Громкое дело. Роман

Виталий Новиков

Начало нулевых. Василий Болотников расследует дело муровцев-оборотней. Правоохранители, ставшие на преступный путь, становятся богатыми, преуспевающими людьми.

Глава 3

У полковника Зудина был большой кабинет обставленный современной дорогой мебелью.

Юрий Зудин был плотного телосложения с седой бородой и усами. Начальство разрешило ему не бриться, потому что у него после бритья было сильное раздражение на коже. Он был в рубашке. Китель висел на спинке стула.

Зудин достал из сейфа бутылку конька и немного налил себе в бокал. Выпил. В кабинет постучались.

— Заходи, — командирским голосом разрешил Зудин.

В кабинет вошли в гражданской одежде майоры Сосновский и Хазаров.

— Сейчас соберу, — сказал Зудин.

На его столе в маленьких тисках был зажат газовый пистолет «Иж». Зудин сам растачивал газовые пистолеты, делая из них настоящее боевое оружие, у себя в кабинете.

Зудин собрал пистолет и передал Сосновскому.

— Как всё сделаете, позвоните. Короче, всё как обычно делаем, — сказал Зудин.

Сосновский и Хазаров вышли из кабинета Зудина. На двери его кабинета висела табличка с его фамилией, инициалами, а ниже было написано: заместитель начальника 13 отдела МУРа. Этот отдел, позже ставший пятым, занимался борьбой с незаконным оборотом оружия и боеприпасов.

Сосновский и Хазаров на служебной «девятке» выехали на юго-восток столицы. Водитель остановил машину около продуктового магазина.

К машине подошёл мужчина в синем пуховике и чёрной кепке с красным худым лицом. У него были русые с проседью усы.

Сосновский вышел из машины. Он был в дорогом кожаном пальто с меховым воротником. Он с ходу закурил.

— Вон он, стоит в ста метрах около липы, — сказал усатый. Это был агент, работавший на муровцев Коровин. — Товар у него в руке.

— Я вижу, — сказал Сосновский.

Из машины вышел Хазаров.

— Наручники взял, Юр? — спросил Сосновский.

— Да.

— Володь, как обычно всё, мы его берем, и ты подъезжаешь, — обратился к водителю Сосновский. Стекло водительской дверцы было приоткрыто.

Около липы стоял настоящий бомж сорокатрёхлетний Павел Цветков. На нём были потрёпанные коричневая куртка и толстые грязные широкие серые штаны.

— Ты чего здесь делаешь? — К нему подошёл Сосновский.

Рядом шёл Хазаров.

— Стою, — сказал Цветков.

Сосновский достал из внутреннего кармана ксиву и показал бомжу.

— МУР. Что у тебя в пакете?

— Не знаю.

— Покажи.

Бомж открыл пакет. В нём был свёрток.

— В тряпку что-то завёрнуто, — сказал Цветков.

Подъехала «девятка».

— Доставай и показывай, — приказал Хазаров.

— Можно на капоте машины, — предложил Сосновский.

Цветков положил свёрток на капот машины.

— Разворачивай, — приказал Сосновский.

Цветков развернул тряпку, и все увидели пистолет «Иж». Тот самый расточенный Зудиным.

— Это не моё, — сказал Цветков.

— Возьми его, — приказал Сосновский.

Цветков, разворачивая тряпку, не дотронулся до пистолета.

— Зачем? Меня попросили передать это Ване Лукину.

— Какому ещё Ване Лукину? Сказки ты будешь нам рассказывать уже в отделе, — сказал Сосновский. — Давай, Юра, цепляй на него браслеты.

Цветкову за спиной надели на руки наручники. Хазаров заставил бомжа взяться несколько раз за рукоятку пистолета.

— Вот так хорошо, — сказал Хазаров.

Сосновский позвонил Зудину. Тот приехал вместе с другим полковником Владимиром Захаровым.

Приехали ещё несколько сотрудников МУРа. Задержание снимали на камеру. Понятыми выступили подставные люди из ЧОПа «Алмаз-центр» — два молодых парня из Павлова Посада.

Потом Захаров им дал каждому по сто долларов.

— Спасибо, ребята.

Вечером Игорь Сосновский и Юрий Хазаров пили дорогой коньяк в салоне машины Сосновского. Закусывали шоколадом, запивали соком, много курили. У Сосновского была подержанная японская иномарка. В магнитоле играла современная музыка.

Сосновский поставил машину во дворе нескольких домов в районе Перово.

— Тошно, мне иногда Юра от этого всего, — признался Сосновский.

— Ты думаешь, мне всё это нравится?

— И выхода никакого не видно…

— Я не пойму, ты выйти хочешь из бизнеса?

— Бизнес. Это ты здорово назвал. Не знаю сам, как дальше быть.

— Я кажется знаю выход. Надо подкопить денег и свалить на хрен за бугор, здесь нормальной жизни уже никогда не будет.

— Ты думаешь нас прижмут, если мы не остановимся?

— Может быть. Если есть такая опасность, зачем рисковать?

— Ты прав, Юр. Значит будем учить английский язык.

— И выучим. Мы же не идиоты, не пэтэушники какие-то.

Для того чтобы в отделе были высокие показатели раскрываемости преступлений, муровцы отправили за решётку несколько бомжей и опустившихся людей, подкинув им оружие и боеприпасы.