Регрессор

Виталий Останин, 2020

Что будет с миром, в котором процветает рабовладельческий строй, если в него попадут революционер-подпольщик и ученый с мировым именем? Века из 19-го? Классовые враги, которым нужно стать друзьями, чтобы выжить. Удастся ли им это сделать, если одним движет жажда справедливости, другим – жажда познания? И не слишком ли большой для мира окажется цена принципов первого и исследовательского зуда второго? [i]В книге присутствует нецензурная брань![/i]

Глава 6

— Весла внутрь! — скомандовал Касан. И мы послушно потянули эти тяжелые бревна в трюм.

Наученный горьким опытом, я тут же ухватился двумя ладонями за рукоять и уперся ногами в пол. Галера шла на таран.

Мы попали в рабство. То есть нас приковали к скамьям и заставили каждый день ворочать неповоротливые и тяжелые весла. Неожиданным вышло знакомство с новым миром! Со второго дня пребывания все, что мы о нем знали: постоянный сумрак гребного трюма, выматывающая работа, однотипная кормежка и побои. Теперь уже не частые, а вот в первые дни, когда команда избавляла нового раба от непокорности…

Даже губари, по-моему, так не поступали.

Наши хозяева оказались пиратами. Не книжными, а вполне обычными морскими разбойниками. Они плавали вдоль береговой линии, по которой здесь и осуществлялось все судоходство, и грабили тех, на кого хватало сил. И сбегали от более сильных противников. Уже дважды на моей памяти они бросались в погоню за другими кораблями. И вот тогда приходилось туго: грести нужно было на пределе сил. Да еще получая кнутом от Касана за нерасторопность.

Удар сотряс корпус нашего корабля. Меня кинуло вперед и ударило о весло. Не так сильно, как в первый раз, к счастью. Тогда я думал, что все ребра переломал.

— Весла наружу! — заорал Касан.

Наш пленитель оказался начальником над гребцами. И, кстати, не все они были рабами.

Кроме нас в трюме насчитывалось еще десять рабов. Забитых, молчаливых, угрюмо двигающихся, когда приказывали, и спавших, когда галера шла под парусом. Остальные садившиеся на весла люди были свободными членами команды. Они спускались в трюм, если кораблю требовалась скорость. И уходили наверх сразу же, как в них пропадала нужда.

После таранного удара свободные гребцы похватали оружие и бросились на палубу. Над нашими головами уже шел бой.

Терри принял рабство проще, чем я. Чем очень удивил. Все-таки аристократ, к такому обращению непривычный. Я ожидал от него бунта, а он послушно кивал на каждый приказ Касана. Когда спросил его об этом, ученый лишь покачал головой.

— А какой смысл здесь и сейчас показывать свой гонор, Серт? Мы же для них просто бесплатная мускульная сила. Будем вести себя не так, как они ждут, просто забьют насмерть. Или выбросят за борт. В чем тут нам выгода? Делайте то, что они требуют и наблюдайте. Учите язык, в конце концов.

Я последовал его совету не сразу. Сперва попытался действовать по-своему. Первая попытка добраться до горла Касана, когда он подошел слишком близко, закончилась неудачно: сломанный нос и два выбитых зуба. Вторая — хотел придушить его сменщика Хирама цепью, — содранной до мяса кожей на спине и несколькими часами на солнцепеке под мачтой. Третьей попытки я делать не стал. И решил послушать Терри: изображать покорность и учить язык.

Про рабство до этого этапа жизни я знал не очень много. Слышал, что в южных колониях оно процветает. Правда, там эксплуататорами были белые люди из империи, а рабами — туземное население. Кто-то из товарищей, побывавших в колониях, рассказывал, что обращались с рабами хуже, чем с рабочими у нас на заводах: морили голодом, били, насиловали. Тогда, слушая эти истории, я не особенно в них верил. Точнее, верил, но представить не мог. А вот теперь сподобился.

С палубы прямо на мое весло упал человек. Не из «наших», но такой же смуглый и черноволосый. Все лицо у него было в крови. Он отчаянно цеплялся за скользкую поверхность дерева. Я чуть прокрутил весло, и тот, соскользнув, упал в воду.

Пираты над нами не издевались. Если отстраненно взглянуть, можно даже сказать, что они были добры. Как к скотине, которую нужно кормить и давать отдых, чтобы она делала то, для чего рождена. Кнутом били, да, но опять же без злости и желания унизить. Просто подгоняли, как им казалось, не слишком ретивых лошадок.

Делаешь свою работу — вот тебе миска распаренного зерна и мех с водой. Упрямишься, из узды рвешься — получай наказание. Могли и похвалить за хорошую работу. Как это сделал Касан после погони за кораблем-жертвой. Видимо, много наши пираты на нем награбили, раз он спустился в трюм после боя и поставил каждому рабу по кувшину с местным аналогом пива.

— Хорошо поработали, парни! — сообщил он тогда, пьяно покачиваясь. Будто у нас был выбор, и мы могли работать плохо!

К нам двоим Касан подходил частенько. И мы, вот такая странность, дружелюбно беседовали. Пират рассказывал свои истории, слушал наши. Большей частью, выдуманные — мы с Терри сразу договорились, что правду про наш мир говорить не стоит. Нашему надсмотрщику совершенно не мешало, что его собеседники сидят в цепях. Как не смущал и тот факт, что вчера он хлестал нас кнутом по спинам, принуждая грести быстрее.

Со временем это перестало волновать и меня. Надо же было как-то выяснять, куда мы попали. От других рабов бесед ждать не приходилось. А Касан же мог трепать языком часами. И с каждым днем мы понимали его слова все лучше.

Сам я бы никогда не смог так быстро научиться понимать чужой язык. А мы, судя по бороздкам на весле, которые выковыривал ногтем каждый вечер, были в рабстве уже два месяца. Но помогал Терри. У него-то опыт изучения иностранных наречий и раньше был. И он подсказывал, как правильно язык складывать при произношении, как подмечать закономерности и схожести в разных на первый взгляд словах.

Шум боя сверху стал стихать. Пираты победили и теперь добивали раненых. Нет-нет, да и взлетал в небо последний вскрик.

И с пониманием языка для нас со всей очевидностью раскрывался очень неприятный факт. Ни в каких мы не в южных колониях! Тут не было известных в нашем мире стран, даже названий таких не слышали. И никогда наши пленители не видели людей с белой кожей. Потому и приняли сперва за демонов.

Устройство профессора перенесло нас в другой мир!

Когда я понял это окончательно, чуть не придушил умника цепями. Только понимание, что без него тут станет еще хуже, меня и остановило.

— Не опускайте руки, Серт! — успокаивал меня в тот день Терри. — Да, скорее всего, это другой мир. Или другая планета. Я не знаю! Но, если подумать, у нас есть шанс вернуться! Мои коллеги по лабораторным журналам смогут повторить эксперимент!

«Только если их не размазало взрывом по стенам лаборатории!» — чуть не ляпнул я. Понял, что фактически сам отрезал себе путь домой, и раскис еще больше. С тех пор из меня словно вынули что-то. Жрал, когда давали, греб, когда приказывали — идеальный раб!

С Терри мы даже сдружились, пока сидели на веслах. Что было, в общем-то, неизбежно. Да, я пытался его убить. Да, он забросил нас непонятно куда. И ясно, что он классовый враг, аристократ и язва, каких мало! Но мужик умный, на удивление практичный и опытный. Так что на фоне наших рабовладельцев-пиратов он для меня выглядел чуть ли не идейным соратником!

— Сдавай назад! — приказал Касан, получивший приказ сверху. Видимо, добро с атакованного пиратами корабля уже перенесли на наш. Мы навалились на весла, и галера стала пятиться. Одновременно открывался пролом в корабле-жертве, оставленный «нашим» тараном.

Так вот и жили. Выматываясь так, что засыпали прямо за веслом. Лелея планы побега, но не имея никакого представления, как их реализовать. Подпольщик Янак Серт и светило науки Александр Терри. Рабы-гребцы на пиратском корабле в неизвестно каком мире.

— Сегодня двойная порция жратвы! — после сегодняшнего боя обрадовал Касам, привычно присаживаясь на корточки возле нашей скамьи. — Хорошую добычу взяли! Богатый купец!

Я уже практически не задумывался, воспринимая все эти «маканан сату» и «багус педоганг» как вполне понятные слова. Говорил еще не очень хорошо, но понимал сносно. А вот Терри болтал по-ихнему, будто на родном.

— Теперь домой пойдете?

Сегодня пираты взяли на абордаж третий корабль, и награбленное добро уже грозило потопить их судно при сильном ветре.

— Да! Домой! — мечтательно улыбнулся Касан, отчего стал похож на ожидающего сладости мальчишку. — Много добычи! Богатыми людьми станем!

Грабили они небольших купцов и таких же оборванцев, как и сами, так что я с трудом представлял их богатыми. Вообще, мир, в который нас забросило, выглядел каким-то бедным. Дрянная одежда, дрянное оружие, дрянные корабли. Народ, конечно, не туземцы с южных колоний, людей не жрут, но все равно примитив. Мысли за пределы «жрать, пьянствовать и грабить» у них не выходили. Терри по этому поводу сказал, что «развитие цивилизации здесь находится на уровне восьмого-девятого века, если сравнивать с нашим».

Я немного послушал про мечты пирата о богатстве и решил плюнуть на все и вздремнуть. Положил голову на весло и прикрыл глаза. Плечи ломило от усталости, хотелось вытянуться, но где тут? Моему желанию отдохнуть не суждено было сбыться. Касан сказал то, чего я от него не ожидал.

— Гунг сказал, что заберет вас обоих в свой дом!

Тон, которым он это произнес, предполагал, что мы должны прямо сейчас начать радоваться великой чести, оказанной простым гребцам. Вероятно, рабы из местных и вправду возликовали бы от такой блестящей перспективы. Слуги колдуна, подумать только!

Гунгом звали того самого чернокожего, который нас пленил. Кроме того что он был колдуном, чего Терри так и не признал, он еще командовал тут всеми. Капитан корабля.

Я в его отношении уже давно для себя решил. Колдун. Не могло быть все, что я видел, объяснено гипнозом! Не могло — и все тут! Ладно, то как он нас парализовал, и эти фокусы с кровью, их еще можно было оправдать каким-то трансом или еще чем. Но он ведь еще и лечил! После первого захваченного корабля он за три минуты срастил раненому кость и мясо! Просто водил руками вдоль раны и что-то шептал. И плоть срасталась!

Терри на этот факт отреагировал ожидаемо. «Гипноз!» И с серьезным видом понес какую-то ахинею о скрытых ресурсах организма, о способности к саморегенерации, которую Гунг пробудил, введя раненого в транс! Но как по мне, он и сам не особо в это верил. Просто уперся лбом в материалистическое восприятие мира и защищался умными словами от того, чего не мог понять.

А еще я заметил, что ученый, когда ему выпадала такая возможность, с горящими глазами наблюдает за творимой чернокожим волшбой.

— Это хорошо, — нейтральным тоном произнес профессор. — Гунг — могущественный колдун.

Раскручивал Касана на разговор. Ведь о «нашем» капитане мы почти ничего не знали. Хитрец!

— Не очень, — сморщил лицо надсмотрщик. Оглянулся по сторонам и шпионским шепотом сообщил: — Слабый стал! Сегодня в бою первые стрелы только отвел! А второй залп наших троих убил! Выдохся!

Я оживился, но виду не подал. Так и остался лежать лицом на весле. А Терри продолжил «колоть» Касана.

— Как так, выдохся? Не понимаю!..

— Данган у него небольшой, — продолжил сплетничать пират. — На два-три нормальных ката. Больше не может. Больше ката — лежит потом день, как мертвый.

Сразу два незнакомых слова. Про данган у меня сразу ассоциация пришла в духе казарменного юмора. Чушь, конечно! А вот что такое ката? Профессор же и виду не подал, продолжил управлять разговором. И когда Касан стал рассказывать, как дангана Гунга не хватило на ката лечения после боя, до меня дошло, о чем он говорил. В очень общих чертах.

Когда наш надсмотрщик, наговорившись, отправился на палубу принимать участие в дележке добычи, Терри пояснил то, о чем я и сам догадался.

— Данган — что-то вроде личного запаса силы колдуна! А ката…

— Заклинания!

— Ну, назовем их так пока, — слегка недовольно согласился Александр. — Но важно не это!

— А что? — Что его так взбудоражило-то?

— А то, что у Гунга силы истощены, вот что! И это дает нам шанс на побег!

Я осмотрел ученого сверху донизу. Пристально так. За два месяца элегантный и уверенный в себе аристократ превратился в поджарого и грязного оборванца. С лица ушло постоянное выражение превосходства, черты заострились. Сделав светило имперской науки похожим на беглого каторжника. Серьезного такого душегуба с десятком убийств за спиной. Впечатление дополняли и развившиеся от гребли мышцы плечевого пояса. При каждом движении они ходили под кожей, как змеи.

— Что вы так смотрите, Серт? Я, по-вашему, глупость какую-то сказал?

Мы говорили на родном языке, поэтому не боялись, что нас подслушают.

— Честно говоря, да! — ответил я. — Мы в море, непонятно, где оно находится. Окружены двумя десятками пиратов с тесаками и луками. Я уж не говорю про цепи, которыми мы прикованы к скамьям! О каком побеге тут можно говорить?!

Терри растянул губы в улыбке.

— Признаться, я не ожидал такого падения духа у подпольщика с вашей репутацией! Вы же с режимом боролись сколько? Лет пять? И вас удерживали такие условности?

Я поднял руку и звякнул цепью.

— Это не условности!

— А так? — и ученый вытащил из кармана грязных клетчатых брюк, единственной оставшейся у него детали гардероба, тускло блеснувший бронзой ключ. И тут же спрятал его обратно.

У меня дар речи пропал. У него есть ключ от кандалов? Но как? Когда?

— Господи, дышите, Серт! — хохотнул Терри. — Вы меня пугаете своим красным лицом! У вас не тепловой удар?

— Как? — только и выдохнул я.

— Как, как… Спер у надсмотрщика во время одной из наших бесед. Он был пьян и не заметил.

— И давно?

— Дня три назад. Помните, после того боя?

— И молчали все это время?

— А о чем говорить, Серт?! Ключ сам по себе не дает нам ничего. Как вы верно заметили, вокруг незнакомое море и два десятка вооруженных пиратов. И чернокожий колдун с непонятными возможностями, которого вы не упомянули! Побег попросту не имел смысла! Проклятый чернокожий превратил бы нас в статуи щелчком пальцев! Но теперь, когда нам известно о его слабостях…

И он довольно прищурился.

Вот же хитрый тип! Пока он рассказывал свой план побега, я не знал, чего хочу больше: прибить его за молчание или расцеловать.

— Бежим сегодня ночью. Когда все заснут, снимем цепи. Проберемся к колдуну и убьем его. Заберем свое оружие — оно же у него в котомке за спиной, верно? И, как вы там революционеры говорите? Делаем ноги!

Он чуть развел в стороны руки, как бы говоря: «Ну, как вам план, Серт?»

— Вы гений!

— Мне говорили.

— Это не похвала, а ирония! Как вы думаете, далеко мы убежим от этих людей? Хорошо, мы убрали колдуна, но что дальше? Без припасов, не зная даже направления — долго мы продержимся до следующей опасности? Нет, вы молодец, Терри, это не ирония. Но план — дрянь.

— Вот как? — профессор ничуть не расстроился. — Ваши идеи? Полагаю, они есть? У вас же огромный опыт в этих вопросах.

— Есть! — я усмехнулся. Чувствуя, как возвращается в сознание раба тот самый Янак, которого прозвали Красным. — Есть!

* * *

Все прошло без сучка, без задоринки. Во вторую половину ночи, когда без задних ног спали и рабы в трюме, и корабельная команда, мы вскрыли замки на своих кандалах. Ступая тихо и дыша едва-едва, выбрались на палубу и присели у борта, осматриваясь. Светила луна, такая похожая и непохожая на нашу. Ее для наших привыкших к сумеркам трюма глаз было достаточно.

Часть команды дрыхла на палубе, часть на песке возле костров — кают на этом судне не было. Колдун спал в небольшом отдалении от всех остальных, как бы подчеркивая свой статус. А может, пираты его сами побаивались и старались без необходимости не приближаться? Плевать! Нам это было только на руку.

Караульные — два человека — стояли в отдалении, охраняя периметр, а не внутреннее пространство. А зря, ребяты! Ой, как зря! Вы еще, сволочи, не сталкивались с восстанием угнетенных масс! Ну ничего, я вам сегодня устрою знакомство с этим явлением.

С колдуном мы не рисковали. Слабый он там, нет — неважно! Исходим из того, что он самый опасный для нас человек. И действуем наверняка. Профессор остался у борта наблюдать за караульными, а я подполз к чернокожему. Он спал на спине, что определило способ убийства. Подняв сцепленные в замок руки, я резко и с силой опустил их на горло колдуна. Целя в кадык.

Хрустнуло. Чернокожий задергался, засучил руками и ногами, но ни вдохнуть, ни позвать на помощь не смог. Дрянная смерть. Человек не сразу умирает, а только теряет возможность дышать. Но какое-то время еще соображает. И, судя по налившимся кровью белкам, колдун все понял. И боролся до тех пор, пока были силы. Молча и обреченно.

Я держал его до тех пор, пока тело не обмякло. После чего приступил к обыску. Оглянувшись только на профессора и получив от него сигнал, что все спокойно.

Так, да у него все наши вещи, не только мой пистолет! Вот хомяк жадный! Ни с кем богатствами не поделился! Молодец! Уважаю таких!

Выщелкнул магазин и чуть с досады не взвыл. Эта сволочь стрелял из моего пистолета. Большую часть патронов расстрелял, два только и осталось. Убил бы гада… К счастью, у него не хватило мозгов понять, как меняются магазины, а то бы мы далеко ушли с моим планом.

Обе запасные обоймы тоже были здесь. Так что я сразу сменил почти пустую на полную. И еще одну сунул в карман. В другой убрал нож в ножнах — ремни у нас забрали, а где их сейчас искать в темноте? Все! Ко второму этапу я готов!

Он был самым тяжелым — ждать пробуждения команды. Когда караульные, мы как раз подгадали третью смену, пойдут будить моряков и рабов. До этого оставалось часа полтора. И мы с Терри провели их на носу судна.

Утро для пиратов началось неожиданно. Проснувшись и сходив отлить, они, естественно, обнаружили своего капитана мертвым. Всполошились, забегали и только тогда заметили нас. Ожидаемо похватали свои железяки и поперли на нос. Чего я с нетерпением ждал.

— Я убил колдуна Гунга! — заорал я в полный голос. И выстрелил самому резвому моряку в лицо. — И всех убью! Слушайте меня!

Когда мы шлифовали план, на последней фразе настоял ученый. Он считал, что в примитивных культурах победивший вождя мог претендовать на его место. Главное было показать пиратам изменение иерархии и дать возможность присягнуть новому главарю. Доказательством этим было бы быстрое и жестокое убийство самых верных приспешников.

Я, честно говоря, не особо в это верил. В первоначальной версии плана большую часть пиратов мы должны были перерезать во сне, а с освобожденными рабами захватить корабль.

— Убью всех, кто мне не поклонится! — орал я, чудовищно искажая слова плохо изученного языка. Но меня понимали, это главное. — Я ваш новый капитан!

Мне не то чтобы не верилось, что они меня примут. Это-то как раз было очень возможно. Бандиты везде одинаковые. В нашем мире или в этом. Грохни их главного, скажи, что они теперь служат тебе — поворчат, но согласятся. Не нравилось мне другое. Как я сам буду себя чувствовать в компании людей, которые посадили меня на цепь и били плетьми? С рабами было бы проще.

Выстрел и упавший, как срубленный, пират привлекли ко мне всеобщее внимание. Парочка особо тупых продолжила лезть на нос, но я, потратив еще два патрона, остановил их.

— Стоять! — заорал я еще громче. Горло бы не сорвать. — Кто двинется — убью!

Поверили. Три трупа у моих ног очень поспособствовали. Оружия не опускали, смотрели зло, но не двигались. Краем глаза метрах в пятнадцати я углядел пирата, натягивающего тетиву на лук. Прицелился — очень не хотелось потратить патрон впустую — и застрелил его тоже.

«Минус четыре патрона!»

— Касан! — позвал я. — Касан! Выходи!

Не сразу, но его вытолкали из толпы. До пиратов окончательно дошло, что я тут сейчас царь и бог. И они спешили отстраниться от смертников. К которым уже причислили надсмотрщика над рабами. Логично мыслили. На кого может быть больше всего обижен внезапно освободившийся раб?

Правда, у меня на него был другой план. Опять же Терри подсказал. Я навел на бородатого парня пистолет, полюбовался секунду, как от страха его лицо сереет, и спросил совершенно спокойным голосом:

— Будешь моим помощником, Касан? Первый помощник капитана? Пятая доля добычи!

Он уставился на меня неверяще. Только что пират готовился к смерти от волшебного оружия, уже убившего трех его коллег, и тут — бац! Повышение!

— Ну, что молчишь? Согласен? Или мне другого поискать?

Бедняга сперва закивал, а потом отрицательно замотал нечесаной своей башкой. Первое, видимо, означало согласие на должность, а второе — отрицание поиска замены.

— Тогда принимай командование! Приготовить еду, пожрать и готовить галеру к выходу!

И добавил, обращаясь к ученому:

— Ваш выход, Терри.

Тоже запланированный акт. У меня с произношением было очень плохо, а для финальной части плана требовалось, чтобы пираты все поняли. Без разночтений и вариантов. Поэтому ученый с его лучшим владением языка взялся рассказывать морским разбойникам, что их жизнь кардинально не изменится. И что, как и планировалось, они отправятся вместе с награбленным, на которое никто не претендует, домой. А еще, что я могущественный колдун и мой данган очень большой.

Сам я подозвал к себе Касана. Не убирая пока пистолета. Он приблизился, опасливо улыбаясь.

— Умный! — высказался он.

— А ты как думал?! — ответил я на родном языке. И добавил на местном: — Рабов расковать. Дать еду. Дать одежду. Привести ко мне. Говорить буду.