Воскрешение 2. Иосиф Сталин

Виталий Свадьбин, 2023

Продолжение книги "Воскрешение. Павел Первый". ГГ Павел Обухов, побывав в роли императора Российской империи Павла Первого, тем самым создав дополнительную ветку параллельного мира, возвращается в чистилище. Он ожидает реинкарнации и вселения в тело младенца. Однако силы Вселенной решают повторно использовать героя в параллельном мире. В этот раз ему придётся сыграть очень непростую и трудную роль Иосифа Сталина. Какие решения будет принимать герой, какие знания из будущего внедрять в современность читатель узнает из дальнейшего повествования (обложка выполнена в нейросети Midjourney)

Глава 1.

Октябрь 1945-го года. Кунцевская дача. Иосиф Сталин.

Я очнулся… Нет, никак в прошлый раз, дышалось свободно. Болела голова, присутствовала тошнота. Осмотрелся. Я лежу на диване, покрытом светлой тканью, что-то типа чехла на мебель. Слева от меня два кресла, между ними журнальный столик. Посередине комнаты письменный стол с зелёным сукном, рядом со столом стул, с подлокотниками и подушечкой под седалище. За стулом на стене достаточно большая карта Советского Союза, рядом с картой большой сейф, который открыт, ключи в замочной скважине сейфа. На столе настольная лампа с зеленоватым абажуром из стекла. На столе бумаги и какие-то документы. У стен шкафы с книгами. Вывод? Я нахожусь в чьём-то рабочем кабинете. Видимо стало дурно и я присел на диван, потеряв сознание завалился на боковую спинку дивана, ноги остались на полу. Ага. Интересно в кого меня засунули? Ведь распорядитель так и не сказал в кого именно. Не обозначил пункт прибытия моей души. Я изменил позу сев ровно, вновь почувствовал тошноту. На столике, между двух кресел, разглядел графин с водой и стакан, гранёный стакан. А на письменном столе стоял чай, тоже в гранённом стакане с подстаканником. Примерно половина стакана жидкости там имелось. Я не стал сразу подскакивать на ноги, хотя пить хотелось. Кроме чая на столе, разглядел курительную трубку и коробку. Может с курительным табаком? Мой реципиент курильщик? Непорядок. Я в обоих жизнях не курил, даже спортом занимался. Осмотрел себя. На ногах тёмные туфли и брюки, похоже от какого-то мундира. Рубахи нет, зато нательная рубаха. Стоп! Вернул взгляд на брюки. Да они же с солидными красными лампасами, и точно с генеральскими. Осмотрелся в поисках верхней части мундира. Китель весел на спинке стула. В кабинете достаточно тепло, вот и снял. Так, теперь бы понять в кого меня засунули. То, что штаны с генеральскими лампасами навевает на мысль, что звание генеральское, точно не ниже. С сидячего места не смог рассмотреть погоны на кителе. Посидел, прислушиваясь к тошноте и к головокружению. Вроде проходит. Осматриваюсь дальше. На полу ковёр, у противоположной стены от окон расположен камин. Явно настоящий, так как рядом лежит небольшая поленница дров, на подставке кочерга и прочие атрибуты для камина. На стене висят картины. Пригляделся и неожиданно понял, что зрение вполне приличное. На стенах висят картины в рамках. Пригляделся. Похоже на вырезки и какого-то журнала, на одной «Лыжник», на другой «Лыжница». Смахивает на эпоху соцреализма. Да что там смахивает? Вся обстановка кричит об этом. Я бы предположил, что попал примерно в середину 20-го века, либо в послевоенное время. Решился встать. Ничего совсем не качает, немного кружится голова, но это пройдёт. В Небесной Канцелярии обещали поправить здоровье. Дошёл до письменного стола, взял недопитый стакан с чаем и выпил в несколько глотков. Уже хорошо, жажду утолил. Вблизи смог рассмотреть погоны на кителе, который, кстати, серого цвета, как и штаны. Опа-па, а погоны-то маршальские. Стоп! Какие маршальские? На погоне у маршала вокруг звезды лавровые листья, а здесь мы имеем дубовые листья. Что это значит? А значит, что на кителе погоны повыше маршала, а точнее генералиссимуса. Нехорошая догадка засветилась в голове, но тошнота и головокружение отвлекли меня от этой мысли. На кителе с левой стороны рассмотрел звезду «Героя Советского Союза». А интрига прямо на глазах закручивается. Кто я? Если генералиссимус, то ничего страшного не вижу. Императором побывал и справился. А тут какой-то генералиссимус. Взял китель и накинул на себя, но не застегнулся. Поискал глазами зеркало в комнате, не нашёл. А вот посмотреть на свою новую физию1 очень даже не помешает. Подошёл к двери и прислушался. За дверью тишина. Осторожно открыл дверную створку. Дверные петли не скрипят. Не спеша, посмотрел в коридор. А кстати, из кабинета две двери в коридор и в фойе. Пошёл налево по коридору к фойе, в котором никого не обнаружил. А вот за дверями на улицу, стояли часовые. Пригляделся. Ну точно мундиры военного образца. А фуражки на часовых с малиновым околышем2, синий верх. Шаровары синие, в сапогах, а вот гимнастёрка защитного цвета. Звания не вижу. Часовых двое. Пока двигался, сумел оценить мягкие туфли, явно сделаны на заказ. Через фойе видна дверь, она приоткрыта там явно столовая, вот туда я и направился. Вновь никого не обнаружил, зато в столовой обнаружил зеркало. Подошёл к нему и смог рассмотреть себя.

Мать вашу, через коромысло. Грёбаные апостолы, точнее апостол. Или кто он там. Минуты три я извергал из себя простой русский мат. Благо научился говорить на матерном командном языке в бытность службы офицером пограничником. Помянул десятком нехороших враз распорядителя. В отражении зеркала я увидел грузина. Да ещё какого грузина! Не узнать эту физию невозможно. Я сотни, а то и тысячи раз видел портрет этого лица. А сверстники моего отца делали даже татуировки с лицом вполне известного грузина. Из зеркала на меня смотрело отражение Иосифа Сталина. Усы с проседью, как и седина в голове. Лицо слегка обезображено оспой, морщины. Цвет лица сероват. Глаза имеют цвет… Как у кого? У рыси? Да, скорей всего есть что-то тигриное. Я постарался сделать взгляд жёстким. Странно, но цвет глаз слегка поменялся, появился взгляд хищника. Теперь понятно, почему современники вождя говорили о том, что порой взгляд Сталина пугал. Вот уж попаданец дак попаданец. Не думал не гадал, что в такую интригу попаду. Да мне даже в кошмарном сне не приснится, что я могу в такое попасть. Первое, что приходит на ум, я совсем не знаю грузинского языка. И память предшественника молчит, чёрт бы её побрал, эту память. Прошлый раз приходили подсказки, а сейчас тишина. Вот же бляха-муха. Ясно понятно, что нахожусь я на даче вождя всех народов, друга пионеров и вообще советских детей. Да-а, попал дак попал. Тут ничего не попишешь. Немного успокоившись, решил осмотреться. Через столовую вышел на террасу. Здесь имелся обеденный стол и очень большие окна. Некоторое время наблюдал за улицей. Там накрапывал мелкий дождик. Несколько раз обратил внимание на часовых, а может патрульные, которые патрулируют территорию и дачу. Как я не признал сотрудников НКВД3, хотя здесь личная охрана Сталина скорей всего. Кто там был личным охранником Сталина? Ну, вспоминаем. Точно, Власик. Фамилия такая у верного телохранителя вождя. Где-то он должен быть здесь, на даче. Развернувшись на террасе, я двинулся в фойе через небольшую столовую. И в фойе наткнулся на генерал-лейтенанта, он как раз входил в здание быстрым шагом лицо его было обеспокоено. Узнал его сразу, несколько раз видел фото в интернете, ещё в первой жизни. Да-да, передо мной был никто иной, как Николай Сидорович Власик — вечный телохранитель Сталина, а по совместительству мажордом4, так как принимал участие в воспитании детей вождя. Власик явно удивлён, тем, что я передвигаюсь на своих ногах.

— Иосиф Виссарионович, зачем вы встали? Это может быть небезопасно для здоровья. Я послал людей за Владимиром Никитичем. Думаю, через полчаса они будут здесь. Лаврентию Павловичу пока ничего не сообщал, — тут же доложил Власик.

Я в очередной раз обратился к памяти реципиента. С Павлом Первым у меня получалось почти с первых дней. О чудо! Память выдала, что личный лечащий врач Сталина Владимир Никитич Виноградов. Власик смотрел на меня, видимо ожидает, что я скажу. А я не знал, как Сталин обращался к Власику. Как никак их связывали долгие годы, всё это время телохранитель находился рядом с вождём.

— Правильно сделал. Не надо чтобы кто-то знал о моём самочувствии. Прикажи пусть принесут в кабинет что-то перекусить, я буду там. Да, Лаврентий тоже ничего не должен знать, — я с удовольствием заметил, что в моей речи присутствует лёгкий акцент грузина.

Вот и хорошо, буду говорить, как есть. В прошлой жизни слышал, что Сталин говорил почти без акцента на русском языке. Акцент появлялся только тогда, когда вождь нервничал или волновался.

Войдя в кабинет, я присел на стул и начал рассматривать документы на столе. На углу стола лежала пачка газет. Пока я даже представлял, как мне войти в роль Сталина. Взял чистый лист бумаги и решил написать для себя план моих действий, хотя бы на первое время. В голове мелькнула мысль, как бы меня не приняли за подставное лицо. Кто тут самый шустрый в руководстве СССР? Маленков, Берия? Интересно сколько личного состава охраны на даче? Я хотел отмахнуться от последнего вопроса, но память вождя подсказала. Ближнюю дачу охраняют сто пятьдесят постовых, имеется шесть постов охраны с телефонами. Ладно, сейчас не об этом. Надо составить список надёжных людей, всех кого вспомню сам и что подскажет память вождя. Второй список ненадёжных, от которых будем избавляться разными способами. В кабинет внесли поднос с чаем и холодными закусками, вместе с кухаркой, которая, поставив поднос вышла, вошёл Власик. Он видимо ожидал приказаний. Я же размышлял, как мне называть Власика, когда мы наедине. Хотя чего я мучаюсь? Много мог позволить себе Сталин? Думаю немало.

— Коля, вызови мне на завтра Судоплатова. Хотя нет, не будем откладывать. На сегодня часов на восемь вечера. Если есть встречи сегодня, все отменить, — дал распоряжение телохранителю.

Власик вытянулся по стойке «смирно» и вышел. Я опять взялся размышлять. Чего я хочу от Судоплатова? По истории это был достаточно преданный человек своей Родине. Кроме всего прочего, практически главный диверсант Советского Союза. А хочу я от Судоплатова то, чтобы он возглавил новую структуру, которая возьмёт под контроль все службы, в том числе и НКВД вместе с НКГБ5. А заодно подумать, как со временем упростить название спецслужб, а то эти «народные комиссариаты» прямо слух режут. А кто у нас командует государственной безопасностью? Память вождя подбросила информацию — министр госбезопасности Меркулов Всеволод Николаевич, преданный Сталину коммунист, но мягок, когда требуются решительные действия. Ага, насчёт мягкости мнение вождя. А моё? Надо поговорить с ним лично, а потом сделаю выводы. Что ещё я читал в прошлой жизни, в смысле в первой? Кажется, в 46-ом году будет голод, умрёт много народа. Точную цифру не помню, но однозначно больше миллиона. С этим тоже надо что-то делать. Я встал и прошёлся вокруг стола, потягиваясь. Промелькнула какая-то мысль. Что мне показалось необычным? Стоп. У вождя ещё в детстве была повреждена рука и что-то ещё. Я помахал руками. Хм, ничего не болит и не мешает. Значит в Небесной Канцелярии не обманули, включили какую-то регенерацию. Вытянул руки перед собой. Ага, одна рука короче другой. Что-то такое читал, что у Сталина одна рука сохла. Сразу показывать отсутствие болезней, пожалуй, не стоит, а то нарвусь на недоверие товарищей, и сразу получу госпереворот в верхушке власти. Сделав несколько кругов вокруг письменного стола, я присел на стул и углубился в размышления и записи вождя, сделанные до меня.

Что у нас глобального? Я посмотрел на календарь на столе. Сейчас 10 октября 1945-го года. Война с Японией закончилась. Американцы уже сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Меня это пугает? Да ничуть. Я как человек будущего прекрасно понимаю, что атомное оружие в большей степени играет роль «ядерной дубины». А вот применять такое оружие не рискнут. В Японии бомбили ядерным оружием? Понятно, для чего, чтобы показать Советскому Союзу свою силу. Вот только Россия не Япония, чтобы нас запугать, понадобится сотни бомб, а у америкосов столько нет. Безусловно ядерную программу следует запускать. А ещё разработку ракетного вооружения. И да, послать в Америку людей, чтобы аккуратно ликвидировали всех физиков и прочих ядерщиков, желательно не своими руками. Так, об этом позже. Я углубился в записи вождя, не заметил, как приехал мой доктор.

По приезду Виноградова, мы с ним удалились в спальню вождя, там провёл осмотр моей тушки личный доктор. Ранее, в прошлой жизни я не видел фото Виноградова, потому сейчас смог его рассмотреть более внимательно. Короткая стрижка с пробором, волосы зачёсаны на правый бок, седина в волосах, усы короткие и подстрижены, левая бровь слегка приподнята. Взгляд умных глаз выдаёт в нём человека деятельного и энергичного.

— Иосиф Виссарионович, вам бы лечь на обследование, нельзя так безответственно относиться к своему здоровью. Что произошло, хотелось бы послушать, — спокойным голосом произнёс Владимир Никитич.

— Не знаю, возможно, обморок. Лёгкое ощущение головокружения и тошноты, но сейчас уже прошло. Генерал Власик больше панику развёл, думаю ничего страшного, — ответил я, заметив ещё раз, что акцент грузина имеется.

— Хотя бы амбулаторно, давайте обследоваться, — вновь заговорил Виноградов.

— Я подумаю и выберу время, — ответил я.

Виноградов вздохнул и встал, а через двадцать минут уехал с дачи. Его естественно предупредили о нежелательности распространяться о плохом самочувствии вождя народов и друга всех пионеров. Поработав после отъезда доктора пару часов, по-настоящему оценил работоспособность вождя. Хорошо у меня был неплохой опыт во второй жизни, где руководил царской империей, пригодилась усидчивость. Решил размяться и пошёл далее осматривать дачу вождя, а теперь уже мою. Лифт меня спустил в бункер. Мрачно здесь, но безопасно. Стены отделаны панелями из настоящего дерева. Заботился вождь о безопасности возможных бомбардировок Москвы во время войны. Долго бродить не стал, предложили пообедать, я не отказался. Обедал в малой столовой, что рядом с восточной верандой. Приближался вечер, я вернулся в кабинет, чтобы накидать тезисы, для разговора с Судоплатовым. Но прежде в план своих действий поставил создание новых структур в управлении государством, а также преобразование старых, отдельным пунктом поставил руководящую роль партии Советского Союза, а затем подчеркнул, поставив напротив знак вопроса. Я откровенно считал, что партия должна контролировать руководство, а не стоять во главе управления государством.

Интерлюдия. Кунцевская дача. Павел Судоплатов.

Генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов ехал на Ближнюю дачу «самого», Вождя и Главнокомандующего, товарища Сталина. Он получил вызов во второй половине октября. В голове крутились мысли от срочного вызова к «Хозяину», так иногда называли Сталина, но шёпотом и между своими. Зачем он понадобился Сталину? Вопрос вопросов. Вождь мог запросто возвысить карьеру любого человека в стране, но мог и опустить ниже плинтуса. И никто ему не помешает в этом вопросе. Сегодня ты генерал, а завтра можешь узнать, как живут и работают в каком-нибудь лагере ГУЛАГа6. Примеров достаточно. Особенно годы перед войной. Потому волноваться было о чём. Хотя сам Павел Анатольевич за собой грехов припомнить не смог, как не старался, не считая тех, когда он действовал исключительно по приказу. В размышлениях Судоплатов не заметил, как подъехали к даче в Кунцево. Машина осталась за забором вместе с водителем, на дачу к Сталину транспорт не пропускали. Быстрым шагом генерал-лейтенант приблизился к воротам. Дождь закончился, но по дорожкам грязи не было. Обувь Судоплатов не испачкал, пока шёл до ворот, а от ворот до самой дачи, но перед входом осмотрел себя и обувь, прошёлся щёткой по сапогам и шагнул в здание дачи. Встретил его Власик, они пожали друг другу руки. Павел Анатольевич вопросительно глянул на Власика, но тот пожал плечами, хоть и понял вопрос во взгляде Судоплатова.

— Товарищ Главнокомандующий, генерал-лейтенант Судоплатов по вашему приказанию прибыл, — отрапортовал Павел Анатольевич, войдя в кабинет Сталина.

Сталин вышел из-за своего письменного стола, внимательно разглядывая генерал-лейтенанта. Судоплатов старался смотреть чуть выше головы Сталина, оставаясь стоять по стойке «смирно». Но тем не менее взгляд тигриных глаз вождя будто насквозь видел генерала, в руках Сталин держал незажжённую трубку.

— Не нужно так громко, Павел Анатольевич, мы не на параде. Проходите и присаживайтесь, вот сюда, — вождь указал мундштуком трубки на два кресла, что стояли возле стены.

Сталин попросил, чтобы принесли чаю и что-нибудь к чаю. Судоплатов выдохнул, стараясь сделать это незаметно. Если угощают чаем, то предстоит серьёзный разговор, а не разбор прегрешений. Так подумал генерал и сел в кресло с левой стороны от столика. Была ещё одна странность, которую отметил Судоплатов. Сталин никогда не обращался к нему по имени отчеству. Размышлять над этим не стал, но запомнил этот факт. Сталин же подошёл к окну и некоторое время смотрел на улицу. Павел Анатольевич знал, что Сталин любит выдерживать паузы, давая возможность посетителю гадать о причинах вызова. Принесли чай, печенье и нарезанный ломтиками лимон. Вождь дождался, когда прислуга выйдет, вернулся к двум креслам, занял место в свободном кресле и налил себе чаю. То же самое сделал Судоплатов. Через минуту молчания Сталин заговорил.

— Павел Анатольевич, партией и народом вам оказывают доверие, ставя вас на ответственные должности. И это хорошо, что вы доверие советского народа оправдываете. Имелось мнение поручить вам работу руководителя отдела «К» НКГБ СССР7. Но думаю, что на эту должность подберут другого человека не менее достойного. Вам же будет поручено руководить новой структурой, которая будет создана в ближайшее время, — Сталин положил дольку лимона себе в чай и проникновенно посмотрел в глаза Судоплатову.

Прошла минута, может две в молчании. Судоплатов ждал, когда вождь продолжит разговор.

— Структура, по предварительному мнению, будет называться КГО8 — комитет государственной охраны. Цели и задачи комитета будут достаточно обширными, но однозначно направленными на государственную безопасность, как внутри страны, так и во внешних вопросах. Подчиняться такая структура будет исключительно Главнокомандующему СССР. В течении месяца в вашу задачу входит подобрать личный состав, создать штатное расписание по должностям, в чём я обязательно помогу. Подбирая личный состав, следует обратить внимание на преданность человека делу КПСС и советскому народу. Понимаю, что быстро структуру не создать, но начинать с чего-то надо. Направления работы структуры — экономическое, армия и флот, а также некоторые решения вопросов во внешней политике. В соответствии с этим и следует вести подбор людей, — Сталин улыбнулся в усы, но при этом вновь посмотрел в глаза Судоплатову, своими тигриными глазами.

Разговор продолжался ещё полтора часа. Сталин интересовался работой Судоплатова. Спрашивал мнение Павла Анатольевича на тот или иной вопрос. Своё мнение Судоплатов высказывал осторожно, чем вызывал ухмылку вождя. Поговорили об армии и флоте, но недолго, а вот о вопросах разведки задели множество существенных позиций. Генерал-лейтенант понимал, что весь последующий разговор только продолжение сказанного ранее. Да-да, главное уже было сказано. Судоплатов умел не только думать, но и быстро анализировать. Служба, так сказать, способствовала быстрому мышлению. Покинув дачу Вождя, уже в машине, Судоплатов продолжал размышлять. Ясно и понятно, что Сталин создаёт структуру, которая будет подчиняться только ему, и никому больше. Такая структура будет иметь самые широчайшие полномочия, вплоть до контроля НКГБ и НКВД. Значит ли это, что в стране начнутся новые «чистки» в органах? Вполне вероятно. Судоплатов не сомневался, что в любой организации есть перегибы, встречаются люди, которые понимают своё служебное положение только в свою пользу. Новая должность — это взлёт карьеры? Вне сомнений. Но взлетая высоко, бывает и падаешь больно. Однако генерал-лейтенанту столько раз в своей жизни приходилось рисковать, что будущая должность не вызывала боязни и сомнений. Он улыбнулся и сосредоточился на том, кого будет вербовать, ну или приглашать работать в этот самый КГО, как обозначил Сталин новую структуру. Павел Анатольевич почувствовал, как поднимается настроение, впереди его ждала вне всяких сомнений интересная работа.

Декабрь 1945-ый год. Москва. Иосиф Сталин.

Прошло два месяца, как я занял тело Иосифа Сталина. Постепенно свыкаюсь с этой мыслью. Скажу больше работаю не покладая рук, с минимумом времени для сна. Не сомневаюсь, что новый Сталин отличался от того, что был до 10 октября 1945-го года. Однако окружение если и заметили изменения, то никто вслух не высказывался. По совету Виноградова я прошёл амбулаторное обследование. Мне и самому хотелось понять, насколько лет моего здоровья хватит находится во главе государства. Результаты обследования удивили Виноградова, а меня порадовали. Особенно радовало то, что рука с каждым днём работала всё лучше и лучше, а ещё пропала хромота. Цвет лица с серого изменился на более живой. Оспины, точнее следы от болезни оспа, не исчезли. Но я в конце концов не красна девица, чтобы переживать по такому поводу. Мысленно я поблагодарил Небесную Канцелярию.

— Удивительно! Иосиф Виссарионович, ваше сердце, я бы сказал, работает, как у молодого. Не пойму, что происходит, — эмоционально говорил мой доктор.

— Война закончилась, страну восстанавливать надо, Владимир Никитич. Организм перестал хандрить. Жить хочется и радоваться мирному времени, — пошутил я.

Уходя от доктора, я кивнул Власику, чтобы он поговорил с Виноградовым о том, что не следует распространятся о здоровье Сталина. Что тот и сделал. Уже в машине Власик доложил.

— Владимир Никитич всё прекрасно понял, на вопросы будет отвечать, что всё хорошо без подробностей, — я удовлетворённо кивнул.

После обследования я успокоился, хотя разрешал Виноградову в течении месяца приезжать и проводить осмотр. Владимир Никитич намёк моего телохранителя понял правильно, говорил только то, что разрешено. Не зря говорят, что сначала человек работает на репутацию, а потом репутация на него. До меня Сталин здорово поработал на свою репутацию, сейчас я активно этим пользуюсь. Прекрасно понимаю, что различие между нами есть. Первый кто это заметил Власик, но он ни словом, ни делом не изменил своих отношений ко мне. Наверняка сам нашёл какой-либо ответ на отличия. Ещё в октябре я вызывал к себе на дачу значительные фигуры из политиков СССР. Сейчас вспоминаю, как проходил разговор с Лаврентием Павловичем Берия. В данный момент Берия пока занимает пост министра Внутренних дел, но даже в моей истории, он этот пост оставил, только я не помнил точной даты. Встретил я его на даче в Кунцево.

— Лаврентий, хочу поручить тебе наиважнейшее дело. Только пост министра надо будет оставить, — заговорил я, прихлёбывая травяной чай.

После своих слов я смотрел на реакцию «грозного наркома». Он слегка побледнел, но тем не менее другим образом своего настроения не выдал. Ждал, когда я продолжу.

— Американцы, Лаврентий, не японцев пугали своей бомбой, они нас предупреждали. Думаю, что теперь мы будем основными противниками друг для друга. Твоя задача взять под контроль атомные разработки, а также разработки всех новых технологий. Особое внимание удели ракетостроению. Нам нужен носитель, который с нашей территории доставит заряд до Вашингтона, если понадобится, то и ядерный, — я вновь сделал паузу.

— Я понял тебя, Коба. Не подведу, ты меня знаешь, — глаза Берии радостно блеснули.

— В следующем году, сразу в начале года, введём тебя в члены Политбюро. Думаю, наши товарищи не будут возражать, — после этих слов я улыбнулся.

Лаврентий Павлович засветился довольной улыбкой.

— В ноябре будет решение о создании КГО, комитет государственной охраны. Руководить считаю нужным поставить Судоплатова. Заниматься будут охраной государственных лиц, контролем спецслужб и выполнять особые поручения. Что скажешь, Лаврентий? — я вновь посмотрел в глаза Берия.

Теперь уже почти бывший нарком улыбнулся, с полминуты он размышлял, я его не торопил.

— Хороший выбор. Надёжный товарищ, не подведёт. Когда надо будет, у него решительности хватит, — ответил Лаврентий Павлович.

— С Королёвым реши вопрос по реабилитации, не надо, чтобы над ним висела такая статья. Все закрытые КБ9 будут под твоим контролем. Кроме этого, в течении месяца следует создать новый институт по разработке и развитию технологий. Надо нашу разведку направить в нужном русле и по этой теме. Что не можем сами придумать, возьмём у американцев. Новый институт пусть будет называться НИИ ТВГН10. Научно-исследовательский институт технологий военного и гражданского назначения, с секретностью сам разберёшься, как и с сотрудниками. Когда всё подготовишь по новому институту, список ко мне на стол. Кого думаешь на своё место, есть кандидатуры?

Берия задумался на минуту.

— Круглова, он наш человек, — ответил Берия.

Я понимал, что Круглов больше человек Берии, чем «наш», но сейчас меня это устраивало.

— Перед тем, как передашь ему полномочия, хочу поговорить с ним лично. Против кандидатуры не возражаю, — ответил я, сделав несколько глотков чая.

Разговор между мной и бывшим наркомом продлился ещё часа два. Поговорили о срочном преобразовании НКВД в МВД11, НКГБ в МГБ12. На декабрь я планировал провести собрание Верховного Совета СССР, где планировал провести все преобразования, в том числе создать Правительство СССР, более привычное для себя название, хотя по сути оставался Совет Министров СССР. В моей прошлой истории, точнее в первой, Сталин сам занимал должность министра обороны, я этого сейчас делать не хотел, но планировал оставить за собой должность главнокомандующего всеми Вооружёнными Силами СССР. Модель вертикали власти в Российской Федерации мне нравилась. Всё это бы сделали и без меня, как показала история моей первой жизни. Сейчас я просто пододвинул сроки на более раннюю дату. Закончив разговор с Берией, после его ухода, я сел за составление плана о руководящей роли партии. Как я уже говорил, партия должна выполнять контролирующие действия, а не руководящие. Да и чистку не помешает провести в партийных рядах. Планировал ли я создание других партий? Однозначно нет. Демократия пусть развивается в Америке, мне здесь болтовня не нужна. Как вспомню спящих депутатов в Парламенте в 21-ом веке, так сразу хочется какие-нибудь репрессии устроить. Будем строить социализм в отдельно взятой стране, без всяких мировых революций.

В ноябре 1945-го года начались серьёзные перестановки в руководстве страной. Не скажу, что я всех подряд снимал и ставил тех, кто мне нравился. Нет, конечно. Я ещё плохо разбирался в реалиях этого времени, а бравировать одной репутацией Сталина не желал. То, что я вытворял, будучи императором в параллельной реальности, здесь точно не пройдёт. Там были другие нравы и вера, а здесь сплошные атеисты. Честно скажу, я с каждым днём всё больше уважал того Сталина, которого сменил, попав в его тело. Мощная личность, держать в «узде»13 достаточно непростых людей очень непросто. И в то же время я охреневал от того сколько людей репрессированы. Сделаю себе пометку в личном блокноте и подумаю, как исправлять уже совершённые ошибки. Во время войны в СССР сильно распоясалась преступность. Перед тем, как место Берии займёт Круглов, я вызвал его на разговор в Кремль.

— Сергей Никифорович, партия оказывает вам доверие. Я вместе с товарищами присоединяюсь к такому мнению. Надеюсь, мне не придётся жалеть о том, что я поддержал вашу кандидатуру. Есть мысли, с чего планируете начать? — я уставился в глаза Круглову.

Замечу, что к этому времени я уже освоил «тигриный» взгляд Сталина, от которого всех собеседников бросало в дрожь. По вискам Круглова побежали небольшие капельки пота. Что ж, понимаю волнуется человек.

— Товарищ Сталин, планирую начать свою работу с того, что ознакомлюсь с личным составом, не сразу, конечно. Быстро не получится, многих знаю и уверен в людях, но некоторых не помешает дополнительно проверить. Назначу комиссии по проверке исправительно-трудовых лагерей. Ну и с преступностью планирую бороться более жёстко, — выпалил Круглов.

— Правильно мыслишь, Сергей Никифорович. С преступностью не руби «с плеча»14. Чтобы не спугнуть организованную преступность. Наверняка есть люди из властных структур, которые замараны в использовании служебного положения. Собери всю информацию, а потом одним ударом всех накроем. Особое внимание удели на так называемые «общаки»15, точнее чёрные кассы криминала, все средства нужно вернуть государству.

— Всё понял, товарищ Сталин. Сейчас демобилизуются фронтовики, хочу провести набор из разведчиков и боевых частей. В военкоматы запросы отправлю, чтобы сразу направляли в милицию. Девушек следует менять на приходящих фронтовиков, — начал делится планами Круглов.

— Одобряю. Сергей Никифорович, запроси дела по осужденным сотрудникам прокуратуры и милиции, ну и, по-вашему, ведомству. Думаю, надо разобраться, а ну как на людей напраслину возвели, особенно тех, кто был на хорошем счету. Если что, докладывай мне напрямую, — я улыбнулся, подбадривая Круглова.

От меня будущий министр МВД вышел окрылённым, а я подумал, что сработаюсь с ним, хотя проверить его в работе не будет лишним.

До конца октября и в ноябре я готовился к заседанию Верховного Совета СССР. Честно сказать в этом времени всё оказалось сложнее. Взять, к примеру Государственный контроль СССР. Я знал, что такая структура появится сразу после войны, но точной даты не знал. А ведь необходим такой орган. Воруют суки, ещё как воруют, причём на всех уровнях. Как в нижних эшелонах власти, так и в верхах. На руководство контроля я решил поставить Льва Захаровича Мехлиса. Точно не помню, но кажется он и руководил такой структурой. Память Сталина мне подсказала, что Мехлиса порой следует сдерживать. Он эффективен как разрушитель, и почти никакой созидатель, но человек честнейший. Надо значит будем сдерживать. Вот только умрёт он примерно в одно и то же время, что и Сталин, кажется, от инсульта. Надо будет проследить, чтобы его здоровье поддерживали. Курить бросит и пить. Я сам уже не курю, точнее Сталин не курит, вином не балуемся. Будем направлять всех политиканов СССР к трезвому образу жизни. По поводу МГБ я решил Маленкова не менять, а добавить ему 1-ым замом Абакумова. Он человек решительный и временами жёсткий. Вот и пусть займётся Западной Украиной и всеми подпевалами фашистов, что там сейчас притихли. В моей первой истории его расстреляют по какому-то надуманному делу, надо будет отследить тех, кто там так старался, а они рано или поздно проявятся.

В своих размышлениях и попытках найти решения, добрался до Министерства обороны. Я видел три кандидатур. Жуков, Василевский и Булганин. Булганин для Сталина верный человек, с февраля 1945-го года Член Государственного комитета обороны. Однако есть одно «но». Булганин ни разу не военный человек, точнее у него нет военного образования. Понимаю, что Сталин мог его возле себя держать для поддержки. А вот я не собирался ставить во главе Министерства обороны такого человека, но и обидеть его нельзя, потому думаем. Жуков? Нет, пожалуй, Жукова нельзя. Зазвездился парень, хотя вполне заслуженно. Управлять им будет сложно, отдавать под его начало все Вооружённые силы ой как не хочется. К тому же за ним очень неслабый «косяк»16. Фетиш у него на дорогие вещи, из Германии вагонами вещи доставлял. Сталин, до моего попадания, ему вроде простил. И простил ли? Ведь отправили Жукова в Одессу, бороться с преступностью. Ладно, позже подумаю. Остаётся Василевский. А что, вполне достойная кандидатура. Сейчас я выполняю роль министра обороны. Оно мне надо? Военное образование у меня имелось, в первой жизни Павла Обухова, но только до капитана дослужился. Где видано, чтобы обороной страны капитаны руководили? Вот и я об этом же. Решено, решительно двигаю кандидатуру Василевского, при этом оставляю за собой Главнокомандующего. Ну а что? Разным президентам можно, а мне нельзя? Так и сделаю.

Несколько дней размышлял по поводу Жукова. В первой своей жизни я уважал маршала Победы. Как военный стратег он много сделал для поражения фашистской Германии. Личность неординарная и очень сильный по характеру. В прошлой истории, моей первой жизни, Жукова не могли просто столкнуть с пьедестала, организовали «трофейное дело», предъявили обвинение, что маршал брал всё, что гвоздями не прибито в Германии. Я по этому поводу раздувать уголовное дело точно не буду. Будучи императором, во второй жизни, я вообще разрешал брать трофеи, особенно казакам. Что с боя взято, то свято. Короче не позволяет мне моя натура пинать «грязными» сапогами Жукова. Георгий Константинович самолюбив без сомнения, наверняка «губы надует» что не поставили министром обороны, но думаю переживёт. Надо его немного в чувство привести. К тому же министр — это в большей степени хозяйственник. А Жуков стратег. Могу я его, как Главнокомандующий поставить на пост начальника Генерального штаба? Вполне могу. Вот пусть там и проявляет свой талант стратега и тактика. Я решил вызвать к себе Жукова и посмотреть на его реакцию. Принимал Жукова в своём кабинете в Кремле. Заглянул Поскрёбышев и доложил, что прибыл маршал Жуков, я махнул рукой, давая понять, чтобы пропустили маршала. Жуков прибыл при полном параде, с орденами и регалиями. Смотрится эффектно. Я в это время стоял у окна, в руках держал трубку. Вот не курю, а мышечная память рук нет-нет да возьмёт трубку. Я повернулся к Жукову, дождался, когда он доложится по уставу. Я молча рассматривал маршала, ведь видел его впервые. Для меня, как Павла Обухова, Жуков легенда. Пауза затянулась минуты на три. Маршал стоял навытяжку. Я решил прервать паузу.

— Проходи, Георгий Константинович, присаживайся, — я показал рукой на стул.

Жуков прошёл и сел. Говорят, у Сталина была привычка ходить за спиной собеседника, что вызывало неудобство у посетителя. Я такой глупостью заниматься не стал. Прогуливался вдоль стола для совещаний, но с противоположной стороны от Жукова, через стол, чтобы он мог спокойно меня видеть. Я решил применить «кнут» и «пряник» в разговоре.

— Георгий Константинович, есть мнение товарищей, что следует назначить служебную проверку по поводу незаконных трофеев, вывезенных из Германии…, — Жуков хотел возразить, но я остановил его рукой.

Маршал вновь сел на стул, повинуясь моему жесту.

— Скажи мне, маршал Советского Союза, как по-твоему «ковалась» Победа над фашистской Германией? Может быть решалось всё только на фронте? Или весь советский народ приложил неимоверные усилия? Может кто-то общее руководство осуществлял? — засыпал я вопросами Жукова.

— Конечно, товарищ Сталин, вся страна «ковала» Победу, — ошеломлённо ответил маршал.

— Ты, Георгий Константинович, относишься к высшему руководству страны. И не к лицу маршалу распускать язык, как худая баба на базаре. Что за разговоры о том, что товарищ Сталин присваивал себе боевые операции на фронтах? — последний вопрос я задал резко и посмотрел «тигриным» взглядом в глаза Жукову, приблизившись к столу.

В первой и прошлой жизни я читал, что Жуков имел неосторожность высказываться в таком тоне про Сталина. Не знаю, насколько это правда, но сейчас Жуков сидел передо мной ошеломлённый и побледневший, он даже не пытался оправдываться.

— Я тебе так скажу, Георгий Константинович. Нет твоей операции или моей, есть решение Генерального штаба или штаба фронта, утверждённое Главнокомандующим. Или быть может, Георгий Константинович, тебе славы не хватает?

Жуков молчал. Не знаю почему. Говорят, оправдываться значит частично признать вину. А может имели место быть такие разговоры. Я взял паузу, отвернулся к окну, следовало самому собраться с мыслями, ну и Жукову дать возможность осознать всю глубину нашего разговора.

— Я так скажу, Георгий Константинович, хочу, чтобы ты понял. Война закончилась, страну поднимать надо, порядок наводить, жизнь трудового народа улучшать. Хватит советскому народу жить в нищете и в голоде. Мне соратники нужны и помощники. Если ты готов, то хочу предложить тебе должность начальника Генерального штаба. Наведи порядок в армии и среди генералитета. Союзников у нас нет и быть не может в других странах. Самый верный наш союзник армия и флот, — я вновь вперился взглядом в глаза Жукову.

— Я готов, Иосиф Виссарионович. Можете мне доверять, я не подведу, — спокойно произнёс Жуков.

— Будь осторожен в своих высказываниях на кухнях или застольях. О трофеях не думай, я не дам разрешения на служебные проверки. Но ты, Георгий Константинович, сейчас сядешь и напишешь мне всю правду, как оно на самом деле было, оставишь у Поскрёбышева. Помни, я ложь вижу сразу. Повинишься и мы забудем об этом разговоре. Занимайся армией. На решение личных дел даю тебе десять дней. Как раз к этому сроку получишь предписание. Можешь быть свободен, — закончил я разговор с маршалом.

Жуков встал, вскинул руку к козырьку, почти строевым шагом покинул кабинет. У самых дверей Жукова остановил голос Сталина.

— По поводу трофеев, вступишь в должность разберись кого привлекли к ответственности. Если трофеи дошли до мародёрства, то тех заслуженно осудили, остальных надо реабилитировать. Негоже победителей судить за то, что в бою взяли, — произнёс я.

Жуков, развернувшись ко мне, кивнул головой и вышел из кабинета. А я прошел к стулу и присел. Как не крути, а Жуков сильная личность, я даже устал, пока говорил с ним. В очередной раз сыграла репутация Сталина. Сомневаюсь, что я, как Павел Обухов, смог бы повлиять так на Жукова. Без сомнений человек он точно стрессоустойчивый. Через полчаса личный помощник занёс объяснительную Жукова, я убрал её в сейф. По моей просьбе Поскрёбышев принёс чаю и печенье. Я вновь углубился в бумаги.

Интерлюдия. Москва. Маршал Жуков.

Георгий Константинович Жуков отъезжал от кремля в машине, автомобиль вёл личный водитель, сам маршал сидел на заднем сидении. Жукова переполняли смешанные чувства. Вне всяких сомнений он уважал Сталина. Однако считал его виновником всех репрессий до войны. Сколько достойного народа сгубили. В первые месяцы 41-го командовать войсками почти никого не было. Остались единицы способные мыслить стратегически и грамотно применять тактику, перестраиваться на новые методы ведения войны. Сам Жуков отличился в военном конфликте на Халхин-Голе. А потом Великая Отечественная. Четыре года войны закалили характер маршала, который и до этого не отличался спокойным нравом. Сегодня Жуков увидел совсем другого Сталина, нежели тот, которого он знал ранее. Грозным Сталин был всегда, маршал не раз убеждался в этом за прошедшие годы. Но сегодня под взглядом Вождя, Жуков почувствовал себя словно кролик перед удавом. А ведь Сталин всеми силами тянет страну, стремится развивать Советское государство. Да, порой никого не жалеет вокруг себя, да и себя не щадит. Задели за живое маршала слова Вождя.

— «А сам я жалел солдат, когда требовалось взять высоту или отбить населённый пункт у фашистов? Сколько я жизней положил своими приказами?» — пронеслись безжалостные вопросы в голове.

Может так и надо, жёстко и бескомпромиссно принимать решения и двигаться к цели? Маршал стукнул кулаком по своей коленке. Расслабился, дал волю своей слабости к хорошим вещам. Вот и получил по заслугам. В лучах славы потерял ориентиры. Нарцисс! Жуков хотел сплюнуть от досады, но вовремя вспомнил, что он в машине. А последнее пожелание Сталина перед уходом. Что это? А ведь прав Вождь, разобраться надо с осужденными за трофеи. Тех, кто наглел и от жадности берегов не видел, те пусть сидят. Хотя многих и нет уже, погибли в штрафных батальонах. Кто у нас сейчас вместо Берии? Круглов кажется. Надо его посетить и поговорить с ним. А ещё встретиться с Меркуловым, особисты под его началом. Сказать, что есть пожелание Сталина. Ему, Жукову, не должны отказать. Георгий Константинович не мыслил себя без армии. Должность начальника Генерального штаба? Почему бы и нет? Тем более он знаком с такой работой, имелся такой опыт в его военной карьере. Он не жалел, что написал правду в объяснительной для Сталина. Ну да немного зарвался, а Вождь его вовремя остановил. Пожурил, так сказать. Родине надо служить честно, не оглядываясь назад. Жуков остался доволен своими размышлениями, а главное тем, что он смог заглушить в себе обиду.

Декабрь 1945-ый год. Москва. Иосиф Сталин.

В середине декабря провели заседание Президиума Верховного Совета СССР. Все нужные решения приняли единогласно. До середины января 1946-го года я планировал закончить с формированием всех министерств в Правительстве СССР. Председательство Совета Министров остался я, как и Генеральным секретарём ЦК КПСС16. Партию переименовали из ВКП(б)17 в КПСС. Кроме этого, моё предложение оставить пост Главнокомандующего в мирное время приняли единогласно. Хотя теперь имелось Министерство обороны во главе с министром Василевским. НКВД и НКГБ упразднили, теперь спецслужбы носили название МГБ и МВД, со своими министрами. Утвердили и новую службу КГО, которую уже возглавлял Павел Судоплатов, подчинялась служба государственной охраны только Главнокомандующему ВС СССР. Приняли протокол, который я подготовил, о действиях службы КГО. На любое решение МВД, МГБ, судов или прокуратуры должна иметься утверждение Главнокомандующего. В противном случае сотрудников КГО даже задерживать не могли. А во время исполнения служебных обязанностей, например охрана государственного лица или объекта, сотрудники КГО имели право применять оружие. И ничего им за это не будет. Разве что служебная проверка о правомерности применения оружия. Учитывая такие обстоятельства, Судоплатову дано распоряжение тщательно подбирать сотрудников. А если возникнут случаи использования служебного положения, то спрос с таких сотрудников по высшей планке. Все наркомы18 плавно стали министрами. Не рискнул я только трогать Политуправление19, не время пока этих крикливых «горлопанов»20 на место ставить, могут и переворот в стране надумать. Но для себя решил, что буду тщательно готовиться к этому. Для начала я планировал там провести чистку кадров. Среди политических руководителей развелось много «кумовства»21, а такое следует пресекать. Ну и займётся этим партийный контроль вместе с МГБ.

С партийным контролем и вообще с руководящей работой партии пришлось побороться. Не захотели члены Политбюро и ЦК вот так запросто отдать функции руководства. Пришлось убеждать на заседаниях, а порой и чуть-чуть угрожать. Я планировал оставить за партией воспитательный и рекомендательный характер работы. Заниматься идеологией надо, вне всяких сомнений. А то на последних годах существования Советского Союза партийные работники совсем оторвались от народа, почувствовали себя «небожителями». Вот и спустим их на землю. Не обошлось и без поправок к закону, как к уголовному, так и к гражданскому. Например, человек не может занимать должность государственного служащего если не состоит в рядах КПСС. А то понимаешь, как его будет контролировать партийный контроль? До декабря этого года в субъектах22 Союза главенство держали партийные работники. Теперь за свой субъект отвечал Исполком23, соответственно 1-ый секретарь в первую очередь. Но 1-ый секретарь парткома, райкома или обкома24 может указать на ошибки или инициировать проверку. Как ни странно, меня в этом поддержали «силовики»25. Может всех достали политические «говоруны»? Не исключаю. Политические сотрудники привыкли много болтать, как правило, не выполняя в дальнейшем свои обещания. Я хотел от такой практики избавиться. Нет, отодвигать совсем партийных работников было бы глупо. Партия должна иметь влияние в руководстве страны, но в большей степени заниматься именно идеологией. Схема получалась такая. Партийное руководство рекомендует человека на ту или иную должность. В исполкоме рассматривают кандидатуру и дают одобрение или отказ. Соответственно ЦК КПСС рекомендует на должности в высших эшелонах власти, а Президиум Верховного совета рассматривает и утверждает. На заседаниях Верховного Совета СССР выбирают состав Президиума, ну или могут отменить решение по какому-либо вопросу. Политбюро26 ЦК КПСС занимается чисто политическими и идеологическими вопросами, а также может рекомендовать кандидата на ту или иную должность. Но не забываем про партийный контроль, который находится в подчинении Центрального Комитета партии. Обнаружили нарушения или использование служебного положения в личных целях, ведущее к вредительству, сразу можешь сказать «до свидания» партийному билету. А без членства в партии должность госслужащего занимать не можешь. Именно так я и уговорил членов ЦК. То есть партийцы не теряют полностью власть, рычаги давления всё же остаются. Совершив прорыв в рядах ЦК КПСС, я не сомневался, что на следующий год смогу кое-что реорганизовать в Политуправлении Вооружённых сил.

Особое беспокойство у меня вызывало то, что в следующем году в СССР будет голод, к которому приведёт неурожайный год. Да и война многое разрушила и погубила. Кроме меня в стране о будущем голоде никто не знал. Сам я не мог сказать об этом. Я же не Пророк. Но подготовиться точно не помешает, чтобы свести к минимуму потери и смерти от голода. Президиумом Совета Министров окончательно утверждено Министерство Сельского хозяйства. Никаких министерств совхозов и прочей ерунды. Пусть создают отделы в самом министерстве.

Министром назначили Ивана Александровича Бенедиктова. Серьёзный опыт у него в работе по сельскому хозяйству, к тому же закончил Тимирязевскую сельскохозяйственную академию. При этом кандидатуру выставил не я, но поддержал, когда почитал личное дело Бенедиктова. Для нового министра сельского хозяйства первого зама я выбирал сам, изучая личные дела людей из госчиновников. Мне понравился Павел Павлович Лобанов. Имеет большой опыт в сельском хозяйстве и профильное образование, начинал агрономом. К концу декабря я вызвал обоих руководителей министерства сельского хозяйства. Разговор начинался о том, как они видят работу своего министерства, какие планы на будущее и прочее. В своей первой жизни я кое-что читал про голод 1946-1947 годов. Не помню по какому случаю мне попалась такая информация, но сейчас я об этом вспомнил. Имелось несколько причин, которые привели к голоду в СССР в эти годы. Развал сельского хозяйства из-за последствий войны, экспорт зерновых для достижения политических целей, неурожай из-за засухи в Западной части и дождей в Восточной части СССР. Вроде ещё американцы предлагали помощь, но Сталин отказался, правда причин отказа я не помнил. В разговоре Лобанов мне открыто сказал о развале совхозов из-за войны.

— Трудное время, товарищ Сталин. Последствия войны нанесли сильнейший урон селу. Многие деревни на Украине и в Белоруссии просто уничтожены. Лошадей не хватает, рабочих рук не хватает, семенного материала в прошедшем году выделили мало. Надо думать, как поднимать село, иначе придёт голод. А ну как на следующий год станет неурожайным годом, вдруг засуха или дождливое лето? — смело говорил Лобанов.

Он мне понравился, смело говорит о реальной правде, не пытается успокоить меня глупыми обещаниями. И ведь говорит о том, о чём я уже знаю. И ведь не скажешь им, что неурожай будет наверняка. Я задумался о том, что я могу со своей стороны сделать, чем помочь?

— Руководство страны и партия подумает, как можно помочь, чтобы избежать критической ситуации. Даю вам две недели на то, чтобы вы составили план работы, в том числе укажите какая вам нужна помощь. Например, можно организовать военных на временные работы. Я подниму вопрос о прекращении экспорта зерна. Нам такой ход принесёт убытки в бюджете государства. Однако мера считаю необходимая. Подумайте над тем, что лучше посадить в регионах, где можно ожидать засуху, и обязательно в тех районах, где дожди заливают поля. Считаю, что лучше иметь на столе две буханки ржаного хлеба, нежели одну пшеничную. Думайте, ищите решение. Со своей стороны могу сказать, что на сезон партия сможет организовать студентов и учащихся школ, поработают на летних каникулах, — высказал я несколько своих мыслей.

После того, как отпустил Бенедиктова и Лобанова, себе в блокнот записал, что следует поговорить с Василевским. Вахтовым методом вполне возможно использовать действующие войска. Я-то точно знаю, что пока никакой войны не предвидится. А зерно придётся закупать, причём делать закупки следует до того, как у нас наступит голод. Государственный резерв зерновых есть. В моей прошлой истории его не использовали из-за боязни новой войны. Я воспользуюсь этим резервом, чего бы мне это не стоило.

Мои действия порой удивляли соратников, да и не соратников тоже. Я взял привычку прогуливаться по Москве. Из Кремля выезжал на машине, проезжали в какой-нибудь район столицы, я выходил из машины и двигался по улицам пешком. Для чего так поступал? Народ должен видеть своего Вождя, говорить с ним. Если потребуется, то высказать свои жалобы по тем или иным вопросам. Надо заметить, что своими выходками доставил немало забот и проблем своей охране. Власик пытался по первости мне что-то сказать, но я пресёк такие разговоры. Боялся ли я покушения на себя? Скажу честно, что нет, не боялся. Я уже умирал два раза, и точно знаю, что со смертью жизнь души не заканчивается. Во время одной из таких прогулок, у ларька по продаже сигарет, я обратил внимание на двух инвалидов. У одного не было ноги, он пользовался обыкновенными костылями, а второй инвалид совсем без ног. Безногий передвигался на тележке, деревянная площадка с подшипниками вместо колёс. Мне, как по голове ударили. А сколько таких инвалидов войны в стране? Как этим людям облегчить жизнь? Но имелась ещё одна интересная мысль. В будущем 21-ом веке, для инвалидов будут делать костыли с подпорками в предплечьях. Что избавит от тяжёлых и неудобных костылей, которые упираются в подмышки. В прошлой жизни однажды слышал, что такие неудобные костыли вызывают болезни плечевых суставов. Честно сказать не знаю, кто изобрёл костыли с упором в предплечья, где-то за бугром. То ли в Америке, то ли в Германии. Никогда не интересовался таким изобретением. В связи с этим возникает совершенно простой вопрос. Почему бы СССР в этом вопросе не стать первыми? Что мешает? Да ничего не мешает. Нужна алюминиевая трубка и пластик. Кроме всего прочего я, как Павел Обухов, владею некоторыми знаниями, которые точно здесь относятся к новейшим технологиям. И чего я притормозил? Да даже в той же металлургии, я знаю гораздо больше, чем металлурги современности. А ещё требуется создавать фонды, которые начнут оказывать помощь инвалидам. Например, создать новые предприятия, у которых будет сниженная ставка налогообложения. Стоит задуматься о разрешение на частный малый бизнес. Сталин вроде что-то такое делал. А я чем хуже?

Интерлюдия. Борьба с пособниками фашизма. Виктор Абакумов.

Генерал-полковник Виктор Семёнович Абакумов вступил в свою должность в конце декабря 1945-го года. Перед ним была поставлена задача выявить всех пособников на Украине и в Белорусии, особенно на Западной Украине. Началась внутренняя борьба властей СССР со всеми предателями советского народа. Демобилизация военных началась в июле 1945-го года. Армия и флот Советского Союза на момент окончания войны насчитывала чуть больше одиннадцати миллионов по личному составу. Кормить такую ораву военных не было ни сил, ни средств. Да и не требовалось в мирное время столько солдат и офицеров. В то же время в гражданском секторе попросту не хватало рабочих рук. Сразу после вступления в должность Абакумов получил личный вызов к Сталину. Разговор состоялся на Ближней даче Вождя, в Кунцево.

— Виктор Семёнович, тебе будет отдельное поручение от Правительства, а главное от партии коммунистов. Займись выявлением всех предателей, что наверняка осели не только на Украине и в Белорусии, но и в других республиках союза. Следует радикально решить вопрос с повстанцами УПА27. С ними достаточно долго ведётся борьба и многие осуждены. Вы с Маленковым создадите комиссию по пересмотру уже состоявшихся судебных приговоров. Через месяц, максимум два выйдут поправки к уголовному кодексу. Всем предателям причастных к пособничеству фашистам, а особенно членам Украинской повстанческой армии пересмотреть приговоры в соответствии с новыми изменениями, от двадцати пяти лет до пожизненного срока. В особо серьёзных случаях приговор должен быть заменён на расстрел, действовать без либеральной жалости, — достаточно сурово высказался Сталин.

— Сделаем, товарищ Сталин. Главное, чтобы прокуратура и суды нас поддержали, — ответил Абакумов.

— Суды и прокуратура поддержат, не сомневайся. Более того, в средствах массовой информации, по радио и в газетах, каждый случай в подробностях будет даваться на суждение народа. Люди не должны сами додумывать почему и для чего пересматривают приговоры. В каждой семье всего советского народа есть погибшие отцы, сыновья или матери с дочерями. Но этим займётся партия. Идеология как раз работа для партийных госслужащих. Ваша задача выявить и передать в суды. По поводу тех, кто ещё отравляет своими бредовыми разговорами или антисоветскими действиями жизнь народа, решение такое. Применять радикальные меры. Выявили на месте врагов, не хотят сдаваться или оказали сопротивление, сразу расстреливать на месте.

— Людей не хватает, товарищ Сталин, — пожаловался Абакумов.

— В связи с демобилизацией, забирайте все боевые отряды разведчиков и диверсантов, что относились к НКВД и НКГБ. Оформлять их, как оперативный состав. И ещё. Помни, что за действиями МГБ будет наблюдать комиссия из КГО. Судоплатов предоставит нужных сотрудников. За злоупотребления будем наказывать.

Получив полное одобрение, Абакумов энергично взялся за работу. Чтобы не было никаких злоупотреблений следует сделать «накачку» личного состава, чтобы каждый понимал, что из рядов МГБ можно легко угодить по другую сторону скамьи подсудимых. Комиссию из МГБ создали, куда вошли более пятидесяти следователей госбезопасности. Уже к марту 1946-го года пересмотрели почти десять тысяч приговоров. Большая часть получили сроки от двадцати пяти лет до пожизненного срока. Почти две тысячи предателей расстреляли. В газетах подробно описывали все преступления и прегрешения предателей Родины. Но власть не только карала, в том числе среди пересмотренных дел встречались такие, кому пересмотрели срок в меньшую сторону. Особенно касалось тех, кого арестовали на основании анонимных доносов. Что подняло волну новых судебных дел по оговору человека. Такие дела сразу передавали в МВД. Абакумов начал тесно работать с внешней разведкой, получая информацию о заграничных членах повстанческих организаций. Физически уничтоженных повстанцев к марту насчитывали более тридцати тысяч. Фронтовики, прошедшие горнило войны, из которых создали оперативные отряды, не церемонились с врагами. При малейшем сопротивлении проводили зачистку местности. В плен, при таких случаях, не брали совсем. Фактически Абакумову в подчинение отошла вся контрразведка. В марте в СССР планировались выборы в Верховный Совет. Повстанцы активизировались, особенно много отрядов УПА шли через Польшу. Все оперативные отряды получили не только стрелковое вооружение, но и миномёты и крупнокалиберные пулемёты. На территориях у Западных границ СССР велись открытые боевые действия. Абакумов получил приказ, не имеющий двойного толкования, за три года покончить с повстанческими отрядами и их пособниками.

Май 1946-го года. Москва. Иосиф Сталин.

После мартовской речи Уинстона Черчилля, провозгласившей начало Холодной Войны, в Европе активизировались не только УПА, но и другие антисоветские вооружённые организации. С одной стороны, мне такое положение было на руку. Теперь не приходилось убеждать членов Политбюро ЦК КППСС в том, что нам следует уделять больше внимания на проблемы внутри страны, а не выкладываться для восстановления Восточной Европы. Хорошо ещё то, что почти весь состав Политбюро являлись сторонниками Сталина. Все понимали, что Вождь ведёт какую-то свою «игру», но главное они не видели для себя угрозу. Да, я отодвинул частично партию от прямого руководства, но оставил за КПСС полный контроль, что в некоторой степени устраивало коммунистов Высшего эшелона. Ведь контролировать всегда проще, чем полностью выкладываться на работе. Активная борьба Абакумова с повстанцами разных мастей ещё раз убедила, что Сталин в большинстве случаев прав. Без каких-либо эксцессов28 прошли выборы в Верховный Совет СССР. Контрразведкой были выявлены почти десяток террористических групп, которые вели антисоветскую деятельность на территории РСФСР29 и Украины. Мои решения по радикальным действиям команд Абакумова поначалу вызывали недовольство членов Политбюро, но к маю все успокоились. В конце января я инициировал запрет экспорта зерна за границу. Пришлось аргументировать и доказывать в Политбюро и в Президиуме Верховного Совета, что мера необходимая. Следует подождать результатов урожая 46-го года, тогда можно будет возобновить продажи. Шума от братских коммунистических партий из Восточной Европы хватало. Мои товарищи по партии волновались, но я в отличии от соратников точно знал, что в Восточной Европе у нас друзей нет и быть не может. Есть партнёры, но свой народ должен быть в приоритете. Министр внешней торговли Микоян пробовал возмутиться, как не крути продажа зерна частично несла валюту. Но мои сторонники Булганин, Маленков, Берия, Молотов, Андреев и Косыгин встали на мою сторону. Зная, что в этом году нас в СССР ждёт неурожайный год, я бы вообще отменил посевную. Какой смысл закапывать зерно в землю? Но ведь не объяснишь товарищам по партии откуда у меня такая уверенность. Вот и верчусь, как карась на сковородке.

У меня сложились неплохие отношения с Косыгиным. Кроме должности заместителя Председателя Совета Министров, Косыгин совмещал контроль тех производств на заводах, которые должны будут выпускать продукцию по новым технологиям. В частности, производство пластмасс. Полным ходом шло преобразование химических комбинатов. Я поговорил с Косыгиным не тему ликвидности пластика в будущем, он подхватил эту идею и сейчас активно работал в этом вопросе. Честно сказать я видел в Косыгине продолжателя своего дела. С Никитой Хрущёвым у меня сложились нейтральные отношения. Сначала, как только попал в тело Сталина, я хотел упечь Хрущёва на задворки Союза. Однако сейчас своё мнение немного изменил. У Хрущёва хорошо получается выполнять роль буксира. Надо где-то что-то быстрее продвинуть — посылай туда Хрущёва, и Никита расстарается. Калинин стал всё чаще болеть, про него я знал, что он умрёт в этом году, только точной даты не помнил. Потому его лишний раз не беспокоили. Очень неплохими темпами восстанавливали индустриальное производство. А вот военно-промышленное производство я воспротивился восстанавливать на Украине и в Белоруссии. Почему такое решение принял? Всё просто, в моей истории при распаде СССР заводы остались в республиках. Думаете кто-то что-то компенсировал России? Конечно нет. Так что пусть все стратегические предприятия строятся на территории РСФСР. Так, на всякий случай.

В первой жизни у меня, как у Павла Обухова, в собственности успешно работали сто десять предприятий. Металлургия, химическая промышленность, информационные технологии и много чего ещё. Разбираться и контролировать весь свой бизнес помогало образование. Первое, погранучилище. Позже будучи бизнесменом, закончил на заочном обучении металлургический факультет и инженерно-технический. Попав сюда в тело Сталина я память свою не потерял. Но кроме профессиональных знаний имелась различная информация разностороннего характера. Человек в 21-ом веке вращается в огромных потоках информации, порой не обращая внимания на то, что многие знания у него откладываются на уровне подсознания. К чему я всё это говорю? Ответ есть. Здесь в этом времени, в середине 20-го века, в СССР пока не знают о новых месторождениях нефти, золота и алмазов. А я в своё время кое-что читал об этом. Вне сомнений пришло время вспомнить об этом. Мои знания грядущего могут помочь Союзу сделать хороший прорыв в технологиях. Естественно, получится не всё и не сразу, но главное стремиться к этому.

Окунувшись в тему нефтяной промышленности, я схватился за голову. До моего попадания в это время началась стройка четырёх заводов НПЗ30 по производству высокооктанового бензина. Завод № 1 в городе Гурьев, завод № 2 в Орске, завод № 3 в Куйбышеве и завод № 4 в городе Красноводск. Был подписан контракт с американской компанией «Баджер», которая направила в СССР своих специалистов. К поздней осени 1945-го года в Куйбышеве был получен первый бензин из установки каталитического крекинга. Планировалась вторая очередь строительства установок в Куйбышеве и Красноводске. Однако отношения с США ухудшались, у наших дипломатов не получалось получить разрешения Конгресса США на поставку оборудования свыше девяти миллионов долларов. Ситуация неприятная, но не катастрофичная в моём понимании. Решение такого вопроса имеют два варианта. Первый, создать профильные компании за рубежом, в тех странах, куда Конгресс США не поставит запретов. Второй, начать изготавливать комплектующие на своих заводах. Здесь меня ожидал сюрприз. Наши заводы переориентированы на оборонную промышленность. Я в этом не видел страшной картины. Следует сворачивать объёмы оборонки и ориентировать заводы на другие технологии. В феврале я встретился с министром Нефтяной промышленности Николаем Константиновичем Байбаковым. С декабря 1945-го года он был утверждён на этом посту. Президиумом Верховного Совета СССР. Человек опытный, работал комиссаром Нефтяной промышленности с 1944-го года. В Кремле мы беседовали более трёх часов. Байбаков раскрыл мне все «подводные камни»31, которые мешали нормальному развитию отрасли.

— Заводы по переработке нефти методом каталитического крекинга позволяют увеличить глубину переработки сырья. Сейчас мы отстаём от США, но моё мнение, что сможем наверстать объёмы и глубину переработки. Нужны новые заводы, а те старые, что построены в довоенное время модернизировать, — горячился Байбаков, объясняя мне положение вещей в промышленности.

— Я понял вас, Николай Константинович. Оформите все свои мысли в докладной на моё имя. Будем думать и решать поставленные задачи. Уже сейчас я вижу два способа получения комплектующих для заводов НПЗ. Предпочтительно самим начать производство нужного оборудования и комплектующих. Не тяните со своими предложениями, жду вас к середине марта, — подвёл я итог нашей беседы.

Надо сказать, что СССР до своего развала плотно сидел на «нефтяной игле», успокоившись на том, что нефть можно и так продавать, в сыром виде. Меня такая картина не устраивала. Зачем отправлять сырую нефть на экспорт, если можно активно торговать продуктом из этой самой нефти. Как не крути доход от нефти со временем займёт лидирующую роль в наполнении бюджета страны. Без машиностроения не обойтись. Я пригласил на беседу Устинова, Львова и Берию. Берию по причине того, что все новые технологии уже в его подчинении. Кроме министров пригласил Маленкова, Судоплатова и Кузнецова. Кузнецов руководитель в данный момент разведки. ГРУ ГШ ВС СССР32 включает в себя всю разведку Вооружённых сил Советского союза. Немного подумав, решил пригласить повторно Байбакова и Косыгина. Байбаков гораздо лучше меня владел данными по нефтяной промышленности. А Косыгина? Он мой заместитель, я, честно говоря, хотел, чтобы он полностью владел всеми вопросами по промышленности в СССР, как мой заместитель.

Когда мне доложили, что приглашённые товарищи собрались, я взял свой ежедневник и пошёл в кабинет, потайным ходом, который исключал проход через приёмную. Кстати, об ежедневниках. Как только я сюда попал, первое время пользовался просто блокнотами. А в декабре вызвал руководителя одной из типографий и обрисовал ему своё пожелание, за пример взял то, что было у меня в прошлой жизни, когда я считался крупным бизнесменом. Надо сказать типография меня удивили, сделали отличный ежедневник, обтянутый тонкой кожей. А вскоре такие ежедневники появились у большинства руководителей. Сейчас типография выпускает такой товар по плану и распространяет по всей стране. Как только оказался в кабинете дал команду Поскрёбышеву запускать товарищей. Вошли, поприветствовали и расселись за столом.

— Товарищи, сегодня обсудим вопрос, касающийся не только нефтяной промышленности, но и промышленности в общем. Николай Константинович, начинайте, — дал я слово Байбакову.

Министр нефтяной промышленности явно подготовился к докладу, обрисовал проблему и пожелания, чтобы на советских заводах разместили заказы.

— Товарищи, нашей стране просто необходимы нефтеперерабатывающие заводы. Не несколько заводов, а десятки таких НПЗ. Если мы создадим производство оборудования, деталей и комплектующих, то непременно сохраним золото и валюту для страны, — закончил свой короткий доклад Байбаков.

Я осмотрел присутствующих. Косыгин что-то писал в своём ежедневнике, то же самое делал Берия.

— Товарищи, кто хочет высказаться? — обратился я к присутствующим.

Несколько секунд длилась пауза. Прервал паузу Берия.

— Разрешите, товарищ Сталин? Вопрос действительно важный. НИИ, который находится в моём подчинении готов разработать документацию для заводов. Николай Константинович, сможете предоставить документацию, что пришла к нам от американцев? — Берия задал вопрос Байбакову.

Министр нефтяной промышленности кивнул, Берия что-то пометил в своём ежедневнике, пообещав Байбакову связаться с ним позже. Я посмотрел на Устинова и Львова, вопросительно приподняв бровь.

— Наша министерство готово в общем заниматься такими вопросами, но нужна документация, да и глазами бы осмотреть инженерам из КБ, — ответил Львов, правильно поняв мой вопросительный взгляд.

Я перевёл свой взгляд на Устинова.

— Ну а вы, Дмитрий Фёдорович, чего молчите? — обратился я к Устинову.

— У нас оборонные заказы, госплан, некогда заниматься гражданскими вопросами. Если только на следующий год запланировать, то резервы производства поищем, — начал говорить Устинов.

Я как-то неожиданно рассердился, чтобы не накричать на Устинова, встал и походил вдоль стола. Я размышлял, глядя в окно, у которого остановился, и меня не торопили собравшиеся. В прошлой и первой своей жизни читал кое-что о Советском Союзе. Партийные власти допускали ошибки, винить их за это глупо. Это потомки на фоне прожитых лет считают, что так-то было бы лучше и прочее бла-бла-бла. Анализ ошибок проще проводить, нежели совершать их, здесь и сейчас я лично в этом убедился. Но Госплан действительно неповоротливый механизм, потому будем что-то менять. Нет в данный конкретный момент я не ставил перед собой сохранение Советского Союза в будущем от развала. Скажу честно, я и тогда не особо переживал. А здесь у меня задача на действия, чтобы получился параллельный мир, как мне сказал распорядитель. Для этого мою душу и отправили в человека, который может повлиять на что-то. Кричать и запугивать людей, сидящих передо мной малоэффективно. Нужны соратники, а скорей помощники в восстановлении государства. Я видимо долго думал, минут десять не меньше. Услышал глухое покашливание, повернулся от окна к столу, где сидели товарищи. Ага, это Байбаков, наливает в стакан воды, чтобы унять кашель. Я прошёл к своему месту и сел.

— Вы правы, товарищи, в том, что есть медленные механизмы, которые не позволяют быстро реагировать на некоторые важные вопросы. Тот же госплан относится к таким механизмам. Для нас с вами время — это тот ресурс, который не восполняется. Теперь перейду к конкретике. Вы, товарищ Устинов, подумайте о резервах и площадях для организации работ по гражданскому сектору. Я подниму вопрос по госплану на Политбюро и в Совете Министров. Думаю, оборонку мы будем сокращать. Нашей стране нужны не только танки и пушки. Я не верю в то, что капиталистические страны начнут с нами новую войну. Они не успокоятся, вот только действовать будут по-другому. Попытаются разрушить нашу идеологию в народе, потому нам надо заботиться о своих гражданах. Лаврентий Палыч, постарайтесь ускорить время, чтобы разобраться с документацией на заводы НПЗ. Товарищи Устинов и Львов подключатся к этому вопросу со своими КБ. Вопрос ясен для всех. Так, товарищи Львов и Байбаков могут быть свободны, остальным остаться, — я отпустил двух министров.

Совещание продолжил и начал с вопроса о танках.

— Дмитрий Фёдорович, что у нас с новым танком? — обратился я к Устинову.

— По новому танку готовы к серийному выпуску. Т-54 неплохая машина, в последующие годы сможем модернизировать танк, — ответил Устинов.

— Про серийный выпуск пока говорить не будем. Начинайте думать о модернизации, но к этому вопросу вернёмся позже. Надо нам подумать вот над каким вопросом. За время войны у нас скопилось много вооружения, в том числе танки, которые по техническим характеристикам устарели. Нам стоит подумать о том, чтобы продавать вооружение другим странам, которые только встали на путь развития. Товарищ Маленков, проработайте этот вопрос с разведкой. Вы, товарищ Кузнецов подключайтесь в полную силу. Кому мы сможем продавать танк Т-34, который в ближайшее будущее снимем с производства. Но производственные мощности могут выпускать эту машину на продажу. Время вам для начала три месяца. Товарищ Судоплатов, также подключайтесь к этому вопросу. Лаврентий Палыч, надо ускоряться по ракетным разработкам. Новые товары, что уже начали выпускать, предложить в капиталистические страны. Нам нужна валюта, так как экспорт зерна остановлен. Есть какие-либо дополнения, говорите? — я обратил свой взгляд на сидящих за столом.

— Товарищ Сталин, НИИ ТВГН разработали новые костыли, протезы и коляски, заказы размещаются на заводах страны. Сделаем предложение капстранам, хотя предварительно разговоры уже ведутся. Канада и США готовы купить у нас лицензию. По остальным вопросам в рабочем порядке, подготовлю справки, — высказался Берия.

Совещание закончилось, и я распустил всех товарищей, кроме Косыгина. С ним мы беседовали ещё не менее трёх часов, обсуждая вопросы, как нам поднять экономику страны.