаосе толпы.

Он не успел пройти и сотни саженей, как из первого же поворота показался знакомый дуболом и с невозмутимостью шестилапа затопал следом. Сяо Гун едва сдержался, чтобы не помахать ему рукой. Вместо этого ускорил шаг, надеясь решить вопрос с преследователем максимально быстро. Заторопился и филер.

За четверть часа они проскочили два квартала — Сяо Гун даже запыхался. И только тогда сбавил скорость. Все же в скором времени ему предстояло хорошенько побегать, так что сейчас имело смысл поберечь силы.

Внезапно за спиной послышались быстро приближающиеся шаги. И интуиция ханьского воина заставила Сяо Гуна, забыв обо всем, нырнуть в первый попавшийся проулок, а уже там припустить со всех ног. На бегу проповедник храма Владыки бросил взгляд через плечо и увидел несущегося за ним следом здоровяка. Лицо филера раскраснелось и блестело от пота, но он упрямо гнался за Сяо Гуном.

И какой только мархуз его укусил, что он решил наброситься на ханьца?!

Сяо Гун поднажал, мысленно прикидывая свои дальнейшие действия: оторваться от преследователя, затеряться во дворах, затем окончательно запутать след на рынке и уйти на запасную квартиру… Вроде ничего сложного, но интуиция настойчиво предупреждала о подвохе.

Узкая и прямая как стрела улочка вывела беглеца на небольшой пустырь, к которому прилегали несколько дворов. Все что требовалось от Сяо Гуна — это быстро пересечь открытое пространство и перемахнуть через ближайший забор, а там пусть «топтун» ищет его среди десятков хозяйственных построек!

Однако, как выяснилось, Сяо Гун слишком рано принялся праздновать победу. Внезапно под ногу ему попал вывернутый из брусчатки камень и ханец кубарем покатился по пыли. Тотчас вскочил, оглянулся и… увидел свирепо смотревшего в его сторону здоровяка с зажатой в руке хрустальной полусферой. А между ними прямо в воздухе и во всю ширину улицы золотом горели линии ловчего заклятия. Не споткнись Сяо Гун, и он обязательно попал бы в колдовскую сеть.

Ловушка?! Неуклюжесть филера на деле была напускной? И все, чего он хотел, это сначала увести Сяо Гуна подальше от посторонних глаз, а затем спеленать чарами?!

— Именем Совета Мастеров приказываю тебе сдаться! — внезапно подал голос преследователь.

И ханец тотчас прекратил изображать соляной столп.

Резко посерьезнев, он развернулся и бешеным скортом рванул по намеченному ранее пути. Перепрыгнул через забор, обежал грязный и вонючий курятник, затем с разбегу забрался на крышу какого-то сарая, перескочил еще на амбар, перебежал на другую сторону и уже оттуда спустился на другую улицу. А там припустил что есть духу.

Он даже успел обрадоваться тому, что так удачно вырвался из лап преследователей, как перед заброшенным храмом Двуликого Орриса влетел в новую ловчую сеть. Шнуры колдовских энергий мгновенно лишили Сяо Гуна подвижности, и он рухнул на брусчатку.

«Да как этот хфургов ищейка смог меня обогнать-то?!» — только и успел удивиться агент империи, как буквально в десятке шагов от него из-под заклятия Невидимости появился воин в легком доспехе и маске.

И уж его-то даже язык не повернулся бы назвать неуклюжим или неловким. Перед Сяо Гуном стоял Наказующий.

Проповедник тяжело вздохнул и облизал враз пересохшие губы. Кажется, все его прошлые успехи напрямую действительно были связаны с дрязгами в тайных службах Нолда. И когда те закончились — ну или же определился явный победитель — за Сяо Гуна взялись всерьез.

Что ж, свой долг он исполнил. Посеял в сердцах островных мракобесов семена подлинной веры, наладил агентурные каналы для нужд службы Чиро Кунише, помог самому Владыке… Хотелось бы достичь большего, но, значит, не судьба. И настало время уходить.

Поймав взгляд направляющегося к нему Наказующего, Сяо Гун гордо вскинул подбородок и со словами «Во славу Владыки!» активировал дремлющее у него под сердцем чары. Незаметное даже для магов плетение вспыхнуло и… в один миг сначала испепелило сердце ханьца, а затем направило в еще не затронутые смертью энергетические каналы разъедающий все и вся яд. Только так можно было гарантировать, что нолдские кудесники не смогут добраться до содержимого разума агента Сардуора.

Однако то ли самоубийственные чары дали сбой, то ли так и было задумано, но в минуту смерти ничтожные способности Сяо Гуна к волшбе внезапно выросли до вполне приличного уровня и он обрел способность видеть мир магии. Даже не на мгновение, а на какой-то крохотный миг, но и его вполне хватило, чтобы тускнеющие глаза первого на земле Нолда миссионера храма Владыки увидели купол заброшенного святилища Двуликого Орриса так, как его видят маги, и разглядели истекающие со шпиля на его вершине тоненькие ручейки Силы. Белесой и омерзительной даже на вид Силы.

«Надо… сообщить… Владыке…» — Это была последняя мысль Сяо Гуна, и его сознание наконец погасло.