Где живёт единорог? или Зоологические истории

Виталий Танасийчук, 1996

В книгу включён цикл познавательных рассказов о том, как появились и развивались науки зоология и ботаника. Их герои – естествоиспытатели и учёные, первооткрыватели и древние философы. Год за годом изучали они всё многообразие животного и растительного мира. Напряжённый поиск, настоящие приключения делают повествование остросюжетным и захватывающим. Автор книги – известный учёный, доктор биологических наук. Для младшего и среднего школьного возраста.

Доверчивые мудрецы

I. Мальчик по имени Ветер

Это было давным-давно, когда ещё никто не умел выращивать хлеб и строить дома из дерева или камня. Среди зелёных холмов, у прозрачной речки, стояло десятка два шалашей, обтянутых звериными шкурами. В них жило племя, которое называло себя просто — «люди». Женщины этого племени собирали съедобные плоды и коренья, а мужчины охотились на оленей, бизонов и других зверей. Дети тоже не сидели без дела — девочки помогали матерям, мальчики учились охотничьему делу.

Мальчика по имени Ветер назвали так потому, что в день его рождения ветром сорвало шкуры с нескольких шалашей. Он уже считал себя большим, потому что умел ставить силки на зайцев, знал, где по утрам собираются тетерева, а однажды поймал в речке большого лосося. Удочку с леской из жил косули и костяным крючком сделал ему дед, Белый Ворон. Никто из людей не умел так искусно вырезать крючки и делать кремнёвые наконечники для копий. Ветер любил смотреть, как дед, осторожно ударяя камнем по куску кремня, скалывал с него тоненькие кусочки до тех пор, пока бесформенный кремень не превращался в узкий, похожий на лист ивы наконечник.

Когда Ветер подстерёг тетерева и убил его метко брошенным камнем, он сказал деду:

— Я уже умею охотиться и бегаю быстрее всех мальчишек племени. Когда же мужчины возьмут меня на настоящую охоту?

— Подожди, — сказал Белый Ворон. — Придёт осень, и я возьму тебя в пещеру, чтобы ты испытал свою храбрость. А пока я научу тебя, как незаметно подкрадываться к стаду бизонов, закрывшись оленьей шкурой.

И вот наконец листья на деревьях стали желтеть и осыпаться. Дед долго растирал на плоском камне цветную глину, смешанную с жиром барсука. Он раскрасил ею своё лицо, так что оно стало грозным и воинственным, так же разрисовал лицо Ветра, взял охапку смолистых ветвей кедра, зажёг одну из них от костра и сказал:

— Пора идти! Возьми своё копьё!

И они пошли по тропинке вдоль лощины, заросшей ежевикой. Её шипы больно цеплялись за ноги, и мальчик старался так же ловко переступать через колючие ветки, как делал это старый охотник.

В конце лощины, у подножия холма, виднелось тёмное отверстие. Белый Ворон зажёг ещё одну кедровую ветку и вошёл в темноту. За ним проскользнул мальчик. Повеяло влажным воздухом. У самого лица с писком промелькнула летучая мышь. Косые тени плясали по сводам извилистого коридора. Впереди таилась темнота.

Мальчик не боялся, он знал эту пещеру, ведь в суровые зимы племя покидало шалаши и переселялось в неё, потому что под землёй было теплее да и безопаснее. Но сейчас дед вёл мальчика дальше и дальше в глубь пещеры, где тот никогда не бывал. И вот наконец темнота раздвинулась, открылся широкий и низкий зал. Посредине что-то лежало — это была расстеленная волчья шкура.

— Ложись и смотри вверх! — приказал старик и воткнул факел в землю.

Мальчик лёг на шкуру, посмотрел вверх и вдруг увидел на потолке и стенах пещеры стадо бизонов. Одни мирно паслись, другие куда-то мчались во весь опор, но мчались не сдвигаясь с места, и Ветер не мог понять, как это может быть. Ведь он никогда не видел рисунков и не знал, что это такое.

— Здесь священное место нашего племени, — сказал Белый Ворон. — Этих бизонов нарисовал дед моего деда, он был великий охотник и поэтому смог вдохнуть в них душу.

Бизоны и вправду выглядели как живые. Можно было во всех подробностях разглядеть их огромные тяжёлые тела, блестящие глаза, короткие изогнутые рога.

— Ты останешься здесь один вместе с этими бизонами, — продолжал старик. — Когда факел догорит, наступит темнота. Будет очень страшно, но тебе нельзя плакать, иначе духи бизонов сойдут со стен и затопчут тебя. Ты ослабеешь от голода и жажды, но когда через несколько дней за тобой придут охотники, тебе нужно будет встать и попасть копьём в сердце одного из бизонов на этой стене. И тогда ты сможешь пойти на настоящую охоту.

Старик ушёл, а мальчик взял факел и стал рассматривать рисунки.

Он увидел, что они сделаны такими же красками из цветной глины, которыми дед раскрасил его лицо и плечи, — красной, жёлтой, чёрной. Вблизи это были просто блестящие цветные линии и пятна, но стоило отступить на шаг, как они превращались в бизонов.

Когда факел догорел и погас, мальчик ощупью отыскал волчью шкуру и завернулся в неё. Конечно, ему было страшно, но он знал, что не должен бояться темноты, голода и жажды. Он верил, что выдержит испытание и станет охотником — может быть, таким же знаменитым, как тот, что нарисовал бизонов.

Прошло много тысяч лет, и места эти изменились. Вдоль реки вилась дорога, среди холмов белели домики деревни, а на невысокой горе стоял старинный замок. В нём жил учёный с маленькой дочкой. Учёный раскапывал в пещере остатки стойбища древних охотников и находил золу костров, костяные крючки и каменные наконечники копий, похожие на листья ивы.

Однажды дочка со свечкой в руках ходила по пещере. Вдруг она закричала:

— Папа, смотри! Здесь быки!

Какие быки могут быть в пещере? Учёный подошёл к девочке, поднял фонарь и ахнул от изумления. Весь свод пещеры был покрыт изображениями огромных, тяжёлых, мчащихся куда-то животных. Влажная краска поблёскивала на свету, и казалось, что художник только недавно сделал последний мазок. Но нарисованы были не быки, а бизоны, которые вымерли в этих местах тысячи лет назад. Они были изображены так мастерски, с таким знанием повадок животных, что было ясно: художник много раз видел их живыми. А это значит, что рисовал бизонов первобытный человек, живший много тысяч лет назад.

Об этом удивительном открытии учёный написал книгу, но другие учёные не поверили ей. Ведь не может быть, чтобы одетые в шкуры дикари могли так хорошо рисовать! Но прошло время, и были найдены целые картинные галереи, созданные древними охотниками. Там были изображения давным-давно вымерших зверей: пещерного льва, пещерного медведя, шерстистого носорога и даже мамонта. Люди, рисовавшие этих животных, видели их много раз, хорошо знали их облик и привычки, поэтому так точны и выразительны эти рисунки. Благодаря им и мы знаем, как выглядели эти вымершие звери.

А когда учёные пишут о великом искусстве древних охотников, они вспоминают, что первой открыла его маленькая девочка, со свечой в руке ходившая по пещере — той самой, в которой когда-то мальчик Ветер из племени «людей» учился не бояться темноты.

II. Учитель Александра Македонского

Самым большим и красивым городом в Древней Греции были Афины, а самым знаменитым мудрецом в Афинах считался Платон. Все знали его школу, названную Академией по имени древнего героя Акадёма. В неё приходили учиться не дети, а взрослые люди, уже умевшие и читать, и писать. Платон же учил их думать.

Однажды в Академию пришёл невысокий и худой юноша в запылённом дорожном плаще. Его спросили: кто он и откуда? Юноша ответил:

— Я — Аристотель из города Стагйры. Мой отец был врачом македонского царя и учил меня своему ремеслу, а теперь я хочу научиться мудрости у Платона.

— А ты знаешь, Аристотель Стагирит, что учиться мудрости тебе придётся не год и не два, а гораздо больше, может быть всю жизнь? — спросили его.

— Я согласен. Мудрость того стоит, — ответил Аристотель.

Не год и не два — целых двадцать лет провёл Аристотель в Академии, сначала учась, а потом обучая других. Он стал прославленным учёным, и Платон называл его умом своей школы. Когда же Платон умер, Аристотель отправился путешествовать. Его всё больше интересовали животные, и он стал изучать их жизнь. Рыбаки привозили ему осьминогов и диковинных рыб, он рассматривал выброшенных волнами на берег дельфинов, а порой мог часами наблюдать за какой-нибудь букашкой.

Тем временем у македонского царя подрастал сын, отважный и своенравный мальчик Александр. Он учился владеть мечом и скакать на коне, он плавал как рыба и не боялся никого и ничего. Но отец понимал, что для царского сына этого недостаточно, и решил пригласить для него воспитателем самого знаменитого и мудрого из учёных Греции. Так учителем Александра стал Аристотель.

Гуляя по тенистым рощам или сидя около ручья на каменной скамье, он рассказывал мальчику о сказочных подвигах греческих героев и богов, читал ему старинные, мерно звучащие стихи о славных битвах и отважных странствиях, говорил о далёких землях и удивительных животных, которые там обитают.

Юный царевич стал царём Македонии и решил превзойти древних героев, о которых рассказывал ему учитель. Он победил могучую армию персидского царя и завоевал почти весь известный тогда мир. Но где бы ни был Александр Македонский — в Персии, Египте или Индии, он не забывал своего учителя.

А Аристотель вернулся в Афины. Там он писал свои книги, изучал животных и слушал от приезжих удивительные рассказы о подвигах своего ученика.

…Однажды утром афиняне испугались, услышав в гавани грозный рёв. Может быть, это напали враги? Отовсюду бежали люди — кто с мечом, кто с копьём. Но, выбежав на дорогу, ведущую к морю, они изумлённо останавливались. Навстречу им шли огромные серые чудовища, похожие на движущиеся горы. То одно, то другое поднимало кверху похожий на трубу хобот и гулко трубило. Рядом шагали воины, смеясь над испугом афинян.

— Это боевые слоны персидского царя Дария! — говорили они. — Великий Александр прислал их Аристотелю вместе с другими животными, которых никогда не видели в Греции!

И действительно, в колесницах, которые тянули слоны, стояли клетки с крокодилами, обезьянами, леопардами… Говорили, что несколько тысяч человек занимались ловлей животных для Аристотеля и их перевозкой. Но даже если это неправда, всё равно в те времена никто не увидел и не изучил столько животных, как Аристотель. А о том, чего он не видел, он расспрашивал воинов, охотников, рыбаков.

Поэтому в его книгах правда перемешана с вымыслом, точные наблюдения — с охотничьими выдумками. Много и правильно он написал о слоне, причём не только о его внешности и повадках, но и о его внутреннем строении. Он описал медведя, зубра, оленей, которых хорошо знал; рассказал о львах, которые тогда водились в Европе. Он первым заметил, что африканская ящерица хамелеон может менять цвет, он подсмотрел, как ласточки строят гнёзда из глины. Но когда Аристотель пересказывал услышанное от кого-то, его книги становились похожи на сказку.

Вот он говорит о водяной лошади, по-гречески это звучит «гиппоспотамиос», иначе говоря — гиппопотам. От кого-то он узнал, что у этого животного плосконосая морда, а шкура так толста, что её трудно пробить копьём. Это сущая правда. Но огромный бегемот в его описании оказывается размером всего лишь с осла и вдобавок имеет лошадиную гриву. Сразу ясно, что рассказывал учёному об этом звере кто-то, в глаза не видевший гиппопотама.

Очень серьёзно рассказывает Аристотель о звере под названием мартихорас, который будто бы водится в Индии. У него в каждой челюсти по три ряда зубов, хвост с жалом, как у скорпиона; бегает это чудище быстро, как олень, нападает на людей и пожирает их. Правда, тут же Аристотель говорит, что рассказ о мартихорасе он прочитал у писателя Ктёсия, человека не очень надёжного, которому не во всём можно доверять.

Но в книгах Аристотеля правды было гораздо больше, чем выдумок. Он умел наблюдать, а главное — умел объяснять то, что видел. Он сделал множество открытий. Он собирал гусениц, кормил их травами и следил, как они превращаются в куколок, из которых потом вылетают ярко окрашенные бабочки, — раньше никто не видел этого.

Рассматривая морского ежа, он обнаружил, что странные зубцы, расположенные звездой на нижней части его тела, служат этому животному для разжёвывания пищи. До сих пор это сложное устройство учёные называют «аристотелев фонарь».

Всего же Аристотель рассказал более чем о четырёхстах животных: зверях, птицах, рыбах, насекомых. Он не забыл ни змей, ни черепах, ни осьминогов, ни раков.

Но самое главное — он первым попытался навести порядок в науке о животных, разделив их на группы.

Он заметил, что у животных, имеющих кровь, всегда бывает спинной хребет — позвоночник. Но одни из них рождают детёнышей, другие откладывают яйца; одни дышат лёгкими, другие жабрами; одни летают, другие бегают. По этим группам он и разделил все существа, которые мы сейчас называем позвоночными. Он даже понял, что киты — это совсем не рыбы, потому что они дышат лёгкими.

Конец ознакомительного фрагмента.